Главе 5. Небиблейская история
Главе 5. Небиблейская история
Выступая 3 июня 2009 года в московском Сретенском монастыре, патриарх Кирилл высказал странную мысль: «Некоторые недоумевают и говорят: ну почему же такой страшной и кровопролитной была последняя война, почему так много народу погибло? У каждого есть право на свое собственное толкование истории, и ученые объясняют ее по-своему. У Церкви есть право духовно прозревать исторические пути народа… Война была наказанием за попрание святынь, за кощунство и издевательство над Церковью… Если бы вместо страшного наказания наступило материальное процветание и победа идеологии, тогда каждый здравомыслящий человек спросил бы: а где суд Божий? Наказание Божие — это не проявление некоего деспотизма и жестокости… это явление Божественной справедливости, без которой не может быть бытия мира».
То есть получалось, что напавший на безбожный Советский Союз Гитлер был орудием справедливого возмездия в руках Господа. Конечно, такое «неосторожное», если не сказать, кощунственное, заявление уважаемого человека вызвало недоумение в обществе. Поэтому подчиненный патриарха глава ОВЦС архиепископ Илларион решил отвлечь критику от своего начальника, перетащив ее на себя, и огласил еще более циничную мысль:
«Я готов ей противостоять и, более того, готов вызвать волну критики в свой адрес, высказав свое собственное мнение о Сталине. Я считаю, что Сталин был чудовищем, духовным уродом, который создал жуткую, античеловеческую систему управления страной, построенную на лжи, насилии и терроре. Он развязал геноцид против народа своей страны и несет личную ответственность за смерть миллионов безвинных людей. В этом плане Сталин вполне сопоставим с Гитлером… И количество жертв сталинских репрессий вполне сопоставимо с нашими потерями в Великой Отечественной войне. Победа в Великой Отечественной войне была действительно чудом».
Поразительное заявление, но это уже не кощунство! И даже не мракобесие упрочивающего свою карьеру чиновника. Это цинизм выскочки, не верящего ни в бога, ни в черта. Правда, у господина Алфеева всё же хватило ума сообразить, что он замахнулся на догматы веры. Поэтому он стал объяснять:
«Если нападение гитлеровской Германии на СССР было Божественным наказанием, то из этого никак не следует, что Господь был заинтересован в существовании нацистского режима и Сам «создал» этот режим. Нет, конечно, — как и во всех подобных случаях, Господь попустил существование этого режима. Из этого также не следует, что Господь повел армию Гитлера на Россию… Господу совершенно не нужно было для наказания советской власти спускать с неба огонь или посылать землетрясения… И Господь может либо остановить каждую из этих тенденций, либо дать ей ход, «не закрывать шлюзы», и тогда дело будет сделано. Следовательно, Бог не направил войска Третьего рейха на СССР, а просто НЕ ОСТАНОВИЛ их, хотя мог бы остановить, как Он это сделал хотя бы с войсками фараона…».
Итак, «мог бы остановить…», но «НЕ ОСТАНОВИЛ»!
Трудно понять, как Григорий Валериевич, человек, преподававший гомилетику (науку о правилах красноречия в проповедничестве), не мог сообразить, что своим словоблудием он, по меньшей мере, подводит «Бога» под статью 125 федерального закона: «Заведомое оставление без помощи лица, находящегося в опасном для жизни или здоровья состоянии… наказывается штрафом… либо исправительными работами на срок до одного года, либо арестом на срок до трех месяцев, либо лишением свободы на срок до одного года».
А вот товарищ Сталин ОСТАНОВИЛ и негодяя Гитлера, и тех, кто злоупотребил законом в процессе чистки. Он их расстрелял! Но если победа в Великой Отечественной войне стала ЧУДОМ, то это ЧУДО было результатом трудов вождя и самоотверженности поддержавшего его народа. И в первую очередь коммунистов! Ибо из 3 млн. 830 тыс. членов партии и кандидатов, состоявших в ВКП(б) на 1 января 1941 года, в живых осталось 872 тыс.[87] А вот сколько погибло на фронтах служителей Церкви, скрыто мраком.
