Владимир Володин ГНИЛОЙ ТРЕЗУБ („Русская зима" — или охота на львов?)

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Владимир Володин

ГНИЛОЙ ТРЕЗУБ

(„Русская зима" — или охота на львов?)

Сообщения западногерманских газет:

«Франкфуртер рундшау», 17.01.67. «Немец арестован в Ленинграде. Гейдельбергского студента обвиняют в нелегальной деятельности».

«Берлинер цайтунг», 17.01.67. (Издается в Западном Берлине):

«Во время своего пребывания в Ленинграде 5 января был арестован гейдельбергский студент-славист Фолькер Шаффхаузер (25 лет). Он подал заявку на поездку в бюро путешествий «Гелиос» и 30 декабря въехал в качестве туриста в СССР с целью участия в мероприятиях музыкального фестиваля «Русская зима». Его обвиняют в нелегальной деятельности. Германское посольство было оповещено об его аресте лишь спустя одиннадцать дней…

Загадка: родители студента были ошеломлены. Он распрощался с ними, сказав, что едет в Шлезвиг…

…Теперь снова приходится гадать: что Советы подразумевают под «нелегальной деятельностью»? Почему они не говорят сразу ясно и определенно, какое преступление якобы совершил молодой человек из Германии?

…Коммунистические страны разработали особый метод вызволения своих шпионов, провалившихся на Западе, — путем ареста на месте первых попавшихся западных туристов, с тем чтобы предлагать их потом в качестве подходящих кандидатов для обмена.

Если это так, то самая ловкая реклама «Интуриста» не сможет скрыть тот факт, что даже поездка на львиную охоту в восточную Африку все же безопаснее, чем поездка с учебными целями на фестиваль «Русская зима» в СССР».

Звонко, бойко и развязно хотели было начать в западной печати очередную пропагандистскую кампанию о «происках» КГБ против «невинного» немецкого студента. Однако вскоре те же отнюдь не симпатизирующие КГБ издания вынуждены были заговорить об этом деле уже более спокойным тоном. А потом и вовсе замолчали.

ПРИГОВОР

Судебная коллегия по уголовным делам Ленинградского городского суда в составе… 18–20 апреля 1967 года, рассмотрев в открытом заседании дело по обвинению Шаффхаузера Фолькера Вильгельма, рождения 1941 года, уроженца города Гейдельберга Федеративной Республики Германии, гражданина ФРГ, холостого, студента романо-славянского отделения Гейдельбергского университета, проживающего в городе Гейдельберге по Гайсбергштрассе, 101, обвиняемого в преступлении, предусмотренном статьей 70 частью I УК РСФСР, установила, что подсудимый Шаффхаузер в ноябре месяце 1966 года через студента Гейдельбергского университета Арндта Михаэля вступил в преступный контакт с участником зарубежной антисоветской организации «Народно-трудовой союз» (НТС) Хацаевым Дзамбулатом Камболатовичем, действовавшим под вымышленной фамилией Лоцов, и принял на себя обязательство выполнить задания, направленные на подрыв Советской власти.

В порядке подготовки к осуществлению преступного замысла, при неоднократных встречах с Хацаевым в ноябре — декабре месяцах 1966 года Шаффхаузер ознакомился с программой НТС, ставящей своей целью борьбу за свержение советского государственного и общественного строя, а также был проинформирован о враждебной в отношении СССР деятельности издательства «Посев» и печатного органа «Грани».

По договоренности о Хацаевым Шаффхаузер обязался вывезти в Советский Союз материалы НТС, порочащие советский государственный и общественный строй и призывающие к его свержению.

По рекомендации Хацаева подсудимый Шаффхаузер в бюро путешествий «Гелиос» оформил документы для туристской поездки в Советский Союз с посещением Москвы и Ленинграда в период с 29 декабря 1966 по 8 января 1967 года.

Для передачи Шаффхаузер привез пакет с двумя инструктивными письмами, нацеливающими на проведение преступной деятельности против СССР, и с антисоветской литературой в виде двух номеров «Переписки с друзьями журнала „Грани"», вырезок из зарубежных газет, авторучку фирмы «Паркер» в футляре и пачку сигарет «Дунхилл» со специально оборудованными в них тайниками с фотопленками, на которых заснято содержание журнала «Грани» № 60 и иных антисоветских документов, в том числе выступлений лидеров организации НТС Поремского, Редлиха и других. Подсудимым Шаффхаузером также тайно, в полиэтиленовом мешочке, прикрепленном к телу лейкопластырем, был привезен журнал «Грани» № 61 за октябрь месяц 1966 года, несессер с оборудованным в нем тайником, содержащим инструктивное письмо, специальную копировальную бумагу для тайнописи, «Переписку с друзьями журнала „Грани"» за № 33 и 125 кадров фотопленки с текстом журнала «Грани» № 60 за 1966 год, антисоветских по содержанию…

Ввоз в Советский Союз антисоветских материалов в тайниках и распространение их установлено показаниями свидетелей (перечисляются. — В. В.), вещественными доказательствами, изъятыми при задержании и обыске (перечисляются. — В. В.). Судебная коллегия находит, что действия Шаффхаузера правильно квалифицированы частью I статьи 70 УК РСФСР, ибо подсудимый действовал умышленно, отдавал себе полный отчет в преступном характере выполняемых им заданий, понимал, что ввез и распространял антисоветские и клеветнические по содержанию материалы НТС и принимал исключительные меры предосторожности как в момент незаконного ввоза на территорию СССР, так и в период их распространения.

