Глава 3 «Холодный Яр» и соседние атаманские республики

Глава 3

«Холодный Яр»

и соседние атаманские республики

Еще в 1845 году, задолго до своего ареста знаменитый украинский поэт Тарас Шевченко написал свое программное стихотворение «Холодный Яр», рассказывающее о казаках-гайдамаках, поднявших в лесах Холодного Яра восстание против польских панов под названием Колиивщина[46]. В Холодном Яру, у Матрениного монастыря, православные священники освящали сабли повстанцев, которые очень скоро будут рубить головы полякам, евреям, украинцам католического и греко-католического вероисповедания... В шевченковских строках были такие пророческие слова — «И повеет огонь новый с Холодного Яра». Шевченко знал буйный нрав местных жителей, ведь Холодный Яр находился недалеко от села Кирилловка, где великий Кобзарь появился на свет.

И ровно через 150 лет, год в год, в лесах Холодного Яра новые гайдамацкие отряды освящали свои сабли на борьбу против врагов. Новое поколение пассионариев восприняло призывы своих бунтующих предков...

Сотни казацких курганов, стоявших на околицах сел, обостряли историческую память. Молодые хлопцы с окрестных сел знали на память стихи Шевченко и легенды о гайдамаках, ощущали себя потомками запорожцев. Церковноприходские учителя «из местных» еще в годы царизма рассказывали им «альтернативную» историю о казацкой правде и о польской и российской «кривде». В селе Субботове высилась семейная церковь Хмельницких, где похоронили великого гетмана. Невдалеке, на приднепровских кручах, возвышались руины Чигиринского замка — столицы казацкой Украины времен восстания Хмельницкого. Города и села юга Киевщины гордились тем, что еще в конце XV века они стали центрами казацких полков, местом возникновения украинского казачества.

Осенью 1917 года фронтовики Первой мировой, вернувшиеся в родные села, стали записываться в отряды крестьянской самообороны под гордым названием «Вольное казачество». Эти отряды пытались возродить казацкую моду — пышные кантуши и шапки со шлыками, оселедцы и длинные запорожские усы, казацкие песни и местную атаманскую власть.

Сама местность Холодный Яр представляла собой огромный лесной массив на юге Киевской губернии, посреди лесостепной полосы. Густой лес занимал 8 тысяч гектаров от Черкасс до Чигирина, вдоль рек Тясмин и Днепра. В этом лесу еще стояли дубы, помнившие ватаги первых гайдамаков. Крестьяне пользовались дарами Холодного Яра и хорошо знали потаенные лесные тропы. Пещеры и подземные ходы Яра давали убежище всем преследуемым. Более 100 ручьев и источников делали землю Яра болотистой, глубокие балки и обрывы, овраги и чащи превращали этот район в труднодоступный — идеальное убежище для партизан. Села, расположенные в округе Холодного Яра, были многолюдными, черноземными, богатыми...

В феврале 1918 года большевистские отряды пытались утвердиться на юге Киевской губернии, но это, по сути, были пока еще «революционные наскоки» реквизиционных отрядов, на три-четыре дня. К концу февраля к Киеву подошли немецкие войска, а крестьянские районы оказались под властью сельских атаманов «Вольного казачества». Каждое село зажило собственной жизнью, превратившись в «независимую республику», и так продолжалось почти три месяца, пока не был собран богатый урожай.

В мае того же года в селах, вместе с новой украинской гетманской администрацией, появились реквизиционные и карательные отряды «варты» и немецких войск. Они распустили отряды «Вольного казачества», начали разоружение местных жителей и широкие реквизиции продовольствия. Вместе с карателями в село возвращались помещики.

Украина запылала огнем восстаний. Когда в 50 километрах от сел Холодного Яра вспыхнуло Таращанско-Звенигородское крестьянское восстание, в большом селе Мельники (до 8 тысяч жителей) Чигиринского уезда — будущем центре «Холодноярской республики» — самоорганизовался отряд крестьянской самообороны. С августа 1918 года этот отряд вел бои против карателей и грабителей, прибывавших в большом количестве из Киева. Выборным атаманом отряда села Мельники стал двадцатипятилетний местный житель, бывший поручик царской армии Василий Степанович Чучупак.

Атаман так объяснял странность своей фамилии: лет 100 назад в Мельники переехал его дед — казак по фамилии Дрозд, который странно ругался, крича: «Чу-чу, пакоснэ!» За эту особенность его и прозвали Чучупак, а волостной писарь при паспортизации в 60-е годы XIX века дворовое прозвище деда записал как фамилию. Однако, скорее всего, происхождение фамилии Чучупак восходит к самобытным прозвищам казаков Запорожья.

Отец будущего атамана был зажиточным крестьянином и сумел дать своим пяти сыновьям хорошее образование. Один из сыновей — Петр — закончил учительскую школу и поступил в Киевскую консерваторию, стал организатором хора. Другой сын — Алексей, также поступил в учительскую школу, затем школу прапорщиков, дослужился до офицера. Семен — закончил школу прапорщиков, воевал на фронтах мировой войны. А Василий Чучупак учился в учительской семинарии, стал преподавать в одной из сельских школ Чигиринского уезда. Однако проработал там он всего несколько месяцев.

В 1914 году Василий Чучупак записался добровольцем на фронт Первой мировой войны. Он пришел в войска как вольноопределяющийся, а к 1917 году, закончив школу прапорщиков, дослужился до поручика. В декабре 1917 года, вернувшись с фронта в родное село, Василий стал организатором отряда «Вольного казачества». Летом–осенью 1918 года Василий Чучупак — атаман отряда крестьянской самообороны села Мельники.