Но если согласиться с логикой архиепископа, то все репрессии, прошедшие накануне войны, были осуществлены если не под прямым патронажем, то при согласии Господа. И если Сталин действительно «развязал геноцид», то, значит, это было угодно Всевышнему. Впрочем, для вразумления человечества сам Бог не брезговал использовать репрессивные меры. И не только изгнав из «райского» сада Адама с Евой, вкусивших запретное яблоко. Как гласит Книга бытия: «И увидел Господь, что велико развращение человеков на земле, и воскорбел в сердце Своем… И сказал Господь: истреблю с лица земли человеков, которых я сотворил, от человеков до скотов, и гадов и птиц небесных истреблю, ибо Я раскаялся, что создал их… Через семь дней воды потопа пришли на землю».
Причем Бог не ограничился Всемирным потопом. Позже он устроил еще одну чистку: «И пролил Господь на Содом и Гоморру дождем серу и огонь… И ниспроизверг города сии, и всю окрестность сию, и всех жителей городов сих…». Выходит — трудно быть Богом. Поэтому, как говорится в Евангелии по Матфею: «Не судите, да не судимы будете, ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такую и вам будут мерить. И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь».
И все-таки, почему сегодняшние иерархи Церкви столь категоричны в оценках Сталина? Только потому, что в период репрессий пострадали их родственники? Но при чем здесь Сталин? В действительности «за убеждения», даже политические, при Сталине никого не репрессировали. Да, за принадлежность к оппозиции исключали из рядов партии, но судили виновных за конкретные уголовные преступления. Это касалось и людей из числа верующих.
В 1937–1938 годах значительный удар по организованному антисоветскому подполью церковников и сектантов нанесли органы НКВД БССР: «За этот период всего было арестовано и осуждено… свыше 400 попов и монахов, один митрополит и 5 архиепископов. Следствием по делам церковников установлено, что руководители разных церковных ориентаций целиком находились на службе германо-польской и японской разведок и имели своей целью организацию шпионско-повстанческих кадров…».[88]
Так, в июле—сентябре 1937 года в Беларуси была «ликвидирована шпионско-повстанческая организация «Белорусской православной автокефальной церкви» с центром в Минске и филиалами в Бобруйске и Рогачеве, которые объединяли 13 антисоветских повстанческих групп в Минском, Осиповичском, Смолевичском, Чаусском, Пуховичском, Смиловичском, Кличевском, Борисовском и других районах БССР. В этой организации участвовало 2 архиепископа, 30 попов, до 170 человек кулаков, жандармов, бывших чиновников и прочего антисоветского элемента…».[89]
Та же участь постигла повстанческие группы староцерковников и обновленцев, обосновавшихся на территориях Гомельской и Витебской областей. Только в Витебской области была ликвидирована «контрреволюционная шпионско-повстанческая и диверсионная организация» в составе 84 человек во главе с архиепископом Добромысловым. В 1938 году были ликвидированы «шпионско-повстанческая организация» церковников и многочисленная сеть «антисоветских повстанческих групп», созданных японско-польским агентом митрополитом Блиновым. Как показало расследование, «Блинов во время оккупации Сибири состоял на службе Чехословацкой и Колчаковской контрразведок, с 1924 год по 1929 год работал на английскую разведку, с 1930 года, будучи председателем Ново-Сибирского областного церковного управления, работал в пользу японской разведки».
