22-7. Другая ересь. Часть 2

22-7. Другая ересь. Часть 2

Две тысячи лет война, война без особых причин…

В этой песне далее следуют какие-то, по меткому выражению выражению Скурлатова, «досубъектные» слова, лирика. Война удовольствие дорогое настолько, что человеческая жизнь по сравнению с целями войны — ничто. Каждый человечек сожженный войной — жертва. И никогда война не ведется «без особых причин».

Разгром тамплиеров нельзя рассматривать как радикальное, и исключительно церковное средство борьбы с ересью. Храмовники представляли в то время внушительную силу с гигантскими финансовыми возможностями. Если хотите, в руках ордена был реальный прообраз теперешней «объединенной Европы».

Как-то английский король пригрозил тамплиерам конфискацией земель — слишком много они на британских островах ее скупили — на что ему было отвечено — что, если он нарушит их права, то вряд ли останется королем. Ну, и не забыли королевскую «дерзость» — через некоторое время произошел переход к «советской власти», совету из 15 рыцарей, которому король был подотчетен. Народ, тот который имел возможность видеть, мог узреть, что тамплиеры сами, не спрашивая папу утвердили для себя привилегии: право назначать или смещать монархов по своему усмотрению. У ордена, кроме рыцарей, был собственный флот, порты, верфи, крепости, 10 тысяч обителей, обширные землевладения — и хотя они в этом отношении и отставали от своих братьев-госпитальеров, но многократно превосходили их «движимостью» — имели банковские конторы во всех концах Европы, подконтрольную европейскую элиту опутанную долгами и огромное количество свободных «средств». К примеру, они легко могли ссудить Ричарду Львиное Сердце за остров Кипр 100 тысяч золотых безантов.

Булла «Ad providam» от 1312 г. объявила, что орден тамплиеров уничтожен навсегда и предан вечному запрещению, что всякий, кто пожелает вступить в него, подвергнется отлучению от церкви.

Можно подумать, что это церковная власть инициировала устранение вышедших из подчинения и ставших ей конкурентами за влияние храмовников. Но, если посмотреть внимательней: удар был нанесен Филиппом Красивым. До того, впрочем как и папа Бонифаций VIII, относившемуся к ордену временами весьма лояльно.

Можно подумать, что Филипп был той третьей силой боровшейся, и против папы и против храмовников одновременно, из-за желания обрести абсолютную власть. У него всё время не хватало денег в перманентной войне с англичанами — так что меркантильный интерес был и «авиньонское пленение» началось при нем. Только был ли он конкретно к нему причастен? Кое-где пишут о его безразличии к делам государства и «сильных советниках». Возможно была четвертая сила.

Вот, на смену «внезапно» скончавшегося Бонифация VIII (сразу после визита советника Ногарэ) появился другой несговорчивый папа — Бонифаций IX, и тоже также скоропостижно умер, — поставили Климента V, орден разгромлен.

Что же получил Филипп? Дырку от бублика. Денег, почему-то не оказалось, тайники оказались пусты, а земли тамплиеров перешли к ордену госпитальеров. И вообще, все они, все причастные, как-то сразу после этого, разом, умерли в цветущем возрасте. Как это не странно, даже госпитальерам наследство не принесло доходов. Их выбили с доставшегося им Кипра, переселение на Родос и война с турками их совершенно истощила.

Часть тамплиерских денег всплыла в Англии в виде «алхимического» золота, которого было столько, что хватило Эдуарду на текущую войну с Францией, да и его потомкам на последующую «столетнюю» войну.

Некоторые антифашистские исследователи так и говорят, что, мол, после разгрома «интернационалистов»-тамплиеров поднял голову «национализм». Европа, какое-то время будучи «единой» как в материальном отношении, так и духовной части, сцементированной папским каталицизмом, худо-бедно сдерживающим многочисленных еретиков и силами рыцарей «обращавших» язычников, начала потихоньку распадаться на «национальные квартиры».

Считается, что с тамплиерами ушла целая эпоха. Дескать, — рыцарство, крестовые походы, трубадурские альбы — все это ушло в землю, как железо после битвы, и в ней сгнило, превратившись в ржавчину. Но это — внешняя сторона. Куртуазной «досубъектной» лирики даже прибавилось — в четырнадцатом веке появились ордена Подвязки, Благовещения, Золотого руна и много рыцарских романов.