Переходя к обсуждению вопроса о мере наказания, суд учитывает тяжесть и повышенную общественную опасность совершенного Шаффхаузером преступления. Вместе с тем суд считает необходимым также учитывать, что подсудимым совершено преступление впервые, что им даны правдивые показания как на предварительном, так и на судебном следствии, его раскаяние в совершенном преступлении.

На основании изложенного Судебная коллегия по уголовным делам Ленинградского городского суда, руководствуясь статьями 300–303 УПК РСФСР, приговорила:

Шаффхаузера Фолькера Вильгельма признать виновным в совершении преступления, предусмотренного статьей 70 частью I УК РСФСР, и назначить ему наказание в виде четырех (4) лет лишения свободы…»

Довольно горячими оказались события «Русской зимы» для молодого гейдельбергца. Документы говорят о том, что не только и не столько «мероприятия музыкального фестиваля» занимали студента-филолога. Впрочем, дадим слово западногерманскому журналисту. Корреспондент «Шпигеля» Игорь Витзинос присутствовал на процессе. Предлагаем выдержки из статьи Витзиноса.

ОПАСНЫЙ ПОСЕВ

«26-летний студент славянского факультета в Гейдельберге Фолькер Шаффхаузер потерял голову. Его доходы не давали ему возможности увидеть собственными глазами Советский Союз — страну, которую он изучал.

Как он рассказал на суде, его однокашник русский эмигрант Михаил Арндт свел Шаффхаузера с белогвардейским эмигрантским издательством «Посев» во Франкфурте. В конце декабря Шаффхаузер купил тур для поездки в Москву и Ленинград.

Сумму в 970 марок заплатил кавказец из «Посева» по фамилии Хацаев, который представился студенту под одной из его многих кличек — Лоцов. Как утверждают русские, Лоцов является агентом-вербовщиком эмигрантской организации Народно-трудовой союз.

Студент третьего курса, лейтенант бундесвера в запасе, принимавший участие в маневрах НАТО, проходивших под кодовым названием «Фаллекс-66», получил деньги на поездку при условии, что он возьмет с собой в Советский Союз несессер с туалетными принадлежностями, шариковую авторучку в чехле, пачку сигарет марки «Дунхилл» и несколько экземпляров эмигрантского журнала «Грани». Всю эту контрабанду он должен был передать трем определенным советским гражданам. Во всех предметах были тайники с микропленками, письмами и пропагандистскими материалами».

Далее корреспондент журнала «Дер Шпигель» утверждает, что Лоцов послал студента прямо в руки ленинградских чекистов. Александр Костин, его брат и сотрудники управления КГБ по Ленинградской области ждали прихода студента.

А вот как описан арест Шаффхаузера:

«Едва была распорота по предложению Шаффхаузера подкладка несессера, где находились микропленки и письма, как у двери раздался звонок. Сотрудники КГБ, обыскав Шаффхаузера, арестовали его…

Шаффхаузер — третий по счету немецкий студент славянского факультета, которого иностранцы (русские эмигранты), работающие на немецкой земле, ложно информировали, недостаточно четко инструктировали и заслали в Советский Союз…

Учитывая чистосердечные признания, советский обвинитель сам указал на смягчающие обстоятельства… не высказал намерения потребовать максимально предусмотренную меру наказания — семь лет.

…Немецкий консул в Москве Вальтер Нойер имел возможность беседовать с подсудимым один раз во время следствия, дважды во время процесса и — в течение 40 минут — после судебного заседания.

По желанию родителей Шаффхаузера консульский отдел германского посольства взял в качестве защитника ведущего адвоката…

Суд остановился на наказании в 4 года лишения свободы, т. е. ниже того, что требовал обвинитель.

Студент из Гейдельберга покорно воспринял приговор. Заметив, что питание хорошее, он пожелал лишь, чтобы ему давали больше сигарет и фруктов» («Дер Шпигель», 1967, № 18).

Да, молодой человек из ФРГ, разумеется, многое понял, во многом раскаялся. Жаль только, что для того, чтобы это произошло, надо было побывать в кабинете следователя, а затем на скамье подсудимых.

Вот так обстояли дела с «охотой на львов» русской зимой. Право же, поездки в нашу страну много безопаснее охоты на львов. Правда, не для тех, кто, таясь ночью в гальюне, спешит до пограничной и таможенной проверки, задрав рубаху, укрепить клейкой лентой на голом животе и под мышками холодные полиэтиленовые пакеты, начиненные пакостью и гнилью.

ПРИВЕТ ОТ МИХАИЛА

Студент-славист Михаил Арндт приметил Фолькера, занимаясь с ним в одном семинаре древнерусского языка у профессора Чижевского. Арндт хорошо знал русский, быстро справлялся с древнерусскими текстами и неоднократно помогал Фолькеру с переводом. В свою очередь Фолькер помог Арндту — поковырялся в его машине: в автомобильных двигателях Михаил Арндт разбирался плохо. Но зато Арндт хорошо разбирался в другом. Он быстро понял, что Шаффхаузер, пожалуй, именно тот человек, который им нужен. Фолькер живо интересовался не только русской культурой, но и падок был до всяких патологических отклонений, до всякого рода амбициозных подпольных «писателей», «леваков». Да, Фолькер был подходящей фигурой для обработки. К тому же служил в бундесвере. Арндт тоже служил там, и они немного обменялись впечатлениями. Арндт давно и прочно был связан с НТС и его издательством «Посев». Враждебность ко всему социалистическому воспринял он от родителей, с которыми бежал некогда из ГДР в ФРГ.