В 1935 году Блинов был переброшен в Белоруссию, где связался с польской разведкой, с которой и сотрудничал до ареста. По заданию поляков «Блинов создал в БССР организацию, в которую вовлек более 100 человек служителей религиозного культа, сектантов и кулаков. Организация проводила активную антисоветскую работу среди населения, готовила кадры повстанцев и диверсантов на случай интервенции СССР со стороны фашистских государств».[90]
Напомним, что религиозной вере, как никакому другому миропониманию присущ фанатизм. То есть обостренное проявление эмоций, характеризующееся чрезмерным рвением, энтузиазмом, одержимостью, слепой верой в правоту своих взглядов и исключительность предмета своего обожания и его последователей в «собственном лице». Но даже сектантов арестовывали не за веру. 24 июня 1938 года, докладывая ЦК ВКП(б) «об антисоветской деятельности церковников и сектантов БССР», нарком внутренних дел Белоруссии Наседкин писал: «За 1937-й и начало 1938 года в БССР ликвидирован целый ряд контрреволюционных организаций и групп, по которым арестовано и осуждено 860 человек. Следствием установлено, что организации баптистов и евангельских христиан были созданы польскими разведорганами. Еще в 1921–1922 годах польразведкой и руководителями миссии баптистов в Варшаве ксендзом ЖЕБРОВСКИМ и ГЕССЕ в БССР были переброшены прибывшие в Польшу из Америки ПОЛЯКОВ, ЮРЖИЦ и АКСЮЧИЦ, прошедшие специальную подготовку по организации сектантов. По заданию польской разведки указанные лица проводили вербовочную работу, агитировали против службы в РККА…
Сектантские антисоветские организации ставили своей задачей в период войны с СССР срывать мобилизацию, организовывать массовые дезертирства с последующим созданием из дезертиров политических банд и… диверсионных групп. Руководители контрреволюционных организаций сектантовбеспрерывно финансировались из-за границы, а после ареста материальную помощь из-за границы получали семьи репрессированных.
В Старо-Дорожском районе до 1937 года существовала одна из крупных общин баптистов численностью в 300 человек, созданная польагентом Поляковым. Такие же общины польагентами были организованы в Бобруйском, Борисовском, Минском, Слуцком и др. районах БССР. Руководство и актив к-р организаций сектантов репрессирован… В Климовичском районе евангелисты ПРУДНИКОВ и МАРЧЕНКО создали к-р группу сектантов из 15 человек, которых обрабатывали в антисоветском духе, причем они делали попытку организовать для богомолений и детей школьного возраста. В Освейском районе ликвидирована антисоветская группа баптистов, руководители которой, латыши Клявин и Кальвин имели связи с латвийской разведкой…
В Лепельском и Туровском районах с 1936 году существует свыше 200 человек «молчальников». «Молчальники» отказались получить пограничные паспорта, а во время переписи населения 1937 года убегали из домов или не отвечали ни на какие вопросы производивших перепись населения. «Молчальники»… вообще перестали разговаривать с представителями власти и частично даже с местным населением. Они отказались участвовать в выборах Верховного Совета, и поступающие сведения указывают на то, что до 180 «молчальников» не пойдут на выборы Верховного Совета БССР…
На 1/VI-1938 года в Туровском районе продолжают отказываться от получения паспортов 183 человека, из них 34 — мужчины и остальные женщины — единоличники из середняков и бедняков… В (местечке) Туров было «молчальников» 14 человек, отказалось участвовать в выборах Верховного Совета 46 человек. В дер. Погост «молчальников» — 28 человек, отказалось участвовать в выборах 56 чел. В дер. Черничи «молчальников» 25 чел., отказалось 58 человек…».
Конечно, наркома волновал не идиотизм убеждений маргиналов, а их подрывная деятельность: «В начале 1938 года в дер. Добрынево Минского района арестован сектант ГОРБАЦЕВИЧ, завербованный в 1924 году в Туапсинском районе в контрреволюционную организацию «Орден звезды Востока». Он проводил антисоветскую работу, направленную на развал колхозов, вел агитацию против службы в РККА с оружием и вербовал в организацию новых членов. 27 февраля 1938 года на х. (хуторе) Тирасполье Кормянского района было нелегальное сборище сектантов 5 районов Республики в числе 35 человек. На сборище обсуждали антисоветские вопросы. 19 чел. из этой группы арестовано».
Но из изложенного нарком НКВД Белоруссии делает вполне прагматичный вывод: «Несмотря на наличие к.-р. церковных и сектантских формирований, районные партийные и советские организации антирелигиозной работе совершенно внимания не уделяют… К.-р. церковный элемент, используя отсутствие действующих церквей, проводит усиленную антисоветскую агитацию среди отсталого слоя населения. Истолковывая в антисоветском духе политику партии и Советской власти в части свободного отправления религиозных обрядов, тянут верующих в подполье. Вследствие этого и для быстрейшего нанесения оперативного удара по антисоветскому церковному активу, и для антирелигиозного разложения отсталых религиозных масс, считаем необходимым возобновление служб в ряде церквей (10–12), которые не функционируют и вопрос о закрытии которых не поднимался».