Осенью 1918 года местные атаманы повстанцев Чучупак и Коцур создали общий повстанческий штаб Чигиринского уезда. В декабре 1918-го — феврале 1919 года Чучупак получил чин куренного армии Петлюры. С петлюровцами Чучупак оборонял Киев, но во время отступления украинской армии на запад дезертировал из своей части. Разочаровавшись в Петлюре, он хотел начать новую жизнь «советского» учителя. По возвращении в родное село Василий был арестован местным большевистским ревкомом, ему грозил расстрел за «петлюровщину». С помощью братьев и односельчан Чучупак сумел бежать из тюрьмы и укрылся в лесах Холодного Яра. С этого времени Холодный Яр становится его домом.

10 апреля 1919 года атаман Чучупак поднял восстание против «коммунии» в своем родном селе. Оно было приурочено к началу крестьянского уездного съезда и имело целью заставить этот съезд принять резолюции против продразверстки. Однако это первое восстание было жестоко разгромлено, и только 20 повстанцам удалось скрыться от красных карателей в лесу. В борьбе с отрядом Чучупака большевикам помог атаман Коцур. С той поры между холодноярцами и чигиринцами Коцура началась соседская и политическая вражда, которая часто выливалась во взаимные вооруженные нападения, погромы, грабежи.

11 мая, когда до Холодного Яра долетело известие о начале восстания атамана Григорьева, атаман Чучупак поднял новое восстание, в ходе которого повстанцы захватили пять сел Мельниковской волости. Свой новый отряд, состоявший из 400 человек, атаман Чучупак назвал Отрядом гайдамаков Холодного Яра.

13 мая в районе Холодного Яра появился атаман Уваров (бывший есаул Кубанского войска) с конным отрядом в 800 сабель. Этот отряд был частью восставшей дивизии атамана Григорьева, направлявшейся на штурм Черкасс. В своих воззваниях Уваров называл себя «противником коммуны и еврейской власти», однако подчеркивал, что он не против самого принципа советской власти. Задержавшись в Мельниках, Уваров структурировал управление волостью, поставив над ней Повстанческий комитет во главе с братьями Чучупаками.

15 мая Уваров с частью бойцов атамана Чучупака уже штурмовал Черкассы. В этот момент в городе восстал советский полк, открывший дорогу Уварову в город. Повстанцы вырубили 1-й коммунистический батьольон, расстреляли 30 коммунистов и советских работников и закончили свое пребывание в городе еврейским погромом. Двухтысячный объединенный отряд Уварова, братьев Чучупаков и смелянского атамана Лихарева 25 мая 1919 года ворвался в Чигирин, разбив «красный» полк атамана Коцура, который бежал в Субботов, где вербовал войско для атаки Чигирина. В начале июня части Красной армии и атаман Коцур отбили Чигирин и разгромили отряд трех атаманов у села Яничи.

После этого разгрома Чучупак и Уваров скрылись в лесах Холодного Яра, но уже через несколько дней они захватили обширную территорию с населением до 30 тысяч человек, провозгласив «Гайдамацкую республику Холодный Яр», куда вошли села Мельники, Медведовка, Худриевка, Плесканивка, Тыньки, Боровица, Сагуновка, Нечаевка. Из района Холодного Яра повстанцы совершали набеги на Жаботин и ближайшие сахарные заводы. Своеобразной «столицей» республики и местом расположения штаба повстанцев стал Матренин монастырь. После долгих споров между атаманами о власти в республике было решено, что Василий Чучупак станет атаманом республики, а Уваров — командующим всей армией в полторы тысячи штыков и сабель.

В конце июня 1919 года атаман Уваров и его 600 повстанцев решили уйти из Холодного Яра на соединение с отрядом Юрия Тютюнника, но у станции Райгород они попали в засаду, были окружены частями Красной армии и после непродолжительного боя сдались.

Как только полк Уварова покинул Холодный Яр, красный атаман Коцур развернул наступление на «Республику Холодный Яр», объявив ее «кулацким гнездом». Для своей военной экспедиции от командования Красной армии Коцур получил 10 пулеметов и пушку. Тогда он захватил Медведовку и взял в осаду Мельники, две крестьянские армии, каждая примерно по тысяче бойцов, сошлись в кровавом бою. Отсутствие артиллерии поставило отряд Чучупака в сложное положение, которое исправил атаман Деркач[47], пришедший на помощь гайдамакам Холодного Яра со своим отрядом в 300 сабель. Холодноярцы и отряд Деркача наголову разбили чигиринцев, и те бежали, оставив около сотни убитыми и пленными. Коцур был отогнан от Холодного Яра, после чего «республика» целый месяц жила независимой жизнью...

В первой половине августа 1919 года отряд Чучупака вел оборонительные бои против войск Красной армии, отступавших от Екатеринослава на Киев через район Холодного Яра. Тогда красным частям удалось временно захватить Мельники и Медведовку и вновь загнать Чучупака в лес. К 15 августа главный атаман «республики» снова установил свою не ограниченную никем власть в Холодном Яру. Но этот период длился недолго...

В первых числах сентября Киевщина оказалась под контролем белогвардейцев. Пройдя по холодноярским селам, белые реквизировали зерно нового урожая и насильно мобилизовывали крестьянскую молодежь в Добровольческую армию. Атаман Чучупак, собрав до двух тысяч бойцов, выступил против белогвардейских отрядов, объявив себя союзником армии Петлюры. С этого времени в составе «армии Холодного Яра» появились офицеры армии УНР.

Вечный конкурент Чучупака — левый атаман Коцур, — провозгласив себя союзником Махно, возобновил войну чигиринцев против холодноярцев. В середине октября Коцур разбил отряд Чучупака и захватил Мельники. Тогда «анархисты» сожгли несколько десятков хат «кулаков», в том числе дом Василия Чучупака. После месяца непрерывных боев гайдамакам Холодного Яра удалось выбить чигиринцев Коцура и белогвардейцев из своего района.

