Русская зима – катастрофа для немцев

Русская зима – катастрофа для немцев

Гитлер был уверен, что Восточная кампания будет победоносно закончена до наступления холодов. Но реальность оказалась иной. Германские войска к зиме оказались не готовы. Вот что вспоминает немецкий хирург, находившийся в районе Старой Руссы: «Кто-то беспокоится о семье, оставленной на родине, другие думают о наших ребятах на передовой, которым приходится ночь за ночью выдерживать ледяной холод и северный ветер. Одна мысль об этом подвергает нас в отчаяние, мы же знаем, что они по-прежнему одеты в свои уже износившиеся летние вещи. Что, по всей видимости, наше командование считало войну с Россией лишь прогулкой, которая закончится не позднее осени. Многие не рассчитывали воевать зимой. Поэтому они не успели своевременно подготовить армию к русским морозам. Именно это приводит нас в страшное бешенство. Кажется, там, наверху, не знают или игнорируют тот факт, что у человеческого организма есть свои пределы возможностей.

А наши солдаты выполняют свой долг безропотно и ожесточенно. Сидят в снежных окопах, одетые в свои скудные обноски. День и ночь следят за каждым движением на вражеской стороне, в то время как их конечности медленно отмерзают. Они питаются ледяными продуктами, черствым хлебом, который не раскусить. Хлеб приходится раскалывать на кусочки и согревать их в кармане. Многие не переносят замороженных продуктов, повреждая себе слизистую желудка. Зимних проблем становится все больше. Отмороженные конечности отмирают, а банальные ранения приводят к смерти в результате замерзания.

Когда незащищенная ладонь соприкасается с холодным металлом – с карабином, пулеметом, артиллерийской пушкой, – она моментально примерзает, а если ее оторвать, на металле останутся куски кожи. Стало невозможно пользоваться оружием или носить гранаты без перчаток. Но наши шерстяные перчатки никуда не годятся – уже через несколько дней ткань рассыпается. Солдаты на передовой не могут помыться, привести себя в порядок. Они жутко истощены – мы видим это по раненым с их торчащими ребрами… Мы предчувствуем, что эти жертвы будут напрасны» [65] .

В похожей ситуации находилась Великая армия Наполеона зимой 1812 г. Его личный хирург барон Ларрей сопровождал его до Москвы и как врач пережил все тяготы и лишения во время отступления. «Голод и холод – самые ужасные страдания, которые пришлось испытать армии во время отступления,  – пишет он. – Солдаты шли непрерывным маршем в строю, и те, кто не мог больше выдерживать темп, выбывали из колонны и шли с краю. Но представленные самим себе, вскоре они теряли равновесие и падали на заснеженные обочины российских дорог, после чего уже с трудом могли подняться. Их конечности мгновенно немели, они впадали в оцепенение, теряли сознание, и в считаные секунды заканчивался их жизненный путь. Часто перед смертью наблюдалось непроизвольное мочеиспускание, у некоторых открывалось носовое кровотечение…

…Горе, если тот, у которого уже угасли жизненные функции в верхних частях тканей, внезапно заходил в прогретую комнату или приближался к сильному пламени. В отмороженных конечностях сразу же начинала развиваться гангрена, причем с огромной скоростью. Прямо на глазах» .

Немецкие военные врачи обращались к запискам Ларрея, пытаясь найти ответ или совет, что делать в аналогичных случаях, и не находили его. Их охватывал ужас от своего бессилия.

А вот что вспоминает немецкий офицер, находившийся на передовой: «…Это утро принесло еще один сюрприз, и не только для меня одного.

Ночью пошел снег. Вокруг все побелело. Правда, через два часа волшебство исчезло, но на следующий день снова побелело. Потом осталось немного снега под елями, вокруг межевого камня и в других местах. Но в один прекрасный день все вокруг стало белым. Зима началась.

Первый приказ, который мы получили по истечении двух недель, был предельно ясен. В соответствии с ним мы еще глубже зарылись в покрытую снегом землю.

Переход от наступления к позиционной войне был в нашем корпусе осуществлен точно по учебной программе. Тот факт, что мы были вынуждены приостановить наступление, объясняется сначала условиями местности и неблагоприятными последствиями зимы на нашем участке. Ведь нам было известно из радиоинформации, что на других участках Восточного фронта непрерывное продвижение продолжается и уже удался обход Москвы. Лишь значительно позднее мы узнали, что и там Красная Армия не только стойко держалась, но смелыми контратаками принудила армии, корпуса и дивизии группы армий «Центр» отступить на поспешно сымпровизированную оборонительную линию, причем вермахт потерял необозримое количество техники, несчетное число убитых, раненых и попавших в плен… После первых снегопадов ударили морозы, они сковали всякое движение. Часовых в окопах нужно было сменять каждые полчаса. Нельзя было браться за оружие без рукавиц, иначе руки примерзали к железу. Участились случаи, когда люди обмораживали ноги, руки и лицо. Если раненых не удавалось сразу вынести за линию огня, они погибали мучительной смертью. Павшие в бою за короткий срок окоченевали: трупы, изуродованные судорогой, укладывались, как дрова, штабелями в сараях, так как их невозможно было похоронить в земле. Первоначально мы пытались взрывами зарядов динамита готовить могилу, но почти безуспешно. Мертвые, как и живые, должны были ждать наступления весны.

Оставшиеся в живых прятались в бункерах и избах. Только солдаты, стоявшие снаружи на часах или выполнявшие иную службу, получали полушубки и валенки, добытые в России.

Провидение послало нас на эту войну, когда грело солнце. Однако и старые, опытные офицеры генерального штаба не позаботилось о том, чтобы приготовить зимнее обмундирование для миллионов немецких солдат. Они намерены были взять Москву осенью и покончить с коммунизмом, но они не приняли во внимание коммунистов. Вера в непогрешимость верховного руководства сменилась беспокойством и мрачными предчувствиями, но немецкие солдаты сражались и мерзли на льду и в снегу, потому что этого требовала от нас железная дисциплина. Они сражались, не имея зимнего обмундирования, они погибали и замерзали, многие с невысказанным вопросом на устах: почему?

Самая низкая температура в районе Валдая, о которой сообщалось в бюллетене артиллерийского метеорологического поста была пятьдесят шесть градусов ниже нуля. Вороны мертвыми падали на землю» [66] .

О настоящих теплых блиндажах немцам оставалось только мечтать. Дело в том, что бои приходилось зачастую вести в болотистой местности, где в основном росли чахлые деревца, которых хватало только на дрова. В итоге древесину, более-менее пригодную для строительства, приходилось транспортировать из тыла, расположенного далеко от передовой. Но даже этот вариант не исправлял ситуацию, так как остро ощущалась нехватка транспорта. Самые огромные трудности для противника, находившегося на передовой, – фактическое отсутствие зимней униформы. Дело доходило до того, что солдаты вермахта были вынуждены проявлять «сознательность». Солдаты из артиллерийских батарей и батальонов снабжения «добровольно» (иногда действительно добровольно) передавали пехотным подразделениям, направляющимся на передовую, свои зимние шинели и сапоги, подбитые мехом.

При суровых русских морозах оказались совершенно непригодными средства, которые должны были защищать от холода горючее и смазку. Затворы винтовок просто-напросто примерзали, оружие отказывалось стрелять. В самом затруднительном положении оказались танковые и моторизированные подразделения. Чтобы завести мотор грузовика или бронетранспортера, его приходилось долго прогревать.

Лошади сотнями умирали от голода, холода и изнеможения. Если изнуренная лошадь падала на землю, буквально за несколько минут ее полностью заносило снегом.