Поволжские финны

Поволжские финны

Под названием поволжские финны или волжские финны в литературе по финно-угроведению объединяют мордву и марийцев: согласно установившейся в начале XX века традиции их языки возводились к единому волжскому праязыку. На самом деле сколько-нибудь серьёзных оснований для постулирования былого существования этого «праязыка» нет, и название поволжские финны неудачно ещё и потому, что использование слова финны в данном случае не совсем правомерно: языки и культура мордвы и, тем более, марийцев весьма далеко отстоят от прибалтийско-финских. Прибалтийско-финские, саамский и поволжско-финские языки (вместе называемые финно-волжскими) противостоят пермским языкам в рамках финно-пермской общности подобно тому как прибалтийско-финские, саамский, поволжско-финские и пермские языки противостоят угорским языкам в рамках финно-угорской группы уральской языковой семьи. Проблема, однако, состоит в том, что, если реконструкция финно-угорского праязыка и, соответственно, выделение финно-угорской группы языков в принципе сомнений не вызывает, то реконструкция финно-пермского праязыка (общего «предка» прибалтийско-финских, саамского, поволжско-финских и пермских) и, в особенности, финно-волжского (общего «предка» прибалтийско-финских, саамского и поволжско-финских) гораздо более проблематична. Соответственно, выделение финно-пермской и финно-волжской групп финно-угорских языков нельзя считать достаточно корректным. Возможно, стоило бы использовать термин европейские финно-угорские языки для финно-пермских языков (правда, венгерский язык тоже является европейским!) и западные финно-угорские языки для финно-волжских: такие названия вызывают только историко-географические ассоциации и не предусматривают постулирования соответствующих праязыков. Однако, дабы не вносить дополнительной путаницы в терминологию, будем использовать здесь традиционные термины (имея в виду их условность, каковая оговорена выше).

Таким образом, термин поволжские финны используется здесь в качестве собирательного названия мордвы, марийцев (а также мери — ?) как народов, сформировавшихся и долгое время живших в едином ареале, объединённых общими судьбами в средние века и в последующее время, хотя по своему происхождению они представляют самостоятельные ветви финно-угорского (финно-волжского) ствола.

Формирование поволжских финнов шло в основном на базе племён-создателей верхневолжского и волго-окского вариантов общности культур ложнотекстильной керамики, в которой (по крайней мере на её ранних этапах) следует видеть археологический аналог финно-волжской праязыковой общности, диалекты и языки которой стали основой для сложения прибалтийско-финских, саамских и волжских финно-угорских языков. Культура ложнотекстильной керамики сложилась в последней четверти II тыс. до н. э. на Верхней Волге и в Волго-Окском междуречье в ходе сложных процессов смешения и взаимоассимиляции разнородных групп населения данного региона (носители поздняковской, абашевской (индоиранцы, иранцы — ?), фатьяновской, балановской (протобалты — ?), волосовской, чирковской (финно-угры — ?), остатки создателей неолитических культур с ямочно-гребенчатой керамикой (палеоевропейцы — ?) и др.) в середине — третьей четверти II тыс. до н. э. (О. Н. Бадер, Н. Н. Гурина, П. Н. Третьяков). В раннем железном веке предковые культуры мордвы (городецкая) и мери и марийцев (дьяковская) (см. ниже) непосредственно вырастают из местных вариантов культуры ложнотекстильной керамики. По-видимому, уже в этот период у предков марийцев и мордвы складывается земледельческий хозяйственно-культурный уклад, характерный для большей части населения средней полосы Восточной Европы.

Антропологические типы поволжских финнов достаточно разнообразны. Большая часть мордвы-эрзи принадлежит в расовом отношении к беломоро-балтийской и атланто-балтийской расе, сближаясь, таким образом, с прибалтийскими финнами и другими народами Северной, Центральной и Западной Европы. Это связано, очевидно, со значительным участием в их генезисе центральноевропейского населения, в особенности — балтов. Большая часть мордвы-мокши принадлежит к так называемой субуральской, а марийцев — к сублапоноидной расе (по терминологии К. Марк). Эти типы объединяются с широко представленными у других народов Поволжья и Предуралья (удмуртов, коми-пермяков, части коми-зырян, чувашей, части татар и башкир) сублапоноидными комплексами, которые российские антропологи в последнее время справедливо предпочитают объединять в один тип, называя его сублапоноидным волго-камским. По-видимому, в его сложении приняли участие различные и разновременные европеоидные и монголоидные компоненты, наложившиеся на древнюю основу — архаичный недифференцированный комплекс, называемый древнеуральской расой (В. В. Бунак, Г. М. Давыдова), некогда широко распространённый на севере Восточной Европы и в Западной Сибири (см. также разделы о саамах, пермских народах и манси).