Чучупак стал полным хозяином района Холодного Яра уже тогда, когда большевики, возвращаясь в Украину, захватили Киев. У Чучупака наметились контакты с наступающей Красной армией, совместно с несколькими повстанческими «армиями» в начале января 1920 года его отряд участвовал в налете на Черкассы. Штурм повстанцами Черкасс помог Красной армии овладеть югом Киевщины. За участие в антиденикинской операции командование красных предложило отряду Чучупака влиться в красноармейские части, а атаману — стать командиром красного полка. Но тот отказался. Несмотря на это, в январе 1920 года большевики не стали воевать с Чучупаком, считая его «советским» атаманом.

С февраля 1920 года Чучупак возобновил борьбу против красных и атамана Коцура, формально подчинившись главному атаману Херсонщины и Екатеринославщины Андрею Гулому-Гуленко. Впрочем, в своей «республике» Чучупак продолжал проводить собственную политику.

10 февраля «Зимняя» армия УНР атамана Омельяновича-Павленко вошла на отдых в район Холодного Яра. Командующий армии УНР дал Чучупаку «конкретные инструкции относительно роли Холодного Яра в общем повстанческом движении». Со своей стороны, атаман стремился использовать «Зимнюю» армию для полного разгрома «вольницы» Коцура.

Март 1920 года прошел в борьбе холодноярцев с возвратившейся коммунистической властью, а в апреле провокатор заманил атамана Чучупака в ловушку. Понимая, что ему не уйти от погони эскадрона красных, атаман застрелился. Его брат — Петр Чучупак, бывший начальником штаба отрядов гайдамаков Холодного Яра, вскоре был арестован чекистами и умер в тюрьме.

Дело погибших братьев еще более года продолжали Алексей и Семен Чучупаки. Оба брата были членами Повстанческого штаба Холодного Яра, но в августе 1921 года сдались властям по амнистии, на время сохранив себе жизнь.

* * *

В истории повстанчества юга Киевщины одну из главных ролей играл уже неоднократно упоминавшийся нами атаман Коцур (в литературе встречаются и другие варианты его фамилии — Коцюра, Кацюра, Коцюр). Он принадлежал к той породе местных атаманов, которые не могли претендовать на всеукраинскую власть и довольствовались царствованием в отдельном уезде, волости или местечке, которые обычно именовали «республикой». Село Субботов (находящееся в 25 километрах от Холодного Яра) называли «Коцуровской республикой», а Коцура — «маленьким Махно». Он, так же как и Махно, колебался вместе с крестьянской стихией, стремясь к полной независимости от любой власти — красной, белой, жовто-блакитной...

Спиридон (иногда неверно Свирид) Коцур родился в селе Субботов приблизительно в 1884–1886 годах. О молодости атамана Коцура сохранились противоречивые сведения. По одним данным, он был сельским учителем, а с 1914 года сражался на Юго-Западном фронте и дослужился до прапорщика кавалерии. Когда в феврале 1917 года на фронт, где воевал Коцур, пришли вести о революции, он стал активным сторонником всех революционных начинаний. По другим сведениям, еще в 1906–1908 годах Коцур был анархистом-коммунистом (организации местного атамана Иустина Жука), участвовал в ограблениях поездов и в террористических актах, за что был приговорен к пожизненной каторге. Согласно этой версии, каторжанина Коцура освободила революция.

Вернувшись с фронта (или с каторги) в родные места, Коцур становится одним из организаторов создания в Субботове «Вольного казачества». В составе куреня Чигиринских казаков он служил Центральной Раде, был комиссаром Субботова, принимал участие в борьбе с красными, и в итоге переходит под «светлую» руку гетмана Скоропадского. Но когда по приказу гетмана стали разоружать и ликвидировать казацкие формирования в Украине, Коцур провозгласил себя «независимым атаманом крестьянской вольницы». В октябре 1918 года Коцур и Иов Тихоненко сформировали партизанский отряд для борьбы против гетманского режима. Вблизи Субботова, на окраине Холодного Яра, в селе Рублевка, был свой атаман — Ефим Ильченко (бывший начальник железнодорожной станции). В 1918 году Ильченко поднял Рублевку против немцев и гетманцев и как командир одного из партизанских отрядов вошел в состав Чигиринского повстанкома, признав главным атаманом Коцура.

В ночь на 28 ноября 1918 года партизанский отряд Коцура–Тихоненко–Ильченко ворвался в Чигирин. Коцур тогда признал власть Директории УНР, но уже к концу 1918 года разочаровался в Директории и стал во главе всех недовольных этим режимом.

В начале января следующего года Коцур силами своего Субботовского повстанческого полка в 600 штыков захватил Чигирин, разогнал администрацию Директории и объявил о создании независимой «Чигиринской советской республики». «Чигиринская республика» января–апреля 1919 года — уникальное, в определенной степени даже комичное действо революционной неразберихи. Район Чигирин–Каменка– Субботов–Яничи–Новосельцы–Ивановка и несколько окрестных хуторов стали атаманской «независимой республикой». Коцур был «диктатором», «гетманом», «монархом» своей маленькой «страны Чигиринщины» с 40 тысячами «подданных».

Свое атаманское правление Спиридон Коцур начал с классового террора, с расправы над неугодными. По его приказу были расстреляны несколько десятков местных гетманских полицейских-«вартовых», «буржуев», чиновников, арестованы 50–60 «подозрительных лиц». Любой приказ атамана немедленно исполнялся и не подлежал согласованиям и утверждениям. Совет и ревком, созданные в Чигирине, имели формальные функции, большевистские комиссары и советские работники не допускались в район или служили только декорацией в атаманской игре. Отряд Коцура совершал карательные акции против «кулацких» сел и помещичьих экономий, устраивая контрибуции и конфискации продовольствия «на нужды революции». Грабежи Коцура приобрели такой размах, что в марте 1919 года в селах Оситняжка и Цыбулево вспыхнуло восстание местных крестьян против «красных чигиринцев».

