Антон Скоселев. Оккультный фашист Дугин пытается оправдываться

Антон Скоселев. Оккультный фашист Дугин пытается оправдываться

Александр Дугин, по-видимому уязвленный раскрытием его истинной оккультно-фашистской сути, опубликовал статью[156], весьма показательную с точки зрения того, как он, пытаясь оправдывать и обелять сам себя, хочет завести читателя в дебри, на полную используя подмену понятий и нарушения логики. Цель Дугина понятна — продолжить выставлять себя патриотом, дабы вести за собой доверившихся ему патриотичных, но, увы, несведущих и некритичных людей.

На мой взгляд, уже в самом начале этой своей новой статьи с громким названием «Четвертая политическая теория как идеология новой России» Дугин ставит для читателя ловушку: «Есть три главные политические идеологии Модерна: либерализм (всех видов), коммунизм (всех видов) и фашизм (всех видов)».

Если принять подобную концепцию, то все дальнейшие рассуждения кажутся даже логичными и последовательными. Но почему мы должны принимать подобную концепцию на веру (тем более что в данном тексте она никак не доказывается, а автор намеренно сильно упрощает картину)?

Основной характерной чертой Модерна является представление о несовершенстве человека, которое неисправимо.

Поэтому в качестве силы, призванной сдерживать это несовершенство и направлять его во благо развития, создается закон. Закон является главным регулятором Модерна. Именно в условиях верховенства закона при Модерне создается здоровая конкуренция, которая обеспечивает развитие производительных сил в обществе.

Проблемы у Модерна начинаются тогда, когда разрыв между развитием производительных сил и развитием человека достигает угрожающих масштабов. И тут возникает несколько вариантов:

1). Продолжение наращивания этого разрыва, неизбежно ведущее к войнам, в т. ч. и мировым.

2). Свертывание научно-технического прогресса и неизбежная архаизация общества, отказ от развития.

3). Признание того, что человека можно и нужно развивать параллельно с развитием науки и производства. Это представление о новом человеке, новом гуманизме. Это-то и есть коммунизм.

4). Признание идеи «сверхчеловека» минус гуманизм, то есть разделение людей на расы, касты, этажи. А это уже фашизм.

Мне кажется, это тот необходимый минимум, касающийся Модерна, который стоит обсудить, прежде чем делать выводы о его соотношении с коммунизмом и фашизмом. Можно, конечно, спорить с подобной оценкой. Но в своей статье Дугин всего лишь констатирует факт существования либерализма, коммунизма и фашизма и относит их к Модерну, тем самым приравнивая их друг к другу. Исходя лишь, повторюсь, из одного факта их наличия! При этом совершенно игнорируя коренные, внутренние различия между ними.

Для чего я столь подробно на этом останавливаюсь? Потому что это кажется мне определяющим для правильного понимания статьи Дугина.

Читаем далее. Дугин пишет: «После 1945 исчез как нечто РЕАЛЬНОЕ фашизм. Остался его симулякр, фашизм’ (фашизм штрих), псевдофашизм. Этот псевдофашизм или неофашизм (что одно и то же) использовали либералы для борьбы с коммунизмом»[157].

Да, либералы после войны посадили фашистов на короткий поводок. Но почему при этом фашизм перестал быть реальным? На Украине мы сейчас видим очень даже реальный фашизм в лице хунты. Она хоть и связана плотно с американцами, но и фашизм, и хунта более чем реальны.

Дугин продолжает: «<Далее, 1991 год. В этот момент пал коммунизм. И больше в мире РЕАЛЬНОГО коммунизма нет»[158].

Как это? А в Китае, Вьетнаме, Северной Корее, на Кубе, в Венесуэле тогда что строят? Это первое. Второе: в 1991 году распалось государство СССР, а коммунизм как таковой, как идея живет по-прежнему в тех, кто в него верит. Или их тоже прикажете считать симулякрами?

