ЗАПИСКА И. А. ИЛЬИНА (не позднее 31 октября 1925 года)

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ЗАПИСКА И. А. ИЛЬИНА (не позднее 31 октября 1925 года)

1. Нет сомнения, что ключ к России - в Москве. Централизация современного государства вообще и большевистского в частности такова, что владеющий нервно- императивным центром - владеет всем организмом. Это верно и для других стран, с большею самодеятельностью населения; это верно особенно для Росой и, с ее пассивным, разбросанным населением. Поэтому периферическая позиция будет всегда или рваться к центру или распадаться. Посему точка для приложения силы - в Москве (отчасти лишь в Петербурге).

2. Всякая революция есть попытка большой массы прорваться к своекорыстно-захватывающей самодеятельности. Поэтому революция кончается тогда, когда масса находится в безвольной прострации: тогда она не может больше хотеть и (что еще важнее) не хочет больше пытаться хотеть. Отсюда жажда успокоиться в чужой воле, испытывая ее, как свою собственную мудрость и свое спасение. Революция кончена тогда, когда масса сумрачно молчит и покаянно ждет. Тогда начинаются внедиффенцирование инстинкта национального самосохранения и глухие, смутные поиски персональной воли спасителя.

3. Чем больше эта спасающая воля говорит на богопротивном языке революции (хотя бы делая в действительности обратное); чем меньше она пугает отплясавшую стихию, чем больше она кажется сама скомпрометированною в общем и совместном революционном блуде - тем легче ей и тем раньше может она стянуть к себе силы революционной болезни и незаметно ввалит их в процесс оздоровления. Такая фигура может попытаться вынырнуть из революции, поставив ее силу к своим услугам и не напрягая ее против себя.

На этом покоятся, конечно, расчеты Брусилова, Зайончковского, Слащева, Тухачевского, может быть, Троцкого (вряд ли полковника Каменева и Буденного).

Брусилова и Зайончковского я знаю; оба старчески хитры и трусливо-расчетливы. Поэтому ничего сами не сделают, если их не сделают события. Слащева же - не знаю. Тухачевский - очень честолюбив, фаталистичен, молчалив, кажется, не умен; может стать центром заговора; вряд ли справится. Полковник Каменев просто штабной спец из радикалов. Буденный будет еще служить царю. Троцкий - умен, выдержан, прекрасный актер, глубоко беспринципен, тактически большой ловкач; думаю, что он давнишний сотрудник немцев.

4. Если в Москве точка для приложения силы - то там же и сила для приложения точки. Центром контрреволюции должна быть Москва. Кто действительно хочет работать - тот должен работать там. И притом в Красной Армии, и особенно в войсках особого назначения (25.000 - 30.000). Это очень трудно и очень опасно; но единственно реально. Для этого необходим кадр выдержанных и опытных конспираторов; иначе все будет вырезаться по мере сосредоточения. Правила конспирации существуют. Они не столько внешни, сколько внутренни (психологически-духовное самообладание). Всякое дилетантство здесь пагубно. Из поколения старых революционеров этими навыками лучше всего владеют Бурцев и Савинков, можно было бы осторожно добыть от них эти правила.

5. Заговор должен непременно обладать крупными денежными средствами - ибо повальная продажность есть один из очагов революционного разложения и нищенства. Конспиративная организация лучших элементов не будет иметь успеха без подкупа худших. Все может зависеть от подкупа телеграфиста и часового. Достаточно вспомнить, как Наполеон купил Тол е Ирана и Барраса.

6. Современная революция есть не только продукт интеллигентской беспочвенности и не только коллективное преступление революционных партий.

Она имеет свои исторические, органические корни в жизни масс, без этих корней - партии были бы бессильны, большевики укрепились на года только потому, что присосались к этим корням. Ликвидация революции должна идти к этим корням и от этих корней.

