XXVI. Наместники-державцы как органы хозяйственного и финансового управления в господарских доменах

XXVI. Наместники-державцы как органы хозяйственного и финансового управления в господарских доменах

Наместники и тиуны на пригородах и волостях Великого княжества Литовского в древнейшее время. Замена тиунов наместниками в XV в. Сближение наместников с польскими державцами и усвоение этого названия. Хозяйственно-административная деятельность наместников-державцев в господарских имениях. Наместники-державцы в роли сборщиков натуральных и денежных податей. Доставление стаций и подвод господарю, его послам и гонцам. Доходы наместников-державцев от господарского хозяйства.

Главными правителями в господарских имениях, коим подвластно и подсудно было все население этих имений, были наместники-державцы и тиуны. Их судебно-административная власть простиралась на округа, называвшиеся волостями или поветами (последнее название предпочиталось, если округ состоял не из одной волости).

Наместники и тиуны в качестве правителей пригородов и волостей были унаследованы Литовско-Русским государством от древней Киевской Руси. При этом тиуны, по всем данным, первоначально преобладали над наместниками, которые сажались только по большим городам. Но в XV в. тиуны постепенно исчезали и заменялись наместниками; состоявшие при этих наместниках тиуны из челяди дворной или крестьян были помощниками их по управлению челядью же и крестьянами. В качестве органов общего управления и суда тиуны уцелели только в Жмудской земле, составляя ее особенность. Замена тиунов наместниками, по всей видимости, стояла в связи с тем обстоятельством, что Литовско-Русскому господарю их должности пришлось все чаще и чаще раздавать знатным боярам, панам, для которых имя «тиун» было малоподходящим. Вследствие развития господарского хозяйства и поручения его ведения наместникам, вследствие изъятий частновладельческих имений от несения повинностей на господаря и от присуда его урядников наместники пригородов и волостей, особенно на Литве и Жмуди, почти низошли на положение управителей господарских имений, параллельных с управителями княжеских и панских волостей, называвшихся нередко также наместниками. Сблизившись в этом своем значении с польскими державцами королевских имений (крулевщизн), они и стали с конца XV в. сплошь и рядом именоваться державцами. С течением времени это название вытеснило прежнее русское название «наместник». Будучи параллельными, близкими к вотчинным властями, наместники-державцы при всем том, однако, не сравнялись с ними полностью. Домены в Литовско-Русском государстве не были вотчиною, наследственным достоянием великих князей, которые получали свою власть по избранию князей, панов и бояр-шляхты. Господарские имения были государственными имуществами, с которых доходы шли не только на содержание великого князя, но и на нужды государства. В этом смысле наместники-державцы (равно как и жмудские тиуны) были органами общегосударственного управления на местах.

Наместники-державцы сделались главными органами хозяйственного управления преимущественно в собственно Литве и Жмуди. Чрезвычайно разнообразна была их деятельность в этом качестве, как она вырисовывается из отдельных показаний актов и данных им «устав», или инструкций. Наместники-державцы распоряжались постройкою и ремонтом господарских дворов и дворцов, городьбою огородов и садов, устройством ставов и млынов (запруд и мельниц), расчисткою и обработкою пашен, эксплуатацией рыбных ловов и бобровых гонов, бортных и звериных ухожаев, господарских «буд» или «куп» в пущах; заботились о том, чтобы было достаточное количество рабочего скота и земледельческого инвентаря, а также и о том, чтобы великокняжеское хозяйство было обеспечено крестьянским трудом, чтобы для потребностей его было должное количество служб тяглых и специальных. Эта последняя забота находила себе применение в разнообразных случаях. Так, пожалование людей из состава великокняжеской волости решалось окончательно только по докладу наместника-державцы, что это пожалование будет двору господарскому «не шкодно». Получив просьбу о пожаловании тех или других людей с их землями, великий князь запрашивал своего наместника, не будет ли это «шкодно» для двора его, и только получив отрицательный ответ, утверждал имение за просителем. Пожалования, состоявшиеся в обход этого порядка, иногда отменялись по представлению наместников-державцев или заменялись другими. Поэтому господарь великий князь очень часто поручал самому наместнику-державце «обыскать» в волости известное число людей с землями для того или другого лица, с тем чтобы пожалование этих людей двору господарскому не было убыточно. В интересах господарского хозяйства и для увеличения доходности своей «державы» наместники-державцы «осаживали» людьми пустые крестьянские участки. Они посылали особых «выводчих», которые сводили с владельческих земель господарских крестьян, ушедших недавно из волости, буде возвращение таких крестьян представляло интерес, или же старались разными льготами заставить крестьян вернуться на покинутые ими участки. Особенно эта деятельность развивалась в волостях, опустевших или от неприятельского разорения, или от дурного управления. Пустовщины осаживались не только отчичами, но и сторонними прихожими людьми; когда же отчичи возвращались в волость, наместники-державцы приискивали им другие участки. Пустовщины раздавались не только вольным «похожим» людям со стороны, но и местным многосемейным крестьянам, имевшим уже свои отчины, «на особную службу». Вольных «похожих» людей наместники-державцы не только сажали на самостоятельные пустовавшие участки, но также и присаживали в «потужники» к маломочным крестьянам, имевшим под собою большие отчины.

