Дневники Гитлера и Джека Потрошителя
Дневники Гитлера и Джека Потрошителя
Во второй половине двадцатого века четко проявились два типа крупных подделок. Первый основан на тщательной подготовке и учете всех деталей мистификации, на предусмотрении и «обезвреживании» всех способов и приемов, которые могли бы использовать специалисты для обнаружения подлога. Во втором отнюдь не исключалась основательная подготовка, но все же основной расчет делался на желание достаточно широких кругов публики поверить в содержание подделки, что позволило бы извлечь из нее максимальную выгоду, пусть даже при последующем неизбежном разоблачении мистификации.
Наряду с попытками представить фальшивки в виде подлинных текстов в тоталитарных странах проявилось и противоположное стремление — объявление подлинных текстов подделками. Ограничимся хотя бы ссылкой на широко известные ныне мемуары Н. С. Хрущева, публикации которых хотели не допустить вставшие после его свержения у власти Брежнев и другие члены тогдашнего Политбюро. Свои мемуары Хрущев, как известно, надиктовал на диктофон, с этих лент и были напечатаны его воспоминания. 17 ноября 1970 г. в «Правде» появилась следующая не бросающаяся в глаза заметка:
«ЗАЯВЛЕНИЕ
Как видно из сообщений печати Соединенных Штатов Америки и некоторых других капиталистических стран, в настоящее время готовятся к публикации так называемые „Мемуары или воспоминания Н. С. Хрущева“. Это фабрикация, и я возмущен ею. Никаких мемуаров или материалов мемуарного характера я никогда никому не передавал — ни „Тайму“, ни другим заграничным издательствам. Не передавал таких материалов я и советским издательствам. Поэтому я заявляю, что все это является фальшивкой. В такой лжи уже неоднократно уличалась продажная буржуазная печать. Н. ХРУЩЕВ».
Рукопись действительно не передавалась заграничным издательствам, они получили лишь ленты с задиктованными воспоминаниями, но это вовсе не означало, конечно, что фальшивкой являлось содержание мемуаров, как вынудили утверждать Хрущева.
Примером первого типа может служить сфабрикованный в 60-е годы неизвестным сотрудником библиотеки в Западной Германии целый архив композитора Гектора Берлиоза. В него входили бумаги, письма самого Берлиоза и его корреспондентов, ноты, вырезки из газет. В числе подложных писем было несколько очень важных, все остальные подделки служили лишь прикрытием для доказательства подлинности этих писем.
Второй тип подделок представлен пресловутыми «дневниками Гитлера», вокруг которых много месяцев поддерживалась сенсационная шумиха. История фальшивки берет начало в 1973 г. Она была изготовлена Конрадом Куяу из Штутгарта, торговцем документами и военными медалями, при помощи репортера популярного журнала «Штерн» Герда Хейдемана. Издатель Нанен в начале и слышать не хотел о дневниках. Однако потом изобретенная Куяу легенда и заключения ряда видных историков (включая известного английского ученого X. Тревор-Ропера, позже признавшего свою ошибку) о подлинности дневников заставили Нанена изменить мнение. Легенда же эта сводилась к тому, что незадолго до падения Берлина Гитлер отправил 10 ящиков с важнейшими документами «для потомства» самолетом в свою баварскую резиденцию Бертесхаген. По словам Куяу, он добыл дневники у своего брата, генерала армии ГДР, который переправил их в Западную Германию. За право публикации дневников «Штерн» и крупнейшие издательства уплатили мошенникам свыше 5 миллионов долларов. Все факты Куяу взял из сборника речей и прокламаций фюрера и центральной газеты нацистской партии «Фелькишер беобахтер». В дневниках, как бы без особой цели, разбросаны замечания, призванные создать идеализированный портрет нацистского главаря: он, мол, был против репрессий против мирного польского населения, хотел выслать евреев в Венгрию, а не организовывать лагеря смерти, критиковал Гиммлера, подозревая его еще в 1939 году в покушении на свою жизнь, и т. д. Масса мелких неточностей убедительно доказала подложность дневников. Куяу и Хейдеман получили за мошенничество по 4,5 года тюрьмы.
Надо добавить, что фабрикатору «дневников Гитлера» урок (точнее сказать, тюремный срок) не пошел в прок После трех лет заключения Куяу решил заняться подлогами на легальной основе. Он уверял, что графологическая экспертиза, как и в случае с «дневниками Гитлера», только ценой больших усилий могла бы определить подложность его новых фальшивок документов Людовика XIV, Вольтера, Аденауэра и других политиков прошлого и современности. Но он решил заняться поддельной живописью, поскольку многие любители, не имея возможности платить миллионы за подлинные полотна великих мастеров, готовы приобретать копии этих картин, даже зная, что покупают подделку. Картины, якобы принадлежащие кисти Пикассо, Ван Гога и других выдающихся художников, Куяу продавал сравнительно недорого — от 200 до 15 тысяч марок А чтобы избежать уголовного преследования, на каждом полотне имелась наклейка «фальсификат Конрада Куяу». Возможно, что он использовал опыт многих стран, почтовые ведомства и другие официальные учреждения которых выпускали крупными тиражами имитации старинных марок, рукописей, книг и картин с напечатанной микроскопическим шрифтом надписью «facsimile» (точная копия, репродукция).