Подобно Смуте, Разиновщине и Пугачевщине это есть бунт крестьянской массы против государственного и хозяйственного тягла; иными словами, это есть движение против крепостного уклада, формально отмененного Александром 11, но пережившего свою отмену в атмосфере крестьянского неравноправия и неравноземлевладения. Крестьянство и теперь хотело земли и равноправия, причем ни формулировать этого, ни организовать этого - само не могло, не может и не сможет.

Прочно ликвидировать революцию можно, только дав крестьянам в каких-то осязательных формах "землю" и "гражданское равноправие".

7. Ликвидация революции требует овладения психикой масс. Для этого необходимо: 1. Окончательное провозглашение гражданского равенства (ликвидация атмосферы крепостного хозяйства). 2. Искусное сочетание мирской амнистии с сосредоточенным и неуклонным искоренением (ликвидация атмосферы революционной вины и революционного страха). 3. Наличность импонирующей персональной воли с явно и бесспорно сверхклассовыми решениями (ликвидация атмосферы революционного многовластия, произвола и междуклассовой войны).

8. Одним из главных препятствий к перевороту является, конечно, осведомительная и ликвидационная деятельность ГПУ.

ГПУ есть учреждение сложное. Помимо действительных коммунистов, там, по всем видимостям, работают и крайне правые (не только из охранного отделения), и наверное и агенты германцев. Генерал Комиссаров работал у большевиков еще в Смольном монастыре. Очень опытные и осведомленные люди не раз указывали на то, что еще при Керенском, выходя в отставку, Комиссаров получил повышенную пенсию голосами советских большевиков, что Басов, убивший Кокошкина и Шингарева, и Железняков, разогнавший Учредительное собрание, - были его агентами. Деятельность его в Болгарии против Армии (Белой. - Ред.) мотивировалась и с крайнего лева и с крайнего права. Я думаю, что он стоит в связи с Людендорфом, и не исключено, что Троцкий и Уншлихт (заместитель Дзержинского) знают об этом. В течение всех этих лет можно было наблюдать, как заведомые члены Союза Русского Народа вызывающе действовали среди коммунистов, нередко демагогируя их налево. По документам охранных отделений, целый ряд большевиков состоял до революции их агентами; такой документ о Луначарском, например, был оглашен эсерами на процессе, коммунисты постановили: признать, что он это делал по поручению партии.

Не продажными среди большевиков можно было бы считать только Бухарина, Покровского и в известном смысле Ленина. Все циничны. Некоторые при том добродушны.

Все коммунисты спаяны с друг другом не столько жадностью и властолюбием (тут они конкуренты), сколько пролитой кровью, страхом расплаты и чувством обреченности. Многие из них дорого бы дали, чтобы унести ноги на собственную виллу "в Бразилию". Некоторые за одно прощение пойдут по стопам Фуше (от революционного террора к полицейской службе у Наполеона и Людовика XVIII).

Заместитель Ленина Каменев (не военный), очень "правый" коммунист, лавирует, мечтает усидеть при "демократическом" режиме и вывести революцию на "средний", исторический путь (его собственные слова); он был бы способен на блок с Милюковым и промышленными республиканцами.

Очень трудно делать переворот против всех коммунистов; опасение делать его с одной частью их (это искуснейшие провокаторы). Сейчас у них раскол: правые (Троцкий, Каменев) хотят отступать и уступками добиться признания Европы; левые (Богданов, Бухарин) хотят катастрофического взрывания Германии.

В ближайшем будущем Европа собирается делать ставку на первых, застращивая и покупая их, может быть, слегка кредитуя.

9. Нельзя сомневаться в их связи с германцами. Дело не только в начальном "золоте". Достаточно сказать, что передатчик этого "золота" Ганецкий-Фюрстенберг все время защищает Чичерина (товарищ министра иностранных дел). Один немецкий дипломат из России открыто говорил правым, что большевики "продажны". Из секретной переписки известно, что немцы настояли в Москве на отказе англичанину Уркварту в дан цессии на Урале. Бывший немецкий канцлер Вирт в июне этого года получил от Советской власти огромную лесную концессию на ближнем севере Европейской России (в полосе, не подлежащей концессионированию, благодарность за договор в Рапалло?). В Берлине министр иностранных дел имеет любопытное влияние на Советскую миссию. Душой всего является барон Мальцем, очень видная фигура в министерстве иностранных дел; при всех социалистических министерствах он сохранял свой пост и все повышался, он очень правый, и от него следует искать путей к Людендорфу. Людендорф, подготовляя из Баварии почти открыто переворот в Германии, получает деньги из Америки (много давал Форд).