Сохранилась фотография атамана: кубанка набекрень, усы как «у Чапаева», дерзкий взгляд исподлобья и показная удаль сельского вожака... Такие лица часто можно встретить на снимках мексиканских революционеров начала XX века. Коцур проповедовал одновременно большевистские, анархистские и украинские национальные идеи, и эта «горючая смесь» овладела умами «граждан республики». В 1918–1919 годах атаман не был членом какой-либо партии, хотя по своим взглядам находился где-то между украинскими левыми эсерами и анархистами. В то время Коцур называл себя «большевиком, но не коммунистом».

В феврале 1919 года Повстанческий Чигиринский полк Коцура официально вошел в состав Красной армии Украинского советского фронта (позже — 1-й Украинской советской армии) как 1-й Чигиринский советский полк. Этот полк принимал участие в мартовских боях против Запорожского корпуса атамана Волоха. В апреле Чигиринский полк был направлен на Западный фронт (в район станции Фундуклеевка) сражаться против армии Петлюры. В мае полк неожиданно оставил позиции под Волочиском и «добежал» до родного Чигирина. Во время бегства в родные края Коцур призывал своих солдат «бить жидов и назначенцев». Чигиринский полк уничтожал уездные ЧК, продотряды, вступал в схватки с небольшими советскими гарнизонами. Полк Коцура провел реквизицию имущества евреев местечка Златополье. В Субботов атаман привез «гостинцы» — два десятка подвод с реквизированным еврейским имуществом.

Одной из причин бегства полка Коцура стали известия из родных сел. Дело в том, что 11 мая 1919 года против большевиков восстал Чигиринский гарнизон, собранный Коцуром. Разгромив ЧК, повстанцы впустили в город отряды григорьевских атаманов Овчаренко и Уварова. Но григорьевцы, захватив Чигирин, разоружили коцуровский гарнизон. 14 мая, когда Коцур уже снялся с фронта для помощи своим односельчанам, «гарнизонники» напали на григорьевцев. Часть из них чигиринцы разоружили, часть порубили саблями и топорами и утопили в реке Тясмин. Боясь мести григорьевцев, солдаты гарнизона, «напившись крови», ушли из Чигирина на соединение со своим батькой Коцуром.

Сам Спиридон Коцур на предложение атамана Григорьева присоединиться к его восстанию сначала дал утвердительный ответ, но вскоре ударил в тыл григорьевцам. Оказавшись под Чигирином, он развернул свой полк против повстанцев атамана Григорьева и Холодного Яра и в начале июня окончательно выбил григорьевцев из Субботова и Чигорина. В это время Коцур наладил политическую связь с партией боротьбистов.

Интересно, что борьба Коцура и Григорьева происходила в условиях, когда оба атамана были объявлены советской властью «вне закона». Казалось, большевикам придется силой оружия подавлять мятежных чигиринцев. Но в июне 1919 года Спиридон Коцур воссоздал «Чигиринскую советскую республику» на платформе «вольных Советов без партийной диктатуры», под красными и черными флагами, и заявил о лояльности большевистской власти. В тот момент у Красной армии не было сил выяснять отношения с Коцуром — еще одним мятежником из «медвежьего угла», находившегося вдали от железных дорог и крупных городов. Пока он сидел в тихом Чигорине, его можно было временно не замечать, хотя и объявить вне закона. Власть даже стремилась использовать Коцура, натравливая его воинство на более опасных григорьевцев и холодноярцев.

В июле 1919 года Коцур предложил командованию Красной армии новый военный союз для борьбы против белогвардейцев и «буржуазно-националистических атаманов». Он заявил, что готов возглавить «Украинскую партизанскую армию», и связывал свой союз с красными с возможностью создания «Украинской советской республики с границами и независимым правительством». Иными словами, Коцур предлагал большевикам союз крестьянской стихии и большевистской диктатуры. Атаман тогда называл свои отряды «Украинской повстанческой дивизией», или «Надцнепровским кошем» (в его составе было четыре полка «Вольных казаков» при четырех пушках и 23 пулеметах).

К слову, в «сумасшедшем» 1919-м в Советской Украине можно было находиться вне закона и в то же время воевать против «врагов революции» в союзе с Красной армией, как это делали матрос Железняков и батька Махно.

Однако руководство Красной армии не только не пошло на этот союз, но и в июле 1919 года вторично объявило Коцура изменником и врагом. Во главе своего полка атаман провел неудачные карательные акции против восставших атаманов Холодного Яра. Летом того же года атаман Коцур сражался, казалось, против всех — белых, красных, петлюровцев и таких известных украинских атаманов, как Ангел, Чучупак, Дьяченко, Гулый-Гуленко, Струк. Соседние Субботову села не признавали Коцура и относились к нему враждебно. Холодноярцы укоряли его, что он «...опозорил старую гетманскую столицу Чигирин». В то же время Коцур и его единомышленники мечтали перенести столицу независимой Украинской республики из Киева в Чигирин.

С августа, когда деникинцы стали формировать свою власть в Центральной Украине, Спиридон Коцур начал боевые действия против белогвардейских частей генералов Слащева. Большая часть партизан Коцура жила в своих хатах и представлялась белым «простыми хлебопашцами», но по приказу своего атамана они быстро забывали о мирном труде и брались за винтовки. В то время столица «Чигиринской республики» переместилась в Субботов, подальше от белой администрации.

