§ 3. Курс на формирование «новой экономики»

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

§ 3. Курс на формирование «новой экономики»

Шестая пятилетка, когда страной управляла военно-гражданская администрация Ро Дэ У, наряду с инерцией развития, выявила первые признаки экономической стагфляции, т. е. глубинных явлений колебательного замедления народнохозяйственного роста, постепенного наращивания деструктивных тенденций. Валовой прирост ВНП, составивший в 1990 г. 9,3 % (по сравнению с предыдущим годом), снизился в 1991 г. до 8,4 %, а в 1992 г. упал до 4,7 %.

Еще более признаки стагфляции проявились в сфере капиталовложений в промышленное оборудование и строительство. Прирост инвестиций в промышленное оборудование составил в 1991 г. 12,8 % (по сравнению с предыдущим годом), а в 1992 г. упал до 0,8 %. Это был самый низкий уровень промышленного инвестирования за все годы «экономического чуда».

Стагфляционные тенденции появились и во внешнеторговой сфере, от которой в решающей степени зависит состояние платежного баланса страны. Резко колеблющееся и неустойчивое увеличение экспорта составило: в 1991 г. 10,5 %, а в 1992 г. – лишь 6,6 %. (Одной из причин этого явления стало обострение конкурентной борьбы на мировом рынке, понижение конкурентоспособности южнокорейских товаров, ставшее, в свою очередь, во многом следствием вынужденного под давлением профсоюзов повышения зарплаты рабочим и служащим.)

Тревожные стагфляционные тенденции стали прослеживаться в состоянии платежного баланса страны. В 1990 г. в платежном балансе появилось отрицательное сальдо в 2,8 млрд долл., которое увеличилось до 8,7 млрд долл. в 1991 г., и 4,5 млрд долл. в 1992 г. Дальнейшее нарастание финансово-экономической стагфляции несло в себе угрозу кризиса и тотального отката страны к раннеиндустриальной стадии развития. Стало очевидно, что все прежние рычаги форсированного хозяйственного роста (недорогой иностранный капитал, демпинговая экспансия на мировых рынках, наличие огромной резервной армии труда, наконец, активное госрегулирование) не в состоянии дать необходимого эффекта на этапе постиндустриальной модернизации. Отсюда экстренные поиски администрацией Ким Ен Сама таких институциональных преобразований, которые ранее эффективно не использовались в процессах модернизации и трансформации. Необходимо было устранить или ослабить действие тех институтов (в особенности прямого госрегулирования), которые не работают успешно в новых условиях резкого обострения конкуренции на мировом рынке.

В такой ситуации правительством был разработан и принят чрезвычайный План новой экономики на 100 дней (март – июль 1993 г.), на основе которого была скорректирована седьмая пятилетка (на 1994–1998 гг.), стратегическая задача которой состояла в том, чтобы попытаться осуществить планомерную стабилизацию всего народного хозяйства, вывести его на основе научно-технической модернизации на новые позиции в мировом хозяйстве.

В преамбуле доработанного седьмого пятилетнего плана говорилось, что стратегическая цель «новой экономики» страны – «улучшение качества жизни» путем повышения реальных доходов населения, стабилизации цен, непрерывного роста производительности труда, наращивания инвестиций. Такого рода общенациональную задачу администрация Ким Ен Сама настраивалась решить отнюдь не путем вторжения в отношения собственности, как того добивались некоторые радикально настроенные круги в его окружении, а исключительно институциональными методами, реформированием старых структур, созданием новых необходимых институтов.

Основные принципы институциональных преобразований концентрировались на следующих основных направлениях:

1. Создание подлинно справедливой, равноправной, демократической системы налогообложения, исключающей разного рода экономически не обоснованные льготы, уклонение от уплаты налогов, заниженные ставки по налогообложению, ослабляющие стимулы к труду и т. д. В связи с возрастающими государственными расходами, в т. ч. и на социальные нужды, ставки налогообложения на душу населения было запланировано увеличить с 19,4 % в 1992 г. до 22–23 % в 1998 г.

2. Радикальное реформирование общей структуры государственных расходов в сводном бюджете страны. В первую очередь это касалось статей на содержание госаппарата, субсидии местным органам самоуправления и на национальную оборону, составлявших в совокупности свыше двух третей государственных расходов бюджета. Сэкономленные таким путем средства предполагалось переключить на дополнительное развитие социальной инфраструктуры, в первую очередь на строительство недорогого жилья и охрану окружающей среды. Для улучшения координации в проведении новой бюджетной политики вместо годовых бюджетных директив вводились полугодовые с полной отчетностью перед контролирующими инстанциями.