Политику Германии, по-видимому, следует понимать так: Россия есть их предустановленная добыча, из которой будет покрыта вся война и вся контрибуция, большевиков уберут только они, немцы; пока они этого не могут сделать, большевики будут сидеть, медленно рассасываясь под их, германцев, руководством. Всякому перевороту, не поставленному в Германии, немцы изо всех сил будут мешать, у них в Москве хорошая агентура и большая осведомленность во всех кругах.

10. По-видимому, во Франции постепенно начинают понимать, что кроме “Рурского фронта” есть еще и “Московский”. В связи с этим стоит то, что в масонских организациях, и особенно французских, вот уже год, как обнаруживается тяга к консолидации русской революции; по-видимому, там нашли, что “довольно”, что пора кончать. Тому имеются доказательства.

Они понимают, что есть два пути: убить и купить. По- видимому, интервенции в Европе опасаются слишком многие: утомлены, разорены, всякому только до себя дело, мелкие государства боятся, что выход из европейского равновесия будет им опасен, крупные же не заинтересованы в восстановлении России, многие прямо заинтересованы в ее прострации, и все опасаются, что восстановленная Россия будет не их ориентации.

Вероятно поэтому, что предпочтут купить: или открыто - ценою признания, или скрыто - инсценировкой внутреннего переворота. Хуже всего была бы частная покупка вроде той, о которой, по- видимому, думает французский миллиардер (из нуворишей) Швоб. Возможно, что попытаются открытый способ сочетать со скрытым.

Во всяком случае, следует ожидать, что с окончанием Рурского сопротивления в течение ближайшего года борьба Франции и Германии поведется и на новом, “Московском” фронте.

В этой связи вряд ли вероятно, что силы Русской армии будут вовлечены в какой бы то ни было форме в интервенцию.

11. Тем более, что в Америке царит большой упадок интереса к России. “АРА”, кормившая голодающих в России и ликвидировавшаяся этою весною, была экономической разведкой Гувера. Они всюду ездили, все исчисляли, все записывали и заносили на карту и, уехав, собираются спокойно выжидать подходящего момента для верного применения денег. Активная воля, и притом резко тяготеющая направо, по-видимому, есть только у Форда. Передают, между прочим, будто на него потрясающее впечатление произвели так называемые "Протоколы сионских мудрецов". Есть сведения, что Форд усиленно готовится к президентским выборам 1924 года. В швейцарских газетах открыто писали, что в связи с этим сократилась его субсидия Людендорфу.

12. Кажется несомненным, что в национальных интересах России - не иностранный переворот, а собственный русский. Ему мешает главным образом страх перед расстрелом слева, чувство вины, страх перед расправой справа, страх перед белыми; и, конечно, переутомление воли, выпущенность паров, развратная атмосфера послереволюционной жизни, развинченная психика у, всех, переживших революцию на месте. Из всех факторов бороться можно только со страхом перед белыми, это тем легче, что побороть этот страх надо сначала не в массе, а в ядре, совершившем переворот, которое не может и не должно быть очень многочисленным и которое, конечно, мечтает о перестраховке.

13. Невозможно надеяться на то, что какие-нибудь штатские эмигрантские организации сделают эту подготовку.

