№ 1[444] Из дневника имперского министра пропаганды Й. Геббельса [445]

№ 1[444]

Из дневника имперского министра пропаганды Й. Геббельса[445]

24 мая 1941 г. (субб.)

Вчера… Мы старательно распространяем по миру слухи о предстоящем вторжении в Англию. Прежде всего — через нейтральную прессу…

25 мая 1941 г. (воскр.)

Вчера… Распространяемые нами слухи о вторжении в Англию действуют. В Англии уже царит крайняя нервозность. Что касается России, то нам удалось организовать грандиозный поток ложных сообщений. Газетные "утки" не дают загранице возможности разобраться, где правда, а где ложь. Это та атмосфера, которая нам нужна…

31 мая 1941 г. (субб.)

Вчера… Подготовка к операции "Барбаросса" продолжается. Наступает первая фаза большой волны маскировки. Мобилизован весь государственный и военный аппарат. В курсе подлинных причин лишь пара людей. Я должен направить все мое министерство по ложному пути… Итак, за дело! 14 дивизий перебрасываются на запад. Тема вторжения в Англию потихонечку раскручивается. Я отдаю распоряжение сочинить песню о вторжении, придумать новые фанфары, подобрать английских дикторов… Наступает очень волнующее время. Однако оно вновь должно доказать мастерство нашей пропаганды. Другие гражданские министерства не имеют представления о том, что происходит. Они работают в заданном направлении…

1 июня 1941 г. (воскр.)

Вчера… Хотя сегодня и Троица, я собрал большое совещание службы информации. Тема разговора с моими сотрудниками — вторжение. Я направляю всех по ложному следу. Против Англии. В то же время делаю соответствующие приготовления. Несмотря на молчание и сдержанность, информация все равно просочится…

4 июня 1941 г. (ср.)

Вчера… С Критом покончено… Операция оправдала связывавшиеся с ней ожидания… Мы распоряжаемся разбросать над Англией листовки. Для маскировки. Вторжение уже повсюду обсуждается в газетах. После Крита Лондон в глубокой депрессии…

11 июня 1941 г. (ср.)

Вчера… Вместе с ОКВ[446] и с одобрения фюрера готовлю статью о вторжении в Англию. Название — "Крит как пример". Довольно ясно. Она появится в "Ф[ёлькишер] б[еобахтер]", а затем будет конфискована. Лондон узнает об этом через посольство США в течение 24 часов. В этом и заключается весь смысл операции. Все должно служить тому, чтобы замаскировать акции на Востоке. Теперь уже пора применять более сильные средства. Впрочем, демаскировка замаскирована так, что никто ничего не заметит. Во второй половине дня закончил статью. Она будет грандиозной. Шедевр хитрости!..

12 июня 1941 г. (четв.)

Вчера… Моя статья "Пример Крита" с незначительными изменениями одобрена фюрером. Вместе с Мартином, Гуттерером, Браувайлером[447] и капит[аном] Вайссом из "Ф[ёлькишер] б[еобахтер]" мы размышляем над тем, как нам лучше преподнести статью в газете. Как можно меньше немцев и как можно больше иностранцев должны ее прочитать. Прежде всего ее должно получить посольство США. После этого она самым коротким путем попадет в Лондон и к мировой общественности. Мы поместим ее в пятницу в берлинском выпуске "Ф[ёлькишер] б[еобахтер]", а затем конфискуем в 5 часов утра… Я написал очень хитрую статью. Между строк в ней говорится очень многое. Из нее можно извлечь все то, во что противник в данный момент должен поверить…

13 июня 1941 г. (пятн.)

Вчера… Тема России вновь все больше выдвигается на передний план. "Times" публикует статью, в которой высказываются всевозможные подозрения… Но это не самое плохое. Мы противопоставим этому сообщение о том, что мы нашли хорошую базу для переговоров с Москвой. И тем самым нейтрализуем (публикацию "Times" — O. B.). Моя статья с положенными церемониями передана в "Ф[ёлькишер] б[еобахтер]". Конфискация будет произведена ночью. В этот момент мой престиж будет, конечно, значительно поколеблен. Зато выиграет дело. "Ф[ёлькишер] б[еобахтер]" хочет отозвать своих корреспондентов из Москвы. Я запрещаю это делать, по крайней мере, в данный момент. При любых обстоятельствах мы теперь должны сохранять лицо. Партия складывается пока что хорошо… Русский вопрос с каждым часом становится для мира все большей загадкой. Мы делаем все, чтобы замаскировать акцию. Но как долго это может продолжаться, об этом знают одни боги…

14 июня 1941 г. (субб.)

