15. Чекистская работенка

15. Чекистская работенка

— Не приходилось ли вам когда либо встречаться и разговаривать с чекистами т. е. с коммунистами, которые расстреливали людей и не расспрашивали ли вы их о процессе расстрела?

— Работая долгое время главным поваром в краевом общественном питательном пункте в Азово-артель-кооперации я имел возможность непосредственно сталкиваться и знакомиться с различными особами, с людьми, занимающими самое различное служебное положение. Помню, как сейчас, меня особенно заинтересовал один тип, вечно пьяный, вечно устраивающий скандалы, на которые почему то соответствующие правительственные органы совершенно не обращали внимания. Однажды, выбрав удобный момент, я с ним навязал знакомство. Оказался мадьяром — бывшим военнопленным. По мадьярски я говорю хорошо, а посему представился ему тоже как мадьяр. Видимо это обстоятельство, а так же много выпитой водки, вызвало в нем особое ко мне доверие. Завязался между нами интимный разговор о прошлой жизни. К моему ужасу оказалось, что этот человек от 1919 и до 1924 года т. е. ровно пять лет исполнял самую «ответственную» работу в различных чрезвычайках на Дону и Кубани. Фамилию его, к сожалению, забыл. Родился он в городе Мукачеве на Подкарпатской Руси. По моему, он был еврей, хотя в этом мне не признался.

При разговоре с таким человеком, невольно начали от страху мурашки по телу бегать, но преодолев страх и отвращение я начал его расспрашивать о его работе.

«Э-э, дорогой Андреич, да я их столько пустил к такой матери, этих паразитов… в их душу… что тех звезд на небе! Кого?.. за что?.. Да, нет, — это нам, дружок, не велено было знать. Когда подавали нам водку, мы уже знали, что сегодня будет работенка, а когда выпили — эх! дружок любезный, тогда мы могли шлепать контров, что мух, без устали.

Вначале шлепали пачками и где попало, в поле, на кладбище, в подвалах, у стенок и т. д. Но вот, начиная с 1923 года начали расстреливать исключительно в специальных подвалах в местах заключения, причем расстреливаемых не ставили к стенкам, как это было раньше, но расстреливали по одиночке и на ходу.

В подвалах были почти всегда длинные проходы. Жертву заставляли проходить на одном конце этого прохода. Спрятанный чекист стрелял в расстреливаемого в упор через специальное окошко. Пули на излете, на другом конце прохода, почти не оставляют на стенке никаких следов. Убитых стаскивали в бетоновые специальные ямы и там оставляли. Трупы вывозили из подвалов только тогда, когда их накоплялось определенное количество. Где закапывали? Это было известно лишь двум или трем специальным лицам. Одним словом, — продолжал смеясь чекист, — мы начали расстреливать контров рационально-экономическим способом».

— От рассказа чекиста, — говорит мой информатор, — по телу шла дрожь, сердце от немого ужаса начинало останавливаться, но желая получить точные и всесторонние информации я продолжал его выпытывать.

— Послушай, товарищ, — спрашиваю, — как же ты так это мог этим заниматься, да еще так долго? Разве не было тебе жалко людей, которых ты расстреливал? Ведь ты умерщвлял существо себе подобное — человека! притом, расстреливал, быть может, совершенно невинных людей! Не дрогнула у тебя рука стрелять в упор в людей?

— «Нет, первые 4 года никогда у меня рука не дрогнула, расстреливаемых не было мне жалко — ведь то была самая контра. Но на пятый год моей работы — отвечает чекист, — со мной что-то случилось: знаешь, товарищ, когда надо было стрелять, меня вдруг ни с того ни с сего начинало тошнить, появлялась внутренняя боль, глазам мерещилась разбитая голова, вместо лица на которой зияла большая кровавая дыра с висевшим внизу на волоске и продолжавшим с ужасом смотреть глазом. Выстрелы мои перестали отличаться нормальной меткостью, жертвы приходилось добивать. Избавиться от этого внутреннего состояния и от преследования видений не смог, — даже водка не помогла. Конечно, работу должен был оставить, но покоя от видений не имею и сейчас», закончил говорить совсем раскисший от водки чекист.

После этого разговора чекист жил недолго. Как оказалось после, мучимый своей совестью и преследуемый страшными видениями, чекист в состоянии опьянения со многими поделился своей тайной. Посему не удивляйтесь, что этого человека в одно прекрасное время нашли под забором с разваленным черепом. Да, в конце концов, это был, как мастера заплечных дел, там нормальный конец его жизни. Какая-то тайная террористическая мафия в СССР выслеживает подобных субъектов и с неумолимой последовательностью их уничтожает. Жестокая борьба там продолжается.