Конфессиональное многообразие – Божье предначертание

Конфессиональное многообразие – Божье предначертание

Как известно, с монотеистической идеей, общей для всех трех авраамических религий (иудаизма, христианства и ислама), сопряжена концепция о единстве человечества. Подобно Библии, Коран провозглашает метафизическое единство/равенство людей как творений единого Бога, призванных служить Ему. Как и Библия, Коран проповедует этническое единство человечества, ибо все люди составляют одну семью, будучи сыновьями общих прародителей – Адама и Евы. Но именно в Священном Писании мусульман универсалистское понимание монотеизма впервые дополняется новым измерением – профетолого-сотериологическим. С самого начала человеческой истории, сразу после удаления Адама и Евы из Рая, Бог обещал людям водительство: даровать Откровение, Писания и Пророков, следование которым обеспечивает счастье и в этом мире, и в ином (2:38).

Согласно Корану, профетологическое водительство универсально, всеобще, ибо не было ни одного народа, в котором Бог не воздвиг бы пророка-наставника (13:7; 16:35). И все пророки проповедовали единую религию (4:163; 21:92; 23:51-52; 42:15), ядро которой составляет единобожие (16:36; 21:25; 41:14). В этом смысле все богооткровенные религии равны, и никакая группа не имеет монополии на истину.

Осуждая эксклюзивизм Корана, толкование Священного Писания неоднократно напоминает, что для вечного спасения Бог поставил лишь два условия – веру в Него и творение добра. В частности, айят 69 суры 5 благовествует:

Воистину, верующие [в Коран],

Иудеи, сабеи и христиане,

Всякий, кто верует в Бога и Судный день,

Верша добрые деяния, —

О них не должно тревожиться,

И не знать им печали.

Эти два критерия Писание особо подчеркивает в связи с притязаниями на религиозную исключительность аравийских иудеев и христиан. Каждая из двух конфессий кичилась своим Божьим избранничеством: и те и другие горделиво заявляли, что только они – сыны и любимцы Божьи (5:18), единственно водимые Господом, а посему лишь следование их религии гарантирует выход на путь истины (2:135) и вступление в Рай (2:111-112).

Видимо, вольнодумные мысли еще во времена Пророка приходили в голову кому-то из приверженцев новой веры, ислама. И в увещевание таковым Писание подчеркивает:

Не как вы, [последователи Мухаммада], то себе мните

И не как то себе мнят люди Библии;

Нет же —

Кто содеет зло, получит за это…,

А кто, будь то мужчина или женщина,

Творит добро при вере [в Бога],

Войдет в Рай.

(4:123-124).

Увы, звучащее в этих и многих других айятах Корана осуждение эксклюзивизма не было услышано подобающим образом. Более того, большинство мусульманских богословов, ссылаясь на само Писание, говорит об исламе как о единственной религии, обеспечивающей вечное спасение.

Выступающие от имени Корана эксклюзивисты чаще всего цепляются за айяты 19 и 85 суры 3, интерпретируя их в том смысле, что именно ислам представляет собой единственно угодное Богу исповедание. Но эта интерпретация идет вразрез с вышеупомянутыми айятами 2:112, 4:123-124 и 5:69, которые недвусмысленно свидетельствуют, что для вечного спасения Бог поставил лишь два условия – веру в Него и творение добра.

Помимо указанных откровений о несостоятельности эксклюзивистского толкования айятов 3:19, 85 говорят и другие отзывы Корана о современниках Пророка из числа иудеев и христиан Аравии, и это – при всем их (отзывов) отклонении от собственно иудейской и, соответственно, христианской ортодоксии, а также всей вражде (особенно иудеев) к Пророку и вооруженных столкновениях с мусульманами. В частности, айяты 3:113-114 отмечают:

Не все они одинаковы, приверженцы Библии.

Есть среди них благочестивые,

Кто проводит ночи в чтении откровений Божьих,

Творя молитвы;

Они веруют в Бога и Последний день,

Склоняя к благому, остерегая от дурного,

Усердствуют в добрых делах;

Таковые истинно праведны.

А в суре 7 об иудеях сказано:

И в народе Моисеевом есть такие,

Кто следует путем истины,

Кто справедливо сидит по ней.

(7:159)

Эсклюзивистская интерпретация айятов 3:19, 85 некорректна и в другом отношении. Фигурирующее в арабском оригинале слово «ислам» действительно впоследствии стало обозначать религию, проповедуемую пророком Мухаммадом. Но в Коране это слово, как и производные от него, имеют и более широкий смысл, выражая идею преданности Богу и покорности Его воле. Поэтому, согласно Корану, все богооткровенные религии суть ислам, а их приверженцы – муслимун, «мусульмане». И Писание широко прилагает такие эпитеты к доисламским пророкам и их последователям. Да и сам контекст этих айятов также указывает на употребление здесь слова «ислам» именно в широком смысле.