Зная также, что Фолькер давно мечтал побывать в России, Арндт тут же принимался расписывать прелести путешествия — сам он не раз ездил в Советский Союз, утверждал, что имеет там немало хороших знакомых. Тут же он не забывал упомянуть, что все его знакомые, отправляющиеся в Союз, вывозят туда литературу издательства «Посев», которое и объединяет «подлинно передовые» литературные силы, резко критикующие существующий строй. Кроме того, говорил Арндт, издательство «Посев» объявляет и связывает эти разрозненные группы, получает от них информацию, новые произведения. «Вот погоди, — говорил Арндт, — я знаю многих русских во Франкфурте-на-Майне из «Посева», познакомлю тебя с ними, как только кто-нибудь приедет в Гейдельберг».

Такое знакомство состоялось. Начав обработку Шаффхаузера летом, Арндт в ноябре уже представил его человеку, который сыграл в судьбе Фолькера роковую роль. И не только Фолькера.

В вестибюле Славянского института рядом с Арндтом стоял невысокий плотный человек, чернявый, седеющий, неопределенного возраста.

— Как вас на этот раз представлять? — не без усмешки осведомился у него Арндт.

— Лоцов.

Человек не очень уверенно говорил по-немецки, с каким-то непонятным акцентом.

— Хотите побывать в Советском Союзе? — спросил он, не выпуская руки Шаффхаузера и пытаясь снизу вглядеться повнимательнее ему в лицо.

— Хотел бы, да не всегда обстоятельства позволяют, — ответил Фолькер. — То время поездки неподходящее, то путевка не по средствам…

— Что ж, все это необходимо серьезно обсудить, — проговорил Лоцов, — серьезно поговорить. Но только разговор этот произойдет в следующий раз.

Недели через две в том же Славянском институте его разыскал Арндт:

— Лоцов будет ждать тебя после обеда. В четырнадцать тридцать на площади перед старым зданием, университета…

Лоцов, не выходя из машины, пригласил Фолькера сесть рядом с собой. «Фольксваген» стремительно вылетел на городскую окраину, а затем стал подниматься вверх по лесной дороге. Арндт уже сообщил Фолькеру, что Лоцов — осетин, перешел в годы войны на сторону немцев. Шаффхаузер сумел отметить властность этого человека и привычку командовать. Он не стал спрашивать, куда они едут. Лоцов пояснил сам:

— В Гейдельберге есть люди, которые меня знают, и я не хотел бы появляться у них на глазах. Побеседуем в такой обстановке, чтобы никто не помешал.

«Фольксваген» остановился на отлогом повороте шоссе. Они вышли из машины и подошли к каменному парапету дороги. Отсюда хорошо просматривался Гейдельберг. Город философов, поэтов. При желании Шаффхаузер без труда смог бы вспомнить строки, принадлежащие им. Но он впитывал другие знания, сообщаемые Лоцовым вкрадчивым тоном. Он говорил о каких-то нелегальных журналах, о мифических демонстрациях. Рассказывал о выпущенных издательством «Посев» книгах и разъяснял, как важно для «дела», чтобы эти книги попадали в СССР. Говоря об организации НТС, Лоцов подчеркнул, что эта организация ведет борьбу против коммунистической системы в советских республиках, добивается устройства в них общественной жизни по принципу западной демократии. Он не скрыл, что издательство «Посев» представляет эту организацию.

Из протокола допроса Шаффхаузера старшим следователем управления КГБ Василием Петровичем Елесиным:

«Я несколько скептически отнесся к сообщению Лоцова о деятельности мелких разрозненных групп НТС на территории Советского Союза, спросив его, насколько целесообразна и эффективна такая структура. Лоцов убеждал меня, что и посредством создания таких групп можно проводить антикоммунистическое влияние в стране.

Как я понял, беседа эта носила информационный характер и проводилась, чтобы я представлял людей, с которыми могу встретиться, и характер материалов, которые придется доставлять».

Расставаясь с Шаффхаузером, Лоцов предупредил, что о следующей встрече снова ему сообщит Арндт.

Лоцов? Фамилия чекистам была знакома. Впрочем, у этого человека было несколько фамилий и кличек. В досье на разыскиваемых военных преступников были материалы на очень похожую личность. Оставалось идентифицировать Лоцова с уже известной личностью.

Василий Петрович Елесин веером разбросал на столе фотографии, среди которых была и фотография того, кто скрывался под фамилией Лоцов. Ввели Шаффхаузера. Сразу же, не колеблясь, указал он именно на его фото:

— Вот он, Лоцов.

Архивные документы и свидетели, специально вызванные из Северной Осетии, назвали другую фамилию этого человека.