3. Реформирование финансового сектора путем демократизации действующих в нем инструкций и предписаний, упрощение процедуры избрания директоров коммерческих банков, прекращение выдачи ссуд коммерческим банкам под страховой взнос, усиление контроля над финансово-денежной политикой, совершенствование оценок кредитоспособности, упрочение специализации финансовых институтов, ликвидация коррупционной системы подставных банковских счетов, ведение финансовых операций на подлинное имя.

4. Пересмотр и ослабление административных правил, препятствующих «свободной и новаторской экономической деятельности», созданию новых предприятий или выпуску некоторых новейших видов промышленной продукции и технологий. Устранение путем выработки нового сознания чрезмерного акцента на достижение индивидуально-групповых устремлений в ущерб общественным. «В основе реформы экономического сознания лежит признание того, что личные интересы могут быть реализованы лишь с учетом интересов всего общества, без чего невозможно новое экономическое развитие».

5. Дальнейшее наращивание потенциала экономического роста за счет непрерывного повышения мировой конкурентоспособности обрабатывающей промышленно сти. Переориентация промышленной структуры на приоритетное развитие технологически и информационно емких производств. Обеспечение стабильного подъема энергетики с поисками и освоением альтернативных источников энергообеспечения. Государственное содействие индустрии экспорта путем совершенствования систем трастовых гарантий и страхования экспортеров, упрощения экспортных операций.

6. Содействие ускоренному развитию промышленной технологии, особенно новейшим технологическим изобретениям, существенное увеличение инвестиций в научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы (с 2,1 % в 1992 г. до 3–4 % в 1998 г.), расширение финансовой поддержки развитию технологии, стимулирование сотрудничества промышленных предприятий с университетами и научно-исследовательскими центрами и разработке ресурсосберегающих, экономически чистых производств.

7. Развитие информационной индустрии с тем, чтобы вывести эту отрасль на уровень высокоразвитых стран, расширение производства информационного оборудования, разработка программного обеспечения всех отраслей народного хозяйства, государственные закупки компьютерной технологии и программ национального производства, принятие закона об информационной деятельности, включая государственные инвестиции, стандартизацию смешанных отраслей, защиту интеллектуальной собственности.

8. Совершенствование системы профессионального обучения путем увеличения числа профессионально-технических учебных заведений, открытия частных центров производственного обучения при крупных компаниях, создания государственного учебного центра обучения женщин, лиц пожилого возраста и профессиональной переориентации, разработка государственной системы обеспечения квалифицированных педагогических кадров и переподготовка учителей.

9. Улучшение системы землепользования путем пересмотра устаревших правил пользования землей, упрощение порядка предоставления земельных участков для сооружения промышленных объектов и жилых домов, освоение удаленных, но пригодных для обработки земель и не представляющих ценности лесных массивов, увеличение бюджетных инвестиций в механизацию и автоматизацию земледелия, внедрение новых высокопродуктивных технологий, создание предприятий по переработке сельхозпродукции. Ключевая роль в новой сельскохозяйственной политике отводилась фермерам и их объединениям.

10. Интеграция в мировую экономику путем открытия внутреннего рынка, расширения иностранных инвестиций, отмены мер по сокращению импорта, противодей ствия протекционизму и регионализму. Всемерное наращивание деловых связей с США, странами Евросоюза и Японией. Укрепление экономических связей с Северной Кореей в рамках политики объединения и достижения национального согласия путем увеличения товарооборота и инвестиционного сотрудничества, включая науку, технику, медицину и окружающую среду.

11. Решение при действенном участии государства узловых социальных проблем путем форсированного строительства жилья (в среднем по 500–600 тыс. квартир в период 1992–1998 гг.), предоставления за счет государства жилья беднейшим слоям населения. Пересмотр трудового законодательства, создание комиссий из представителей работодателей и трудящихся для урегулирования вопросов взаимоотношений между ними, создание благотворительных фондов для малообеспеченных категорий рабочих и служащих, введение системы социального страхования трудящихся, разработка и внедрение в рамках седьмой пятилетки пенсионной системы для рыбаков и фермеров.