Из мистификаций самого последнего времени отметим подделку корреспонденции Джона Кеннеди. В 1997 г. некто Лоуренс Казек заявил, что получил в наследство от отца, который как юрист вел дела семейства Кеннеди, большое количество автографов Президента. Его переписка с различными лицами должна была изменить многие представления о политике США в начале 60-х годов. За проданную часть коллекции Казек выручил более 7 миллионов долларов. Однако вскоре возникли сомнения в подлинности наиболее важных и сенсационных по содержанию находок. В частности, из писем знаменитой киноактрисы Мэрилин Монро следовало, что она якобы вымогала деньги у Кеннеди, угрожая предать гласности, что они были любовниками. Под градом обвинений Казек то признавался в подлоге, то брал обратно сделанные признания. В руки следователей попала записная книжка Казека, в которой его рукой были написаны черновики писем, входивших в коллекцию. В марте 1998 г. Казек был арестован, но выпущен до суда под залог в 2,5 миллиона долларов.
Прежде чем подойти к концу XX века, вернемся ненадолго к концу века XIX. Наших современников уже перестали удивлять сообщения об убийцах-маньяках, совершавших злодеяния в разных странах, включая, конечно, и Россию. Но даже на этом зловещем фоне история Джека Потрошителя, которой уже более ста лет — кровавые убийства женщин относятся к 1888 году — занимает особое место прежде всего по чудовищной жестокости его преступлений, когда на улицах английской столицы, в то время еще не привыкшей к подобным «сериям» злодейств, находили садистски изуродованные или расчлененные на части тела убитых женщин. «Почерк» преступника во всех случаях был один и тот же, это заставляло предполагать, что убийства совершены одним и тем же лицом, которое молва поспешила окрестить именем «Джека Потрошителя».
Для процветавшего среднего класса тогдашней Англии эти убийства являлись воплощением угрозы, которую таило их благополучному существованию население нищих районов лондонского Ист-Энда. А на самих этих мрачных, плохо или вовсе не освещаемых по вечерам улицах убийцу нищих и голодных проституток, продававшихся буквально за кусок хлеба, видели среди извращенных знатных богачей. Как и политические преступления, уголовные также способствовали возникновению различных виртуальных версий.
Преступления Джека Потрошителя сразу были отмечены и широким виртуальным полем, возникшим вокруг них; и настораживавшим поведением властей, казалось, свидетельствовавшим, что преступления Потрошителя как-то затрагивали интересы власть имущих; и неразгаданностью кровавой драмы, которую называют величайшей тайной в истории криминалистики; и попытками раскрыть ее, явно нацеленными на то, чтобы вызвать сенсацию, даже путем использования подложных документов. Полицейские отделения были завалены письмами лиц, заявлявших, что им известно, где надо искать неуловимого убийцу. Да и сам Потрошитель, или кто-то другой, подписывавшийся его прозвищем, присылал властям письма, в которых, издеваясь над их беспомощностью, заранее объявлял о намерении совершить новые преступления. В одном из них говорилось: «Со всех сторон до меня доходят слухи, что полиция изловила меня. А она даже не вычислила меня. Я охочусь на женщин определенного типа и не перестану их резать, пока меня не схватят. Последнее дело было великолепной работой. Леди не успела даже вскрикнуть. Я люблю такую работу и готов вновь взяться за нее. Скоро вы вновь узнаете обо мне по забавной проделке. Закончив последнее дело, я прихватил с собой чернила в бутылочке из-под имбирного лимонада, чтобы написать письмо, но они вскоре загустели как клей, и я не мог ими воспользоваться. Вот я и решил, что подойдут красные чернила. Ха! Ха! В следующий раз я отрежу уши и отошлю их в полицию, просто ради шутки». Второй раз в письме была прислана половина почки, видимо, для доказательства, что оно написано тем же лицом (было уже известно, что Потрошитель вырезает органы из тела убитых им женщин). Полиция не пожелала или оказалась не в состоянии найти преступника. Да и чего было ждать от несогласованных разрозненных усилий районных полицейских управлений в то время, когда не проводилось снятия отпечатков пальцев, не существовало определения группы крови, исследования волос и кожных покровов, возможностей, создаваемых анализом генетического кода, которые были открыты только через много десятилетий?!
