Глава 17. Царица всего мира

Глава 17. Царица всего мира

– Ну, что ты стоишь? – она посмотрела прямо в глаза растерявшемуся стражнику. Тот ничего не ответил.

– Иль ни разу не видел плененных цариц?

Марианна, словно плывя над полом, подошла к нему.

Стрелец отпрянул.

– Ну-ну… – улыбнулась она, не отводя от него глаз. – Я тебя не обижу.

Она быстро приблизилась к нему и нежно поцеловала его в губы. И отошла.

– Егорка! – крикнули ему из коридора. – Ты что там?

– Иду! – ответил стражник.

– Заходи, Егорка, – Марианна улыбнулась ему одной из своих самых обольстительных улыбок.

Как только дверь закрылась, она снова подошла к окну. Внизу жила своей жизнью Коломна.

Ее перевезли сюда полгода назад, решив, что она сошла с ума, и поместили в крайней башне Кремля.

После казни сына и Заруцкого, Марианна поняла, что сохранить ей жизнь может только безумие. И она убедила в этом всех окружающих. Устав от буйной узницы, стража пожаловалась начальству, те передали просьбу царю, и царь приказал отвезти ее куда-нибудь недалеко от Москвы. Ближе остальных городов была Коломна.

Марианна увидела в этом знак судьбы. Она терпеливо ждала лета, чтобы реализовать свой план. Каждый день она часами смотрела на давно знакомые ей окрестности. Справа была видна даже часть леса, в центре которого в болоте лежали ее сокровища. За лесом еще царевичем Дмитрием был выкопан грот с тайным входом. Там лежала Библиотека.

Марианна глубоко вдохнула свежий весенний воздух и улыбнулась.

В свои двадцать шесть лет она уже научилась прятать свою боль так далеко, чтобы она не портила настоящее и будущее.

Начав кружиться, словно в танце, она, в конце концов, повалилась на жесткий матрас, лежавший на каменных нарах, и рассмеялась.

– Его-орка, – прошептала она, и захохотала еще сильнее.

* * *

А Егорка уже три месяца, как был без ума от пленной царицы. Он каждый день по три раза приходил к ней, чтобы принести еду и забрать тарелки. И каждый раз его сердце разрывалось от волнения и страха.

Он боялся Марианну. В народе про нее много чего говорили – что колдунья, детоубийца и даже, что может превращаться в сороку. Но он не верил.

Как-то раз он заметил, что она еле заметно ему улыбнулась. И сердце деревенского паренька, потерявшего во время смуты родных, воспитанного и выученного монахами, после чего подавшегося в войско Шуйского, дрогнуло.

Каждый день он приносил ей то сладость, то яблоко или грушу. Иногда незаметно набивая карманы, проносил солонины или копченой рыбы.

Так между ними завязалась дружба.

А сегодня она заговорила с ним.

Это было какое-то чудо. До этого он ни разу не слышал голоса Марианны. И ее низкий глубокий голос показался ему неземным.

Отдав стражнику с лестницы пустую глиняную тарелку, он заперся в своей караульной и до ужина просидел почти не двигаясь.

– Ужин, Егорка! – крикнули ему с лестницы.

Только тогда он встрепенулся и вышел в коридор.

– Ты чего смурной-то такой? – сказал ему другой стрелец.

– Да, перебрал кажись вчера.

– Чего перебрал-то?

– Квашеной капусты, – засмеялся он.

Напарник громко расхохотался, и, передав ему миску с жидким супом, стал ожидать звука закрывающейся двери.

Егорка вошел и увидел ее, сидящую около горящей свечи в ночной рубашке.

– Я ждала тебя, – сказала она.

Он поставил миску на стол и посмотрел на ее плечи.

– Зайди ко мне сегодня, – сказала Марианна.

– М-м… – он потерял дар речи.

– Зайди ко мне ночью, – настойчиво повторила она.

– Да, – еле слышно сказал он и вышел, заперев дверь снаружи на засов.

– Ты все там? – крикнул стражник.

– А как же? – крикнул в ответ Егорка и направился обратно в караульную.

«Чего ж тебе от меня надо-то, бестия? – думал он. – Куда ж мне от тебя деваться-то? Не идти же к сотнику просить, чтоб отослал меня склады сторожить?»

От одной этой мысли ему стало не по себе.

Он встал с табурета и стал застилать себе кровать.

«Когда же к тебе ночью зайти?» – вдруг подумал он и застыл на месте.

– Ночью, – сказал он вслух, и посмотрел в окно, где над лесом опускалось солнце.

Егорка подошел к тазу с водой и умыл лицо. Но этого ему показалось недостаточным, и он снял кафтан, рубашку и стал готовиться к ночи.

* * *

– Где ты был? – она была сильно взволнована.

Целый месяц Егорка не приходил к ней в камеру.

Она уже была почти уверена, что его перевели на другую службу.

– Хворь приключилась, – одними губами ответил он, опасливо поглядывая на дверь в коридор.