Новая администрация взяла энергичный старт по линии предоставления более широкого простора для предпринимательской деятельности, что затронуло, прежде всего, интересы среднего бизнеса. Были полностью отменены или существенно ослаблены 757 ограничений из 1079 действовавших к тому времени в сфере бизнеса. Учреждались специальные правительственные комитеты, в задачу которых входило устранение всех барьеров, сдерживающих или тормозящих деловую активность. Эта акция вызвала особенно большое воодушевление среди мелких и средних предпринимателей, изнывавших под тяжестью непомерно раздутого государственно-бюрократического контроля.

В целях наращивания инвестиций и стабилизации финансовой системы правительство стимулировало снижение процентной ставки по кредитам, продлило сроки погашения векселей, используемых при производстве экспортной продукции, расширило кредиты на закупку нового технологического оборудования, усилило контроль за ценами на товары первой необходимости, развернуло борьбу со спекуляцией и, что чрезвычайно важно, ввело более высокие налоги на частную собственность для лиц, владеющих крупным жилищным фондом.

В интересах среднего и малого предпринимательства был учрежден специальный фонд в размере 1,75 млрд долл. для оказания непосредственной поддержки немонополистическому сектору в ускорении технологического и структурного обновления, повышении качества продукции, налаживании межотраслевой кооперации. Одновременно были отменены бюрократические ограничения на учет коммерческих бумаг средних и мелких предприятий, упрощены условия получения банковских кредитов вплоть до признания юридически оформленного залога на собственность, принадлежащую другим, доверенным лицам.

Администрация Ким Ен Сама рассматривала научно-технический прогресс как неотъемлемую составную часть «новой экономики», что побудило ее учредить ряд новых правительственных структур, призванных стимулировать внедрение современной технологии для содействия повышению производительности труда и качества экспортной продукции. Иностранным инвесторам, действующим в русле научно-технического прогресса, были предоставлены новые льготы в налогообложении, расширены их права на приобретение земельной собственности, что было исключительным явлением в экономической истории страны.

Седьмая пятилетка РК достаточно четко высветила социально-политическую ориентацию первой гражданской администрации на поддержку новых средних слоев, которые составляли важнейшую часть электората Ким Ен Сама. На усиление взаимодействия правящей партии с этой новой социальной группой, рожденной неоиндустриальной модернизацией, был направлен ряд других правительственных декретов.

Был, в частности, осуществлен пересмотр ряда дискриминационных трудовых законов, принятых еще в годы авторитарных режимов. Согласно этим законам и правилам профсоюзы были официально лишены права заниматься политической деятельностью, а госслужащие, в число которых были включены школьные учителя, не имели права создавать профорганизации, запрещалось также создание более одного профсоюза на одном предприятии и т. д. Южнокорейские власти долго и упорно не признавали независимую Корейскую конфедерацию профсоюзов (ККП), насчитывавшую в своих рядах более 500 тыс. высококвалифицированных рабочих. Более того, предпринимались попытки стравить независимую ККП с проправительственной Федерацией корейских профсоюзов (ФКП), в рядах которой состояла крупная масса рабочих и служащих – около 1,7 млн человек.

Отжившие нормы отношений между трудом и капиталом вызывали всё нарастающий протест изнутри и на международной арене. Открытое недовольство трудовым законодательством в РК выразили Международная организация труда (МОТ) и Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), что вынудило правительство РК в сентябре 1996 г. отменить дискриминационный закон о запрете профсоюзам заниматься политиче ской деятельностью. Для урегулирования трудовых споров создавались согласительные комиссии, в состав которых включались профактивисты и рабочие от станка.

Хотя амбициозные наметки седьмой пятилетки в области социальных отношений (особенно в сфере жилищного строительства) не были выполнены, в стране удалось в целом сохранить позитивные сдвиги в постепенном повышении жизненного уровня населения. В начале 90-х гг. Южная Корея занимала 33 место по Индексу человеческого развития (ИЧР), разработанного специальной программой развития ООН. В первой половине 90-х гг., так же как и в предыдущем пятилетии, продолжалось опережающее по сравнению с ростом производительности труда увеличение средней зарплаты рабочих и служащих. Следствием этого было повышение покупательной способности населения. В 1990 по 1996 гг. произошли заметные сдвиги в уровне благосостояния населения. Если в 1990 г. 1 автомобиль приходился на 22,5 чел., то в 1996 г. – на 6,2 чел., если в 1990 г. в руках покупателей было 1,3 млн кредитных карточек, то в 1996 г. – 40,2 млн, если в 1990 г. лишь 0,08 млн имели мобильные телефоны, то в 1996 г. – 3,15 млн, если в 1990 г. среднемесячные расходы городского жителя составляли 0,65 млн вон, то в 1996 г. – 1,4 млн вон. Потребление электроэнергии в быту в 1990 г. на 1 человека составляло 2202 кВт · ч, а в 1996 г. – 4006 кВт · ч. За эти годы выросло число семей, располагающих цветными телевизорами, холодильниками, кондиционерами. Повышение качества жизни нашло отражение в заметном возрастании средней продолжительности жизни: с 68 лет до 72,9 лет с 1985 по 1995 гг., в т. ч. мужчин – с 64,9 до 69,3 и женщин – с 71,3 до 76,6 лет.