В сентябре–декабре 1919 года Коцур создавал Чигиринский ревком, подчинив себе соседних местных атаманов — Ильченко, Хвещука и Сатану. Он собрал под свои знамена до 2,5 тысячи повстанцев и тогда же заключил военный союз с Революционно-повстанческой армией Украины батьки Махно. На «махновском фронте» он взял на себя прикрытие Вольного махновского района с северо-запада. Отряды атамана Коцура вошли в Среднеднепровский корпус армии Махно. Кроме частей Коцура в то время в составе корпуса были отряды атаманов Блакитного, Келеберды, Скирды, командиром этого корпуса, численность которого доходила до 5 тысяч человек, стал атаман Константин Блакитный. Конники Коцура в декабре 1919-го совершили налеты на Елизаветград, Знаменку, Бобринец, громя тылы белогвардейских войск. Одновременно Коцур продолжал вести борьбу против своего конкурента — атамана Чучупака за контроль над Чигиринским уездом. Против его отрядов белые бросили Дикую чеченскую конную дивизию.

В январе 1920 года большевики вернулись в Приднепровье. Коцур заявил, что он, как «борец против белых», приветствует большевиков и будет их поддерживать. Он объявил свои отряды ядром независимой Советской украинской армии и просил руководство Красной армии выдать ему три миллиона рублей на комплектование 1-й Чигиринской бригады этой новой армии.

В начале февраля в селе Яничи по наущению большевиков отряд Коцура разоружил 3-й конный полк «Зимней» армии УНР Омельяновича-Павленко. После этого атаман был объявлен «врагом Украины и украинского войска». Но республиканские войска атамана Гулого-Гуленко обезоружили только один отряд коцуровцев, а вскоре и сам Коцур освободил пленных петлюровцев. Полковник Стефанов из «Зимней» армии вспоминал, что Коцур носил «опереточную национальную одежду с двумя пистолетами за поясом», а Чигирин тогда «производил впечатление вымершего города».

10 февраля Коцур во главе 500 бойцов вновь занял Чигирин, а уже через две недели после этого он выступил против «большевистских шарлатанов». Пользуясь прифронтовой неразберихой, Коцур отстаивал права «Чигиринской республики» как островка патриархальной анархии среди большевистского океана власти. Видя его враждебное отношение к большевикам, соседние повстанческие атаманы стали посматривать на Коцура как на возможного союзника в борьбе. Даже его давний недруг, атаман Чучупак, приезжал в ставку Чигиринского атамана, требуя присоединения Конура к Холодноярскому ревкому или к ревкому атамана Гулого-Гуленко. Однако Коцур не хотел никому подчиняться, отказался от этих предложений и, как следствие этого, получил новое военное столкновение с холодноярцами. «Сознательные украинцы» «Чигиринской республики» — атаманы Ильченко, Сатана и Хвещук — тайно связались с Холодным Яром, предложив «общими усилиями скрутить Коцуру голову и поднять над Чигирином национальный флаг». Но этот переворот не удался по причине развития альтернативного исторического сценария.

Коцур приказал утопить в Днепре прибывших в Чигирин чекистов и большевистских ревкомовцев, которые потребовали переизбрания местного ревкома, подконтрольного атаману, и установления «твердой власти» большевистской партии в уезде. Сводки ЧК «О положении в губернии» констатировали, что «бандитизм в Чигиринском уезде до последних пределов захлестнул всю территорию».

Через неделю после убийства «красных гостей», 30 марта 1920 года красноармейские части, войдя в Чигирин, потребовали разоружения войск «Чигиринской республики». Коцур бежал из Чигирина, а его отряд был частично разоружен, частично рассеян красными. Небольшой отряд чигиринцев во главе с атаманом Ильченко укрылся в Субботовском лесу, где образовал «Отряд казаков Волчьего шпиля», который вскоре подчинился штабу повстанцев Холодного Яра. Оказавшись в Холодном Яру, чигиринцы заняли позиции возле Матрениного монастыря и вместе с холодноярцами воевали против большевиков вплоть до августа 1921 года.

В середине апреля 1920 года по Чигиринской округе разнесся слух, что тело Коцура было найдено в одном из колодцев, а большевистские агитаторы растрезвонили, что атаман Коцур был расстрелян по приговору ревтрибунала за «контрреволюцию». Вторая версия гибели Коцура гласит, что красные выманили атамана на станцию Знаменка, пообещав орден Красного Знамени за борьбу против белых, и там, вдали от его бойцов, расстреляли.

Впрочем, существует еще несколько противоречивых версий продолжения карьеры атамана. По одной из них, Коцур успел «перебежать к Петлюре», и уже в петлюровской армии его настигла пуля тайных агентов «красного террора». Иную версию приводит в своих воспоминаниях В. Белаш. Он указывает на отряд атамана Коцура в 100 штыков, действовавший в составе махновской армии в июле–августе 1920 года. Согласно этим воспоминаниям, отряд Коцура принимал участие в рейде Махно на Полтавщину и был оставлен батькой в Миргородском уезде для организации местного восстания. Летом 1923 года ЧК–ОГПУ зафиксировала в том же Чигиринском районе повстанческий отряд — «банду» атамана Коцуры. Что это — бессмертие атамана? Ошибка? А может, какой-то новый атаман взял известную на Чигиринщине фамилию для устрашения окружающих?

Рассказывая о «республиках» Холодного Яра и Чигирина, нельзя обойти вниманием и соседние атаманские «государственные формирования». Советские источники сообщали: «Каждое село имело свой отряд, обороняло стратегические подступы к своей деревенской республике, подчас выступавшей в поход против соседнего городка или местечка».

Одним из руководителей Звенигородско-Таращанского восстания был батька Гребянко, выходец из беднейших крестьян Киевщины, бывший фронтовой прапорщик. После разгрома восстания отряд Гребянко отошел на Полтавщину, где он атаманил с августа 1918-го по февраль 1919 года, воюя против Скоропадского и Петлюры. В феврале 1919-го со своей тысячей повстанцев Гребянко перешел в Красную армию, стал командиром полка Таращанской бригады. Однако в июле того же года он самовольно развернул свой полк в бригаду и захватил Таращу, в которой установил свою власть, выгнав из города ЧК и коммунистов.