Тамплиеры бежали в те немногие провинции, не затронутые облавой, и ушли в «подполье». Частью — в Италию и Испанию. В Португалии они соединились в орден Христа, в Шотландии «замаскировались» и стали именоваться орденом Терновника.

«Рыцарство» еще держалось некоторое время на «Иерусалимском гостеприимном ордене», то бишь «госпитальерах» или, иначе, «Мальтийском ордене». И, конечно, на немцах, объединенных в свой национальный «Тевтонский орден». Собственно «teutonicus» и означает — немецкий.

Если немцам не слишком повезло с купанием в ледяной водице чудского озера, да и вообще не везло в России, то их коллеги-мальтийцы добились большего успеха даже не вступая в войну. Павел I принял их в России со всем пониманием и готовностью. Трудно сказать насколько в то время масонство пустило корни в зоне рискованного земледелия в промороженном русском грунте. Но поговаривают, что Петра I масоны усиленно окучивали, и он принял шотландский статут и даже сам открыл ложу. Дошли сведения, что «Император Петр I и Лефорт были в Голландии приняты в Тамплиеры». Что до Петра — то проверить трудно, ввиду отсутствия документов, хотя это очень вероятно, принимая во внимание его национальное безразличие, преклонение перед «инославным», его ненависть к русским националистам, бородачам и патриотам. Но вот то, что Лефорт был Мастером Стула или Шереметьев с позволения императора Петра носил алмазный Мальтийский Крест — несомненно.

Как бы то ни было — с принятием в 1797-ом императором Павлом на себя функций Протектора Ордена, и далее Великого Магистра какие-либо сомнения участия российских императоров в Нулевом Интернационале отпадают. Но, за всё, а в особенности за знание, нужно платить. Шутили так: «Император скончался от апоплексического удара табакеркой в висок».

Убийство в Михайловском замке было произведено соратниками Императора, и было настолько гнусным, что о нём предпочитали не говорить лет сто. Пустили слух в народе, дескать, император был такой-сякой и вообще никчемный. Многие в это верят.

Вера и знание — разные категории, но взаимосвязанные. Хочешь верь — хочешь нет. За веру денег не спрашивают.

«Это, — писал Ф. Достоевский, — теперь какой-то уж совсем чужой народик, очень маленький, очень ничтожненький, но имеющий, однако, уже свои привычки и свои предрассудки, которые и принимаются за своеобразность. И вот, оказывается теперь даже и с желанием своей собственной веры».

В 18-ом веке отцы-иезуиты, напуганные ростом «вольного каменщичества», попытались под видом «тамплиерского наследства» привить масонству католическую идею, — да только не вышло. Вышло даже хуже чем предполагалось.

«Вольные каменщики» — то бишь фримасоны, явление не случайное — это загнанная усилиями инквизиции во внутрь христианского мира кабалла марранов. Инквизиция часто рассматривается историками как гонение на евреев, как одно из наиболее травмирующих событий в истории европейских евреев, но, скорее всего сведения об этом весьма гипертрофированы. Репрессии были направлены в первую очередь против христиан, отклонившихся от официальной точки зрения церкви на Ветхий Завет, либо вовсе не признающих оного. И в наше время подошли к логическому завершению процесса:

Папа Папа Иоанн ХХIII написал (в 1965) искупительную молитву, обращённую к Иисусу Христу: «Мы осознаём теперь, что много-много веков слепоты поразили наши очи, так что мы не созерцали красоты Тобою избранного народа и не узнавали в лицах их черт нашего брата-первенца. Мы осознаём, что чело наше заклеймено Каиновой печатью. Столетия пролежал Авель в крови и слезах, ибо забыли мы про любовь к Тебе. Прости нас за то, что своим прегрешением мы во второй раз распяли Тебя».

Папа Павел VI посетив синагогу, и покаявшись за крестовые походы «за гроб Господень», подтвердил — «Вы — наши старшие братья», снял с евреев обвинение в богоубийстве.

В Кельнской синагоге Папой Бенедиктом ХVI (Ратцингером) была сказана речь — «Кто почитает Иисуса Христа, почитает еврейство».

