Первая победа

Первая победа

Великий князь Димитрий Иванович понял, что на этом Мамай не успокоится. В середине 1378 года он узнал, что в степях Орды собирается большая рать, чтобы выступить в поход против Рязанской земли, а потом дойти и до Москвы.

Димитрий быстро собрал дружину по своим городам. И в начале августа его войско переправилось через Оку рядом с Коломной. Воины хорошо помнили прошлогоднее несчастье, поэтому продвигались осторожно, медленно, в полной готовности к внезапному бою.

Подойдя к реке Воже, которая впадает в Оку, великий князь остановил свое войско. Именно сюда, если верить лазутчикам, должна была подойти и ордынская рать.

И он не ошибся. Скоро два войска, разделенные рекой, встали друг против друга.

«Что стоим, медлим? — удивлялись некоторые молодые ратники. — Переправимся быстро и разобьем вражью силу!»

Но великий князь знал, что во время переправы через реку войско становится уязвимым для противника, а потому спешить с переправой не стоит. У кого не хватит терпения ждать, тот и проиграл битву. Конница противника сомнет его, утопит в реке.

Судя по всему, это понимал и предводитель вражеского войска, мурза Бегич. Поэтому две рати несколько дней стояли друг против друга.

Бегич пришел на Русь с большим обозом. Это подтверждало, что собрался он в путь далекий, до самой Москвы.

Наконец Димитрий решился. Только не переправляться через реку, а, наоборот, отойти. Сделать вид, что русские испугались, отступили. Войско отошло версты на три и изготовилось к мгновенному нападению.

Хитрость удалась. Одиннадцатого августа, ближе к вечеру, ордынцы стали переправляться через реку и неспешно продвигаться вперед.

Подождав, пока их переправится около половины, русские бросились на врага. Полком правой руки предводительствовал многоопытный воин, окольничий Тимофей Васильевич Вельяминов. Он приходился дядей великому князю. Полком левой руки руководил князь Данила Пронский. А уж главный, серединный полк, который держал основной удар, вел сам Димитрий.

Воины Орды привыкли к тому, что русские пугаются одного их вида. Однако на этот раз рать князя Московского их вида не устрашилась.

Русская конница обрушилась на ордынцев, когда они были вовсе не готовы к бою, и смяла их первые ряды. Те из Бегичева войска, кто только что переправился, бросились назад в реку, топя своих же, готовившихся выбраться на берег.

Ратники в легких доспехах врубались во вражеский строй. Что-то громко кричали татарские сотники. Но крики их тонули в лязге мечей, крушивших доспехи, и конском топоте.

Уже наступили сумерки. Многие порывались преследовать опрокинутое в реку ордынское воинство. Но великий князь не позволил: «Гнать врага только до реки. И не далее».

Он хорошо знал хитрость, которую часто применяли ордынцы: сделать вид, что пускаешься в бегство, заманить врага в глубь степи, а потом наброситься на него со всех сторон. Мало ли что могло приключиться во мраке?

Похоже было, что большая часть войска Бегича перебита.

«Рассветет, тогда и продолжим битву», — говорили ратникам воеводы.

Однако с рассветом на реку надвинулся густой туман и белой стеной загородил противоположный берег.

Сколько ни вслушивались русские воины, не могли уловить ни звука. «Уж не хитрость ли какую измыслили татары?» — настороженно спрашивали многие.

Великий князь и сам терялся в догадках.

Наконец к полудню туман стал расходиться. И все увидели огромный обоз, пустые шатры. Но не было на том берегу ни одного человека.

Едва переправившись в сумерках через реку, ордынцы бежали. Они бросили всё, лишь бы поскорее умчаться подальше. Оставили всех своих раненых и убитых. Многие знатные ордынские военачальники полегли на берегу Вожи. Был среди них и сам мурза Бегич, на которого указали Димитрию плененные.

Потери же в русском войске оказались небольшими.

Такой победы великий князь не одерживал еще никогда.