Гребянко призывал повстанцев к походу на Киев. Большевикам удалось быстро погасить солдатские волнения мирным путем. И хотя Гребянко через несколько дней покаялся «за грехи» и имел большие «революционные заслуги», он был арестован чекистами в лазарете и после пыток расстрелян ЧК.

«Еремеевская республика» атамана Афанасия Келеберды существовала в богатом селе Еремеевка Золотоношского уезда, недалеко от Киева. Афанасий Келеберда родился в 1888 году в Еремеевке. Рядом с его родным селом находилось село Келеберда. «Келебердою» в Украине называли высокого человека. Сам атаман соответствовал своей фамилии — был высокого роста и огромной физической силы. В 1912–1918 годах он служил матросом на Черноморском флоте, принимал участие в мировой войне и революционных событиях 1917-го. Возможно, Келеберда стал прототипом литературного героя матроса Кобзы в драме Александра Корнейчука «Гибель эскадры». После гибели Черноморской эскадры в Новороссийске Афанасий Келеберда вернулся в родное село.

Свою атаманскую карьеру он начал с участия в восстании против гетмана, а с января 1919 года — против Петлюры, став во главе Еремеевской повстанческой сотни. Тогда же он арестовал представителей Директории в Еремеевке и призвал создать в селе «Вольные советы». С января 1919-го атаман Келеберда возглавляет «Еремеевскую республику», активно сотрудничая с атаманами Грудницким и Богунским.

В апреле 1919 года Келеберда выступил и против большевиков, установивших свой диктат в селе. С мая, когда его казацкая повстанческая сотня была изгнана из села карательным отрядом красных, Келеберда становится «кочующим» атаманом. Его конный отряд рейдировал у Золотоноши, Пирятина, Лубен. В октябре–декабре 1919-го отряд атамана вошел в состав Среднеднепровской группы армии Махно, воевал против белогвардейцев в районе Черкассы– Знамянка. Весной 1920 года отряд Келеберда, состоявший из 250–300 бойцов при трех-четырех пулеметах, вернулся в район Золотоноши.

В местной типографии атаман выпустил воззвания «против коммунистов и жидов», в которых тиражировались ложные слухи о поражениях Красной армии на фронте и о повсеместном восстании в советских республиках. В конце августа 1920 года в бою с большевистским истребительным отрядом атаман Келеберда погиб. Говорили, что его выстрелом в спину убил свой — повстанец Дынька. Вскоре якобы выяснилось, что Дынька был подосланным чекистом из Полтавской ЧК. После гибели Келеберды его отряд возглавил новый атаман, уроженец Еремеевки Иван Савченко по кличке Нагорный[48].

В конце мая 1919 года на юго-западе Киевской губернии, возле местечка Сквира и станции Попельня, возникла мятежная «Сквирская республика». Из восставших местных крестьян атаманы Сатана и Мазуренко сформировали Повстанческую дивизию, которая во второй половине июня насчитывала более двух тысяч бойцов при пяти орудиях и 40 пулеметах. Эта дивизия заняла круговую оборону вокруг восставших сел, не допуская в них карателей, продотряды, советских чиновников.

В «Сквирской республике» организовалось свое правительство — Второй всеукраинский повстанческий ревком во главе с «независимыми» из УСДРП: Драгомерецким, Грудницким, атаманами Мазуренко и Сатаной. Повстанческий ревком пытался распространить свое влияние на четыре крестьянские дивизии атаманов Тютюнника, Дьяченко, Григорьева, Мазуренко. Дивизии Мазуренко и Дьяченко временами занимали Фастов и Белую Церковь. В июне 1919 года сквирское правительство передало ультиматум правительству УССР, в котором требовало немедленно передать всю власть в стране Всеукраинскому ревкому и вывести из Украины военные части, рекрутированные в России.

Но 18 июля партия «независимых» УСДРП постановила прекратить повстанческую борьбу против большевиков из-за наступления деникинцев на Украину. Вскоре Мазуренко и члены его штаба убыли в расположение частей Петлюры и были там арестованы как заговорщики. Вместо Второго повстанческого ревкома был создан Повстанческий комитет (Повстанком) во главе с Петренко, который был полностью подконтролен Петлюре.

На север от Холодного Яра, в сторону Черкасс, раскинулись густые леса Белого Яра, где во времена гражданской войны хозяином был атаман Мамай, взявший себе прозвище в честь легендарного персонажа украинского фолькльора — казака Мамая. Атаманом Мамаем именовался Яков Афанасьевич Щирица родом из Чигиринского уезда. Предположительно он родился в 1887 году. Как и братья Чучупаки, Яков закончил учительскую семинарию, был преподавателем гимназии, а во время войны — прапорщиком. В мае 1919 года Щирица был избран восставшими крестьянами Белого Яра атаманом. Собрав отряд в 500–600 человек при трех пулеметах, Щирица-Мамай попеременно боролся с красными и белыми.

Весной 1920 года он доставил большие неприятности советским властям, нападая на корабли с продовольствием и амуницией, шедшие по Днепру на Киев. До сентября 1921-го отряд Мамая действовал у Черкасс и Чигирина в союзе с атаманами Железняком и Орлом.