– Ночью будешь? – спросила она.

– Буду.

В тот день они больше не говорили.

Марианна была сильно напугана. За этот месяц она чуть было не совершила роковую ошибку – почти решилась на то, чтобы попробовать соблазнить набожного сменщика Егорки, стрельца Гаврилу.

Но какое-то странное чувство – то ли надежда на возвращение любовника, то ли недоверие к Гавриле, каждый раз показывавшему ей свое презрение, сдерживало ее.

Когда Егорка ушел, она села на нары и, несмотря на то, что была сильно голодна, а он принес ей большой кусок вареного мяса, гроздь винограда и кусочек сот с медом, серьезно задумалась.

«Сейчас. Это надо делать сейчас», – решила, наконец, она.

– Господь хранит меня, Егорка. И помогает почти во всех начинаниях, – сказала она задумчиво.

– Господь всех хранит.

– Меня особенно.

– Чем же он тебя особенно хранит? – улыбнулся он. – Хранил бы он тебя особенно, так попустил бы, чтобы мужа твоего стрельцы растерзали аки волки в лесу?

– Это он меня наказал за грехи мои – за гордыню, – ответила она.

– А ребятенка твоего за что отнял?

– А это ему ангел на небе еще один понадобился, чтобы за нас, живых, молился, – с нежностью ответила она. – Но он хранит меня. И помогает.

– Моим угощением что ли? – Егорка горько усмехнулся.

– Нет, мой родной. А тем, что помог оказаться здесь – в Коломне.

– Что ж здесь особенного? – снова усмехнулся он.

– Здесь все мое золото.

Стражник от неожиданности даже привстал.

– Как – все твое золото?

– А вот так… Спрятала я его здесь.

– Где?! – он посмотрел на стены камеры.

– Ну не в Кремле же, глупенький! – засмеялась она.

– А где? – в лесу, что за западными воротами.

– И много там?

– Много.

– Сколько?

Она видела, как у него загорелись глаза.

– Ты помножь тысячу золотых рублей на две тысячи – столько и получишь.

– Это сколько же?!

– Два миллиона злотых.

– Ба-а… – раскрыл рот Егор.

– Чего? Не слыхивал о таких деньгах?

– Это сколько же обозов нужно, чтоб вывезти?

– Всего она телега.

Егорка опешил.

– Да чтобы тыщу золотых да на две тысячи – телега нужна? – он рассмеялся.

– Молодой ты еще и глупый, – сказала она. – Не телега, а полтелеги. – Там шесть сундуков золотых червонцев и тридцать шкатулок с каменьями.

Егорка молчал.

– Найдешь телегу – уедем с тобой в Англию. Заживем, как цари. Рожу тебе детей, сколько захочешь. И умрем в почете и уважении, о каком ни ты, ни твои родичи помыслить не могли.

Он еще немного помолчал, а потом сказал.

– И, вправду, шоль говорят, что ты кого хочешь охмурить можешь?

Марианна засмеялась.

– Ты-то не смейся, – он стал серьезным. – Чай не с юнцом дело-то имеешь.

– Не с юнцом, – ответила она.

– И как прикажешь понимать твои слова? – в его голосе появились хозяйские нотки.

– А как хочешь, так и понимай… – холодно ответила она. – Только, если задумал из меня силой выпытать – не получится. Вся романовская рать не смогла это сделать.

Егорка задумался.

– Да, я ж пошутил, – наконец сказал он.

– А я – нет, – жестко ответила она.

И, подождав немного, тем же тоном спросила:

– Сбежишь со мной?

Он повернулся к ней и понял, что она не шутит. Лунный свет падал на лицо Марианны, и в этот миг оно не выражало ничего хорошего.

– Или бежишь, или забудь обо мне, – сказала она.

– Бегу, – сам не ожидая от себя такой поспешности, ответил Егор.

* * *

Прошел месяц с того рокового разговора. Накануне днем, он принес ей последнее необходимое для их побега – кафтан стрельца.

– Егорка! Иди гречу забери! – послышался с лестницы голос напарника.

– Иду-иду! – крикнул он.

Дверь со стороны лестницы открылась.

– Ты глянь, чего мне Дарья-то подарила, – сказал Егор и достал из кармана расшитый платок.

– Ох, ты! – удивился стражник. – Это та – с постоялого двора?

– Она самая! – гордо сказал Егорка. – «Духы» называет – ты понюха каков духан-то!

Стражник поднес платок к носу и всеми легкими вдохнул сладкий запах цветов.

– Это откуда ж…

Не договорив фразы, он упал на порог. Егорка втащил его в коридор, закрыл дверь и снял с него шапку. Побежав к двери в камеру, он открыл ее. Марианна уже была одета в кафтан, сапоги и широки брюки.

– Держи шапку!

Втащив напарника в камеру, он закрыл дверь, затем снаружи закрыл дверь в коридор, и они спустились по лестнице.

