Изменения в плане стратегического развертывания

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Изменения в плане стратегического развертывания

О проходе через Бельгию в начале вопрос не возбуждался. Сначала его не имел в виду и граф Шлиффен, занявший в 1891 г. пост Вальдерзее. Но вскоре в его взглядах произошел переворот, повлекший за собой полное изменение в плане стратегического развертывания и в проекте предварительных операций.

Чем же был обусловлен этот переворот? Общий стратегический план действителен только до тех пор, пока не изменились обстоятельства и условия, принятые во внимание при его составлении.

3 ближайшие годы после войны 1870/71 г. можно было с уверенностью рассчитывать, что французы в случае войны будут обороняться. Все французские мероприятия к этому и сводились. В первую очередь французы считали наиболее существенным вопросом защитить себя от нападения усовершенствованием системы крепостей. Северный фронт был укреплен по общему плану, предложенному ген. Ривьером. Передняя укрепленная линия состояла из линии фортов, опирающейся на четыре крепостных района Вердена, Туля, Эпиналя и Бельфора. В этой линии, как уже упоминалось, было оставлено два свободных промежутка — две бреши. Главные работы были закончены в 1885 г. Впоследствии пришлось произвести лишь некоторые переделки, пользуясь броней и бетоном для защиты от бризантных снарядов. Достичь быстрой развязки на Западе Мольтке считал невозможным. Наоборот, против русских в то время это можно было допустить. Мольтке и Вальдерзее исходили, по-видимому, из того, что русские будут наступать, а не будут укрываться внутри страны.

Усиление боевой готовности Франции изменило обстановку. Мобилизация и стратегическое развертывание французов значительно ускорились и в этом отношении они по крайней мере сравнялись с нами. Соответственно этому возрастали наступательная способность и наступательный дух французов. Решаясь обороняться на западе, приходилось уже считаться с преднамеренным наступлением французов и особенно с тех пор, когда можно было думать, что на стороне наших противников окажутся и англичане. Франция имела определенную цель — вернуть потерянные провинции. Поэтому ее армия должна была действовать наступательно, предполагая, конечно, что русские отвлекут на себя значительные силы.

С этих пор Франция являлась без сомнения более сильным и опасным противником, чем Россия, так как с самого начала развертывания ее войска были расположены ближе к нашей границе. Считаясь с этим, граф Шлиффен составил мнение, что на западе скорее можно было добиться развязки, т. к. здесь дело могло бы дойти до сражения раньше, чем русская и австрийская армии окончат свое стратегическое развертывание.

В целесообразности проектировавшейся Мольтке обороны в Лотарингии (см. выше) можно было сомневаться. Она основывалась на устаревших взглядах. Теперь противник несомненно был уже достаточно силен для того, чтобы наступать на фронте от Форбаха до Сааруньона. Он мог даже расширить свой фронт и обойти наш фланг у Сааруньона.

Отход из Лотарингии к северу, на который рассчитывал Мольтке, как на контрмеру против обхода французов, нам во фланг через Бельгию не так то легко было выполнить. Французы могли одновременно атаковать и Лотарингский участок фронта.

Осуществить оборону в целом против окрепших французов, являвшихся без сомнения способнее русских, как в тактическом, так и в оперативном отношении, представляло значительно более трудную задачу. Мольтке хотел довести дело до решительного сражения (см. выше), но теперь это представлялось уже опасным и во всяком случае требовало значительно больших сил. Являлось сомнительным, хватило ли бы после этого сил для большого наступления на востоке.

За это время обстоятельства изменились.

Концентрическая операция против сосредоточивающегося в Варшавском районе противника наталкивала бы на препятствия, о которых скажем ниже. Наступление на Нарев уже граф Вальдерзее ставил в зависимость от времени года. Русские же с своей стороны еще более затруднили продвижение за линию Бобр — Нарев, укрепив Осовец, Лоыжу, Остроленку, Рожаны, Пултуск, Згерж и Новогеоргиевск. Таким образом, нам оказалось выгоднее искать развязки на западе, а на востоке ограничиться обороной.

Если бы это решение было окончательно принято, то неизбежно пришлось бы сосредоточить имевшиеся в нашем распоряжении силы для наступления на Францию, оставив на востоке минимум сил. Дело сводилось к быстрой развязке.

Она была бы невозможна в случае атаки укрепленной линии французских крепостей. Наступление на укрепленный фронт Бельфор — Эпиналь являлось невозможным. Наступление на линию Мааса в направлении Туль — Верден встретило бы перед собой крепостной район, а продвижение в промежуток между Эпиналем и Тулем натолкнулось бы на большие естественные препятствия этой местности. Успешность наступления по обоим направлениям обусловливалась, кроме того, предварительной атакой укрепленной Нанси, которая должна была отнять много времени. Нужно было обойти фронт. Идти через Швейцарию было нельзя, принимая во внимание трудности преодоления естественных преград и наличие швейцарской армии.

Охват между Верденом и Люксембургом нельзя было признать удовлетворительным решением вопроса. Армия, форсировавшая Маас севернее Вердена, при захождении к югу, имея в тылу Бельгию, а на левом фланге Верден, подвергалась опасности быть отрезанной от своей коммуникационной линии в то время, как ее обнаженному правому флангу могли угрожать войска противника, бывшие до того времени в резерве. Надо было решиться на проход через Бельгию. Обстановка принуждала нас к этому.

Пространство между Швейцарской и Люксембургской границей было слишком узко для современных миллионных армий. Для развертывания этих масс нужно было расширить театр военных действий.

В случае, если бы мы тем не менее ограничились только фронтальным наступлением, то для нас создалась бы опасность наступления со стороны Бельгии французов совместно с англичанами и, вероятно, с бельгийцами. Наше наступление было бы поставлено под сильнейшую угрозу с фланга. Нельзя было думать, что французы, предприняв наступление, ограничатся узким пространством между верхним Рейоном и Люксембургом.

Принятие в расчет при разрешении вопроса об операционном плане помощи итальянцев большой роли играть не могло. Обещанную присылку итальянских корпусов на наш левый фланг на верхний Рейн Шлиффен считал «иллюзией». Почти половина итальянской армии удерживалась на альпийской границе двумя французкими корпусами. Каждая из этих армий хотела дождаться наступления, которое ни одна сторона совсем не предполагала начинать. Приходилось ожидать, что и эти два корпуса французы скоро подтянут против нас, причем едва ли в этом случае пришлось бы им опасаться вторжения итальянцев со стороны Альп.