С 1888 г. опубликовано множество книг, в которых выдвигались различные версии истории Джека Потрошителя. Каждый год издаются новые книги и создаются новые теории, проводятся научные конференции, появляются новые пьесы и музыкальные спектакли, новые кинофильмы, телепередачи, компьютерные игры. Уже трудно отличить лиц, всерьез выдвигаемых на роль Потрошителя, от кандидатур, подбрасываемых шутниками. Достаточно сказать, что в их числе оказались Льюис Кэрол, автор «Алисы в Стране чудес», и известный английский государственный деятель Рэндолф Черчилль (отец Уинстона Черчилля, который, видимо, не попал в подозреваемые по возрасту — в момент совершения преступлений ему исполнилось 14 лет). Шерлок Холмс несколько раз шел по следу и даже один раз изображал из себя неуловимого преступника. Это только у Конан Дойла, не считая киноверсий о борьбе знаменитого сыщика с убийцей-маньяком. На театральной сцене Джек сражался со многими знаменитостями, начиная с Г. Д. Уэллса. Потрошитель стал олицетворением зла в сознании населения англоязычных стран. Хотя Потрошитель был вполне реальным человеком или несколькими людьми, он превратился в мифологическую фигуру. И версии истории Джека Потрошителя во многом возникали по законам образования мифов. Они были взаимоисключающими (реже — частично несовместимыми) и ни одна из них не была опровергнута.
Более чем через восемьдесят лет после преступлений Потрошителя, в ноябре 1970 г. в английском юридическом журнале «Криминолоджист» появилась статья известного медика Т. Стоуэла, в которой утверждалось, что английской уголовной полиции — Скотланд-Ярду — было отлично известно имя убийцы и его местонахождение. Стоуэл в молодости был учеником светила британской медицины сэра Уильяма Галла, личного врача королевы Виктории, более шестидесяти лет занимавшей престол. По уверению Стоуэла, пациентом доктора Галла был и Джек Потрошитель. В статье не называлось имя преступника, который обозначался буквой «С». Стоуэл сообщал, однако, достаточно сведений, чтобы людям, знакомым с английской историей конца XIX века, было легко догадаться, кого он имел в виду.
По словам Стоуэла, «С» еще подростком погряз во всевозможных пороках и был помещен в психиатрическую лечебницу. Оттуда он сбежал и совершил очередное, самое жуткое убийство некоей Джанет Келли. «Искусству» расчленять тела своих жертв он обучился в одном из шотландских поместий, наблюдая за тем, как потрошили и разделывали туши оленей — трофеи великосветской охоты. Несколько оправившись от психического заболевания, «С» уехал на пять месяцев за границу. Возвратившись в Англию, он умер в доме своего отца от воспаления легких. Полиция отлично знала, что убийцей является «С», но укрывала преступника. Глава Скотланд-Ярда сэр Чарльз Уоррен, прибыв на место одного из преступлений Потрошителя, приказал стереть сделанную мелом на стене надпись, которая, возможно, была оставлена полубезумным убийцей.
Американский журнал «Тайм» сразу же разъяснил, что «С» в статье Стоуэла — это Альберт, герцог Кларенс, внук королевы Виктории, старший сын ее сына Эдуарда (впоследствии короля Эдуарда VII). Он умер в возрасте 28 лет от гриппа, вызвавшего воспаление легких. После появления статьи посыпались опровержения. Лондонская «Таймс» напечатала письмо Стоуэла, где тот осторожно замечал, что имел в виду лишь некоего «отпрыска знатного рода». В довершение сенсации это письмо было опубликовано на другой день после скоропостижной кончины ее автора. Учитывая весьма преклонный возраст Стоуэла, известие о его смерти не могло быть совершенно неожиданным. Зато пищу для кривотолков дало заявление Э. Стоуэла, сына скончавшегося врача. Он поспешил сообщить, что уничтожил досье с материалами о деле Джека Потрошителя, найденное среди бумаг покойного. При этом Э. Стоуэл, с одной стороны, уверял, что не знакомился с этими документами, а с другой — добавил: «Я прочел достаточно, чтобы убедиться в отсутствии среди них чего-либо важного. Семья решила, что их следует уничтожить. Я не считаю нужным обсуждать мотивы, побудившие нас к такому шагу».
Круг замкнулся. Но, видимо, кому-то показалось, что замкнулся недостаточно прочно. Статью Стоуэла перепечатали, пересказали или включились в ее обсуждение три тысячи периодических изданий в разных странах мира. И это вызвало осторожную утечку информации из Скотланд-Ярда и, вероятно, из стоявших за ним более высоких инстанций. Информация наводила на след Джозефа Сикерта, сына известного живописца Уолтера Сикерта.
