8 ОКТЯБРЯ
8 ОКТЯБРЯ
Ночью было по-прежнему облачно, шел дождь со снегом. Утро тоже оставалось пасмурным, но осадков не было, ветер стих, и только во второй половине дня снова пошел мелкий дождь. Липкая грязь на разбитых дорогах препятствовала продвижению техники как наступающего вермахта, так и отступающей Красной армии. Погода не делала скидки ни одной из сторон.
В 2.00 началась переправа 5-й и 35-й пехотных дивизий через Днепр. Тогда же командующий 9-й армией Адольф Штраус объявил, что цели продвижения вперед частям 3-й танковой группы для последующего взятия Сычевки будут определены, когда VI армейский корпус будет в районе Покрова. Следом поступили уже конкретные указания, что передовым частям LVI армейского корпуса в 9.00 начинать выдвижение на линию Гжатск—Тесово.
XLI армейский корпус продолжал прорываться через позиции второй линии обороны Красной армии в Липицы для выхода на линию Тесово — развилка дорог — южнее Сычевки. 1-я танковая дивизия к 3.50 достигла места, где Вазуза разделяет Липицы. 36-я моторизованная пехотная дивизия на шоссе южнее Воскресенского, а ее велоэскадрон подходил к железной дороге. 129-я и 6-я пехотные дивизии предлагалось оставить в составе танковой группы.
LVI армейский корпус намерен сегодня частями 14-й моторизованной пехотной дивизии быть уже в Торбееве. Разведке корпуса удалось добраться до дороги Сычевка—Тесово.
Исходя из складывающейся ситуации, штаб армии принял решение быстро сменить LVI армейский корпус пехотной дивизией, чтобы высвободить корпус для наступления на Гжатск.
Еще накануне вечером 129-й пехотной дивизии удалось полностью прорвать советские позиции на Днепре и в ночь встретиться с передовыми частями 7-й танковой дивизии, подошедшей с севера, и 10-й танковой дивизии с юга.
Наутро 129-я пехотная дивизия располагала только 427-м пехотным полком и приданным из 6-й пехотной дивизии III дивизионом 129-го артиллерийского полка. III батальон полка продолжал оборонять свои позиции в районе Ханютина, и в ночь его планировалось сменить I и II батальонами того же полка, 6-м мотоциклетным батальоном и частью 114-го мотострелкового полка. После чего северный край котла от Днепра на запад и в районе Вязьмы поручалось защищать 427-му и 428-му пехотным, 114-му мотострелковому полкам и другим моторизованным частям из 6-й танковой дивизии. 430-му пехотному полку предписывалось выйти в район Митково—Пигулино—Гавриково.
Положение частей 129-й пехотной дивизии восточнее Днепра осложнялось тем, что не только позиции 427-го и 428-го пехотных полков весь день находятся под пулеметным и минометным огнем с юга и юго-запада, но и пути движения 6-й танковой и 129-й пехотной дивизий к северу
от реки Вязьма были также под постоянным артиллерийским обстрелом. Вот как написано об этом в боевом донесении I батальона 427-го пехотного полка: «Батальону определялось пройти из района Тройня на северо-запад до реки Вязьма и ожидать там II батальон полка, как "ударный резерв" и часть 14-й роты. Там был только маленький, узкий и ветхий мост, полностью просматриваемый и доступный для обстрела русскими с высот их днепровской позиции. Во время артобстрела вторым снарядом этот мост был разрушен у всех на глазах вместе с находившейся на нем группой пехоты из роты лейтенанта Бормана и одной конной повозкой. Борман мгновенно принял решение с оставшимися частями своей роты переправляться примерно в 80 метрах к северу от разрушенного моста через мелководье реки. Шинели пришлось задрать наверх, так как вода доходила до колен. Шел небольшой снег, дул ледяной ветер. Поднявшись вверх по склону, солдаты оказались в Гридине, на северной стороне реки, где находились только что оставленные русскими артиллерийские позиции. Как только рота соединилась со своим батальоном, солдат с мокрыми ногами послали к дороге юго-восточнее линии Петраково—Митково—Борисово. Справа русская артиллерия продолжала вести постоянный изматывающий огонь. И только миновав полосу огня, можно было остановиться, и солдаты смогли обогреться и обсушиться с помощью цинковых ведер с горячими углями»[56].
Перед левым флангом полосы обороны 119-й стрелковой дивизии 29-й армии еще с 3 октября находились передовые части 26-й немецкой пехотной дивизии, но все эти дни никаких активных действий не предпринимали. И только сегодня с рассветом после сильной артиллерийско-минометной подготовки немецкая пехота при поддержке бронетранспортеров атаковала позиции 1-го батальона 634-го стрелкового полка дивизии на фронте шириной всего 3—4 км, но была встречена массированным артиллерийско-минометным и пулеметным огнем и отошла. Предприняв еще три безрезультатные атаки, немцы успокоились и до конца дня никак себя не проявляли.
Дивизия, оставаясь на своих позициях, произвела перегруппировку: 920-й стрелковый полк, как ударная группа дивизии, сосредоточился в районах Гришино, Мостищево и Осинки а его 2-й батальон, оставшись на своих же позициях в районе Разбойни, был передан в распоряжение 634-го стрелкового полка.
Пока немцы молчали, перед фронтом дивизии части 29-й армии отходили к Оленину, севернее железной дороги, а 30-я армия на Сычевку и частично тоже к Оленино.
