Мартин Борман

Мартин Борман

Борман был обвинён в «гонениях на церковь» и множестве других преступлений. Его адвокат Бергольд указал на то, что многие современные страны (намекая на СССР) открыто заявляют о своём атеистическом характере и что приказы, запрещающие священникам занимать высокие партийные должности, никак нельзя считать «гонениями». Бергольд добавил: «Партия называется преступной, заговорщической. Является ли тогда преступлением не давать определённым людям участвовать в преступном заговоре? Является ли это преступлением?» (V 312 [353])

Суду были представлены документы, в которых Борман запрещает преследование по религиозному признаку и открытым текстом разрешает преподавать религию (XXI 462-465 [512-515]). В своих приказах Борман требовал использования полной цитаты из библии; пропуски, изменения или искажения текста запрещались. Церкви получали правительственные субсидии вплоть до конца войны. Ограничения на печатанье газет, введённые во время войны из-за дефицита бумаги, распространялись на все газеты, а не только на религиозные (XIX 111-124 [125-139]; XXI 262-263, 346, 534, 539 [292-293, 383, 589, 595]; XXII 40-41 [52-53]).

Адвокат Бормана без особого труда показал, что Бормана нельзя было признать виновным в совершении какого-либо уголовного преступления по законам какой-либо страны, поскольку ясно, что стенографисты не могут нести уголовную ответственность за все подписываемые ими документы. Было не совсем ясно, до какой степени Борман действовал в качестве обычного стенографиста или секретаря, однако обвинение это мало интересовало, и в итоге Борман был приговорён к повешению. Приговор должен был быть приведён в исполнение немедленно, невзирая на множество свидетельств, согласно которым Борман погиб в результате взрыва танка и поэтому вряд ли находился в целостном виде, что делало его повешение несколько затруднительным (XVII 261-271 [287-297]).