То есть для борьбы с сектантством он предлагает использовать саму Церковь. Впрочем, после Гражданской войны Церковь тоже не служила эталоном единства веры. В ней, как и в правящей партии, появились свои оппозиционеры и раскольники. В докладе председателя Синодальной комиссии по канонизации святых митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия, сделанном в августе 2000 года, отмечалось: «Нет оснований ставить вопрос и о канонизации ставших жертвами репрессий священнослужителей и мирян, приверженцев григорианского раскола, которые… обманным путем в 1926 году пытались восхитить власть высшего управления Церкви…
В процессе церковных разделений 20–40-х годов некоторые из пострадавших находились в разделении от законного Священноначалия. Причем в этот период разделения в церковной среде вследствие отступлений экклезиологического характера порой граничили с ересью. Другие происхождением своим обязаны преступному властолюбию, самоволию и всякого рода бесчинным акциям церковных раздорников. Наряду с такими расколами были разделения вследствие разного видения путей адекватного реагирования на бедственные для Церкви явления».
Однако клирики не только грызлись между собой за власть в церковной иерархии. Многие из них с присущим верующим фанатизмом тоже занимались противоправной деятельностью. Вследствие этого их арестовывали, но не за религиозные убеждения. Так, 21 августа 1937 года был арестован член сергиевского Синода, ярославский митрополит Павел (Борисовский). Он обвинялся в создании «в Ярославской области антисоветских… групп и подготовке их для вооруженных выступлений против советской власти». В материалах следственного дела указывается: «На допросе 1–3 марта 1938 года Борисовский, признав себя виновным, назвал членов Синода, составлявших антисоветскую группу». Поэтому 6 октября 1938 года Военная коллегия Верховного суда СССР осудила митрополита по 58-й статье УК на расстрел.
В августе 1937 года вместе со всеми священниками округи был арестован ветлужский епископ Неофит (Николай Коробов), проводивший «подрывную работу, направленную на свержение Советской власти и реставрацию капитализма в СССР». Им была создана «повстанческая организация», возглавляя которую он руководил «сбором шпионских сведений, поджогами колхозов, уничтожением колхозного поголовья». Епископ признал свою вину и 23 октября подписал протокол, а 31 октября и дополнение к нему. Поэтому 11 ноября тройка УНКВД приговорила епископа Неофита к расстрелу.
Под чистку попали и «рядовые попы», уже имевшие за плечами большой опыт «гонений». Приходской священник Александр Черноуцан впервые был арестован в 1926 году, затем неоднократно ссылался, а после ссылки служил в Арзамасе, пока в сентябре 1937 года его не арестовали вновь. Он не только признал виновным себя, но и назвал своих сообщников. Всего по этому делу было арестовано и осуждено 75 человек. 23 октября тройка приговорила Александра и еще 36 осужденных к расстрелу.
В принципе церковников, одержимых фанатичным желанием навредить советской власти, даже можно понять. Трудно понять другое. Почему имевшие убеждения «борцы за веру» сдавали на допросах своих коллег? Так, арестованный 25 июля 1937 года нижегородский митрополит Феофан (Василий Туляков), допрошенный следователем госбезопасности Мартыновым, сообщил, что он «являлся членом московского церковно-фашистского центра», по заданию которого проводил деятельность, «направленную к ослаблению мощи Советского государства и свержению Советского правительства». 31 августа Феофан подписал протокол с признанием в работе на английскую разведку. Членами центра он назвал еще 7 православных иерархов, включая «блаженнейшего» митрополита Сергия (Страгородского), ленинградского митрополита Алексия (Симанского), украинского митрополита Константина (Дьякова), а также уже арестованных на тот момент ивановского митрополита Павла (Гальковского) и управляющего делами при митрополите Сергии Александра Лебедева.