Осаживая пустовщины людьми, наместники-державцы налагали на этих людей обыкновенно те же самые повинности, которые и прежде шли с этих пустовщин, руководясь определившимися уже потребностями и порядками господарского хозяйства. Но так как в этих потребностях с течением времени происходили изменения, то и наместники-державцы осаживали пустовщины нередко на оброке взамен шедших с них ранее повинностей. «Уставы», дававшиеся при Сигизмунде I наместникам-державцам дворов Виленского и Трокского поветов, предписывали им произвести общий пересмотр крестьянских служб с точки зрения потребностей господарских дворов и лишних крестьян осадить на «вроке». Это предписание было крупным нововведением в управление господарских волостей, ибо до этого в нем господствовала тенденция соблюдать крестьянскую старину. О причинах, вызвавших это нововведение, будет сказано в своем месте.

Организуя крестьянские службы, наместники-державцы следили и за их надлежащим выполнением. Крестьянские власти получали распоряжения по этой части от наместников-державцев и контролировались ими. Точно так же наместники-державцы имели в своем ведении и все сборы с господарского хозяйства, хлебный урожай и приплод скота. Гумна и житницы состояли под их надзором и контролем. По сбору урожая из него выдавалась прежде всего церковная десятина, затем откладывались месячина для челяди дворной и семена, а остальное делилось на три части, из которых одну брал себе наместник-державца, а две шли в пользу господаря. Этот хлеб либо продавался, либо раздавался разным лицам по «квитациям», или ассигновкам, из центра. Так обстояло дело во дворах Виленского и Трокского воеводств, т. е. в пределах Великого княжества Литовского в тесном смысле. В окраинных областях, где господарское хозяйство было сравнительно слабо развито, весь урожай уходил на содержание уряда и замковых «залог» (гарнизонов). Наместники-державцы вели точный учет и приплоду скота, особенно лошадей, которых они переписывали в особые реестры. Лошадей также выдавали разным лицам «по квитациям».

В связи и наряду с административно-хозяйственною деятельностью выступает и значение наместников-державцев как главных органов финансового управления в господарских волостях. Во всех великокняжеских волостях, как в тех, где велось господарское хозяйство, так и в тех, где его не было, наместники-державцы были сборщиками податей как натуральных, так и денежных. Одною из самых распространенных податей было дякло, взимавшееся рожью (иногда пшеницею), овсом, сеном, дровами, пентиниками (пенькою или льном), с прибавкою кур и яиц, иногда еще колодины и глинных пенязей. Дякольный хлеб и овес наместники-державцы частью расходовали по «квитациям», но большею частью препровождали в распоряжение городничих. Городничие существовали в крупных замках, бывших базисами обороны областей: в Вильно, Троках, Ковно, Городно, Новгородке, Минске, Берестье, Каменце, Полоцке, Витебске, Смоленске, Киеве, Луцке, Владимире и Кременце. Должность их состояла в надзоре за исправностью укреплений, в руководстве их постройкою и починкою. Это была старая русская должность, прототипом которой был еще «городник» «Русской Правды». Хлеб и овес, который получали городничие от наместников-державцев, предназначался собственно на содержание «залоги», или гарнизона, на пополнение крепостных провиантских магазинов; лишний продавался за деньги. Вместе с хлебом городничим шла еще и колодина – деньги взамен колод для укреплений, а также глинные пенязи взамен обязанности поставлять глину для укреплений. Сено, дрова и живность оставались на господарских дворах либо заменялись деньгами. Наместники-державцы собирали также мезлеву: натурою, когда это было нужно, а чаще всего деньгами, а также и разные другие платежи натурою, как, например, солью (с соляников), рыбою (с рыболовов), углем (с угольников), хмелем и т. д. К натуральным податям, которые собирали наместники-державцы, относилась и дань медовая, бобровая, куничная и др. Исключение в этом случае представляли поднепрские и задвинские волости, которые сами отправляли дань до скарба и до ключей виленского и трокского; впрочем, по временам и здесь сбор дани поручался иногда наместникам-державцам. Что касается денежных сборов, производившихся наместниками-державцами, то здесь прежде всего надо упомянуть пенязи, собиравшиеся взамен перечисленных натуральных податей, осадные пенязи, или оброк, собиравшиеся взамен издельных повинностей; куницы, или арендную плату, взимавшуюся за пользование пустовщинами и разными доходными статьями; грошовую, или серебряную, дань и, наконец, «земский податок», называвшийся на Литве и в землях Жмудской, Полоцкой и Витебской серебщиною, в Смоленской – посощиною, в Киевской – подымщиною, в Волынской – воловщиною. Этот земский податок, шедший на военные нужды, был податью чисто политического происхождения, tributum pacis. В русских землях его платили первоначально, по-видимому, татарам, а затем областные литовские и русские князья стали платить его великому князю литовскому, верховному повелителю и защитнику государства. В поднепрских и задвинских волостях наместники-державцы собирали наряду с серебщиною еще и ордынщину, которая взималась первоначально едва ли не на уплату поминков крымскому хану.

