ЯБЛОКО ОТ ЯБЛОНИ
ЯБЛОКО ОТ ЯБЛОНИ
Его дед получил при рождении имя Темучин. Вихрем пронеслись по миру воины Чингисхана: китайцы, корейцы, индийцы, персы, таджики, русские, поляки, венгры, хорваты — миллионы людей полегли под ударами кривых сабель. Поля, усеянные человеческими костями, руины и пожарища отмечали путь монгольских орд, убивавших направо и налево, — монголы были удивительно жестоки и ни во что не ставили человеческую жизнь.
Сотни лет историки изучают историю татаро-монгольских завоеваний, стараются составить психологические портреты монгольских вождей, начиная с самого Чингисхана. В результате этих исследований к началу XXI века Чингисхан и его наследники зачастую выглядят как носители прогресса, в некоторых странах ими уже начинают гордиться и ставить памятники. Интересно, как бы отреагировала сейчас Европа, если в Австрии или Германии торжественно открыли бы памятник Гитлеру или его подручным, казнённым по приговору Нюрнбергского трибунала?
Продолжительность периода «одно поколение» принято считать в 25 лет, после окончания Второй мировой войны сейчас идёт третье поколение. Исторический срок небольшой, но психологический портрет Гитлера у разных исследователей выглядит различно, вдобавок его уже кое-кто и кое-где начинает вспоминать чуть ли не с любовью. Что же будет через тридцать два поколения, через 800 лет, т.е. через тот же срок, что прошёл от Чингисхана до наших дней? Если психологический портрет Гитлера начинают изменять менее чем через век после его смерти, при наличии множества документов о подробностях его жизни, то что же можно выяснить о человеке, который жил почти тысячу лет назад и документальных свидетельств о нём практически нет?
Оказывается, можно! Нужно применить научные методы, открытые в последние 100–150 лет и, в частности, широко используемый на Западе психоанализ. В этом случае достаточно минимума информации для создания психологического портрета изучаемого лица, в нашем случае Чингисхана!
Этот-то видно недаром,
Из чрева яростно вырвавшись,
Сгусток кровавый в руке зажимая,
На свет появился!
Так стонет-причитает мать девятилетнего Темучина после убийства им своего брата, отнявшего у него пойманную в реке рыбёшку, — сказано в «Юань-чао би-ши» («Сокровенном сказании») — памятнике средневековой монгольской литературы. Юный Темучин убил своего брата в спину — этого уже достаточно для того, чтобы иметь представление о психологии Чингисхана. Если бы кто-либо в ту эпоху попробовал публично высказаться о Чингисхане негативно, то можно с уверенностью сказать, что потом он бы долго не прожил, да и нехарактерно было для тех времён не то что шельмовать, но и мягко критиковать даже чужеземного правителя — этого не позволял тогдашний этикет.
Чингисхан остался в памяти людей как самый жестокий из завоевателей, заливший кровью половину известного тогда мира, а все хвалебные слова в его адрес, высказанные его современниками и ближайшими потомками, можно в расчёт не принимать, но и отвергать безоговорочно также нельзя.
Любой диктатор, особенно масштаба Чингисхана, в начале своей деятельности опирается хотя бы на свою сообразительность, позже он обязательно должен иметь достаточно умных советников, которых всегда необходимо держать в «тени». Именно эти советники могут и должны подсказывать владыке умные мысли, которые он выскажет вслух, затем эту мудрость мышления обязательно припишут ему, и она может прославить его имя в веках. В наше время такие советники после ухода властителя с политической арены часто переходят на службу к его преемникам. Но в те времена, особенно на Востоке, подобных людей после смерти правителя уничтожали — наследники боялись, что умные фавориты их предшественника будут сами претендовать на власть.
Чингисхан должен был иметь подобных советников, которых после его смерти, без сомнения, уничтожили, — его наследники желали править огромной империей сами, без чьих-либо советов, ведь они — потомки самого «отца-основателя» и, значит, самые умные в империи.