В показаниях Феофана указано: «По директивам заграничного церковно-фашистского центра необходимо было всеми путями… сеять возмущение и озлобление среди населения против Советской власти. И заниматься непосредственной подготовкой восстания, начало которого прямо связывалось с интервенцией… со стороны Германии и Японии…»[91] Поэтому 21 сентября Феофан был приговорен к расстрелу, а 4 октября приговор привели в исполнение. К слову сказать, позже также был осужден и расстрелян и следователь Мартынов. Другому следователю, Нестерову, показания о шпионской работе Сергия (Страгородского) на иностранные государства дал осенью 1937 года и ветлужский епископ Неофит (Коробов).
Тогда же был расстрелян и другой иерарх, причисленный в показаниях митрополита Феофана к участникам «Московского церковно-фашистского центра», — митрополит иваново-вознесенский Павел (Гальковский), арестованный еще в 1936 году. У него нашли «Протоколы сионских мудрецов», как антисемитская литература, весьма популярные среди православных монархистов еще с дореволюционных времен и периодически «всплывавшие» со дна сундуков во время обысков. Но вот сам митрополит Сергий (Страгородский), на которого его единоверцы давали показания, в этой коллизии не только уцелел, но и укрепил свое иерархическое положение и стал исполняющим обязанности местоблюстителя патриаршего престола, а в 1943 году на Архиерейском соборе был избран патриархом РПЦ.
Нет, в планы Сталина уничтожение Церкви не входило. И если бы он имел такие намерения, то, несомненно, начал бы со столпов церковной иерархии. Поэтому присмотримся к этому высшему органу церковного управления. В состав Синода, избранного на Поместном соборе 7 декабря 1917 года и действовавшего до смерти патриарха Тихона, вошли 14 церковных чиновников. И то, что большинство из них умерли своей смертью, включая самого патриарха, свидетельствует о том, что законы природы распространяются и на религиозных иерархов. Причем четверо митрополитов из состава Синода 1917 года эмигрировали, окончив свои дни за границей. Архиепископ Димитрий (Абашидзе) в 20-х годах «удалился от мира», принял схиму с именем Антония и умер в Киеве уже во время Великой Отечественной войны. Архиепископ Константин (Булычев) с 1922 года ушел в «раскол» — сперва в обновленческий, затем в григорианский. Трое из митрополитов вошли в состав нового Синода 1927 года, а Сергий в итоге стал следующим после Тихона патриархом.
Насильственной же смертью из членов тихоновского Синода погибли лишь четверо. Это «убитый неизвестно кем в 1918-м киевский митрополит Владимир», а также трое архиереев, определенно расстрелянных: пермский архиепископ Андроник — в 1918 году, питерский митрополит Вениамин — в 1922 году и митрополит Кирилл — в 1937-м. То есть за время функционирования Синода лишь двое из 14 его участников «пали жертвами большевистского террора».
Правда, как пишет Евгений Олеша, несколько иначе сложились судьбы членов Синода, образованного в 1927 году Сергием (Страгородским). Помимо самого Сергия — будущего патриарха в 1945–1970 годах — из 12 человек, в разное время входивших в состав его Синода, шесть умерли естественной смертью, хотя и не все они избежали в 30-х годах арестов. Трое других умерли в заключении. И лишь еще трое в 30-х годах были расстреляны. Любопытна судьба архиепископа Сергия (Гришина). Будучи арестован в 1936 году вместе с епископом Афанасием (Сахаровым), он работал в лагере конюхом и был выпущен на свободу только после начала Великой Отечественной войны.