Согласно Корану, плюрализм в мире – различия людей в языках и цвете кожи суть «знамения Божьи для людей знающих» (30:22), проявление Его высшей мудрости. Конфессиональным разнообразием Всевышний испытывает людей в дарованных им откровении, разуме и свободе – воспользуются ли они ими для подобающего служения Ему, нравственного совершенствования и конструктивного сотрудничества, или наоборот:

Каждой [общине] Мы установили [свой] закон и путь.

Если бы Бог захотел,

Сделал бы вас единой [религиозной] общиной.

Но [Ему было угодно иначе],

Дабы испытать вас в дарованном вам.

Так соревнуйтесь меж собою в деяниях добрых.

К Богу вы возвратитесь,

И Он поведает вам [истину] о том,

В чем было различие меж вами.

(5:48)

Бог распределил людей по племенам и народам, дабы лучше они знали друг друга (49:13). Для углубления взаимопонимания с другими общностями мусульмане должны вести диалог, притом «наиблагообразнейшим образом», максимально позитивным, конструктивным и доброжелательным – со всеми иноверцами (16:125), но особенно с «людьми Писания» из числа христиан и иудеев (29:46).

Учредив разные религии, Бог предрешил сохранить такое многообразие до Судного дня (2:213; 10:19). Поэтому коранические откровения предостерегают от стремления к насильственному объединению людей под знаменем одной-единственной религии. Еще пророк Ной, отвергнутый своим народом, вопрошал:

Неужели, сородичи, вы думаете,

Что если дарованное мне Господом [послание]…

Останется не постижимым для вас,

Неужели мы станем навязывать его вам,

Раз оно вам ненавистно?!

(11:28)

Пророку же Мухаммаду Всевышний в разных сурах напоминает:

Была бы на то воля Божья,

[Аравитяне] не были бы многобожниками, -

Мы не ставили тебя над ними надзирателем!

(6:107)

Если бы Господь того восхотел,

Все, кто на земле, уверовали бы;

Неужто станешь ты заставлять людей

Насильно обращаться в веру?!

(10:99)

Как бы ты ни старался,

Большинство людей не уверует.

(12:103)

А айят 2:256 предельно четко формулирует принцип ненасилия в вопросах вероисповедания:

Нет принуждения в религии,

[Ибо] уже ясно проступает

Отличие истинного пути от ложного[257].

Айяту 2:256 вторит следующий:

Объяви им: «Вот она, исходящая от Бога истина:

Кто хочет – пусть уверует,

А кто не хочет – волен отказаться».

(18:29)

Исключительно оборонительную цель вооруженной борьбы Коран подчеркивал во всех своих откровениях, ее санкционирующих. Первые такие айяты (22:39-41), сошедшие на втором году хиджры, начинаются так:

Тем, кто подвергался нападению,

Кто претерпевал притеснения,

[Отныне] дозволено [сражаться].

Беззаконно изгнаны они из жилищ своих

Только за исповедание Бога [единым] господом их.

А айят 2:190, ниспосланный немногим позже, категорически остерегает мусульман:

Сражайтесь за дело Божье

С теми, кто воюет против вас,

Но не чините агрессии,

Ибо Бог не любит агрессоров.

(22:40 )

Воинственное толкование Писания средневековыми богословами проявляется прежде всего в отношении айятов 5 и 29 суры 9, впоследствии известных соответственно как «айят о мече» («Убивайте язычников везде, где только их ни встретите») и «айят о джизье» («Сражайтесь с получившими Писание [т.е. с иудеями и христианами]… / / Пока не станут платить джизью… »). Богословы-милитантисты считают, что эти два айята «отменяют» все исчисляемые сотнями предыдущие айяты из более 50 сур, заповедующие миролюбие и терпимость к другим вероисповеданиям, и что отныне Пророку и мусульманам было велено вести тотальную войну против иноверных: «людям Писания» (т.е. иудеям и христианам) предлагается принять ислам или платить джизью (подушный налог), а язычникам – выбирать между исламом и смертью (некоторые богословы добавляют: и джизью).

Такое прочтение искажает и Священное Писание – Коран, и пророческую Традицию – Сунну. Оно искажает Писание потому, что изложенные здесь Божьи заповеди религиозной толерантности сформулированы как универсальные принципы, а таковые не могут быть «отменены». Поэтому айятам 9:5 и 9:29 не надо придавать общий смысл, а относить их исключительно к частным случаям, по отношению к тем, кто враждует с исламом или намеревается напасть на мусульман.