Рассказ Джозефа Сикерта, со слов его отца, носил столь же сенсационный характер, что и сведения Стоуэла, и также оказался ничем не подтвержденным. Но он побудил радиостанцию Би-Би-Си провести самостоятельное расследование, результаты которого были сообщены в многочасовой телепередаче, оформлены в виде детективного телесериала с участием популярных актеров. История, рассказанная Сикертом-сыном, сводилась в главных чертах к следующему. Старший внук королевы Виктории Альберт Викториан Христиан Эдуард, герцог Кларенс, которого в кругу близких и знакомых называли принцем Эдди, не пользовался ни любовью, ни даже просто благожелательным отношением со стороны отца — наследника престола и будущего короля. Тот считал сына тупицей, неспособным занимать престол. Мать Эдди, датская принцесса Александра, считала, что недостатки сына связаны с полученным им воспитанием в узком придворном мире, который окружал его с детства и в годы учебы в привилегированном колледже Кембриджского университета. В 1884 г. молодой живописец, вращавшийся в придворных кругах, Уолтер Сикерт познакомил двадцатилетнего принца с артистической богемой, многие представители которой жили на Кливленд стрит и на соседних улицах. Именно там принц Эдди встретил юную продавщицу из табачной лавки в доме № 22 по той же улице, Анну Елизавету Крук, известную под фамилией Кук Девушка, недавно приехавшая из деревни, была совершенно необразованной, даже не умела читать и писать, но обладала большим природным обаянием. Роман между Анной и принцем, представившимся младшим братом Сикерта, длился около года. У Анны родилась дочь. Новорожденную назвали Алисой Маргаритой и крестили два раза — по католическому и англиканскому ритуалу, поскольку мать и отец принадлежали к различным конфессиям. Все это держали в сугубой тайне, даже от принцессы Александры, которая, хотя и поощряла знакомство сына с артистической средой, никак не желала, чтобы он попал в какую-то «скверную историю». Однако секрет, в который было посвящено слишком много лиц, сохранить не удалось. Узнал о нем премьер-министр маркиз Солсбери и — с крайним негодованием — сама королева Виктория. Пожилая дама, уже полвека к тому времени занимавшая трон, само имя которой стало синонимом «викторианской респектабельности», потребовала скрыть участие своего внука в назревавшем скандале. Солсбери опасался, как бы такой скандал не подорвал уважения к самому институту монархии. Было решено действовать без промедления. Во время одного из свиданий принца с Анной их задержали и увезли в разных экипажах. Сикерт был свидетелем этого похищения. Принц Эдди был возвращен ко двору, где оставался под строгим надзором, что однако не помешало ему оказаться втянутым в скандал, вызванный раскрытием тайного фешенебельного публичного дома для гомосексуалистов. Принц Эдди умер в 1892 г.
Что касается Анны, то она была помещена в один из госпиталей. По убеждению Сикерта, там ее подвергли операции, вследствие которой она потеряла память, если уже тогда не окончательно лишилась рассудка. Сикерт имел возможность один или два раза увидеть Анну, она не узнала его. Молодую женщину переводили из одной больницы в другую, ставшие для нее тюрьмой, вплоть до ее смерти через тридцать два года. В то время, когда арестовывали Анну и принца, в комнате находилась ее подруга, некая Мэри Келли, которая помогала ухаживать за ребенком, ей удалось незаметно выскользнуть из помещения, унося на руках ребенка. Через некоторое время девочку передали Сикерту. Потом она воспитывалась в приюте д ля бедных, а около 1895 г. Сикерт перевез ее в город Дьепп на севере Франции, где она провела несколько лет. Там она вышла замуж за некоего Гормана; брак оказался несчастливым. Позднее Алиса Маргарита стала любовницей Сикерта и матерью его сына Джозефа, рассказчика всей этой истории. Уолтер Сикерт скончался в 1942 г. Алиса пережила его на несколько лет, она умерла в 1950 г.
Через два с половиной года после того, как Анна и принц были насильственно разлучены, начались зверские убийства женщин Джеком Потрошителем. Все жертвы были молоды, и все они принадлежали к обширной восьмидесятитысячной армии лондонских жриц продажной любви. Случайно ли выбор пал на пятерых представительниц самой древнейшей профессии? Выясняется, что одной из жертв была Мэри Келли, подруга Анны, которой удалось сбежать при задержании той и принца и прихватить при этом маленькую Алису. Мэри Келли владела важной тайной, что она и не скрывала от своих вечно пьяных подружек. По-видимому, ей пришло в голову извлечь выгоду из знания тщательно сохраняемого государственного секрета. Она начала шантажировать власти. Солсбери счел необходимым обезвредить Мэри Келли и ее подруг, узнавших от нее о тайне, и поручил это придворному врачу Уильяму Галлу, которому случалось не раз выполнять такие секретные поручения. Кстати сказать, именно Галл подписал врачебное заключение, позволившее Анну Крук до конца жизни содержать в лечебницах, ставших для нее пожизненной тюрьмой. Галл не получил конкретных инструкций, способы выполнения данного ему приказания предоставлялись на его усмотрение. И Галл… изобрел Джека Потрошителя. Такова версия Уолтера Сикерта, известная нам из пересказа его сына Джозефа. А Джозеф, несомненно, был заинтересован в раздувании сенсации вокруг изложенной им версии, которая, кроме всего прочего, делала его (если не юридически, то фактически) родственником правящей династии.