Что дальше? Дальше о так называемом коммунизме-штрих: «Тогда же с 1991 года появился псевдокоммунизм, который так же, как раньше фашизм’, стал использоваться либералами. Это называется либерал-коммунизм, атланто-коммунизм и т. д. Атланто-коммунисты — это большинство современных западных крайне левых, в первую очередь, троцкисты и антиглобалисты, а также анархисты, непременные участники цветных революций в майках с Че Геварой и обостренной гендерной проблематикой. ЛГБТ и группы типа Femen — типичные представители. В России к этому лжекоммунистическому типу относится Кургинян и его секта»[159].

Хотелось бы напомнить Александру Гельевичу, что у истоков ЛГБТ-движения в России стоял не кто иной, как его сейчас уже бывшая (а в то время — настоящая) супруга Евгения Дебрянская, основатель (совместно с Машей Гессен) центра по защите прав сексуальных меньшинств «Треугольник».

Евгения Дебрянская, по собственному признанию, как и Дугин, являлась членом «Черного ордена SS» Евгения Головина. Рейсхфюрер, как называли Головина в этом кружке изучения эзотерического фашизма и разнузданных оккультных оргий, по словам Дебрянской, был «…брильянтом! Человеком энергии, отличной от других. Он звал туда, куда звали поэты вроде Шарля Бодлера и Артюра Рембо. Звал на другие материки, в другие моря. Поэт обладал оккультными способностями и был намного глубже и трагичнее обычного повесы. Обычная нормальная домохозяйка там ужиться не могла, ведь те пространства, куда звал Головин, — отнюдь не безобидны. Служение поэзии достойно героев, людей храбрых, сильных, смелых и отчаянных!»[160]

А идея активизма в ЛГБТ-движениях, которым она занимается с начала 90-х по наши дни, по признанию Дебрянской, пришла ей вовсе не под влиянием «либералов-атлантистов» с Запада: «В тусовке Головина определился вектор моих жизненных интересов. Ведь мужчины созданы как раз для того, чтобы показать женщине, в какую сторону жить! Мне удалось соприкоснуться с ними и не отвратиться, хотя пришлось пройти через многое, после чего любая нормальная женщина просто бы ушла»[161].

Дебрянская описывает, чем она занималась в то время, когда члены «Черного ордена SS» (Джемаль, Дугин и др.) в начале 90-х стали легализовываться в политике: «Еще мы призвали всех проституток у «Интуриста» на Тверской объявить бойкот, сексуальную блокаду коммунистам. Тут же рядом раздавали презервативы депутатам — хватали только так! Нас тогда занимала легализация марихуаны, проституции». Но всё-таки, «для меня общественная деятельность была больше поведенческой, моим внутренним эго, конечно, оставался Головин. Так и не смогла отделаться от него, не нашла ничего более глубокого и интересного для себя. Всю жизнь двигалась в его сторону. Он был очень сильный магнит, причем опасный. Вы словно ходите по лезвию ножа — раз! — и сошли с ума»[162].

Е. Дебрянская

Поэтому слышать не от абы кого, а от Дугина пассажи про железную связь коммунистов и ЛГБТ, тем более в нашей стране и тем более применительно к «Сути времени»… немного странно. В России, как известно, крупные левые организации, такие как КПРФ, более чем нетолерантны к всевозможным ЛГБТ-иде-ям. И уж тем более «Суть времени» последовательно отстаивает традиционные ценности как на митингах против ювенальной юстиции, так и учредив специальную организацию (РВС) по защите семьи и детей от модных западных новаций.

В репортаже журнала «Русский Newsweek» была напечатана история, гораздо более правдиво и глубоко передающая истинные истоки ЛГБТ-движения: «В 2006 году при попытке проведения гей-парада вместе с Дебрянской и другими ЛГБТ-ак-тивистами ОМОНом были задержаны и противники акции из Евразийского союза Александра Дугина. «Почему мы должны ехать с этими гомосеками вонючими?» — возмутился молодой человек, назвавшийся активистом Евразийского союза молодежи. «Мальчик, потому что все люди равны. И евразийство этому никак не мешает, уж поверь мне: все-таки Александр Дугин — мой бывший муж», — нежно втолковывала оторопевшему гомофобу лесбийская активистка Дебрянская»[163].