Однако необходимы были еще многие годы огромной концентрации национальных усилий, чтобы «экономическое чудо» РК поднять до уровня высокоразвитых стран мира.

Путем расширения диалога с профсоюзами, дальнейшего ослабления драконовских регламентаций авторитарного периода и расширением финансирования социальных программ администрации Ким Ен Сама удалось сбить частично волну трудовых конфликтов и снизить потери рабочего времени вследствие забастовочных выступлений трудящихся. Однако ухудшение социально-экономиче ской конъюнктуры в середине 90-х гг. вызвало новое обострение ситуации на трудовом фронте. В 1996 г. только в Сеуле в забастовках и других акциях социального протеста приняло участие более 5 млн человек.

Отношение крупного финансово-промышленного капитала к социально ориентированной стратегии «новой экономики» носило неоднозначный характер. В 1996 г.

Федерация промышленников Кореи (ФПК) выразила свое открытое несогласие с «излишне жесткой», по ее оценке, системой госрегулирования в экономике. С другой стороны, чэболи настаивали на том, чтобы государство ни в коей мере не снимало с себя бремени по оптимизации хозяйственного роста путем выделения госинвестиций в капиталоемкие и технологически сложные проекты. Отсюда крайне осторожный подход реформаторов к структурной модернизации отношений с ФПК.

Вопреки теоретическим установкам стратегии «новой экономики» не удалось довести до завершения объявленную в 1993 г. программу приватизации и повышения рентабельности четырех крупных государственных компаний: «Кориа телеком», «Кориа Газ корпорейшн», «Кога Тобако энд Джинсенг корпорейшн» и «Кори Хэви индастриз энд констракшн», поскольку возникла угроза монопольной скупки государственных акций узким кругом крупных ФПГ. Власти разработали дополнительную программу разукрупнения и децентрализации предприятий, намеченных к приватизации, и постепенной передачи госакций в частные руки. Однако практическая реализация этого плана оказалась заблокирована финансовым кризисом 1998 г.

Частичный демонтаж системы госрегулирования, разумеется, не означал, что государство уходит в экономическую и финансовую тень, покидает народно-хозяйственную арену. Под строгим контролем правительства продолжали оставаться все государственные и частные инвестиции не только внутри страны, но и за рубежом, экспортно-импортные операции, источники получения кредитов и субсидий, вопросы ценообразования и другие ключевые аспекты предпринимательской деятельности.

Однако система госрегулирования даже в такой гипертрофированной форме оказалась бессильной перед законами рыночной стихии. Основные ежегодные показатели развития южнокорейской экономики за седьмую пятилетку стали грозным предостережением того, что колебательная стагфляция неуклонно катится к разрушительному кризису. В 1994 г. объем прироста ВВП составил 8,6 %, в 1995 г. поднялся до 9 %, затем в 1996 г. снизился до 7,1 % и в 1997 г. резко упал до 5,5 %. Такого же рода стагфляционная тенденция прослеживалась в темпах роста ВВП на душу населения: 1994 г. – 7,6 %, 1995 г. – 7,9 %, 1996 г. – 6,2 % и в предкризисном 1997 г. – 3,9 %.

В марте 1997 г. Ким Ен Сам предпринял отчаянную попытку остановить стагфляцию путем смены правительства и введения ряда непопулярных мер. Под нажимом властей был снижен импорт ряда дорогостоящих импортных товаров, произведено сокращение аппарата госслужащих на 10 тыс. чиновников, сокращена программа государ ственных расходов на 2,2 млрд долл., создан чрезвычайный фонд предотвращения банкротств банковских структур и т. п. Однако эти запоздалые меры принесли лишь видимое оздоровление ситуации, поскольку никак не затрагивали олигархической структуры крупного финансово-промышленного капитала.