Существуют ли какие-либо независимые свидетельства, подтверждающие версию Сикерта? Со времени, о котором вел свой рассказ Сикерт, прошло более восьмидесяти лет, и трудно было рассчитывать найти в живых кого-либо из участников событий. Оставалось надеяться на документы, поиск которых оказался очень трудной и головоломной задачей. Ее решение попытался найти один из участников расследования, проведенного Би-Би-Си, С. Найт в книге «Джек-Потрошитель. Окончательное решение», вышедшей в свет в 1976 г. и с тех пор многократно переиздававшейся.
Начинать надо было с самого начала — существовала ли на свете Анна Елизавета Крук, служившая в 1884 г. продавщицей в табачной лавке в доме № 22 по Кливленд стрит. По записям о сборе местных налогов было установлено, что в доме № 6 проживала некая «Елизавета Кук». Как сообщил Сикерт, Анну Елизавету Крук нередко именовали «Кук». Далее было обнаружено свидетельство о рождении Анной Елизаветой Кук, продавщицей табачного магазина на Кливленд стрит, в апреле 1985 г. незаконной дочери, названной Алисой Маргаритой. Графа «фамилия отца» осталась незаполненной. Трудно, однако, представить, что отцом был бы назван герцог Кларенс. Но самое главное, с точки зрения властей, было не сокрытие факта отцовства принца, а то, что он и Анна Крук были тайно обвенчаны. Сикерт утверждает, между тем, что именно так обстояло дело и что венчание состоялось в часовне лазарета Св. Спасителя. Оказалось, что такой лазарет действительно существовал и находился на улице Оснаборг, рядом с Кливленд стрит. Лазарет был давно переведен в графство Кент, и бумаг за 1885 г. не сохранилось. Не было найдено сведений о бракосочетании и в центральном лондонском архиве, где хранились подобные документы. Было заранее ясно, что принц не мог фигурировать в записи под собственным именем. Поэтому перебрали все возможные псевдонимы в бумагах 1885 г., а также в предшествующие и непосредственно следующие годы, но безрезультатно. Таким образом, было доказано, что в рассказе Сикерта фигурировали реальные лица — и только. А тогда отсутствуют доказательства, что рождение незаконной дочери у продавщицы табачной лавки, вскоре после этого лишившейся рассудка, может быть как-то связано с серией убийств в 1888 г. в Лондоне, приписываемых Джеку Потрошителю.
Скотланд-Ярду тогда не удалось напасть на след преступника. Задерживали многих, но всех отпускали после выяснения фамилии и местожительства. Полицейские власти исходили из произвольного предположения, что убийцей был кто-то из общественных низов, и установление, что тот или иной задержанный является «джентльменом», освобождало его от всякого подозрения. Исключения были редки: когда изучалась возможность, что Потрошитель — маньяк, одержимый жаждой убийства. В 1892 г. следствие было прекращено и его материалы сданы в архив, где должны были оставаться закрытыми в течение столетия. Но за два десятилетия до истечения срока давности, в 1974 г., С. Найт добился разрешения ознакомиться с этими бумагами.
Найт отыскал важный документ — конфиденциальную записку начальника следственного отдела Скотланд-Ярда М. Макнегтена о деле Потрошителя, составленную в 1889 г. Исследователи уже давно имели возможность ознакомиться с копией этого документа, сделанной дочерью Макнегтена. Эту копию использовали авторы двух книг: К. Каллен «Осень ужаса» (Лондон, 1965) и Д. Ферсон «Джек Потрошитель» (Лондон, 1972). Оба они отметили, что Макнегтен, считая полностью бездоказательными обвинения против сотен задерживавшихся по делу, выделил среди них троих — поляка, русского и англичанина Джона Дрюита, вызывающего особо серьезные подозрения. Дрюит исчез как раз во время пятого преступления, приписываемого Потрошителю, — убийства 9 ноября 1888 г. Мэри Келли. Ее труп был обнаружен в Темзе лишь 31 декабря, то есть семь недель спустя. Дрюит был сексуальным маньяком, и его семья считала, что он совершил убийство. Сикерт в своем рассказе утверждал, что подлинные убийцы направили полицию на след Дрюита, поскольку психическая неуравновешенность подозреваемого гарантировала, что любая его попытка на суде — если бы такой все же состоялся — изобличить настоящих преступников была бы сочтена фантазией больного мозга. Дрюит был близко знаком и посещал тот же круг лиц, что и Сикерт. В их числе был и начальник следственного отдела Скотланд-Ярда Джон Макнегген.
Все жертвы Потрошителя, кроме своей профессии, имели объединяющую их черту — местожительство, что делает вероятным их знакомство друг с другом. Последней жертвой Потрошителя стала Мэри Джанет Келли, которая была известна жителям квартала как Мэри Анна Келли. Но точно так же Мэри Анной Келли, по фамилии ее тогдашнего сожителя Джона Келли, именовала себя предпоследняя жертва Потрошителя Екатерина Бэдауэс. Не убили ли ее по ошибке, спутав с Мэри Джанет Келли, которая была знакома со всей историей брака принца Эдди, ознакомила с нею нескольких своих приятельниц и пыталась шантажировать влиятельных лиц?