Мнение правителей о своей исключительности их государства и народы к добру никогда не ведёт, что неоднократно подтверждено историей. Но даже при самом жестоком режиме всегда найдутся люди, в том числе и среди властителей, отличающиеся пусть немного, но в лучшую сторону.
Батый, внук Чингисхана. Это имя стало символом трагедии русского народа и русского государства, все историки едины в его характеристике — беспощадный и жестокий завоеватель. А если взглянуть на Батыя внимательно?
Он родился в 1208 году, в год нашествия на Русь Батыю исполнилось 30 лет. По тем временам это был зрелый возраст, особенно для представителя династии имперских властителей. Но всё известное о нём датируется нашествием на Русь и более поздними годами, о молодости Батыя никаких сведений нет. Что же должен был представлять собой внук самого Чингисхана?
В год смерти Чингисхана Батыю было 19 лет, его мировоззрение уже сформировалось. Оно особенно не отличалось от менталитета правящего слоя татаро-монгольской империи, но Батый должен был иметь более высокое, чем у его окружения, образование, которое он мог и должен был получить от советников своего деда. Батыя могли научить хотя бы азам психологии — будущий хан должен уметь разбираться в людях, что для правителя было жизненной необходимостью, особенно в те времена и особенно на Востоке. Это дало бы ему возможность окружить себя людьми, которым он мог доверять при управлении государством.
Все известные «отцы-основатели» империй любого вида были психологами в той или иной степени, что и позволило им оставить в истории свой след (неважно, положительный или отрицательный), однако многие «основоположники» были психологами от рождения, поначалу часто не осознавая этого, и лишь ближе к концу жизни к ним приходило понимание (но далеко не ко всем), что их преемники и наследники таким даром не владеют, а это могло свести к нулю всё то, на создание чего они затратили всю свою жизнь. Поэтому наиболее умные из них ещё при своей жизни начинали готовить себе преемников и наследников, в первую очередь давая им необходимые для властителя знания по психологии, что достигалось через образование.
Чингисхан мог так поступить именно с внуками, с сыновьями у него не получилось: завоевательные походы и создание прочной империи отнимали всё время без остатка, к тому же нельзя исключать, что понять всё вышесказанное он мог лишь к концу жизни и не без подсказки своих достаточно умных советников.
Очень возможно, что советниками Чингисхана были китайцы, и они смогли заложить в характер внука грозного хана мировоззрение, несколько отличающееся от общепринятого в новой империи. Прямых доказательств этому найти невозможно, придётся рассматривать только косвенные.
Батый, прямой потомок Чингисхана, во главе армии идёт на Русь и разоряет её почти дотла. За это все русские историки относились к нему резко отрицательно, и можно понять, почему никто и не попытался взглянуть на Батыя более внимательно, — зачем изучать пусть древнего, но злейшего врага, принёсшего Руси неисчислимые беды?
О жестокости татаро-монголов говорят все русские летописи и народные легенды, но те же летописи и легенды отметили рыцарское, именно рыцарское поведение Батыя в истории с Евпатием Коловратом. Подобный случай произошёл и позже, когда Батый неожиданно для окружающих помиловал киевского посадника Димитрия, захваченного в плен раненым после разрушения стольного града Киева. Это немногие случаи, когда в русских летописях и легендах показывается не только жестокость захватчиков, но и нечто человеческое в них, причём именно в самом вражеском предводителе.
Можно счесть это желанием Батыя покрасоваться как перед оставшимися в живых пятью русскими воинами из отряда Коловрата, так и перед своей армией. Но после похода 1237–1238 годов, когда татарская армия покинула разорённую Русь и, находясь в степи, отмечала победу пиром, произошло неслыханное для любой армии той эпохи событие…
«Бури сказал: „Бату равен мне: зачем он пьёт раньше меня? Он не больше, чем баба с бородой, и я, пятой толкнув, свалю его и растопчу“. Гуюк сказал: „Он баба со стрелами и луком, я велю бить поленом его по груди“. Сын Элчжигитая Харсхасунь сказал: „Вот я приделаю ему сзади деревянный хвост“».