Из материалов следствия по делу Шаффхаузера

«Предварительным следствием установлено, что Хацаев (Лоцов) Дзамбулат Камболатович, 1920 года рождения, уроженец г. Алагира Северо-Осетинской АССР, находясь в период Великой Отечественной войны на службе в Советской Армии, в 1941 году оказался в немецком плену. В 1942 году вступил в 844-й батальон «Северо-Кавказского национального легиона» фашистской армии, в котором служил в должности командира взвода.

После капитуляции Германии уклонился от репатриации и, оставшись проживать в Западной Германии, в 1944 году вступил в зарубежную антисоветскую организацию НТС. Как член НТС активно проводит враждебную деятельность против Советского государства, вербует для подрывной работы в СССР советских и иностранных граждан».

Лоцов сам позвонил Шаффхаузеру в воскресенье:

— Приезжайте к главному вокзалу…

«Фольксваген» на стоянке у вокзала Шаффхаузер увидел еще издали. И снова машина устремилась за город. Притормозили у придорожного ресторана «Виноградная кисть». За столиком Лоцов говорил о поездке как о решенном деле. Теперь он приступил непосредственно к изложению задания. По одному из адресов в Москве — вручить запечатанное письмо, авторучку в футляре и пачку сигарет. Рассказал о вложениях в футляре авторучки и в несессере. Александру Костину в Ленинграде предназначался несессер. Лоцов посоветовал Шаффхаузеру несессер и авторучку положить со своими вещами в чемодан, письмо в полиэтиленовом мешочке приклеить лейкопластырем к телу. Уловив какое-то сомнение в глазах Шаффхаузера, Лоцов посоветовал не беспокоиться. С улыбкой сообщил, что таким делом занимаются даже девушки.

Подробнейшим образом описал он адресатов, членов их семей, начертил схемы маршрутов, объяснил, как добраться, как звонить по телефону. Что рассказывать о «Посеве», журнале «Грани» — и чего не говорить. Если к телефону подойдет Костин, передать привет от Михаила.

Мы не станем подробно описывать, как метался Шаффхаузер по Москве и Ленинграду, стремясь поточнее выполнить задания НТС. Сделал он все довольно точно и педантично. Не станем воспроизводить сцену его ареста с поличным. Это все коротко, но в общем точно изложил корреспондент «Шпигеля» в той информации, которая приведена в начале очерка. Миссия Шаффхаузера была обречена на провал с самого начала.

Нити коварных замыслов НТС и их зарубежных пособников типа Арндта Михаила давно оказались в руках чекиста Бориса Ивановича Евтеева и его помощников. Александр Костин, как честный советский человек, еще задолго до визита к нему Шаффхаузера обратился в органы госбезопасности с просьбой оградить его от домогательств «друзей» издательства «Посев», которые в числе туристов приезжают в Ленинград из разных стран Европы.

Началось все, казалось бы, с вполне естественного, дружеского знакомства молодого ленинградца Костина с зарубежным гостем, которое состоялось у входа в Эрмитаж весной 1963 года. К Саше, имевшему с собой этюдник, подошел такой же молодой человек, назвавший себя туристом из Франции Ги де Созье Молаком. Разговорились о живописи, архитектуре, современной поэзии, немного побродили по набережным и площадям Ленинграда. При расставании договорились о переписке и обмене книгами.

Таких знакомств немало возникает у советских людей с зарубежными гостями, приезжающими, чтобы познакомиться с достижениями нашей Родины, культурой и бытом советских людей.

Ги де Созье уехал, но переписка между молодыми людьми, хотя и не частая, завязалась. В июле того же года Ги де Созье сообщил Саше о предстоящей поездке в Ленинград его знакомой Виолетты и о ее желании познакомиться с ним. Однако эта их встреча не состоялась. Зато в канун нового, 1964 года произошла встреча Костина с другой приятельницей Ги де Созье — туристкой из Франции Вероникой, которая позвонила Саше от имени Ги и предложила встретиться с ней. Сославшись на поручение Ги де Созье, она вручила Костину в качестве подарка логарифмическую линейку и небольшую брошюрку, выпущенную издательством «Посев» и содержащую ряд порочащих советскую действительность стихов никому не известных «поэтов». Но это Саша установил только дома, после встречи с Вероникой. А пока он гулял с ней по городу и все с большим изумлением и тревогой убеждался, что приятельница Ги де Созье и сам Созье далеки от дружеских чувств к его Родине и посещают они Советский Союз не с целью его познания, а с задачей оклеветать все то, что советские люди ценой собственных жизней добывали себе в огне Великой Октябрьской революции и гражданской войны, защищали у стен Сталинграда.

Вероника не только не стеснялась клеветать на Страну Советов, но и передала Костину просьбу Ги де Созье собирать для публикации в издательстве «Посев» разного рода пасквили, искажающие советский образ жизни, а когда они будут собраны, сообщить об этом условной фразой в письме.