Обострение противоречий между государством и крупным частным бизнесом стало в дальнейшем одной из основных причин структурной деформации в обществе – кризиса всего воспроизводственного процесса. На неоиндустриальной стадии развития в условиях общей слабости среднего национального предпринимательства чэболи, бесспорно, играли позитивную роль как «локомотивы» ускоренной модернизации. Однако с превращением чэболей в гигантские финансово-промышленные конгломераты, охватывающие десятки отраслей и сотни предприятий, оптимальное управление, исходящее от одной персоны (основная корпорация) становится невозможным. Управленческая структура южнокорейских ФПГ построена на холдинговой основе бесчисленного числа компаний, которые возглавляются членами одного семейного клана или выходцами из одной местности, или выпускниками одного и того же учебного заведения. Ни один самый одаренный менеджер, не входящий в состав такой квазисемьи, не в состоянии пробиться к реальному руководству, которое передается по наследству от отца к одному из сыновей и т. д. При каждой чэболь действует формально президентский совет в составе двух десятков управляющих. Советы собираются обычно 1–2 раза в неделю для проработки тех или иных вопросов, но окончательное решение принимает один человек – глава чэболя (хведжан). И надо сказать, что такого рода решения далеко не всегда носили оптимальный и взвешенный характер.

Концентрация администрации Ким Ен Сама на проблемах стабилизации экономического роста позволила, хотя и с резкими колебаниями, сохранить в докризисные годы седьмой пятилетки положительные показатели прироста инвестиций. В 1993 г. они составили лишь 3,6 %, хотя в 1995 г. подскочили до 33,1 %, а в 1996 г. – до 32,6 %. При этом именно чэболи продолжали играть ключевую роль в воспроизводственном процессе и внешней торговле страны. К середине 90-х гг. совокупный объем продаж 10 самых крупных ФПГ составил 175 млрд долл., что соответствовало 50 % ВВП страны. Чэболи монопольно контролировали около 35 % валового объема промышленного производства, около одной четверти всех экспортно-импортных операций. Именно чэболи продолжали форсировать политику экспортной экспансии, хотя 20 крупнейших ФПГ в 1996 г. в условиях усиления стагфляции довольствовались минимально низкой прибылью в 1,7–3,1 % при процентной ставке на капитал в 12 %.[49]

В седьмую пятилетку в соответствии с внесенными коррективами прирост ВНП должен был составить 7 %, а среднедушевой доход увеличиться с 8186 долл. в 1994 г. до 14076 долл. в 1998 г. Экспорт страны планировалось увеличить с 82,3 млрд долл. в первый год пятилетки до 136,3 млрд долл. в последнем году пятилетки. Но выполнение этих амбициозных заданий натолкнулось на неуклонно надвигающийся на страну азиатский финансовый кризис 1987–1998 годов. С осени 1997 г. началось катастрофическое падение обменного курса воны. Если еще в сентябре 1997 г. 1 доллар США обменивался на 930 вон, то в середине декабря – 2000 вон. Такого обвала не было за всю историю национальной валюты. Финансовый кризис, охвативший многие страны Азии, обрушился всей своей тяжестью и на Юг Кореи. Между тем в стране полным ходом шла предвыборная гонка за пост президента РК.

* * *

На завершающем этапе своей многолетней политической деятельности Ким Ен Сам воплотил в жизнь свою юношескую фантазию – стал демократически избранным Президентом Республики Корея, главой государства. Ему довелось возглавить трудный и сложный процесс перехода раздираемой противоречиями республики от авторитарного правления к демократии, заметно поднять имидж государства в мировой дипломатии и на международной арене. Вместе с тем Ким Ен Саму не удалось воплотить в жизнь амбициозную стратегию создания «Новой Кореи», преодолеть противодействие олигархического капитала, остановить разгул коррупции, нарушение законности. Свертывая частично регулирующие функции государ ства в предпринимательской сфере, Ким Ен Сам пытался усилить государственный контроль в финансовой сфере. Подобно своим предшественникам, он сохранил запретительные барьеры для участия профсоюзов в политической деятельности (они были отменены лишь в 1996 г.). Не осуществились также его надежды на воссоединение двух Корей ве диное государство к концу XX в.