Якова Мамая можно назвать «атаманским долгожителем», ведь не многие из атаманов доживали до тридцати. Осенью 1921 года, осознав крах «атаманской идеи», Мамай распустил остатки своего отряда и по подложным документам легализовался в Советской Украине. В 1922–1928 годах работал в профсоюзах, был преподавателем истории в Екатеринославском институте народного образования, изучал роль казачества в истории Украины. Интересно, что заведующим кафедрой, на которой работал Мамай, был известный профессор Яворницкий — создатель многотомной «Истории Запорожской Сечи». Мамай был арестован органами ОГПУ только в начале 1928 года по доносу своей первой жены, которая за время разлуки с мужем-атаманом стала коммунисткой.

Шекспировские страсти бушевали и в украинской провинции... Мамай, после семилетнего отсутствия, ночью неожиданно наведался в родную хату. Он хотел увидеть, как выросли его дети. В ходе беседы с мужем брошенная супруга узнала, что у Мамая уже другая жизнь в Екатеринославе, новая молодая жена, дети... Через несколько дней после этой встречи женщина и написала донос в Харьков на своего мужа — «загулявшего бандита». Вскоре Мамая, прямо на лекции, арестовали чекисты. Впрочем, суд, учитывая раскаяние подсудимого и безупречную работу на ниве образования, применил к нему амнистию, распространявшуюся на участников гражданской войны.

Уже в сентябре 1928 года Яков Мамай вернулся в Днепропетровск, к своей второй семье. Но бывшая жена не унималась, да и к 1929 году изменилась общая конъюнктура в государстве. Террор набирал обороты. По очередному доносу первой жены последовал новый арест, затем был суд в провинциальных Черкассах, на который для дачи показаний пригласили свидетелей «злодеяний бандита Мамая». Суд признал его виновным в политических и криминальных преступлениях, и в апреле 1929 года Мамай был расстрелян...

«Млеевская республика» была основана в районе села Млеев (три тысячи жителей), затерявшегося среди лесов севернее Холодного Яра. Эти леса, растянувшиеся вдоль Днепра, назывались Серединный Яр, Марусин Яр, леса Лиманных гор. В апреле–мае 1919 года первая «Млеевская республика» сформировалась под руководством атамана Коломийца. Но уже в июле карательные красные части потопили в крови ее «независимость».

В августе 1919 года в Млееве оказался Трофим Иванович Бабенко, который величал себя атаманом Голым, в честь атамана гайдамаков XVIII столетия Гната Голого. Трофим Бабенко родился в 1898 году в бедной крестьянской семье на Черкасщине. Некоторое время он работал официантом на пароходах, ходивших по Днепру, а с 1917 года оказался в армии Временного правительства. В 1918-м Трофим Бабенко находился в армиях УНР и гетманской Украины, а в начале следующего года будущий атаман всплыл как советский военком в селе Городищи.

В мае 1919 года Бабенко-Голый, собрав около ста крестьян, недовольных советской властью, совершил «переворот» в Городищах. Восстание, как обычно, сопровождалось еврейским погромом и расстрелом коммунистов. Вскоре красные выбили атамана Голого из Городищ, после чего его отряд неприкаянно рейдировал по югу Киевщины. В сентябре под началом атамана Голого была создана вторая независимая «Млеевская республика», войска которой — 300–400 повстанцев — вели борьбу против белогвардейцев, к этому моменту захвативших район.

В январе–апреле 1920 года затерявшаяся в лесах «Млеевская республика» как «государственная единица» существует время от времени — когда из села уходят отряды белых и красных. В мае 6-я красная кавдивизия, входившая в состав Первой конной армии, осуществляла «зачистку» юга Киевщины, сжигая деревни и расстреливая «подозрительных». Красные конники ликвидировали Млеевскую «бандитскую республику». В одном только Млееве было расстреляно около 150 человек «за связь с бандитом Голым».

В начале августа 1919 года на севере Херсонской губернии сформировалась «Республика Великой Врадиевки» во главе с атаманом, бывшим офицером К. Колосом. Тогда до десятка сел вокруг Врадиевки восстали против коммунистической власти. Но уже в середине августа того же года «республика» была ликвидирована отступающей к Киеву 45-й красной дивизией.

В эпоху властвования белогвардейцев на юге Украины (август 1919-го — февраль 1920 года) в ряде районов были созданы независимые крестьянские «республики», развернувшие борьбу против режима генерала Деникина. «Высуньская республика» существовала в селе Высуньки у Херсона с 15 сентября по 12 ноября 1919 года. Ее атаманом стал боротьбист Юхименко. Этот атаман, собрав в свой отряд до тысячи крестьян, совершил неудачный поход из Высунек на Херсон, в котором белые в тот момент оборонялись от махновцев. Белогвардейский генерал Скляров разгромил Высуньки, но упустил две тысячи повстанцев атамана Юхименко, которые выступили на Кривой Рог и 22 ноября взяли этот город, создав в нем, на три недели, Временное правительство Херсонщины...

Воспетая впоследствии советскими пропагандистами «Баштанская республика» существовала в соседнем с Высуньками селе Баштанка с 30 сентября по 12 ноября 1919 года. Но атаманом «республики» был не большевик, а украинский эсер Тур. Части белого-генерала Слащова разгромили Баштанку, однако также упустили отряд местного атамана. 27 декабря 1919 года отряд Тура вернулся в Баштанку. Белогвардейцам на этот раз все же удалось отбить село и разгромить отряд. Сам атаман Тур спасся и до конца января 1920-го партизанил на Херсонщине.

* * *

Весной 1920 года в Чигиринском уезде Киевщины прочно утвердились большевики. Многие харизматичные атаманы уже лежали в земле, а их повстанцы были частью рассеяны, частью расстреляны, частью заняты сбором нового урожая...

В конце марта 1920 года началось восстание крестьян района Белой Церкви, которое возглавил атаман Куровский. Повстанцы захватили местечко Тетиев и разгромили карательный отряд. Атаман Куровский создал «Сечь» в двух уездах и месяц, до прихода польских войск, оборонял район, сдерживая красных у Сквиры.