Вслед за убийством Мэри Анны Келли 9 ноября 1888 г. королева Виктория послала телеграмму премьер-министру Солсбери: «Вы обещали мне, после того, как произошло первое убийство, провести по этому поводу консультации со своими коллегами». Настораживает, что королева высказала свою озабоченность сразу после первого убийства — Мэри Анны Николс 31 августа 1888 г., когда еще ничто не предвещало, казалось, что за ним последует несколько подобных же преступлений. Убийство Николс должно было восприниматься как одно из десятков совершавшихся преступлений, и лишь впоследствии она стала считаться, как и другие, жертвой убийцы-маньяка. Не была ли Виктория заранее поставлена в известность, что последует еще несколько подобных же убийств?
На протяжении осени 1888 г. Скотланд-Ярд получал по тысяче писем в неделю со всех концов света — от имени Потрошителя или с предложениями, как его изловить. Часть из них тогда же попала в печать. Если в каком-либо письме делалась ссылка на ранее отправленное письмо, которое не было опубликовано, это считалось доказательством, что оно принадлежит одному и тому же лицу. М. Гаррисон в книге «Кларенс» (Лондон, 1972) пытался на основе анализа текста некоторых писем доказать, что они принадлежат поэту и воспитателю принца Д. К. Стефену и что именно он и был Потрошителем.
Сикерт уверял, что под именем Потрошителя действовали совместно трое убийц. Первым из них являлся придворный врач У. Галл. Он родился в 1816 г. и в момент убийств, связываемых с именем Потрошителя, ему было уже 72 года. Галл был высокооплачиваемым медиком, сделавшим блестящую карьеру. Он оставил после себя баснословно богатое наследство — 344 тысячи фунтов стерлингов, не считая принадлежавших ему земель. Это — вероятно, рекордная сумма для представителя медицинской профессии. Галл был знаком с лидерами консерваторов, включая и Солсбери. Как придворному врачу, ему могла быть известна история брака принца Эдди. Впрочем, тому, помимо рассказа Сикерта, не имеется документальных свидетельств.
Исследователи, отвергавшие версию Сикерта, ссылались на один бесспорный факт: в октябре 1887 г. Галл перенес инсульт, что, казалось бы, исключает его из числа подозреваемых. Но Найт нашел доказательства, что инсульт был легким, и хотя Галл прекратил врачебную практику, он продолжал вести активную общественную деятельность, вплоть до второго фатального удара в январе 1890 г. Убийства в трех из пяти случаев, по словам Сикерта, совершались в движущемся экипаже. Жертву приводили в бессознательное состояние, угощая отравленным черным виноградом. Галлу помогал еще один медик Труп выносил из коляски и выбрасывал на улицу второй сообщник, так что от Галла не требовалось никаких особых физических усилий. Но все это доказывает только, что Галл мог совершить убийства, но совершил ли он их в действительности?
В связи с полемикой, завязавшейся вокруг рассказа Сикерта, исследователи раскопали заметку из издававшейся в Чикаго газеты «Садни Таймс-Герольд» от 28 апреля 1895 г., озаглавленную «Поиск Джека Потрошителя». В ней излагался рассказ другого видного британского медика, Бенджамина Говарда. Как-то раз, когда вино развязало языки, он заявил, что был в числе двенадцати лондонских врачей, которые решали вопрос о психическом заболевании коллеги, пользовавшегося известностью и признанием, но превратившегося в маниакального убийцу, известного под именем Джека Потрошителя. Сведения, которые сообщил Говард об этом медике, совпадали с данными о Галле. Комиссия решила поместить больного коллегу, ставшего опасным маньяком, в частную психиатрическую лечебницу в Айлингтоне и, чтобы избежать скандала, сообщить о его смерти под именем Томаса Мэзона. Все члены комиссии дали клятву сохранять дело в полной тайне. Найт попытался проверить это сообщение и отправился на кладбище разыскивать могилу Галла и его жены. Местный церковный служка, вызвавшийся быть проводником, не мог знать о причинах интереса к супружеской чете, скончавшейся много десятилетий тому назад. Словоохотливый проводник сообщил, между прочим, что могила слишком велика для двоих покойников и обычно предназначается на трех умерших. Не означает ли это, что вначале похоронили вместо Галла гроб, набитый камнями, а когда через некоторое время он действительно скончался, его останки опустили в ту же могилу? Так, по крайней мере, предполагал С. Найт.
Казалось бы, рассказ Говарда является независимым источником, подтверждающим рассказ Сикерта, особенно, в части, касающейся виновности Галла. Беда в том, что свидетельство Говарда в изложении американской газеты само нуждается в подтверждении.
