Предисловие
Предисловие
Жаль, что в наше время слова «гусарский характер», «гусарствовать», «настоящий гусар», пришедшие к нам из прошлых веков, нередко употребляются в ироническом смысле или даже для осуждения. Когда-то они имели совершенно другое, прямое значение. Так говорили о людях, которые не терялись ни при каких обстоятельствах, могли всегда действовать быстро, напористо, смело. И таких людей было немало, потому что служба в легкой кавалерии требовала от солдат и офицеров именно этих качеств.
В отличие от тяжелой (кирасиры) и средней (драгуны) конницы, выступавшей на поле боя большими массами, в шеренгах и сомкнутых строях, гусары часто действовали небольшими отрядами. Они вели разведку, несли боевое охранение, выставляли передовые посты, совершали рейды и набеги на тылы и коммуникации противника. Такие задачи были по плечу лишь отчаянно храбрым всадникам с высокой индивидуальной подготовкой в верховой езде, умевшим отлично владеть как холодным, так и огнестрельным оружием.
Офицер и трубач Гродненского гусарского полка в 1806–1809 годах.
Служба в гусарах считалась опасной. Недаром Иоахим Мюрат, один из лучших маршалов Наполеона, начинавший свою карьеру в легкой кавалерии, говорил, что настоящий гусар никогда не доживает до тридцати пяти лет. Это была правда. А потому в русском «Его Императорского Величества Воинском Уставе о полевой гусарской службе» предписывалось: «Понеже у гусар по их трудной службе более раненых и больных, как в других кавалерийских полках, бывает, то полковому Шефу стараться иметь лекарей совершенно искусных…»{1}
Откуда же появились гусары и почему они заняли столь почетное место в рядах регулярной европейской кавалерии?
Русская «Военная энциклопедия», массовое и очень популярное в начале XX века издание, предлагало читателям такую трактовку этого слова: «гусары, род легкой конницы, появились впервые в Венгрии, при короле Матвее Корвине, который в 1458 году образовал особое ополчение для защиты границ от нападений турок. В состав этого ополчения венгерское дворянство назначало из своей среды каждого двадцатого дворянина в полном снаряжении и вооружении». От венгерских слов «Husz» («двадцать») и «ar» (подать) и произошло название «гусар»…{2}
Однако западно-европейские историки, признавая, что гусары как род иррегулярной конницы впервые появились в странах Восточной Европы, приоритет в создании подобных легко-конных отрядов все-таки отдают туркам. По их мнению, в Османской империи в начале XV века существовали формирования всадников, которые называли себя «гунали». Они были вооружены длинными кривыми саблями с широким клинком, ездили на легких восточных лошадях, на седлах с высокими луками, покрытыми звериными шкурами мехом наружу. Совершенно особой, не похожей на одеяния воинов XV века была их одежда: две куртки со множеством пуговиц и шнуров вместо петель, высокая, конической формы шапка, узкие штаны. Все это и послужило образцом для подражания венгерским дворянам, а также дало название их ополчению{3}.
Из Венгрии гусары прежде всего попали в Польшу. При короле Стефане Батории (1576–1586) в гусарах служил цвет польского дворянства. Представляя собой все ту же иррегулярную конницу, польские гусары были тяжеловооруженными всадниками. Они имели длинные копья с флюгерами, латы, украшенные сзади огромными крыльями.
Польский гусар в середине XVII века.
В первой половине XVII века «гусарские шквадроны» появились и в России. О поселенных в Новгородской земле гусарах числом от 417 до 465 человек сообщают росписи поселенного войска в 1679 и 1681 годах. Однако эти гусары относились не к легкой коннице, а к тяжелой, у них были латы, шлемы, сабли, мушкеты. Длинное копье служило главным их отличием от рейтар и драгун. Видимо, в данном случае русское правительство взяло за образец не венгерское, а польское войско.
Итак, можно сказать, что история гусар в Европе насчитывает несколько веков: от середины XV столетия до Первой мировой войны, когда гусарские полки последний раз выходили на поля сражений. В этой истории есть немало ярких страниц, но самые интересные из них, без сомнения, связаны с периодом наполеоновских войн. Именно тогда гусары приобрели большую популярность в обществе. Они прославились не только боевыми подвигами, но и своей манерой поведения, образом жизни, который в полной мере отвечал романтическому духу этой эпохи.
В России идеологию гусарства замечательно выразил Денис Васильевич Давыдов, «поэт, гусар, партизан», как определили его личность современники. В «гусарской лирике» Давыдова литературный критик Виссарион Белинский увидел «истинно русскую душу — широкую, свежую, могучую, раскидистую», соединившую «удалое разгулье с высокостию чувств, благородством в помыслах и жизни».
Поскольку Д. В. Давыдов действительно около трех лет служил обер-офицером в гусарском полку, то некоторые реалии быта, традиций и обычаев русской легкой кавалерии начала XIX века нашли в его стихах довольно правдивое воплощение. Некоторые, но далеко не все, так как цель поэта — создавать образы, а не писать всеобъемлющую картину повседневной жизни.
Для того чтобы узнать, какой на самом деле была повседневная жизнь русских гусар в эпоху их расцвета, нужно перелистать архивные материалы, инструкции и Уставы, воспоминания современников, военно-исторические исследования. Задача эта непростая, но все-таки выполнимая. Попытка восстановить хотя бы фрагменты безвозвратно ушедшего времени, приблизить век XIX к веку XXI, оживить портреты наших легендарных соотечественников — участников великих событий — и сделана в данной книге. Насколько она удалась — судить читателям…