Эмиграция производит в общем тягостное впечатление. Здесь не изжиты все недуги старой общественности: это беспочвенное и безыдейное важничание, это осторожное, не рисующееся честолюбие, это сочетание выжидающей пассивности с максимальными претензиями, политиканствующая ложь, интрига, клевета, без Бога; без вдохновенья и без хребта - эта толпа боится того, кто ее не боится, и ненавидит его с тем, чтобы ему покориться и чтобы после изъявления покорности интриговать против него. После революции, погубившей русский национальный центр (престол), все это - от бывшего министра до бывшего студента - болеет худшим видом бонапартизма: безосновательным честолюбием непризванных политиканов, - хочет фигурировать, председательствовать, говорить "от лица", принимать "резолюции", играть роль, ловя пылинки власти и создавая в этой ловле суетливую толчею на месте. Эта болезнь была отчасти задавлена и отчасти субординирована большевиками в России вследствие отсутствия свобод, она до сих пор неизбежна в эмиграции. От нее свободен только дух Белой Армии.

Правые круги эмиграции могут исцелиться от этой болезни скорей, если воля диктатора или Государя будет достаточно сильна для того, чтобы поглотить их жаждущую субординации волю и в то же время отсечь их интриганство.

Левые круги эмиграции (начиная от промышленника- республиканца и кончая матерыми эсерами) не имеют шансов исцелиться от нее. Чем более он скомпрометирован в революции, тем невозможнее ему успокоиться в любви к родине и Царю: ему есть путь только налево, и поэтому он будет всю жизнь доказывать, что для родины спасительны только левые пути.

14. К активной деятельности в России левые способны более правых: у них есть конспиративные навыки, связи, вкус к подполью. Однако они не идут дальше отдельных выходок (вроде посылки Керенским своего представителя в восставший Кронштадт) или интриг и авантюр (вроде деятельности в Болгарии). Левые (подобно чехословацкому или польскому правительству) в сущности боятся переворота и резкого кризиса, мечтая о постепенности кризиса. Они единокровны с большевиками, но коммунисты честно и грубо сделали все те гадости, о которых другие левые только мечтали и болтали, не смея. Именно поэтому они переворота не готовят и не сделают, как не посмеют убить никого из советских главарей. От Милюкова и Гессена - это соучастники единого дела: и когда Милюков говорит, что “будущее в России принадлежит только тем, кто скомпрометировал себя в революции”, то он открыто выговаривает свое соучастничество.

К активной деятельности в России правые способны еще менее, связи у них с Россиею крайне слабы и случайны. Людей с крепкой и бесстрашной волею среди монархистов очень мало; людей с конспиративным умением нет вовсе, хотя "отчаянные головы" среди молодежи имеются. Монархисты марковского толка готовятся грубо и демагогично возглавить в России назревающую стихию отчаяния, злобы и антисемитизма. Планомерно работать не умеют и не собираются, денег не имеют. К риску способна только группа "Белого креста", стоящая правее Высшего, Монархического Совета и имеющая в лице молодого Павлова (бывший моряк, даровит, но не умен, легкомысленен, очень самоуверен и развязен) влияние на Маркова, потягивающего его вправо.

Атмосфера Высшего Монархического Совета есть атмосфера Маркова. Он силен волею и темпераментом и грубо умен и грубо хитер, интрига его топорна, очень властолюбив и малообразован; одержим антисемитизмом и массобоязнью, в экономике не понимает ничего я творческих идей не имеет; духовная культура за пределами православия для него почти не существует; это не вождь и не строитель, а трибун и демон с черным блеском в зрачке. Если возникнет русский фашизм, то не от него. Его правая рука - Тальберг - такой же во всем, но только в полроста, правее и более энергичен искусною интригою.

15. Из опасных и вредных единичных властолюбцев заслуживают внимания только Милюков, Савинков и Красин.

Милюков - не герой, а человек толпы. Его воля - упрямство, его ум - хитрящая середина, его идея - расчет, его принципы - компромисс. Он глубоко безрелигиозен и безыдеен; идею он всегда презирал. Его политика всегда состояла в том, чтобы сложить параллелограмм сил - в направлении к своей личной власти и оказаться во главе равнодействующей этого “блока”. Он не ненавидит Россию, но за ним стоит более уверенный и ненавидящий Россию крепко - М. М. Винавер. Милюков тянет к республике с ним самим во главе; пойдет во всякую республиканскую комбинацию, быстро согласится работать вместе с необходимым диктатором и немедленно поведет против него тайную интригу. Оба наверное масоны.