Вчера. Моя статья выходит в "Ф[ёлькишер] б[еобахтер]" и действует как разорвавшаяся бомба. Ночью "Ф[ёлькишер] б[еобахтер]" конфискуют. И теперь звонят телефоны. Дело разворачивается одновременно внутри страны и за границей. Все получается безукоризненно…Английские радиостанции уже заявляют, что наше развертывание против России — чистый блеф, с помощью которого мы рассчитываем замаскировать подготовку вторжения в Великобританию. Что и требовалось доказать. В остальном в зарубежных средствах массовой информации царит полная неразбериха… Русские, кажется, еще ни о чем не подозревают. Во всяком случае, они сосредоточиваются так, как мы и не могли бы пожелать: в больших количествах в отдельных пунктах, легкая добыча. И все же ОКБ не сможет слишком долго сохранять маскировку, поскольку необходимо начинать проводить военные мероприятия, смысл которых совершенно ясен. Гуттерер[448] хочет отозвать нашего пресс-атташе… из Москвы. Я запрещаю это делать… Я даю Винкелькемперу[449] секретное задание передать на Лондон через службу вещания на иностранных языках английские измышления относительно вторжения, а затем на середине внезапно прервать передачу. Будто бы поработали ножницы цензуры. Это тоже вызовет тревогу… Мы продолжаем по всем правилам разыгрывать комедию с конфискацией "Ф[ёлькишер] б[еобахтер]". Все министерство в трауре из-за того, что я совершил такую грубую "ошибку". Я не иду на пресс-конференцию. Это производит впечатление демонстрации… Криппс[450] уехал из Москвы в Лондон. Оттуда теперь выплеснется на мир целая волна слухов. И все о России… В общем все еще верят в то, что все, что мы делаем, — блеф или попытка оказать давление на Россию. Мы никак на это не реагирует… Моя статья произвела в Берлине большую сенсацию. Телеграммы мчатся во все столицы. Блеф полностью удался. Фюрер очень рад этому, Йодль[451] в восторге… Генерал Кваде говорит по радио о Крите. Я "поправляю" его речь и включаю в нее еще парочку хитростей… Я распоряжаюсь распустить по Берлину невероятные слухи: в Берлин должен прибыть Сталин, уже шьются красные флаги и т. д. Звонит д-р Лей[452] Он полностью попался на них. Я не стал его разубеждать. В данный момент это тоже полезно для дела…

15 июня 1941 г. (воскр.)

Вчера. Моя статья о Крите — настоящая сенсация в стране и за рубежом. У нас сожалеют о моем "faux pas"[453], сочувствуют мне или, несмотря ни на что, выражают симпатию. За границей вокруг всего этого строятся одни догадки. Наша постановка отлично удалась… Из подслушанных телефонных разговоров иностранных журналистов, работающих в Берлине, можно заключить, что все они попались на удочку. В Лондоне тема вторжения снова в центре внимания… ОКВ очень довольно моей статьей. Она представляет собой великолепную отвлекающую акцию… Кругом циркулируют слухи, уже совершенно недискутабельные. То говорят, что что-то будет предпринято на востоке, то говорят, что что-то будет предпринято против Англии. Хаос, в котором может разобраться только тот, кто в курсе дела. Поэтому я предупреждаю моих сотрудников, чтобы они не реагировали на все эти бессодержательные комбинации. Молчание — золото… Невероятные слухи. Прежде всего о России. В Лондоне заявлено, что Криппс уже не вернется на свой лондонский пост[454]. Дескать, комедией с Россией сыты по горло. Однако там нет ясного представления о том, как будут дальше развиваться события… Тема России по-прежнему обсуждается Лондоном горячо и страстно. Однако все это на основании слухов, не имеющих под собой сколько-нибудь серьезной основы. А если что-то соответствующее истине и говорится, то оно тут же тонет в общем потоке измышлений…

16 июня 1941 г. (пн.)

