1. Следы жизнеописания Лже-Дмитрия II в «античной биографии» императора Домициана

1. Следы жизнеописания Лже-Дмитрия II в «античной биографии» императора Домициана

Жизнеописанием Домициана заканчиваются труды Светония и Тацита. Флавий вообще ничего о нем не говорит, оборвав свое повествование на императоре Тите, предшественнике Домициана. Поэтому в данной главе мы будем опираться, в основном, на Светония, Тацита, а также на Флавия Филострата, подробно рассказавшего о Домициане. Их свидетельства чрезвычайно интересны. Как мы увидим, первая часть жизнеописания Домициана — это рассказ о Лже-Дмитрии Втором и Михаиле Федоровиче Романове. Затем у «античных классиков» происходит хронологический скачок, и вторая часть «биографии» Домициана — это рассказ о царе Ироде и Андронике-Христе. То есть здесь Светоний и Тацит «перескакивают» назад во времени, из XVII в XII век, то есть из конца Великой Империи в самое ее начало.

На рис. 12.1–12.3 приведены «античные» бюсты императора Домициана. На рис. 11.6 — его средневековое изображение из Хроники Шеделя. На рис. 12.4 — одна из монет Домициана. На рис. 12.5 показано выступление Домициана в военный поход.

Рис. 12.1. Римский император Домициан. Мрамор. Рим. Капитолийские музеи. Это — западно-европейское представление о Михаиле Романове (и, возможно, частично, о Лже-Дмитрии Втором). Взято из [760], вклейка между с. 216–217. См. также [874], илл. 25.

Рис. 12.2. Домициан. Бронза. Копенгаген. Новая Карлсбергская глиптотека. Взято из [726:1], вклейка в конце книги.

Рис. 12.3. Домициан. Мрамор. Взято из [589:1], с. 126.

Рис. 12.4. Серебряная монета Домициана. Взято из [304:1], т. 1, с. 698.

Следуя уже обнаруженному нами параллелизму, жизнеописание «античного» Домициана (сменившего на престоле императора Тита, то есть, как мы показали, князя Скопина-Шуйского) должно наложиться на эпоху Лже-Дмитрия Второго и Михаила Романова. Наш прогноз оправдывается.

Рис. 12.5. Император Домициан отправляется на войну. Мрамор. Ватикан, Музей Грегориано Профано. Взято из [730:2], с. 153, илл. 153.

В самом начале светониевского описания Домициана действительно звучит тема Лже-Дмитрия Второго. Не очень ярко, но узнаваемо. Светоний говорит так: «Детство и раннюю молодость провел он (Домициан — Авт.), говорят, в нищете и пороке: в доме их не было ни одного серебряного сосуда, а бывший претор Клодий Полион… хранил и изредка показывал собственноручную записку Домициана, где тот обещал ему свою ночь; некоторые вдобавок утверждали, что его любовником был и Нерва, будущий его преемник» [760], с. 210.

Обратимся к русской истории начала XVII века. «А между тем в пределах Московского государства в это время уже находился новый названный царь Димитрий… Он объявился в августе 1607 года, в тюрьме небольшого северского городка, носившего незавидное название Пропойска.

Каково было происхождение этого человека, совершенно неизвестно, некоторые современники считали его поповым сыном Матвеем Веревкиным, другие сыном князя Курбского, третьи школьным учителем из города Сокола, а избранный впоследствии на царство Михаил Феодорович Романов в письме своем к принцу Морицу Оранскому говорил, что „Сигизмунд послал жида, который назвался Димитрием царевичем“. Во всяком случае, своей внешностью он вовсе не походил на первого самозванца, но был человеком вполне подходящим, чтобы разыгрывать лжецаря, то умным и ловким… то наглым… то… трусливым, и лишенным, разумеется, всяких нравственных правил. В пропойской тюрьме, куда его засадили… он объявил себя первоначально родственником убитого царя Димитрия…» [578], кн. 2, с. 818.

Итак, обе версии говорят о якобы низком происхождении царя и о его пороках.

Обратим внимание на следующую мелкую, но яркую деталь, сообщаемую «античными классиками» про Домициана. Светоний пишет: «В первое время своего правления он каждый день запирался один на несколько часов и занимался тем, что ловил мух и протыкал их острым грифелем. Поэтому, когда кто-то спросил, нет ли кого с Цезарем, Вибий Крисп метко ответил: „Нет даже и мухи“» [760], с. 211.

Секст Аврелий Виктор добавляет следующее: «Ожесточившись на убийствах добрых граждан, от безделия, когда уже не хватало сил для любодеяний… он, удалив всех свидетелей, потешным образом ИЗБИВАЛ РОИ МУХ. Отсюда создались некоторые выражения, и на вопрос: „Есть ли кто-нибудь во дворце?“ следовал ответ: „Даже ни одной мухи, разве что в палестре“» [726:1], с. 88.