Наконец, Дугин в своей статье пытается окончательно «разоблачить» своего политического противника: «Кургинян не чистый случай: он колеблется между национал-коммунизмом сталинско-патриотического толка (национал-социализмом) и атланто-коммунизмом. Когда он пытался действовать в альянсе с патриотами (период Поклонной и Анти-оранжистского фронта) он переходил в антилиберальный национал-социалистический или национал-коммунистический сектор (пытавшийся объединять все антилиберальные силы). В начале своей деятельности, в 90-е, и в настоящее время Кургинян пребывает на чисто лжекоммунистических олигархических и антипатриотических позициях, что оправдывается заказанной РЕАЛЬНЫМИ либералами борьбой с псевдофашизмом»[164].

Тезисы, подобные приведенным выше, обычно принято хоть как-то доказывать. У Дугина же опять всё бездоказательно и голословно.

Что же мы видим в статье Дугина? Очередную попытку оправдаться (заметьте, не опровергнуть кого-то или что-то, а именно оправдаться), перенося всё с больной головы на здоровую, для того чтобы продолжать выставлять себя патриотом. В конце статьи Дугин пытается предложить некую новую идеологическую платформу: «Но на что опереться России и Новороссии? На царя? На Сталина? На русскую идентичность? На Православие? Интуитивно мы опираемся на всё сразу, но этого недостаточно для идеологии». Ответ следует такой: «Я против Модерна. Я за Традицию, как полную антитезу Модерну. Как хотите, так и понимайте»[165].

Получается, Дугин предлагает нам помимо погружения в постмодернизм, о чем я уже писал, погрузиться в некую традицию. А в какую? В России где-то еще осталось традиционное общество? Простите, а как развиваться в таких условиях? Какое место там должен занимать Человек? Думается, что развития Дугин не предполагает вообще. Вместо развития — регресс.

Иначе как попасть в эту самую «традицию»? Только архаизируясь, регрессируя.

Но Дугину достаточно выдвижения этой весьма странной идеи для того, чтобы, по его мнению, окончательно опровергнуть все подозрения в своих симпатиях к фашизму: «После формулировки этой идеологической платформы говорить о каком бы то ни было «фашизме» в отношении сторонников 4ПТ просто абсурдно».

«На этом я ставлю точку в попытках обвинить меня в «фашизме» кем бы то ни было. Если бы я был «фашистом», у меня хватило бы смелости, поверьте, так и сказать. Я глубоко интересовался всеми политическими идеологиями, но мои студенты на лекциях так и не могут понять, каким из них я больше симпатизирую»[166]. По сути, даже не предъявив идею о некоем четвертом пути, Дугин говорит — мол, всё, я не фашист, перестаньте меня называть фашистом, я всё всем разъяснил и доказал!

Александр Гельевич, может быть, вы всё-таки дадите хоть какой-то комментарий по существу — по поводу разборов вашего оккультного творчества? Заодно, может быть, вы поясните, учитывая ваше убеждение в том, что «фашизм после 1945 года исчез», что вы имели в виду в своем бесспорно талантливом стихотворении:

И немые солдаты, что так бесполезно погибли,

установят на троне из льда двухголовый скелет…

Из замшелой могилы восстанет сияющий Гиммлер

и туманом глазниц обоймет Абсолютный Рассвет[167].

Или прокомментируете хотя бы одно из известных произведений своего учителя Евгения Головина, соединившего в свое время ваши с Евгенией Дебрянской сердца? Например, песенку с трогательным названием «Верные райху и фюреру» и пассажами, такими как этот:

Взрезайте красными звездами

славянскую рабскую плоть,

вешайте трупы гроздьями,

вешайте, с вами Господь![168]

Скажите, Александр Гельевич, что-нибудь все-таки по существу, с реальными фактами. Пока же вы всё более высвечиваете свое истинное оккультно-фашистское содержание, которое вы вот уже 20 лет пытаетесь скрывать за масками то философа, то аналитика, то, как в последние полгода, патриота-антифаши-ста. Маски сорваны, Александр Гельевич, и новую нацепить у вас уже вряд ли получится.

Вероятно, в момент полного изнеможения начинает сказываться всепоглощающая любовь Дугина к золотому прошлому.

А если брать шире — завороженность всем неживым и неактуальным

А. Дугин