Доктор Бенджамин Говард, видимо, имел отношение к госпиталю, в котором содержалась Анна Крук, и пользовался доверием заговорщиков. И, следовательно, вполне логично было, что он стал членом комиссии, выносившей решение по делу Галла. Р. Уитингтон-Игэн в своей книге «Дело Джека Потрошителя» (Лондон, 1976) сообщил, что нашел письмо Говарда в газету «Пипл», перепечатавшую статью из чикагской газеты. В этом письме он отрицает, что им когда-либо делались приписываемые ему заявления. Говард добавлял, что в указанное газетой «Санди Таймс-Геролд» время он вообще не находился в Америке. Означает ли это, что Говард действительно не делал приписанного ему заявления или просто стремился отрицать, что под влиянием винных паров нарушил торжественную клятву? Вместе с тем, если Говард и сделал его, это вовсе не равносильно тому, что оно соответствует действительности. Лондонский медиум Лис, посещавший дом доктора Галла, утверждал, что тот, по его словам, страдает потерей памяти и однажды обнаружил следы крови на своей рубашке.
Сикерт называет наряду с Галлом и его помощников. Это был, во-первых, Джон Нетли, выходец из низов, оказавшийся связанным с принцем Эдди и его друзьями и готовый на все, чтобы возвыситься в их глазах. Именно в карете Нетли принц приезжал к Анне Крук. Тот же Нетли выносил трупы из экипажа. Он дважды пытался задавить дочь Анны Алису. Во время второй попытки, в феврале 1892 г., колесо кареты задело за край тротуара и сломалось, преступник в страхе бросился бежать в сторону Вестминстерского моста и кинулся в Темзу. Литературные детективы доискались, что Джон Нетли действительно существовал, он был сыном кондуктора омнибуса, нашли запись о его рождении в I860 г. Однако не удалось обнаружить документального подтверждения ни того, что кто-то утонул в Темзе в феврале 1892 г., ни смерти Нетли в этом или предшествующем или последующем годах (то есть 1891 и 1893). Правда, газета «Обсервер» 7 февраля сообщила, что в Темзе тонул какой-то молодой человек и, когда он был вытащен из воды, сказал, что его фамилия «Никли». В записях о рождениях, начиная с 1857 г. и двадцати последующих лет, не было обнаружено никакого упоминания о ребенке по фамилии «Никли». Все это позволяет с некоторой долей вероятности предполагать, что спасенный в 1889 г. человек был Джоном Нетли, но тогда этот эпизод оказывается не связанным с попыткой задавить ребенка Анны Крук Через десять с лишним лет, 20 сентября 1903 г., две лондонские газеты сообщили о следствии в связи со смертью 63-летнего возчика Джона Нетли. Колесо его фургона задело за камень, кучер был выброшен на проезжую часть улицы, и удар лошадиного копыта проломил ему череп. Был ли это несчастный случай или расправа с опасным свидетелем?
Третьим в группе, совершившей преступления Потрошителя, согласно рассказу Сикерта, был заместитель главы столичной полиции Роберт Андерсон. Он помогал Нетли убивать намеченную жертву, а иногда и вытаскивать труп из кареты. Против Андерсона нет никаких прямых улик, хотя Найт полагает, что его можно уличить в явной лжи и намерении помешать объективному расследованию. Кстати, Андерсон состоял в той же масонской ложе, что и Галл и премьер-министр Солсбери.
Возможно, что Уолтер Сикерт в своем рассказе сыну утаил роль, сыгранную им самим. Он ведь тоже был опасным свидетелем, если не соучастником, преступлений.
Среди собранных С. Найтом подтверждений рассказа Сикерта нет главного — доказательства, что названные им лица действительно совершили преступления Потрошителя. Только в этом случае подтверждения рассказа Сикерта получают убедительное истолкование. Но ведь можно предположить, что версия Сикерта — вымысел, в котором фигурируют вполне реальные лица, жизненный путь которых после 1888 г. до их смерти был уже известен во время, когда Уолтер Сикерт излагал эту версию и они оказалась «подходящими» для бездоказательного включения их в число убийц. Это не исключают того, что отдельные частности в версии Сикерта соответствуют действительности. Можно даже предположить, что заговор с целью устранить свидетелей существовал, но другие лица осуществили преступления, приписанные Джеку Потрошителю. А быть может, выдумкой являлось сообщение Джозефа Сикерта о рассказе его отца. Стоит добавить, что попытки Найта подтвердить этот рассказ ссылками на мифические «масонские убийства», выдуманные крайними реакционерами и давно уже разоблаченными как откровенная ложь, лишь компрометируют другие его доводы.
С. Найт завоевал немалое число сторонников, но его версия, особенно о роли принца Эдди и доктора Галла в истории Потрошителя, вызвала сильную критику. Но появились и версии, где принцу отводилась активная роль в убийствах. Так, в одной из них другой состав группы убийц — он включает доктора Галла, воспитателя принца Стефена Друита и самого Кларенса, который в некоторых случаях сам убивал и расчленял тела жертв. История с браком принца вообще отбрасывается, и все убийства рисуются как преступления группы психических извращенцев.