За такие оскорбления в адрес главнокомандующего и представителя правящей династии в ту эпоху рубили головы сразу же, но Батый молча проглотил их. Он лишь пожаловался на безобразное поведение командиров своих частей великому хану Угедею, преемнику Чингисхана. Тот страшно разгневался, но… разослал оскорбителей «брать крепкие города и переносить тяжкие труды». Говоря современным языком, виновные были отправлены обратно на фронт, однако их даже не понизили в званиях. Вдобавок Угедей заявил, чтобы Батый сам разбирался со своими командирами… там же, на фронте, — и отправил его завоёвывать Киев и Европу. После этого похода Батый обосновался за Волгой и до самой смерти под всяческими предлогами уклонялся от поездок в столицу империи, где его послам однажды даже остригли бороды, что было тягчайшим унижением. Батый это снёс, но позже сумел отомстить некоторым своим недругам: Гуюк был отравлен, Бури казнён, погибли и многие другие оскорбители.
За последние пятнадцать лет жизни Батый ни разу ни с кем не воевал, жил, как казалось заезжим европейцам, безмятежно, но они отметили, что «Батый очень ласков к своим людям; но всё же они чрезвычайно боятся его», а также что хан Золотой Орды много пил, даже перед официальными приёмами. Умер Батый в возрасте 47 лет и в отличие от других потомков Чингисхана, похороненных на родине, был зарыт в прикаспийской степи, место захоронения неизвестно.
Батый явно не был сильной и мужественной личностью, если в истории нет ни одного упоминания о его участии в боях и если в жестокой борьбе наследников Чингисхана за земли и власть он получил наихудший удел на дальней бесплодной окраине империи. Столицу свою он построил далеко от метрополии и важнейших торговых дорог, избегал встреч с другими родственниками-ханами, в борьбу за верховную власть в империи не вступал, но если внимательно присмотреться к жизни Батыя в Золотой Орде, то можно заметить, что он был в курсе всех событий, происходивших в империи.
После смерти в 1241 году спившегося Угедея великоханский престол пустовал пять лет, что свидетельствует о жестокой борьбе за власть в империи Чингисхана. Затем престол занял сын Угедея Гуюк, умерший через 2 года явно не без «помощи» Батыя — самого старшего из претендентов на престол великого хана, однако к высшей власти в империи не стремившегося, т.к. его вполне устраивало положение неограниченного властителя огромной по территории Золотой Орды. Вместо себя Батый выдвинул кандидатом на престол младшего двоюродного брата Менгу (Мункэ), пробывшего на великоханском престоле с 1251 по 1259 год и на 4 года пережившего своего брата и покровителя.
Именно в 1251 году, в самом начале правления протеже Батыя Менгу, были уничтожены Бури, Харсхасунь и другие недруги хана. Батый не простил ничего и никому, уцелели только самые верные военные служаки.
В отношении покорённых народов и их правителей политика Батыя была жестокой, в качестве примера русские историки всегда приводят убийство в Орде князя Михаила Всеволодовича Черниговского и его приближённых. Русских летописцев и последующих историков понять можно — заклятого врага нужно показывать только с отрицательной стороны, но правы ли летописцы и историки?
В 1245 году в столицу империи Каракорум был вызван князь Ярослав Всеволодович, отец Александра Невского. Ярослав Всеволодович прибыл в Каракорум через Золотую Орду в дни, когда на престоле империи утверждался Гуюк, враг Батыя.
В Каракоруме знали, что Ярослав Всеволодович является на Руси «ставленником» Батыя, а «друг нашего врага — наш враг», это и решило судьбу князя. Он был отравлен и умер в Каракоруме 30 сентября 1246 года.
Но после отъезда Ярослава Всеволодовича из Золотой Орды Батый получил известие, что русский князь будет отравлен в Каракоруме, — вот подтверждение того, что Батый внимательно следил за событиями в империи с помощью информаторов, что позволяло ему вовремя реагировать на события.