Став в 1941 году архиепископом Можайским, Сергий управлял Московской епархией, был эвакуирован вместе с Патриархией в Ульяновск, но затем вернулся в Москву. В 1942–1943 годах, являясь архиепископом Горьковским и Арзамасским, он участвовал в Архиерейском Соборе в сентябре 1943 года и был избран постоянным членом нового Синода РПЦ. Впрочем, не расстреляли и его подельника по 1937 году Афанасия (Сахарова), епископа Ковровского, тоже известного «возмутителя спокойствия» в церковной среде и одного из лидеров движения «непоминающих» (т. е. оппозиции Сергию Страгородскому). Афанасий пережил и репрессии конца 30-х годов, и Великую Отечественную войну, вернувшись после 1945 года в «лоно» восстановленной Сталиным РПЦ…
Но велик ли был удар, нанесенный по православной церкви? Сегодня нет сведений о том, сколько ее служителей было репрессировано. И для пропаганды чиновники Церкви пользуются фальсификациями А. Яковлева, которые от имени «комиссии по реабилитации» он опубликовал в 1995 году. Антисоветчик утверждал, что якобы «в 1937 году было арестовано 136900 православных священнослужителей, из них расстреляно — 85 300; в 1938 году арестовано 28300, расстреляно — 21500; в 1939 году арестовано 1500, расстреляно — 900; в 1940 году арестовано 5100, расстреляно — 1100; в 1941 году арестовано 4000, расстреляно — 1900…».[92]
Выходит, что в целом за 1937–1940 годы в СССР было арестовано более 200 тысяч одних только православных священнослужителей, из которых якобы более 110 тысяч было расстреляно! То есть получается, что в стране было 200 тысяч чревоугодников, любивших хорошо покушать, но не занимавшихся производительным трудом. Говоря иначе, 200 тысяч тунеядцев, из которых можно было бы скомплектовать почти 10 кадровых пехотных дивизий. Вот бы их в октябре 41-го под Москву — ладаном бы разогнали врага! И какая была бы слава чуду, сотворенному Церковью! Однако чудо пришлось организовывать Сталину, перебросившему к столице дивизии с Дальнего Востока.
Но откуда взялось в православной церкви такое количество служителей, если по переписи на 6 января 1937 года на территории СССР было зафиксировано лишь 31298 служителей культов?! Причем в этот список входили священнослужители всех зарегистрированных в СССР религиозных общин: и православно-тихоновских, и обновленческих, и старообрядцев, и баптистов, и евангелистов, и мусульман, и католиков, и иудеев.
Эту статистику подтверждает и докладная записка о состоянии антирелигиозной работы в стране, направленная в феврале 1937 года в Отдел культпросветработы ЦК ВКП(б). В докладе констатировалось «нетерпимое положение с антирелигиозной работой». На рассматриваемый период было 20 тыс. действующих молитвенных зданий плюс 10 тыс. зданий временно прикрыто местными властями. А число зарегистрированных служителей культа — на февраль 1937 года составляло более 24 тысяч. Впрочем, посмотрим на вопрос глазами профессионала. Как пишет доктор философских наук, профессор, зав. кафедрой религиоведения РАГС Н.А. Трофимчук: «По отчету обер-прокурора Священного Синода в пределах царской России на 1 января 1915 года насчитывалось 3246 протоиереев, 47859 священников и 15035 диаконов, общим числом 66140 человек. За год до октябрьских событий — на 1916-й — количество священнослужителей оставалось то же: 66140».[93]
Тогда каким образом после Гражданской войны в годы советской власти в стране могло появиться еще около 140 тысяч праздно существующих религиозных чиновников? И как у Яковлева получилось 200 тысяч только «репрессированных» православных священников? В действительности «к 1998 году Православному Свято-Тихоновскому богословскому институту удалось найти данные не более чем на 10 тысяч репрессированных». Ректор этого института протоиерей В. Воробьев признавал: «Мы получили списки репрессированного духовенства, примерно 2500 имен, создана база о новых мучениках…». Поэтому поименно РПЦ на конец 2007 года канонизировала только 1757 «новомучеников» за весь XX век!
То есть А. Яковлев безбожно врал, преувеличив «репрессии» православного духовенства. Но почему же Церковь не укажет на грязный подлог негодяя? Следует добавить, что к июню 1941-го Православная церковь имела 28 архиереев, 3732 храма и молитвенных дома, в которых служили 5665 священников и диаконов, а также 64 монастыря, в которых было 5100 насельников. Окончательно же Церковь была реабилитирована Сталиным к середине войны, когда в 1943 году состоялся Архиерейский Собор, избравший Сергия Страгородского патриархом РПЦ.