Войдя на караульный пост на первом этаже башни, Егорка сразу направился к сидевшему за столом и пившему чай стражнику.

– Цыц! – он направил на стражника пистолет.

Марианна подошла к стрельцу и приложила тот же платок к его лицу.

Через секунду стражник сполз с табурета.

– Вот что простые травы с человеком могут сделать, – улыбнулась Марианна.

Они вышли из башни никем не замеченные, потому что вся стража Кремля в это время столовалась в казармах.

Обойдя вдоль стен несколько строений, они подошли к каменному сараю.

– Двигай, – сказала она, показав на один из угловых камней.

К изумлению Егорки, камень легко отодвинулся и справа от него открылся люк.

Забравшись туда, они закрыли за собой крышку и по подземелью вышли далеко за городом.

– Ну, все! – радостно сказала Марианна. – Веди меня к телеге.

Они прошли вдоль реки, где за камышовыми зарослями и ивами стояла запряженная двумя лошадьми телега.

Егорка взял вожжи и через час они стояли на берегу болота, у старого замшелого камня.

Багром, он нащупывал под водой сундуки, и, залезая в мутную воду по колено, доставал их на поверхность, где Марианна цепляла их специальным крюком на канате. Потом Егорка вылезал на берег и с помощью лошадей вытаскивал сундук за сундуком.

– А шкатулки где? – спросил он.

– В другом месте. Поехали, – сказала она.

Они проехали рощицу и остановились на пригорке.

Марианна спрыгнула с телеги, подошла к старому дубу и, встав к нему спиной, отсчитала пятнадцать шагов. Там, опустившись на колени, она нащупала какой-то камень и несколько раз повернула его в разные стороны. Совсем рядом послышался скрип. Знаком Марианна подозвала Егорку.

– Подними, – сказала она, когда он подошел.

Под ногами виднелась тяжелая каменная плита.

Он изо всех сил приподнял ее и отбросил вниз.

Марианна тут же спустилась вниз, и зажгла масляный светильник.

Он последовал за ней.

То, что предстало его взору, поразило малограмотного стрельца. Это было огромное подземелье, полностью забитое книгами. Лишь посередине был узкий проход. Настолько узкий, что два человека, даже боком не смогли бы разойтись в нем.

– На что столько книг-то? – изумленно спросил он.

Она повернулась к нему и серьезно сказала:

– В них секрет великой власти. Самой сильной власти на земле! И он в моих руках!

Он не придал значения ее словам.

Егорке хотелось поскорее забрать шкатулки и бежать. Но Марианна около получаса ходила вдоль прохода, вытаскивая и передавая ему книги. И лишь после этого подняла светильник вверх и указала на ряд шкатулок, которые стояли под самым потолком хранилища.

– Доставай.

Они отъехали от хранилища уже в темноте.

А через два дня в Рязани, представившись купцом и его женой из Переславля, вместе с караваном отправились в Великий Новгород.

* * *

Первое что увидел Егорка, когда проснулся в комнате постоялого двора в Мемеле, – это яркое солнце, светящее в окно.

– А! – вскрикнул он. – Где?

Он осмотрел комнату и увидел, что все их вещи – сундуки – пропали.

– Марина, – сдавленным голосом позвал ее он.

Но никто не отзывался.

Рано утром они должны были отплыть на корабле в Амстердам и оттуда в Англию.

Он подошел к окну и увидел, что солнце стоит в высоко в небе.

– Полдень же! Полдень! – вскрикнул он и подбежал к шкафу, в который Марианна складывала свои вещи.

Он открыл дверцу и на полке увидел две шкатулки.

В одной были жемчуга, а в другой – золотые червонцы. Под шкатулками лежала записка.

«Здесь тридцать тысяч. Они твои. Спасибо! Царица всего мира Марианна».

Через час Егорка стоял на причале и смотрел на волнующееся море. Прошел всего час, как он проснулся, а погода изменилась до неузнаваемости. Налетели тучи. На море начинался шторм.

– Да куда сейчас отплывать-то?! – услышал он окрик по-русски.

Егорка обернулся и увидел сидящего верхом на телеге пожилого купца.

– А я смотрю, наряд-то наш – русский! Откуда будешь, добрый человек?

– Из Переславля!

– О! Знатный город, бывал там! А из чьих?

– Ничьих! Крестьянских – в смуту погибли!

– Куда путь держишь?

– Назад. Домой.

– Ну, так с нами давай! Вместе дорога веселей будет, – рассмеялся купец.

Егорка залез на дрожжи, положив под ноги свой большой кожаный мешок.

– Данила Сергеевич! Из нижегородских Потаповых буду, – купец снял шапку.

– Егор.

– Егор, значит, – сказал купец. – А кого провожал?

– Друга своего. Монаха. В Англию он с посольством поплыл, – сказал Егор.

– Ну, дай Бог доплыть ему в целости и сохранности. Глянь, как штормить-то начало.

Купец дернул узду, и лошади потащили телегу, груженную тяжелыми мешками, в город…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.