Было бы упрощением связывать эти и другие версии только со стремлением замять так и не состоявшийся скандал столетней давности для спасения репутации правящей династии и престижа института монархии. Далеко не всегда такого рода попытки сокрытия истины исходили из кругов власть имущих. Некоторые «разоблачительные» версии, стремление опровергнуть которые приписывалось правящим кругам, могли не скрывать истину, а не соответствовать истине и создаваться как пропагандистское оружие против правящих сфер или с прозрачной целью извлечь выгоды из сенсационных откровений.
Очередной поворот изучение истории Потрошителя претерпело уже в 90-е годы. Весной 1992 г. рабочий из Ливерпуля Майк Бэрет зашел в одно лондонское литературное агентство (фирму, поставлявшую издательствам произведения различных авторов для публикации) и принес на рассмотрение блокнот, переплетенный в старинную кожаную обложку. Он содержал дневник Джека Потрошителя. По словам Бэрета, рукопись была дана ему другим ливерпульским жителем Тони Девере, который отказался рассказать, как она попала к нему, и неожиданно умер от сердечного приступа. Начало слишком походило на классическую схему представления подлогов, чтобы внушать доверие. Тем не менее агентство передало рукопись для просмотра журналистке Ш. Гаррисон, занимавшейся историей Потрошителя. Она признала документ подлинным и даже написала 200-страничное предисловие к нему. Эксперты, пытавшиеся при помощи анализа чернил, бумаги и других способов определить время написания дневника, высказывали разноречивые суждения относительно его аутентичности. Высказывалось суждение, что дневник был составлен между 1909 и 1933 годами, а не в 80-е годы XIX столетия. Содержание дневника позволяет отождествить его автора с 50-летним ливерпульским торговцем хлопком Джеймсом Мейбриком, но это, возможно, и входило в намерение автора подлога, если таковым являлся этот дневник.
Мейбрик умер в мае 1889 г., почти наверняка от отравления мышьяком и стрихнином, которые он ранее использовал как лекарство против малярии. В убийстве обвинили его 26-летнюю жену, американку Флоренс. В семье шли раздоры. Мейбрик ревновал жену к ее знакомому. Суд приговорил Флоренс Мейбрик к повешению, которое заменили пожизненным тюремным заключением. Через пятнадцать лет ее освободили и она вернулась в США, где умерла в нищете, забытая всеми. Трудно объяснить из этих обстоятельств жизни ливерпульского купца, почему он стал мстить не жене, а отправился в столицу для совершения кровавых расправ с лондонскими проститутками. Убийства, совершенные Потрошителем, требовали физической силы и ловкости, которые трудно ожидать от пятидесятилетнего человека, только вступившего на стезю преступлений.
Дневник заполнен проклятиями по адресу продажных женщин, фразами «Господь поставил меня сюда, чтобы убить всех проституток»; «возможно, мой измученный рассудок желает, чтобы кто-нибудь прочел это и понял, что человек, которым я стал, не был таким с рождения… я помещаю это в месте, где его найдут». И так страница за страницей.
Между тем исследование дневника продолжалось, многие содержащиеся в нем сведения не находили подтверждения. Имевшиеся в рукописи подписи Мейбрика оказались не совпадающими с другими известными, бесспорно, достоверными его подписями. В 1993 году дневник предполагали опубликовать в американских журналах, а также в виде книги в более чем десяти европейских и азиатских странах. Но постепенно круг желающих все более сужался. В США издательство «Гиперион» решило, чтобы покрыть уже сделанные расходы, все же издавать рукопись. Руководитель издательства Р. Миллер заявил: «Безусловно, если это мистификация, то очень старая и тщательно подготовленная. Кто написал это и почему?»
После этого споры не только не прекратились, но, напротив, приобрели в 1995 и последующие годы еще больший размах. Сторонники подлинности дневника утверждают, что в нем отмечены многие факты, которые стали известными из опубликованных только недавно протоколов полицейских расследований убийств, в частности, подробных описаний изуродованных тел жертв. Эти данные могли быть известны Потрошителю, но их не мог знать автор подложного дневника. (Например, тот факт, что одна из жертв не была беременной, как это следовало из ранее публиковавшихся материалов.) Довод этот оказался обоюдоострым. Противники аутентичности показали, что все эти знания автора дневника относятся лишь к новооткрытым данным, опубликованным до 1987 г. А сведения, появившиеся позднее, остались ему незнакомыми. Сам дневник был представлен издателям в 1991 г., и фальсификатор мог учесть сведения, появившиеся до 1987 г. Напрашивающийся вывод: дневник был, по-видимому, написан в 1987 году…
В «величайшей тайне в истории современной криминологии» все по-прежнему остается загадочным — кто был убийцей или убийцами? Кто и с какой целью организовал прикрытие этого преступления, если такое прикрытие имело место? И ответы на эти вопросы по-прежнему составляют основу различных версий убийств в Лондоне, которые порождают интерес и возбуждают горячие споры.