С воинственной интерпретацией суры 9 не согласуются и реалии пророческого служения основателя ислама. Ведь и после этой суры, сошедшей более чем за год до его кончины, Пророк не организовал ни одного военного мероприятия против язычников или «людей Писания» с целью обращения их в ислам или получения с них джизьи, никого в пределах Аравии или за оной он не принуждал принимать его веру.

Сторонники воинственной интерпретации джихада часто апеллируют также к айяту 2:193 и к близкому ему айяту 8:39. Слово «фитна» в айятах понимается ими как «многобожие» или «искушения [многобожия]», а заповедь айятов интерпретируется в смысле повеления мусульманам сражаться за искоренение всех форм отклонения от истинной веры, «покуда религия не будет принадлежать только Богу/Аллаху»!

Несостоятельность воинственной интерпретации этих айятов еще более очевидна, чем в случае с айятами о мече и о джизье. Ибо сура 2 – одна из самых ранних мединских сур, если не самая ранняя. И все последующее служение Пророка противоречит этой интерпретации: никогда он не заставлял людей обратиться в ислам, ни один вооруженный поход мусульман времен Мухаммада (с его участием или без оного) не был организован против кого-либо по причине его неверия/иноверия.

На самом же деле айяты 2:193 и 8:39 имеют совершенно противоположный, антинасильственный, смысл. Ибо в действительности слово «фитна» означает насильственное отвращение от веры. И данным айятам 2:193 и 8:39 более адекватен следующий перевод:

Сражайтесь с ними,

Доколе не прекратятся гонения из-за религии

И о всякой вере будет решать сам Бог.

Вразрез с кораническим принципом религиозной свободы средневековые богословы-факихи установили норму, согласно которой перемена религиозной принадлежности, уход от ислама карается смертью. Ибо ни один из айятов Писания не подтверждает такого вердикта; скорее наоборот, – все они свидетельствуют не в его пользу.

Порицая вероотступников, Коран часто не упоминает о наказании для них, а если и угрожает карой, то относит ее исключительно к потусторонней жизни, но не земной (2:217; 3:85-91; 4:137 и др.). Кроме того, надо иметь в виду конкретно-исторический контекст таких угроз. Ведь Пророк и его последователи жили в обстановке перманентной конфронтации – жестокой и порой кровавой – с враждебным языческим окружением. В подобных условиях отказ от ислама нередко означал присоединение к язычникам, воюющим с мусульманами. И такие вероотступники заслуживают наказания (не только в том мире, но и в этом!), но не за возвращение к неверию, а за переход на сторону врага. Вот почему айят 4:90, дозволяя сражаться с отошедшими от ислама маловерами, строго предупреждает мусульман против агрессивных действий в отношении таковых:

Бог не дал вам права

[Воевать с теми отступниками],

Кто присоединяется к народу,

Связанному с вами договором [о ненападении],

Или кто явится к вам,

А в душе у них нет

Желания сражаться против вас…

Кто будет держаться в стороне от вас,

Не сражаясь с вами и предлагая мир.

Примечателен и следующий факт: коранические угрозы вероотступникам адресуются именно тем из них, кто в неверии закончит свою жизнь (2:217; 3:91), а раскаявшимся отступникам обещано Божье прощение (3:89). Спрашивается: если Бог дает отступнику отсрочку до конца его жизни, то о какой смертной казни может идти речь? Ведь казненный вероотступник уже не раскается!

Коран и Сунна содержат многие свидетельства, показывающие, что просто за перемену веры Пророк никого не наказывал. А если бывали случаи приговора отступников к смертной казни, то только в связи с отягощающими преступными действиями последних. Так, в айяте 4:137 повествуется о тех,

Кто [сначала] уверовал,

Потом отвратился,

Затем вновь уверовал,

Опять отвратился…

А айят 3:72 упоминает о таких кознях мединских иудеев:

Они говорили меж собою:

В начале дня давайте объявим о своей вере

В ниспосланное последователям [Мухаммада].

К концу же дня – отречемся,

Чтоб и они отвратились от него.

Как видно, речь шла не просто о переходе из одной веры в другую, а о заговоре, имеющем целью показать, что мусульманская религия ничего не стоит. Все это происходило в Медине, где Пророк был подлинным владыкой города. И вместе с тем никто из этих злоумышленных отступников не подвергался какому-либо наказанию!

Сунна сообщает и об одном бедуине, который, явившись к Пророку в Медину, поклонился ему на верность исламу. Но на следующий день тот бедуин заболел лихорадкой, пришел к Пророку и попросил освободить его от присяги. Трижды получив отказ, он тем не менее отрекся от присяги и покинул город[258]. Недвусмысленное отступление от веры, за которое не последовала никакая кара!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.