Но Костин не собирался работать на НТС, не польстился и на обещанный Вероникой гонорар издательства «Посев» и вообще прекратил переписку со своим заграничным «другом» Ги. Зато энтээсовцы не хотели так просто отказаться от Костина. Спустя девять месяцев после визита в Ленинград Вероники он вдруг получил письмо от некоего Михаила Лунина, проживающего за границей. Отрекомендовавшись знакомым Вероники, а также другом Ги де Созье, Михаил предложил установить с ним переписку. Это и был первый «привет от Михаила». А затем последовали другие, и не только в письмах. «Привет из Риги от Михаила» — дважды в 1966 году на ломаном русском языке звучал пароль в телефонной трубке на квартире Костина. Это означало, что в Ленинград прибыл очередной связник НТС и жаждет встречи со своим «функционером». В апреле Костину передавала очередные просьбы Михаила туристка из ФРГ Ингрид Берг, в августе — туристка из Италии Рита Дельфино. Энтээсовцы все внимательнее присматривались к Костину и, потирая руки, уже готовились поставить последнюю точку в своих взаимоотношениях с ним, привлечь его к активной работе с НТС.

Но чекисты также внимательно присматривались к визитерам НТС в Ленинград, и последнюю точку последнему «привету от Михаила» — Шаффхаузеру — поставили они.

Шаффхаузер оказался жалкой игрушкой в руках Лоцова-Хацаева и компании, хотя шел он на преступление сознательно. Однако изобличить Шаффхаузера значило изобличить еще раз неблаговидную, грязную роль новоявленных «отцов русской демократии», именующих себя сегодня «борцами за свободу, за права человека».

Из протокола судебного заседания

Последнее слово Шаффхаузера:

«Уважаемый суд! Поскольку все фазы моих деяний и побудившие к этому причины обрисованы во всех подробностях, я могу поэтому еще раз подчеркнуть, что эти мои деяния, причинившие ущерб Советскому государству, советскому народу, а также отношениям между нашими народами, заставляют меня глубочайшим образом раскаиваться. И я хотел бы надеяться, что своим чистосердечным признанием я хоть в какой-то степени мог возместить и несколько исправить этот ущерб. Я хотел бы использовать возможность, предоставленную мне последним словом, для того, чтобы еще раз сказать о Лоцове, его сообщниках и о моем отношении к ним. К сожалению, является фактом, что Лоцов и его сообщники проводят свою преступную деятельность во Франкфурте-на-Майне и что издательство «Посев» находится в тесной связи с Лоцовым и его сообщниками… В период моего заключения я сотни раз желал Лоцову того конца, который ему обещан… Я не знаю, с какими лицами Лоцов, он же Хацаев, состоит в контакте. Возможно, что среди этих лиц есть студенты. Как студент, я хотел бы обратиться к ним с настоятельным призывом извлечь уроки из случившегося со мной… Если эти слова каким-либо образом найдут отражение в студенческой прессе, то я хотел бы сказать, что рассчитываю, что я являюсь последней жертвой этой организации…»

АДРЕС ПРЕЖНИЙ

Призыв Шаффхаузера к своим зарубежным сверстникам, к сожалению, не дошел до сознания некоторых из них. С легкой руки лоцовых-хацаевых, арндтов, поремских и прочих энтээсовцев список «жертв» этой организации продолжал пополняться.

Адрес отправления к нам из ФРГ, Англии, Бельгии, Италии «борцов за свободу и права угнетенных» оставался прежним — НТС.

Еще не высохли чернила на протоколах судебных заседаний по делу Шаффхаузера, как чекистам Ленинграда пришлось выдворять из нашей страны «тихого Поля». Так назвала газета «Известия» бельгийца Поля Шарлье, приехавшего стажироваться в Ленинградский университет по специальности, но занявшегося совершенно другой деятельностью. Какой же?

«…Представителям советских властей от Поля Шарлье, гражданина Бельгии, 1942 года рождения, студента, временно находящегося в Ленинграде, постоянно проживающего в Бельгии…

Я признаю, что по заданию организации русских эмигрантов, которая, как я предполагаю, занимается враждебной деятельностью против Советского государства, выполнял их поручения, находясь в Ленинграде. Эти поручения касались сбора информации о происходящих в Ленинграде событиях и изучения убеждений и взглядов конкретных лиц или людей, известных этой организации… Средства тайнописи и инструкцию, как ею пользоваться, я получил от Фаркоша в июне 1966 года в Париже. Я сожалею о том, что по заданию этой организации занимался враждебной работой против Советского государства, и хочу объяснить, почему это произошло. Во-первых, мне обещали заплатить 500 французских франков, и это основная причина моего поведения. Во-вторых, меня убедили в том, что это безопасно, хотя и было связано с риском, что мне хотелось испытать на себе.

27.4.67. П. Шарлье».

Если услуги Фолькера Шаффхаузера обошлись НТС в 970 западногерманских марок, то миссия Поля Шарлье стоила энтээсовцам дешевле — всего 500 французских франков. В этом только и разница. А рука, направившая его в нашу страну, прежняя. Но и этот провал не стал энтээсовцам уроком.

Прошло не так уж много времени, и в кабинетах следователей закончились вояжи в нашу страну еще двух граждан Бельгии, пытавшихся распространять листовки НТС в Москве и Ленинграде, но сразу же задержанных советскими людьми.

Из протокола допроса Дрис Иоанны Иорек, бельгийской туристки

«Родилась 16 февраля 1952 года в бельгийском городе Мехелен. Окончила колледж, а также курсы французского, немецкого и английского языков. Незамужняя.

Следователь. С какой целью вы прибыли в Москву?

Дрис. Я прибыла в город Москву по заданию НТС.

Следователь. Имели ли вы какие-нибудь иные цели, помимо выполнения заданий НТС?