Савинков - авантюрист по крови, конспиратор по призванию, властолюбец по страсти, (слово не разобрано. - Ред.) по специальности. Он храбр, аморален и садистичен. Договаривающийся с ним должен искать убийцу за своей спиной и готовить убийц для него. По-видимому, переворота не готовит, выжидая выгодной конъюнктуры, но свою организацию в России кое-как поддерживает.

Красин, о диктатуре которого охотно мечтали сменовеховцы, закопавшиеся в большевизме, сам характеризует себя как авантюрист. Старый большевик, еще с 1903 года, он очень расчетлив и вполне беспринципен. Во время войны, состоя одним из директоров у Сименса, отстаивал в России интересы немцев; к большевикам примкнул же сразу; очень разбогатела наверно связан с масонскими организациями левого толка, но имеет нити и в правые ложи. Вряд ли способен сам произвести переворот, но в масонские комбинации и в промышленную интервенцию войдет наверное.

16. Полезны перевороту могли бы быть и евреи, если б они сумели обеспечить себе гарантию от предстоящей расправы. Нащупывая почву для этого, они выдвинули прошлой зимой покаянную группу "патриотов" (Пасманник, Бикерман, Ландау, Мандель), ловко провоцировавшую правь на публичные выступления, эта группа, "защищая" Белую Армию, пользуется известным, хотя совершенно не обоснованным, доверием у некоторых почтенных общественных деятелей (например, у Л. Б. Струве) и в лице Бикермана вела даже переговоры с Высшим Монархическим Советом (для контрразведки).

Пока этой гарантии нет, евреи будут всемерно враждебны перевороту и денег не дадут. Их кошельки и сейчас немедленно закрываются, как только среди нуждающихся нет достаточного процента евреев. В России антисемитизм разлит действительно в воздухе, и возможно, что Советская власть вынуждена будет с этим скоро считаться.

17. Особое место занимают сейчас русские масонские ложи. Сложившись заново после революции и получив признание заграничного масонства, русские ложи работают против большевиков и против династии. Основная задача: ликвидировать революцию и посадить диктатуру, создав для нее свой масонский антураж. Они пойдут и на монархию, особенно если монарх будет окружен ими или сам станет членом их организации. Переворот изнутри сами не готовят, но могут быть ему полезны и вредны. Они по-прежнему говорят об "идеях", и по-прежнему их главная задача - конспиративная организация своей элиты, своего тайно властвующего масонского "дворянства", которое не связано ни религией, ни политической догмой, ни политической формой правления ("все хорошо, если руководится нашей элитой").

18. Таким образом, активного центра, организующего переворот в России, - за границею, по-видимому, нет. Возникновение его среди русских маловероятно. Он может возникнуть или в Германии, если к власти пройдет Людендорф, или во Франции, если в министерстве Пуанкаре возобладают люди, понимающие опасность, германско-московского фронта. Такая ситуация может сложиться, по-видимому, в течение этой зимы.

Примечание. Автор записки - русский религиозный философ, неогегельянец, высланный в 1922 году за границу. Оставил ряд проницательных прогнозов будущего России. Примыкал к правонационалистическим кругам белой эмиграции.

Наблюдения Ильина ценны как потому, что они исходят от умного, одаренного, образованного, знающего страну и людей человека, так и потому, что чрезвычайно емко характеризуют обстановку, социальные типажи и планы контрреволюции на том этапе, когда начиналась деятельность Сталина без Ленина.

Очевидно, многие высказывания Ильина, особенно там, где они касаются от дельных личностей, могут быть оспорены. Но и этот субъективизм не снижает значения документа. Даже наоборот. Он несет в себе страсть и аромат эпохи, стимулируя работу мысли, побуждая к разностороннему анализу.

Записка передана составителю Авдеевым В. А. и намечена для публикации с его комментарием в журнале “Исторический архив”.

Текст печатается без изменения, за исключением исправления описок и некоторых уточнений орфографии и пунктуации (Ред.).