В мае того же года в селе Цветном собрался Совет атаманов Чигиринского уезда, который выбрал нового главного атамана Холодноярского района — Деркача (Андрея Черноты). Атаман Ильченко стал членом штаба Холодноярской повстанческой бригады, заместителем главы Холодноярского повстанкома, членом суда повстанцев, выносившим приговоры коммунистам и предателям.

Весной 1920-го Феликс Дзержинский решил полностью зачистить мятежный район Чигирин–Холодный Яр и восстановить железнодорожное сообщение на участке Смела– Знаменка. Дзержинский лично прибыл в Кременчуг, чтобы контролировать ход карательной операции. Трехтысячный отряд красных начал свой поход с повальных арестов и расстрелов в Чигиринском уезде, однако в темные леса Холодного Яра красные командиры идти не рискнули.

В июле 1920 года по селам Киевщины началась большевистская насильственная мобилизация в Красную армию местной молодежи — «пушечного мяса» на польский и врангелевский фронты. Эти действия вызвали вооруженные восстания в ряде сел Киевской губернии и прилив сотен бойцов в отряды местных атаманов. Повстанцы решили наладить связь со штабом армии Петлюры и просить его о предоставлении денежной и военной помощи. Однако армия Петлюры была еще далеко — в Западном Подолье, — и вопрос о помощи повис в воздухе.

В августе начинается новый виток крестьянского восстания против большевистского режима на Киевщине. С 18 августа по 7 сентября неподалеку от Холодного Яра существовала еще одна восставшая «республика» — «Республика села Медвин» (в большом селе Медвин насчитывалось 12 тысяч жителей). Крестьяне, встревоженные насильственной мобилизацией в Красную армию, восстали и расстреляли 14 местных коммунистов и заезжих комиссаров.

Создав «армию» в 700 бойцов, медвинцы двадцать дней успешно обороняли село и проводили рейды в соседние населенные пункты. Управлял селом Повстанческий комитет во главе с атаманом Фомой Лебедем (Ф. Сидоренко). При атамане была создана контрразведка, отделы пропаганды и обеспечения. Карательная красная бригада, захватившая Медвин, после двухдневного боя обложила село огромной контрибуцией и сожгла треть, а чекисты казнили несколько сот мужчин.

После зачистки Медвина атаман Лебедь сложил свои полномочия и перебрался в Польшу, а остатки медвинских повстанцев влились в отряд атамана Цветковского, который признал над собой верховенство Гулого-Гуленко.

Против реквизиций восстало село Цыбулево (8 тысяч жителей) в районе Чигирина. Отряд повстанцев-холодноярцев и восставших Цыбулева на несколько дней захватил Чигирин, а атаманом новой «Чигиринской республики» становится Ильченко. В октябре 1920 года атаман Ильченко вместе со своим отрядом вступил в Степную повстанческую дивизию и вместе с ней ушел из Холодного Яра на Екатеринославщину, где стал атаманом Верхнеднепровского и Криворожского уездов.

В воззвании холодноярских повстанцев четко просматриваются нотки религиозной борьбы против «красных антихристов»:

«Подай же руку казаку!

И сердце чистое подай!

И с именем святым Христовым

Мы возродим наш тихий край».

Кровавый террор исповедовали обе стороны. Пленных красноармейцев повстанцы закапывали живьем в землю или, ставя в круг, забивали палками. В атаманских районах широко применялась прилюдная порка шомполами крестьян, уличенных в сотрудничестве с большевиками. В еврейских местечках центра Украины на основе формирований еврейской самообороны создавались добровольческие отряды «красных мстителей» во главе с местными коммунистами. Такие отряды в 100–200 бойцов неожиданно налетали на небольшие села, сжигая хаты «бандитских семей», расстреливая жен и родителей «бандитов», увозя с собой заложников, набранных из «кулацких» хозяйств. Против повстанцев стал работать так называемый «институт ответчиков» — установленный в чрезвычайном порядке институт наказаний за недоносительство, за любую помощь, сочувствие «бандитам». «Ответчиков» ожидали расстрел, заключение в концлагерь, конфискация всего имущества.

В сентябре 1920 года повстанцы разгромили несколько карательных отрядов красных, орудовавших на Чигиринщине. В октябре повстанческие отряды атамана Деркача и Степная дивизия атамана Степового лобовым штурмом захватили Черкассы. На протяжении всего дня, в течение которого повстанцы контролировали Черкассы, расстреливали местных коммунистов и чекистов.

В ноябре 1920 года, после окончания гражданской войны и свертывания фронтов, в распоряжении местных властей появились значительные военные силы для подавления атаманщины. В ноябре–декабре 1920 года карательные отряды «умиротворили» непокорные села Киевщины, введя в них систему «внутренней оккупации». Атаманы повстанцев на зиму распустили большую часть своих отрядов. В лесных землянках, вместе с атаманами, остались только самые непримиримые.

С марта 1921 года началось новое восстание в центре Украины, вновь атаманские отряды гуляли по степным просторам... В одном из чекистских донесений от 16 апреля 1921 года отмечалось: «То, что осталось от прошлогодней кучки контрреволюционных банд Хмары, Ильченко, Деркача, Завгороднего...[49] приблизительно с 15 марта подняло свои головы для восстания против соввласти». В докладной записке начальника Чигиринской милиции начальнику Кременчугской губернской милиции за май 1921 года сообщалось: «В Чигиринском уезде снова поднято контрреволюционное восстание против соввласти предводителями еще прошлогодних банд Хмарой, Деркачом, Ильченко, Завгородним. Большая часть уезда... заполнена действующими бандами, что быстро передвигаются с места на место, вся планомерная работа на местах милиции, исполкомов и комнезамов дезорганизована... Штабы вышеупомянутых бандитов-атаманов расположены в лесах...»