Дрис. Я хотела получше ознакомиться с Москвой, где была ранее».

Вот так! Познакомлюсь получше со столицей, а заодно и устрою пакость в уплату за гостеприимство.

Дрис заявила, что она борется за свободу духа, что она «христианка вообще». Только вот молится она не богу, а дьяволу. Пожалели ее молодость, учли абсолютный дурман в голове, поверили в искренность заблуждения и… выдворили из Москвы ближайшим рейсом самолета.

А вот дурмана в голове бельгийца Антуана Пипе не было. Его не интересовали ни красоты города на Неве, ни его музеи, ни театры. Он отчетливо понимал, что распространяемые им злобные призывы свергнуть существующий в нашей стране строй не понравятся строителям и защитникам этого строя. Так и произошло. Пипе, как и Шаффхаузер до него, а также супруги Брук из Великобритании, Романо Скальфи из Италии и другие посланцы НТС, оказался на скамье подсудимых. Ни старание «отработать» полученные деньги, ни «борьба за свободу духа» не приносили и не приносят дивидендов энтээсовцам и, к слову сказать, их хозяевам.

А хозяева у них хотя и разные, но были всегда и есть.

ЖИВЫЕ МУМИИ

Почти пять десятков лет влачит свое существование НТС. Менялась только его вывеска, а цели борьбы против Советской власти оставались неизменными. Неизменной оставалась и эмблема НТС — трезуб, точно такой же, как у украинских националистов, олицетворяющий, по замыслам его авторов, союз рабочих, крестьян и интеллигенции. Вначале его создатели — бежавшие на Запад от гнева восставшего народа осколки сановной России — провозгласили свою организацию «Национально-трудовым союзом русских солидаристов» (НТСРС). Шло время в пустопорожних мечтах о новой, «единой, неделимой», а «солидаристы» помаленьку разбегались, разочаровавшись в собственной программе, умирали, частенько попадали, как в те времена писали, «в лапы ЧК».

Шла непрекращающаяся грызня и внутри «Союза солидаристов», между старыми и молодыми его кадрами — подросшими сынками белой эмиграции. Последние требовали от главарей НТСРС более решительных и активных действий против Страны Советов, новых и более острых форм борьбы. И они взяли верх, а заодно и перекрасили свою вывеску — стали называть себя «Национально-трудовым союзом нового поколения» (НТСНП). Засылка к нам диверсантов, террористов, шпионов еще в большей мере стала их заботой. Но результаты оставались прежними — все потуги впустую. Провалы и неудачи продолжались. Таяли кадры и «нового поколения». Нового «патриотизма» хватило ненадолго: средств не было, и надо было искать того, кто будет им платить, а значит, и «заказывать музыку». Первыми, кому служил НТС, были пилсудчики, польские паны. Они закупили на корню энтээсовскую агентуру, снабжали ее деньгами, амуницией, оружием, переправляли через границу в СССР. Возвращались считанные единицы. Затем энтээсовцев перекупил японский генштаб. Тут уже не прикрыться было «славянской исконно-посконной солидарностью». Японская военщина, разжигая свои аппетиты на советский Дальний Восток, всегда мечтала о России как о колонии. Но «деньги не пахнут», и НТС трудился на японских милитаристов. Потом потянулись ниточки к германским фашистам. «За две германские марки» — так еще тогда оценил И. Эренбург продажную «себестоимость» НТС в своей сатирической заметке.

Когда фашистская Германия напала на нашу страну, главари НТС полностью перешли на службу абвера и гестапо. Они активно сотрудничали, с фашистскими властями на оккупированной территории, в том числе и с карателями. Они сотрудничали с гитлеровской разведкой и перебрасывали своих агентов в тыл наших войск для шпионажа, диверсий, агитации. Особенно усердствовала верхушка организации. Один из главарей Поремский в годы войны работал в ведомстве Геббельса. Другой — Околович — был резидентом карательных органов в Смоленске, Минске, Бобруйске,

Сразу же после капитуляции гитлеровцев Поремский и Околович, пользуясь своими старыми связями в английской разведке, явились в один из ее органов в Западной Германии и от имени всего НТС предложили ей свое «сотрудничество». К этому времени «Национально-трудовой союз нового поколения» превратился уже в «Народно-трудовой союз» — НТС. НТС широко распахнул свои двери любым отщепенцам, независимо от национальной принадлежности, убеждений и морали, которые бродили по Западной Европе и Азии, скрываясь от ответственности за кровавые дела на Родине в период Великой Отечественной войны. Среди них НТС и развернул вербовочную работу.

«…Как назвать вербовку таких лиц? Ставка на сволочь, что ли?.. Ведь подобные действия являются абсолютным доказательством идейного банкротства и могилы идейной работы». Эти слова принадлежат бывшему лидеру НТС, впоследствии отшатнувшемуся от организации и разоблачившему ее несостоятельность, Е. И. Дивничу.

Англичане, однако, довольно быстро убедились, что НТС не оправдывает возлагавшихся на него надежд и затрачиваемых фунтов стерлингов, и перепродали его более богатым хозяевам — американской разведке. НТС стал, по существу, одним из ее филиалов. Игра верхушки НТС в идейность оставалась только камуфляжем.