Если понимать данный сюжет буквально, то возникает ощущение нелепой странности. Великий император увлеченно ловит мух. Причем каждый раз ему удавалось наловить ЦЕЛЫЙ РОЙ. Вы пробовали ловить мух? Не бить мухобойкой, а именно ловить: рукой или еще как-то. И много ли вам удавалось поймать? Впрочем, историки могут сказать: Домициан ведь не простой человек, а «древний» император. А «античные» императоры — особо выдающиеся люди. Они и мух ловили куда успешнее, чем все остальные (во все последующие столетия и даже тысячелетия). Затем, увлеченно рассказывают нам, Домициан будто бы аккуратно протыкал каждую муху (надо полагать, еще живую, жужжащую) острым грифелем. Потом начинал гоняться за следующей. Снова протыкал. И так много-много раз. Причем делал это с упоением, буквально каждый день.

Все это крайне сомнительно. Скорее всего, за этим анекдотическим описанием стоит нечто куда более серьезное и реальное. Конечно, сегодня трудно восстановить истинную, полустертую картину. Однако гипотезу выскажем. «Муха», по-латински, MUSCA. Не исключено, что в первоначальном старом тексте здесь стояло что-то вроде МОСХИ, МОСКОвиты, то есть жители Московии, Руси-Орды. То есть сначала речь шла о том, что Домициан = Лже-Дмитрий Второй устраивал побоища московитов, убивал их целыми толпами, «роями». Это прекрасно отвечает сути дела. В Московском государстве во время Великой Смуты идет яростная гражданская война. Люди гибнут тысячами. Многие из них погибают из-за Лже-Дмитрия, по вине его солдат. Войска самозванца громят русские города и селения, казнят толпы жителей. Считается, что название МОСКВА произошло от имени МОСОХ, что вполне могли путать с латинским MUSCA.

Сообщение Светония о том, что изверг-Домициан насаживал «мух» на острый грифель, отражает, вероятно, способ казни, применявшийся к московитам, попавшим в плен к солдатам Лже-Дмитрия Второго. Живых московитов сажали на кол. Который глумливо назвали «грифелем».

Однако через некоторое время поздние редакторы начали затирать следы того, что речь шла о войне в Московии. Потому и заменили «московитов» на «мух». А кол превратили (на бумаге) в грифель. Заодно внесли элемент издевки над жертвами гражданской войны в Руси-Орде. Московитов, ухмыляясь, назвали насекомыми. В частности, вместо сообщения, что при дворе Лже-Дмитрия II не осталось ни одного МОСКОвита, получилось, будто бы во дворце Домициана нет ни одной МУХИ.

По поводу времени этого тенденциозного редактирования скажем следующее. В своей книге Светоний четко говорит, что его юность пришлась на правление Домициана. «Я помню, как в ранней юности при мне в многолюдном судилище прокуратор (при Домициане — Авт.) осматривал девяностолетнего старика, не обрезан ли он» [760], с. 216.

Следовательно, Светоний родился, скорее всего, в начале XVII века, в эпоху Великой Смуты. Книгу свою он писал уже в зрелом возрасте. Получается, примерно в середине XVII века или даже позже. Так что редактирование его текста (во время которого московитов лукаво подменили на мух) произошло не ранее второй половины XVII века, а, скорее всего, уже в XVIII веке. То есть в эпоху, когда текст Светония стал уже восприниматься как древний, и потребовалось привести его в соответствие с «новыми веяниями». Согласно которым, например, московиты — это противные насекомые. Их, мол, убивали «роями».

Итак, вероятно, самое начало «биографии» Домициана впитало в себя рассказы о «Лже»-Дмитрии Втором. Однако это вступление довольно краткое. Следующий фрагмент светониевского рассказа про Домициана, уже более подробный, обнаруживает хорошее соответствие с жизнеописанием Михаила Романова. При этом полное жизнеописание Домициана состоит из двух частей. В конце первой части он характеризуется как хороший, даже робкий правитель, следовавший указаниям отца. Но потом якобы резко изменился и стал «ужасно плохим». Светоний по этому поводу выражался так: «Его управление государством некоторое время было неровным: достоинства и пороки смешивались в нем поровну, пока, наконец, сами достоинства не превратились в пороки» [760], с. 211. Если отбросить краткое введение (то есть про Лже-Дмитрия), то получается, что «основной Домициан» как бы состоит из двух заметно разнящихся по характеру «половин». Вскоре мы поймем, в чем дело.

Оказывается, первая часть его жизнеописания — это отражение Лже-Дмитрия Второго и Михаила Федоровича Романова, а вторая часть — отражение царя Ирода и Андроника-Христа. Таким образом, в итоге «античный» Домициан является «склейкой» следующих четырех реальных исторических персонажей: Лже-Дмитрий Второй + царь Михаил Федорович Романов, а затем царь Ирод + император Андроник-Христос. Два первых — из первой половины XVII века, а два вторых — из конца XII века.

Начнем с первой части основного рассказа про Домициана.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.