Давно поговаривают о деканонизации святых, преследовавших евреев, или, по недоразумению причисленных к святым как «от евреев умученных». Впрочем, это еще процесс. Логическое завершение его будет заключаться в изъятии «спорной» строки Евангелия — «Ваш отец дьявол».

И в самом деле, какая разница населению — христианство ли, иудаизм, буддизм или ислам. Выбирай на вкус, как на базаре — христианские иерархи, что католические, что православные — не против — свобода.

«Хорошую религию придумали индусы, что если туп как дерево — родишься баобабом — и будешь баобабом 300 лет, пока помрешь.»

Не могу найти в сети ту замечательную фотографию с «Дня Народного Единства»…

Если Вам показалось, что я слишком широко разложил мозаику и взгляд ее не охватывает, давайте возьмем этот белый камешек с крестиком на нем и посмотрим внимательнее. Во что верили тамплиеры сейчас сказать затруднительно — взамоисключающих сведений от того, что они были добрые христиане до того что были «сатанисты» и поклонялись Бафомету предостаточно.

Можно, конечно и поэзии подпустить, мол, это нечто среднее: что это следствие разрыва оболочки «яйца философов» вызревавшего веками в Александрии плюс учение манихейских гностиков и немножко алхимии. Но это всего лишь слова.

Лучше вспомним, чем занимались тамплиеры вначале своей деятельности. А занимались они по минимуму сто лет тем, что вели раскопки на храмовой горе и под ней. Под тем самым разрушенным Вторым Храмом. Оттого и «храмовники». Очень вероятно, что накопали много.

Вот надгробие тамплиера из собора St Magnus.

На плите «цветок жизни», точнее центральная его часть «яйцо жизни». Вряд ли мы прочитаем об этом символе в христианской литературе, хотя в некоторых храмах таковые изображения присутствуют в орнаментах.

Но он встречается на артефактах более древних религий, чем иудаизм (в котором он тоже присутствует, как неотъемлемая часть кабалы — на крайнем правом рисунке — «древо жизни» («сефирот»)).

К примеру как здесь, в храме Осириса.

Этот рисунок — «полный цветок жизни». Если глядеть сквозь него и на некотором удалении, не фокусирая взгляд — можно узреть условно трехмерное изображение. Можно увидеть «древо жизни». Можно — пересекающиеся сферы. Кто-то видит «Змея». Поаккуратней будьте с медитацией.

И повсеместно изображения встречаются в восточных религиях, само-собой, — как здесь на шаре, под лапой пекинского льва:

Любопытные штуки замечают исследователи — если «правильно» наложить «полный цветок жизни» на трехмерную модель, скажем, на земную сферу — в пересечениях обозначатся все основные «места силы». Китайцы это замечали, судя по их фын-шую.

Разумеется, все совпадения со стуонхеджами, пирамидами и бермудскими треугольниками случайны.

Или, вот еще… совпадение…

Это трехмерный объект упрощенная модель «цветка жизни», «кубический метатрон», заключающий в себя массу других трехмерных фигур — посмотрите. Здесь забавный эффект, как из «недр» выпрыгивают «шарики-сферы»

И это уже не совсем религия. Как-нибудь вернемся к этой картинке-гифу — запомним её. Впрочем, чуть остановимся, чтобы не слишком было много вопросов сейчас. Метатрон — это верховный Ангел. Первый и Последний. Связующее звено между Богом и людьми.

Вот и Леонардо, наш, да Винчи тоже этой темкой, как мы имеем честь видеть, интересовался.

А вот этот символ, назваемый «Стрела бога Солнца Ра» можно найтив книге «The Hidden Life in Freemasonry». Символ иначе называют «Змей бытия»

Им широко пользовались не только египтяне, но и масоны. И как пишет в книге Ледбитер, его изображение можно найти на стенах древних «тамплиерских» церквей в Девоншире и Корнуэлле. Фотографий там нет, но поверим масону 33° на слово. Там же содержится оговорка, что ничего подобного на стенах православных церквей нет.

Но, что интересно, символ можно найти у шумер.

Здесь сюжет, персонаж на нем опознан Ситчиным как «Бур-Буру», буквально — «тот, кто решает тайны», так же его называли — «Бог из глубоких шахт». Посмотрите — рисунок «стрелы» справа.

А это, рисунок раскладки халдейского цилиндра из зеленой яшмы, хранящегося в Лувре. Аналогично, но слева.