Для более полного представления приведу краткие данные скандальных биографий хотя бы тех представителей «штаба» этой антисоветской организации, которые уже упоминались в данной статье.

Поремский. Родился в 1909 году, вместе с родителями оказался в эмиграции. В тридцатых годах был уже завербован абвером, выполняя задания ведомства адмирала Канариса, пытался в 1937 году поступить на службу в парижскую полицию, а затем, когда эта затея провалилась, возглавил террористическую группу, уничтожавшую самолеты для республиканской Испании. В годы войны Поремский проявил себя на ниве «перевоспитания» советских военнопленных в гитлеровском концлагере в Ринлухе, о чем есть документы в захваченных фашистских архивах.

Редлих. По свидетельству бывшего члена НТС К. Черезова, являлся правой рукой Околовича. Редлих, старый эмигрант, русский немец по происхождению, стал фашистом по убеждению. С начала войны работал в так называемом «восточном министерстве» старшим преподавателем в школах германских агентов в Цитенхорсте и Вустрау. Одно время служил в дивизии СС и принимал активное участие в истреблении мирных жителей. Лично расстреливал стариков, женщин, детей. Особо нещадно расправлялся с евреями. После войны, оказавшись в Западной Германии, вербовался Геленом и американцами.

В период инспирированных с Запада провокационных беспорядков в Берлине в 1953 году американцы назначили Редлиха руководителем большой группы энтээсовцев, готовившихся для переброски в Польшу, ГДР, СССР. Затея контрреволюционного мятежа, как известно, провалилась. В настоящее время Редлих подвизается на радиостанции «Свобода».

К шестидесятым годам разношерстная послевоенная паства Поремского — Редлиха вновь стала редеть. Возникла острая потребность в новых кадрах для НТС. Засылать к нам себе подобных было совершенно немыслимо. Слишком хорошо все они известны советским людям.

Тогда главари НТС сделали ставку на граждан тех стран, где сами свили свои гнезда. А почему бы это и не сделать? Попробуем и мы таскать каштаны руками немцев, французов, англичан… Пусть-ка они теперь потрудятся на наше будущее «независимое национальное государство». Найдутся же среди них те, кто не откажется и возьмется выполнять наши задания. Да и хозяева их поймут правильно. Должны понять! В конце концов, льем мы воду на их мельницу. И действительно, нашлись среди иностранных граждан такие люди.

Воспользовавшись обстановкой разрядки напряженности, развивающимся туризмом, культурными и иными связями нашей Родины с зарубежными странами, главари НТС решили использовать эти каналы въезда в СССР иностранных граждан — стали включать своих эмиссаров в группы выезжающих. О том, как заканчиваются их визиты в нашу страну, мы и начали свой рассказ.

И еще хочется сказать: советское общество не позволит никаким подобным организациям, отдельным лицам и их вдохновителям вмешиваться во внутренние дела своего государства. Пора им всем понять, что в наши дни никакая спекуляция решениями Хельсинкского совещания не пройдет. У НТС и их хозяев на этот счет не должно быть никаких иллюзий.

Заключительный акт этого форума не является разрешением на право вести подрывную работу против нашего строя, против нашего народа и Коммунистической партии. В этом документе ясно сказано, что сотрудничество, развитие связей стран и народов в различных областях, в том числе и в области информации, туризма, культурного обмена, искусства, должно проходить при невмешательстве во внутренние дела, уважении внутренних законов, обычаев, морали каждой страны. «Мы исходим из того, — говорил Л. И. Брежнев на октябрьском (1976) Пленуме ЦК КПСС, — что в условиях разрядки напряженности развитие таких связей и контактов является вполне естественным, разумеется, при строгом соблюдении принципов взаимного уважения суверенитета и невмешательства во внутренние дела друг друга. А нарушать эти принципы в отношениях с Советским Союзом, действовать против интересов советского народа, нашего социалистического строя мы, — уж извините, господа, — никому не позволим».

Советские люди, общественность не могут пройти и мимо отдельных выступлений политических слепцов, непризнанных гениев, злобствующих писак и прочих, окрещенных словом «диссиденты», которых на свой щит ныне поднимает НТС. «Наш народ требует, — подчеркнул Л. И. Брежнев в выступлении на XVI съезде профсоюзов СССР, — чтобы с такими, с позволения сказать, деятелями обращались как с противниками социализма, людьми, идущими против собственной Родины, пособниками, а то и агентами империализма». Защита прав, свободы, морали, безопасности советских людей от действий подобных отщепенцев, от происков ищущих с ними связи эмиссаров зарубежных разведок и антисоветских эмигрантских организаций — это и право наше, и долг. Важную роль в борьбе за ограждение советского общества от действий враждебных элементов, от происков империалистических разведок выполняют советские органы госбезопасности.

ПРЕСТУПНИКИ НА «СВОБОДЕ»

Итак, прямо скажем — не слишком везет посланцам НТС. «Сыплются» его эмиссары, как и агенты других подобных организаций, намеренных каким-либо образом распространить свое тлетворное влияние на советских людей. Поэтому-то все в большей степени антисоветчики прибегают к каналам, легко минующим пограничный контроль и таможенников, пренебрегающим личными контактами. Такой мощный пропагандистский инструмент, как радио, занимает сейчас огромное место в той системе злонамеренных средств массовой информации и пропаганды, которые густой сетью окружили территорию нашего государства, адресованы слушателям нашей страны, других стран социалистического содружества.

