Несовместимые жизнеописания

Несовместимые жизнеописания

При обсуждении едва ли не всех проблем виртуальности приходится сталкиваться с вопросом о характере и роли несовместимых (взаимоисключающих) версий. Лучше всего это можно наблюдать на примере исторических биографий, несовместимость виртуальных версий которых проявляется с особой рельефностью и четкостью. Так же четко вырисовывается и различие взаимоисключающих и просто альтернативных версий, которые, несмотря на свою противоречивость, могут быть представлены взаимодополняющими как отражение противоречивости характера и поведения описываемого исторического персонажа. Имеются в виду как виртуально-исторические версии (то есть созданные участниками, очевидцами или другими современниками данного конкретного события), так и версии историографические (отражающие исторические или возникшие в рамках историографии).

Ниже изложены избранные в качестве примера жизнеописания пяти исторических персонажей. Точнее, речь пойдет не о всех их биографиях, а о событиях, действительных или воображаемых, которые определяли и определяют историческую репутацию этих деятелей, та или иная трактовка которых положена в основу различных версий. Особенности образования версий в отобранных примерах были во многом не схожими, но проявлялись и важные общие черты. Хотя и не все, но большинство событий, о которых повествуется в данной главе, представляли собой подготовку или попытки насильственных переворотов, включавших устранение носителя верховной государственной власти с целью крутого изменения курса внутренней и внешней политики, захвата или отвоевания утерянных владений.

По самому характеру заговоров их активными участниками мог быть сравнительно ограниченный круг лиц. Остальным, частично посвященным в секрет (если такие и имелись), отводилась сугубо подчиненная, второстепенная роль.

При анализе становится ясно видной виртуальная структура каждой из версий, сформировавшихся вследствие различных устремлений и поступков действующих лиц. События эти подготовлялись в глубокой тайне. В случае как удачного, так и, напротив, неуспешного завершения заговора существовали, как правило, по-прежнему веские мотивы для полного или частичного соблюдения тайны (сокрытия участия различных лиц, их связей и тому подобное).

В случае неудачи сохранявшееся незнание подлинной истории заговоров облегчало «подключение» к числу их участников лиц, не имевших отношения к конспирации, для расправы с ними. Или, напротив, при удаче — такая неосведомленность облегчала оправдание в глазах народа предоставление нужным людям незаслуженных чинов и наград Многие версии включали сознательную дезинформацию, клевету, приписывание противникам не совершенных ими преступлений. Такие обвинения было невозможно опровергнуть, поскольку нередко участники заговоров уносили в могилу свои секреты, а их многие действия и решения не заносились на бумагу, самые важные документы были уничтожены и пр. Это могло консервировать в сознании многих поколений версии, выдвигавшиеся современниками, несмотря на их недостоверность. Впрочем, такой же характер носили и историографические версии, не только те, которые отражали исторические версии, но и возникшие в лоне самой историографии. Стоит добавить также, что виртуальные исторические версии чаще были биполярными, отражавшими позицию правительства или его врагов, а уж из этих двух основных версий отпочковывались остальные. (Между прочим, это, наряду с другими причинами, облегчает задачу изучения возникновения и структуры взаимоисключающих версий.)

В последние полвека появилась мода на «переписывание истории». В одних случаях она отражала необходимость осмысления огромного нового материала, накопленного наукой, но нередко причиной становилась погоня за сенсациями. Новые не совместимые с прежними версии, предлагаемые вниманию читающей публики, часто на поверку оказываются далеко не новыми, представляя собой воспроизведение в модернизированном виде версий, которые восходили к правящим кругам и подверглись критике уже современниками и особенно — в либеральной историографии XIX века. Посмотрим, как это проявилось в биографиях исторических персонажей, в число которых входит, с одной стороны, прославленная в веках народная героиня, а с другой — исторические деятели, считавшиеся либеральной историографией олицетворением преступлений феодального прошлого.