Батый немедленно отрядил гонца, чтобы предупредить Ярослава Всеволодовича, но тот опоздал. Это беспокойство за судьбу русского князя косвенно свидетельствует о том, что Ярослав Всеволодович действительно был ставленником Батыя и вдобавок хан Золотой Орды относился к нему даже с симпатией.
На путь от Золотой Орды до Каракорума уходило минимум 3 месяца, следовательно, отец Александра Невского выехал от Батыя примерно в середине июня. Батый получил весть из Каракорума не раньше конца июля, иначе гонец догнал бы князя и предупредил бы его об опасности — скорость передачи информации в огромной империи Чингисхана была гораздо выше, чем скорость передвижения торговых караванов и иностранных посольств.
Такое беспокойство Батыя о судьбе русского князя как-то не увязывается с тем, что в том же 1246 году в Орде был убит черниговский князь Михаил Всеволодович. Этот случай стал хрестоматийным, подтверждающим жестокость Батыя и всех остальных татарских ханов, однако хотя подробности этого преступления известны, но их никогда и никто не пытался рассмотреть внимательно. Вот и попробуем это сделать.
Князь Михаил Черниговский и боярин Фёдор, согласно монгольскому обычаю, должны были перед шатром Батыя пройти сквозь огонь костра и поклониться «кусту и солнцу». Они отказались исполнить «поганский» обряд, за что тут же на месте были зверски убиты ханскими телохранителями. В конце того же года к Батыю приезжает Александр Невский с братом, вызванный в Каракорум. Ему предписывается исполнить тот же обряд, и Александр Невский также отказывается это сделать. Ханская охрана запрашивает Батыя: что делать? Ответ приходит мгновенно: пропустить без исполнения обряда.
Как говорят историки, ссылаясь на русские летописи, убийств русских князей в Орде было немало, но почему при одинаковых обстоятельствах одного русского князя убили, а другого пропустили?
Михаилу Черниговскому было в 1246 году 67 лет, Александру Невскому — 25, оба были русскими князьями и согласно обычаям той эпохи должны были быть одеты примерно одинаково — и не только одеты. Князья носили одежду с длинными полами и рукавами, которые при прохождении через «огонь костра» могли если не вспыхнуть, то затлеть, однако главной причиной отказа была боязнь повредить не одежду, а… бороду.
Достаточно вспомнить остриженные в Каракоруме бороды послов Батыя, и можно понять, что именно повреждения своих бород и боялись русские князья, ведь идти через огонь нужно было с опущенными руками, в этом случае незащищённую бороду обязательно бы опалило, что по тогдашним обычаям явилось бы для князя неслыханным позором. Вот почему князья отказались пройти «поганский» обряд, даже рискуя своей жизнью — честь была дороже!
Батый знал об этом, поэтому Невского и пропустили без обряда, к тому же он был сыном убитого в Каракоруме его «ставленника», Ярослава Всеволодовича. Ещё хан знал, что Невский смог уничтожить в одном сражении 400 рыцарей, с которыми татарам пришлось столкнуться в Европе. Батый помнил по боям в Европе, что свалить в бою даже одного рыцаря стоило больших потерь, а сын Ярослава «завалил» аж четыреста. Поэтому хан Золотой Орды мог отнестись к Александру даже с некоторым уважением, как к талантливому полководцу, однако с Михаилом Черниговским дело могло обстоять иначе.
В 1238 году Михаил Черниговский княжил в Киеве, при вторжении на Русь татар бежал в Венгрию, вернувшись лишь много позже уничтожения Киева и своего родного Чернигова, после чего поехал в Орду. И тут, по мнению Батыя, этот трус вдруг начал выпячивать свою честь, которую он потерял, бросив в трудную минуту своих подданных, — вот и убили князя Михаила в Орде «позорной смертью» согласно татарским обычаям, ударяя пяткой против сердца.
А сын покойного князя Ярослава хотя и не сталкивался в бою с татарами, но чести своей нигде не запятнал, так за что же его убивать?