Вслед за злопыхательскими изданиями в лихорадочный поиск «инакомыслящих» в СССР рьяно вступили и радиостанции.

Сегодня радиопропаганда, пожалуй, главное оружие в психологической войне, идеологических диверсиях и против стран социализма, и против революционного национально-освободительного движения народов Азии, Африки, Латинской Америки.

Более того, радиостанции типа «Свободная Европа», «Свобода» давно и постоянно совмещают свою роль орудия пропаганды с орудием разведки, шпионских центров.

О подрывной деятельности радиостанций «Свободная Европа» и «Свобода» советским людям достаточно хорошо известно.

«Свободная Европа» вещает на языках европейских стран социализма, «Свобода» — на языках народов СССР. С первого дня своего существования радиостанция «Свобода» (PC) (основана в 1953 году) стала центром, координирующим деятельность многих антисоветских зарубежных эмигрантских групп. Сюда потянулись предатели, каратели и уголовники, бежавшие от суда своего народа, шкурники и перебежчики, националисты всех мастей — от жовтоблакитных самостийников до сионистов, от «казачьего национального народного движения» до всякого рода панисламистов. Сюда примкнули «кавказские легионеры», власовцы, остатки «лесных братьев», чтобы у продажных микрофонов выступать от имени «народов» СССР. Не обошлось здесь и без «русских солидаристов» — энтээсовцев. PC подчинила себе НТС, пользуется услугами его членов. Главу за главой транслирует «Свобода» пасквильные писания Солженицына, Максимова, Марамзина, Белоцерковского, «творения» Галича, Бетаки.

Поддерживать контакты с НТС и его издательством «Посев» (а попутно с украинскими националистами в ФРГ) было поручено Герду фон Демингу, советнику директора PC по политическим вопросам, сотруднику ЦРУ, подчиненному непосредственно отделению тайных операций. Он занимается также перспективным планированием политического содержания передач.

Поддерживает широкие связи с НТС (как, впрочем, и с другими эмигрантами и сионистами) парижское бюро «по изучению аудитории» мистера Ралиса. Ралис (на самом деле Марк Израэль, родился в России в семье меньшевика и в двадцатых годах вывезен родителями за границу), чтобы скрыть от окружающих свою принадлежность к шпионажу, выдает себя за профессора философии и социологии. Для сбора шпионской информации об СССР использует сионистские организации во Франции, белоэмигрантов (особенно участников НТС), некоторых отщепенцев, выехавших из СССР в последние годы, отдельных иностранцев, бывающих в нашей стране.

Среди новых «приобретений» — В. Бетаки. Василий Бетаки в ленинградских редакциях всегда был известен своим заискивающим видом, мелкими интригами, отсутствием логики в речах и поступках. Пробавлялся, он переводами и второсортным версификаторством. Возомнив себя непонятым гением, Бетаки с женой Виолеттой уехал искать признания и аплодисментов за рубежом. Там он быстренько нашел дорогу в НТС. А с помощью PC устроил себе грандиозный радиоспектакль в целях саморекламы. Тот факт, что Виолетта не приобщена была в свое время к лону церкви, терпеть дальше было невозможно. Виолетту решено было крестить. Обряд крещения состоялся. Крестной матерью соблаговолила стать родовитая антисоветчица княгиня Шаховская, а крестным отцом некий Н. Шалдырван, служивший в бандах Врангеля, активно связанный с НТС и работающий на PC. Такой старт заграничной карьеры четы Бетаки обеспечил им «паблисити». Западная пресса, радио рекламируют Бетаки как знаменитого писателя, выдающегося переводчика, теоретика, специалиста по национальному вопросу и черт знает еще по чему. Супруги усердно трудятся на «Свободе», активно выполняют как «теоретические» задания НТС, так и более практические — тявкают в микрофон какую-нибудь пакость в адрес своей бывшей родины.

Деятельность всех этих органов радиопропаганды вопреки общеевропейским соглашениям продолжает развиваться. Для «Свободы», например, открыты еще три канала вещания, увеличен и без того раздутый объем вещания, оборудуются новые передатчики.

Обе станции существуют на деньги ЦРУ, расходуя колоссальные средства американских налогоплательщиков. (Если в 1975 финансовом году бюджет обеих радиостанций составлял 50 миллионов долларов, то в 1976-м, по сведениям западногерманской газеты «Ди Вельт», он увеличен до 65 миллионов, в 1977 году — до 68,3 миллиона долларов).

Совершенно ясно, что это является грубым нарушением международного права, Устава ООН, противоречит принципу невмешательства (любого — прямого или косвенного, индивидуального или коллективного) во внутренние дела государства. Даже «Вашингтон пост» писала, что эти радиопередачи «фактически равнозначны вмешательству во внутренние дела стран, на которые они ведутся». Деятельность «Свободы» и «Свободной Европы» несовместима с заключительными документами европейских совещаний, с элементарными нормами международного права, с процессом разрядки международной напряженности и развития добрососедства и мирного сотрудничества. Нет сомнений, что добрая воля людей, усилия общественности приведут не только к морально-нравственному, но и к фактическому концу и этих каналов ЦРУ, НТС и прочих враждебных нам организаций.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.