1. НАВЕКИ УШЕДШИЕ В МОТОВСКИЙ ЗАЛИВ

1. НАВЕКИ УШЕДШИЕ В МОТОВСКИЙ ЗАЛИВ

13 ноября 1940 года первенец советского Северного флота — подводная лодка Д-1 («Декабрист») исчезла со всем экипажем в Мотовском заливе, поблизости от главной базы СФ и прямо на глазах флотских береговых наблюдателей. До сих пор центр района ее гибели можно обозначить только приблизительно — в полутора милях от острова Большой Арский.

Официально принятой версией табели корабля и экипажа стало погружение подлодки ниже предельной глубины, с последующим разрушением ее прочного корпуса (в районе забортных клинкетов дизелей или клапанов станции погружения и всплытия). Возможной причиной ухода «Декабриста» ниже предельной глубины предполагалась заклинка горизонтальных рулей лодки или ошибка личного состава экипажа.

В любом случае подводный корабль исчез — и, похоже, навсегда. До начала Великой Отечественной войны его не удалось поднять, а после ее окончания, как это ни прискорбно говорить, не было интереса. Так и остались уроженцы Москвы и Санкт-Петербурга, Тверской, Костромской, Киевской, Харьковской, Минской и других областей некогда единого Советского Союза навсегда забытыми своими потомками в холодных глубинах Мотовского залива. В том числе — и из-за секретной «Базис Норд».

Рассказ об этой неизвестной широкому кругу читателей подводной катастрофе будет достаточно подробным и даже вынесен в отдельную главу об арктических тайнах Третьего рейха. И, надеюсь, будет не менее интересна читателям этой книги, чем предыдущие главы. Правда, нельзя однозначно утверждать, что немцы стали прямыми виновниками гибели североморцев с Д-1. Тем более что указанные причины катастрофы действительно могли иметь место:

а) Заклинка горизонтальных рулей.

В марте 1940 года, после очередного боевого похода в район острова Барде, экипаж «Декабриста» произвел замену корабельных аккумуляторных батарей и вскоре вышел в дозор в район Нордкап-Варде. Лишь через полгода давно нуждавшийся в проведении серьезных ремонтных работ подводный корабль встал к борту плавучей мастерской Бригады подплава — «Красный Горн». Здесь в соответствии с ремонтной ведомостью были перебраны кремальерные замки входных люков, клапаны вентиляции цистерн главного балласта, компрессоров воздуха высокого давления, дизелей и трюмных помп.

10 октября ремонт был закончен, а через две недели лодка вышла в Кольский залив для опробования работы систем и механизмов и одновременно для пробного погружения. О проведении ремонтных работ в системе управления горизонтальными рулями информации нет. Зато известно, что осенью 1939-го — зимой 1940 года, во время выходов к мысу Нордкап и острову Варде, Д-1 попадала в сильнейшие шторма (ветер до 11 баллов, волна — до 8 метров). Очевидцы рассказывали, что лодку выбрасывало на поверхность даже с десятиметровой глубины. Дважды[72] в этом походе от мощных ударов волн в системе управления рулями «Декабриста» ломалась крестовина одной из муфт Федорицкого. Однако благодаря самоотверженности и мастерству личного состава экипажа система управления рулями была введена в строй и лодка продолжила плавание. Лишь 28 февраля по приказанию подлодка все же оставила назначенную ей позицию и вернулась в Полярное.

Эта неисправность и преждевременный отзыв корабля с боевой позиции все же позволяют предположить, что поломки материальной части на «Декабристе» были серьезными, что ремонтные работы с горизонтальными рулями в период планового ремонта подводной лодки у бортов «Красного Горна» все же проводились. Только почему-то не были отражены в ремонтной ведомости.

Меж тем основная часть системы управления горизонтальными рулями находилась в центральном посту корабля (4-й отсек) и была связана с концевыми отсеками валиковыми приводами. Здесь же были установлены ручные штурвалы рулей и электромоторы, а также производилось их переключение с помощью кулачковых муфт. Возможно, в последнем походе именно в центральном посту и могла «проявиться» неисправность рулей.

Своеобразным подтверждением этому предположению служат строки из письма бывшего помощника флагманского инженер-механика Бригады подводных лодок Петра Мирошниченко, написанные в январе 1967 года: «Я предполагаю, что во время маневрирования Д-1 под водой заклинило горизонтальные рули и она ушла за предельную глубину погружения…».

Однако, подчеркнем, постоянной перекладке рулей на погружение, их дальнейшей заклинке или фиксации в этом положении, то есть постоянному воздействию на горизонтальные рули и уходу подлодки за предельную глубину, могли способствовать внешние обстоятельства, о которых будет рассказано ниже.

б) Погружение подлодки ниже предельной глубины из-за ошибки личного состава экипажа.

Такому предположению есть очень веские основания. Возьмем список экипажа Д-1, погибшего 13 ноября 1940 года.