Мало того, Батый знал или предполагал, что обоих Ярославичей могут в Каракоруме убить, как убили их отца. Поэтому он задержал князей у себя на целый год в качестве почётных гостей и лишь в конце 1247 или в начале 1248 года разрешил им ехать в столицу империи.
Братья прибыли в Каракорум весной 1248 года, когда великий хан Гуюк, замысливший поход против Батыя, мог уже «скоропостижно» умереть. В империи тут же началась борьба за освободившийся великоханский престол, и всем стало не до русских князей. Пробыв бесполезно в Каракоруме целый год, Ярославичи едут обратно опять через Золотую Орду. Теперь Батый их не задерживает, однако он обязательно должен был встретиться с Невским и обстоятельно расспросить о положении в столице. В начале 1250 года князья благополучно вернулись на Русь.
В 1263 году, через восемь лет после смерти Батыя, Александр Невский будет отравлен в Золотой Орде, но татарские ханы здесь уже будут ни при чём. Теперь же ещё раз взглянем на Батыя.
Рыцарское отношение к героически погибшему Евпатию Коловрату и его уцелевшим воинам, к киевскому воеводе Димитрию, до последнего сражавшегося за Киев, ненависть к нему подчинённых ему татарских командиров; попытка предупредить об опасности Ярослава Всеволодовича и спасение его сына Александра Невского, даже убийство утратившего свою честь Михаила Черниговского — все эти данные косвенно свидетельствуют о том, что разоритель Руси хан Батый отличался от остальных «цепных псов» империи Чингисхана умением разбираться в психологии людей. И это качество могло быть обусловлено наличием у него образования и более высокой культуры.
О культуре хана свидетельствует и его жалоба Угедею на оскорбления командиров частей — Батый пытался действовать по закону и совести, но на такие вещи в империи Чингисхана никто внимания не обращал…
Образование и культура стали для него трагедией — Батый видел творящееся в империи страшное зло, понимал, что это приведёт империю к гибели, и ничего не мог изменить. Поэтому он и пил, что было отмечено европейцами, но образование, полученное от китайских советников Чингисхана и заключавшееся в умении прекрасно понимать психологию своих необразованных подданных, а также умение мыслить логически позволили Батыю держать Золотую Орду в «ежовых рукавицах», что также не прошло мимо европейцев.
После похода в Европу Батый должен был понять, что в империи его не любят именно за образование и культуру, поэтому он и не претендовал на верховную власть в ней открыто, предпочитая выдвигать на ханский престол родственников, того же Менгу. Но после расправы со своими врагами в начале правления Менгу Батый мог несколько успокоиться, полагаясь на «своего» верховного хана. Именно это спокойствие, видимо, стоило ему жизни — во все эпохи различные протеже всегда старались избавиться от своих «опекунов» и стать полновластными правителями — так было везде, в том числе и в Азии. Явно не случайно Батый умер в возрасте 47 лет и уж точно не случайно единственным из всех Чингизидов был похоронен вне Монголии в тайной могиле — в империи его даже после смерти недолюбливали.
Яблоко от яблони недалеко падает — гласит русская пословица. Но иногда случается, что из яблока вдруг начинает прорастать хороший побег, однако ему никогда не дают вырасти многочисленные «дички», что и произошло с внуком Чингисхана Батыем. Ничего удивительного в этом нет — «серое» большинство всегда с опасением смотрит на тех, кто намного превосходит его в образовании и культуре. Если же этот человек вдобавок был руководителем и лидером, то ненависть к нему может пережить поколения и эпохи, будучи основана на свидетельствах современников, которые в абсолютном большинстве мало чем отличались от дикарей, для которых слова «образование и культура» являются либо пустыми звуками, либо препятствиями на пути к личным корыстным интересам…
Всё вышесказанное ни в коем случае не претендует на какое-либо историческое открытие, а является примером того, что при изучении истории всегда необходимо учитывать психологию людей прошедших эпох.
Литература
Чивилихин В. Память. М., 1993.
Шишов А. Александр Невский. Ростов-на-Дону, 1999.
Вадченко Н., Приседская И. Историческое досье. Донецк, 1997.