Вчера. Россия — Германия — большая тема. Опровержению ТАСС[455] никто не верит. Кругом строятся догадки о том, что могла бы значить моя статья в "Ф[ёлькишер] б[еобахтер]". Источник всех слухов — Лондон. Очевидно, нас хотят выманить из норы. Но это им никоим образом не удастся сделать. Мы храним полное молчание. Так что никакой ясности у противоположной стороны не будет. А между тем военные приготовления продолжаются без перерыва… Во второй половине дня фюрер пригласил меня в имперскую канцелярию. Чтобы не бросаться в глаза, мне пришлось пройти через заднюю дверь. Вильгельмштрассе постоянно находится под наблюдением иностранных журналистов. Поэтому следует соблюдать осторожность. Фюрер выглядит великолепно и принимает меня тепло. Моя статья доставила ему огромное удовольствие. Она обеспечила нам определенную передышку в наших лихорадочных приготовлениях. Она была как раз очень нужна. Фюрер подробно объясняет мне ситуацию… Процедура должна выглядеть следующим образом: мы идем по совершенно новому пути… и на сей раз делаем все иначе — мы не полемизируем в прессе, замыкаемся в полном молчании, а в день "X" просто наносим удар. Я настойчиво советую фюреру не назначать на этот день заседание рейхстага. В противном случае вся система маскировки рухнет… Нужно продолжать непрерывно распространять слухи: мир с Москвой, Сталин приезжает в Берлин, вторжение в Англию предстоит в самое ближайшее время… По радио транслируется веселая болтовня. Это тоже средство маскировки. Я еще раз налагаю запрет на обсуждение темы России нашими средствами массовой информации в стране и за рубежом. До "дня X" — это табу.

17 июня 1941 г. (вт.)

Вчера… Я вообще закрываю тему России. Кругом состояние неопределенности. Относительно России — неисчерпаемое разнообразие слухов. От уже заключенного мира до уже разразившейся войны. Для нас это очень хорошо, и потому мы их тоже активно поддерживаем. Слухи — наша повседневная пища. Мы противопоставляем им полное молчание… Поток слухов нарастает. Непосвященный уже ни за что в них не разберется. Лондон ведет себя как будто у него уже не осталось никакой возможности договориться с Москвой. Это лишь тактика, с помощью которой хотят выяснить наши намерения. На это мы, естественно, не поддадимся. Поговаривают о русской всеобщей мобилизации. Я, однако, считаю, что это пока полностью исключено…

18 июня 1941 г. (ср.).

Вчера… Маскировка планов в отношении России достигла апогея. Мы наполнили мир таким количеством слухов, что в них едва ли кто-нибудь разберется. От войны до мира — гигантская шкала, на которой каждый может выбрать то, что он хочет. Наш новейший трюк: мы якобы планируем крупную конференцию по вопросам обеспечения мира с привлечением России. Желанная пища для мировой общественности. Однако отдельные газеты все же почувствовали, что запахло жареным… Во всех вопросах, касающихся России, мы проявляем абсолютную сдержанность… Мою статью обсуждает вся пресса. Лондон тоже подключился к этой дурацкой полемике… Вопрос относительно России все больше запутывается. Наши производители слухов работают отлично. Во всей этой путанице чувствуешь себя в роли белки, так хорошо спрятавшей свой носик, что, в конечном счете, даже она сама не может его отыскать…

19 июня 1941 г. (четв.)

Вчера… Вопрос относительно России на противоположной стороне начинает медленно проясняться. Что же, этого нельзя было избежать…

20 июня 1941 г. (пятн.)

Вчера… Волна слухов вокруг России несколько спала. Она явно перехлестнула через край. Мы продолжаем хранить полное молчание. Это самое лучшее…

21 июня 1941 г. (субб.)

Вчера… Вопрос относительно России обостряется с каждым часом. Молотов просился с визитом в Берлин, однако получил решительный отказ. Наивное предположение. Этим надо было заниматься полгода назад… В Финляндии мобилизация. Теперь-то Москва, должно быть, заметила, что грозит большевизму…