В море на отработку сложной торпедной стрельбы с подныриванием под корабль-цель при штатном составе экипажа — десять офицеров, пятнадцать старшин и двадцать восемь рядовых — подводная лодка вышла без трех офицеров, трех старшин и командиров отделений и шести краснофлотцев. На борту отсутствовали: главные специалисты — старший помощник командира корабля старший лейтенант Г. Галаган и командир электромеханической боевой части старший лейтенант К. Степанов (оба находились в отпуске), а также командир артиллерийской и минно-торпедной боевой части (отсутствует в списке). В то же время командир лодки, капитан-лейтенант Федор Ельтищев менее двух недель, как прибыл из очередного двухмесячного отпуска. При этом он не участвовал в приеме лодки после ремонта и не ходил на пробное погружение с вывеской корабля. Вместо старшего помощника на Д-1 в море вышел помощник командира (с одной из крейсерских подводных лодок дивизиона, то есть лодки совершенно другого проекта), старший лейтенант Иван Грачев. Он прибыл в Бригаду и на корабль за десять суток до последнего выхода. Единственным офицером-торпедистом на корабле был командир торпедной группы, лейтенант Петр Чернокнижный, который прибыл на корабль затри месяца до последнего выхода. Ниже обстановка с укомплектованием выходящего в море «Декабриста» будет рассмотрена более подробно.

Как видите, в довоенное время причины замалчивать о гибели целого подводного экипажа у командования Северного флота, конечно, были. Однако, к чести командующего Северным флотом контр-адмирала А. Головко, он упорно добивался, чтобы поднять погибшую подлодку и узнать истинную причину ее гибели. Но, к сожалению, на то у него не хватило жизни.

Ввиду того, что старший помощник командира корабля и главный механик находились в отпусках и отсутствовали девять членов экипажа, которые тоже могли быть в отпусках или уволены в запас, подлодка «Декабрист» уже выполнила все свои учебные задачи в море. Скорее всего, североморцы закончили и компанию 1940 года Ведь лишь в этом случае офицеры и сверхсрочники с подводных лодок уезжали в отпуск к семьям.

В определенной степени подтверждением подобному предположению может служить следующее.

Еще 25 марта 1940 года, на основании рапорта командира Бригады капитана 2-го ранга Даниила Павлуцкого и практической отработки экипажа в море, командующий Северным флотом флагман 2-го ранга Валентин Дрозд издал приказ № 091 о допуске капитан-лейтенанта Ф. Ельтищева к самостоятельному управлению Д-1. А также — о допуске экипажа, как выполнившего задачи № 1 и № 2 Курса боевой подготовки подводных лодок (КПЛ-38) к дальнейшей отработке задач в море. А это, в свою очередь, означает, что экипаж Д-1, выполнивший под командованием Ельтищева два боевых похода и двенадцатисуточный выход в дозор, уже с 25 марта 1940 года по уровню боевой подготовки соответствовал требованиям, предъявляемым к экипажу 1-й линии. Не удивительно, что 22 мая 1940 года командир Бригады подал рапорт Военному совету Северного флота о переводе экипажа Д-1 в 1-ю линию.

Но через месяц (15–17 июня 1940 года) Бригада североморского подплава подверглась проверке комиссией Управления боевой подготовки ВМФ. В результате проверки были выявлены грубые нарушения в последовательности отработки элементов боевой подготовки, согласно КПЛ-38. Нашлись такие нарушения и на «Декабристе». По результатам работы этой комиссии готовность Д-1 к переводу в 1-ю линию не была утверждена.

Еще через месяц, 11 июля, после дополнительной отработки, подлодка вышла для сдачи второй задачи КПЛ-38 и сдала ее с оценкой «хорошо» командиру первого дивизиона Бригады капитану 2-го ранга Михаилу Августиновичу. Но, как и в предыдущем случае, экипажу не удалось сдать отдельные элементы задачи: 2 г — срочное погружение и 2д — подныривание под корабль-цель. Сложно признать, что эти элементы не были «закрыты» только из-за недостаточной подготовленности экипажа. Скорее всего, тому помешало и отсутствие (именно в данный период) на Северном флоте готовых к выходу надводных кораблей, что даже подтверждено словами контр-адмирала Арсения Головко, хорошо разобравшегося с состоянием дел на флоте во время приема должности командующего СФ:

«На Северном флоте… после финской компании… прошло несколько месяцев, почти все эскадренные миноносцы, в том числе и новые, нуждались в серьезном ремонте, поскольку использовались корабли не по-хозяйски. Настоящей же судоремонтной базы у флота еще не было. В несколько лучшем техническом состоянии находились подводные лодки, но уровень подготовки их командиров и экипажей к выполнению задач, определенных лодкам, следовало поднимать заново, так как за последние месяцы произошли всяческие перемещения командного состава».

В начале августа Д-1 все же вышла для проведения зачетной торпедной стрельбы по задаче № 13 (атака корабля, идущего переменным курсом). Выходит, обеспечивающий надводный корабль флоту удалось отыскать. Но по совершенно неясной причине стрельба вновь была отменена и подлодка вернулась в базу. Остается загадкой, почему при этом отработка элементов 2 г и 2д вновь не состоялась.

16-17 августа 1940 года на Бригаде североморского подплава вновь работала комиссия Управления боевой подготовки ВМФ. По результатам проверки она отметила невыполнение большинства своих июньских указаний. Бросается в глаза необычная частота проведения проверок Бригады (не оставляющей времени для устранения выявленных недостатков) комиссиями УБП ВМФ и в определенной доле — какое-то недоверие к деятельности командования Северного флота со стороны Наркомата ВМФ. Нельзя не заметить, что при этом ясно просматривается общая нервозность «кадровых перестановок» конца 30-х годов в армии и на флоте. А ведь именно в июле-августе 1940 года очередное кадровое «напряжение» на Северном флоте достигло своего пика. А с другой стороны, может, частота этих проверок и является косвенным признаком подготовки к некой серьезной морской операции дня подлодок североморской бригады?

Но сначала посмотрим на эту нервозность без «оглядки» на секретные советско-германские отношения.