Хозяйственно-административная и финансовая деятельность наместников-державцев в равной мере охватывала и места. Наместники-державцы осаживали мещанские усадебные и полевые участки пришлыми людьми, разрешали купли и продажи этих участков и вообще заботились о полноте тяглых и податных сил места. Иногда им поручалось вновь осаживать место на магдебургском праве. Наместники-державцы следили за выполнением мещанами всех издельных повинностей на господаря и собирали с них подати и налоги как общие с крестьянскими, так и специально местские, где эти налоги не шли в пользу самого места. Так, через их руки шли в скарб прутовое, поворотное, мыто мостовое, перевоз, бочечное померное, вага, или весчее, торговые пенязи (лавочный сбор), куничное от домов, где пиво и мед варят и продают, капщина, или корчемные пенязи, и т. д. Впрочем, некоторые из этих сборов отдавались иногда в аренду на откуп, например, мостовое, померное, корчемные пенязи. Пошлины с продаваемых товаров собирали особые мытники, соляничие (с соли) и восковничие (с воска), получавшие этот сбор или «к верной руце», или в аренду, на откуп. Но бывали случаи, когда сбор мыта от товаров, приходивших сухим путем и водою, поручался наместникам-державцам, как, например, в Речице.

Как главные приказчики в господарских имениях наместники-державцы обязаны были принимать и кормить господаря с его свитою в случае приезда их в данное имение, а равно господарских послов и гонцов, поднимать их, как говорилось тогда, «стациями» и доставлять им подводы для дальнейшего путешествия. Для продовольствия господаря и его свиты шла мезлева, которую наместники-державцы отправляли иногда в заранее определенные пункты, но сверх того собиралась и экстренная стация, которая также не только расходовалась на месте, но и отвозилась по указанию господаря. Стацию и подводы наместники-державцы давали не из своих доходов, а собирали с тех же волостных крестьян, даже и не одних господарских, но и владельческих, пожалованных из состава волости тому или другому князю, пану, боярину или мещанину с обязанностью давать стацию и подводы.

Сделавшись во многих местностях главными приказчиками по господарскому хозяйству, наместники-державцы (и тиуны) стали получать и такие доходы, которых не имели их русские предшественники. По «уставам» дворов Виленского и Трокского воеводств и Жмудской земли, выданным в 1529 г., но, несомненно, регулировавшим частью действовавшие уже порядки, наместники-державцы получали третью часть чистого урожая, а с 1529 г. – четвертую с ярового хлеба. Огородными овощами им предоставлено было пользоваться полностью и только в случае приезда господаря доставлять на его кухню положенное количество овощей. В тех державах, где производился лов рыбы на господаря, наместникам-державцам предоставлялась также третья часть улова. В других случаях державце на замок рыболовы давали десятую рыбу. Там, где водилось много зверей, наместникам-державцам предоставлялось ловить их по известным местам и посылать с этою целью стрельцов и т. д. В тех областях, где господарское хозяйство было слабо развито, все продукты его обыкновенно шли на державцу и состоявших при нем слуг и военных людей. На Жмуди, в тех волостях, которые состояли в держании старост и тиунов, господарские пахотные земли даже всецело эксплуатировались в пользу этих державцев, считались принадлежностью их урядов, так что господарских дворов фактически не было, а были только дворы старостинский и тиунские. Но так как староста и тиуны чересчур обременяли местных крестьян работами и вызвали тем усиленную эмиграцию из Жмуди, Сигизмунд в 1527 г. освободил жмудских крестьян от барщинных повинностей и разных платежей в пользу старосты и тиунов и заменил все это определенными кормами в пользу старосты и тиунов.

Литература

Любавский М. К. Областное деление и местное управление Литовско-Русского государства ко времени издания первого Литовского Статута. М., 1892; Довнар-Запольский М. В. Государственное хозяйство Великого княжества Литовского при Ягеллонах. Киев, 1901. Т. 1; Грушевський М. С. Iсторiя України – Руси. Львiв, 1905. Т. 5.