К этому времени немецкая разведка уже определила, что в образующемся котле западнее и северо-западнее Вязьмы остались не только 19-я и 20-я армии и группа Болдина Западного фронта, но и 24-я и 32-я армии Резервного фронта. Не было уже никакого сомнения, что как единый организм на этом направлении Красная армия перестала существовать еще со вчерашнего дня.
Видимо, понимая это, в своей ежедневной сводке № 115 за 8 октября о положении на Восточном фронте 4-й обер-квартирмейстер Главного командования сухопутных войск Германии сообщал: «Создается впечатление, что противник не имеет в своем распоряжении крупных сил, чтобы остановить продвижение немецких войск восточнее Вязьмы»[57].
Понимали ли это в штабе Западного фронта и выше? По-видимому, нет. Иначе как объяснить ситуацию, когда о данных авиаразведки, полученных еще в 9.30, что в полосе обороны 31-й армии на станции Канютино начал выгружаться немецкий эшелон, а по дорогам от станции на восток началось усиленное движение бронетехники, автотранспорта и мотоциклов, в штабе самой армии узнали только поздно вечером? Благо на тот момент у немецкого командования были другие заботы и насущные вопросы и наступление в этом направлении пока не начиналось, хотя подготовка к нему была очевидной.
К 10.00 1-я танковая дивизия вышла к железной дороге восточнее Липиц. Но как только она подошла к станции Дугино, поступил приказ из XLI армейского корпуса двигаться в район северо-восточнее шоссе Тесово—Сычевка, переправившись через заводь реки Дежа в Остолопово.
36-я моторизованная пехотная дивизия из того же корпуса продвигается южнее Глебова с переправой через реку Касня в Косарево.
Авиаразведкой VIII авиакорпуса было установлено движение окруженных частей Красной армии из котла на восток, в связи с чем командование группой армий «Центр» потребовало, чтобы 3-я танковая группа усилила нажим на Ржев.
106-я пехотная дивизия из V армейского корпуса к 10.00 прошла Жолю. 5-я и 35-я пехотная дивизии корпуса восточнее Днепра столкнулись с небольшим сопротивлением, и, с ходу сломив его, 5-я пехотная дивизия продолжила движение на Матчино, а 35-я пехотная дивизия на Самыкино. Командование корпуса считало, что уже сегодня им удастся достичь Вязьмы.
VIII армейский корпус был на том же уровне, что и 106-я пехотная дивизия.
7-я танковая дивизия, двигаясь навстречу 10-й танковой дивизии, силами 1-го мотострелкового полка вышла к автомагистрали на Вязьму, которая оказалась забитой разномастными частями Красной армии, отходящими, уже никак не скрываясь, на восток. Получив это сообщение, штаб 9-й армии срочно проинформировал об этом группу армий «Центр», штаб которой, в свою очередь, обязал Райнхардта еще сегодня подготовить специальный доклад о том, что им сделано, чтобы гарантированно состоялось соединение 10-й танковой дивизии и 7-й танковой дивизии именно на этом шоссе. Немецкое командование всячески старалось исключить любую возможность выхода из окружения войск Красной армии, хотя в штабе группы армий «Центр» уже не сомневались что котел закрыт плотно и прорыва окруженных допущено не будет.
Фронт продолжал откатываться на восток, неумолимо приближаясь к Сычевке. Уже начало явно ощущаться его огненное дыхание. Первым сигналом этого были выходящие из окружения разрозненные воинские части, которые направлялись в город на переформирование и пополняли ряды его будущих защитников. И чем ближе он приближался, тем нервозней становилась обстановка в штабах. Это было следствием недостатка информации о реальном положении дел, что, естественно, вело к неправильной оценке обстановки и влияло на принимаемые решения.
И вот в такой непростой ситуации только благодаря опыту и профессионализму начальника штаба 31-й армии полковника Анисимова Николая Павловича работу штабов частей армии удалось расписать буквально по минутам, и уже в 12.00 штабом 247-й стрелковой дивизии был издан боевой приказ № 5, согласно которому, оборонительные работы первой очереди должны быть закончены уже к 8.00 к завтрашнего дня. Согласно этому же приказу, оборона Сычевки планировалась так, что героическому 909-му стрелковому полку с 1-й и 2-й саперными ротами отдельного саперного батальона предписывалось занять участок обороны в районе Красное, Кобзево, Соколово и на западной
окраине города. Полку выделялась группа прикрытия, состоящая из двух батарей 778-го артиллерийского полка, 1-го и 2-го дивизионов 392-го конно-артиллерийского полка и 3-го дивизиона 774-го гаубично-артиллерийского полка. Командиром группы прикрытия был назначен командир 778-го артиллерийского полка. 3-му батальону 930-го стрелкового полка без одной стрелковой роты при поддержке 3-й роты саперного батальона предписывалось занять оборону в районе деревень Жучки, Зеленая Роща, Николаевка и в совхозе «Мальцево».
Из артиллерии непосредственно в дивизии остались части 778-го артиллерийского и 392-го конно-артиллерийского полков, три батареи 774-го гаубично-артиллерийского и две батареи 783-го противотанкового полков. Им для усиления была придана 76-мм батарея из 18-й ленинградской дивизии народного ополчения, вышедшей из окружения. Однако вскоре 3-й батарее 774-го гаубично-артиллерийского и 2-й батарее 778-го артиллерийского полков было приказано быть готовыми встретить врага уже сегодня к 16.00, а 392-му конно-артиллерийскому полку предписывалось закончить оборудование своих огневых позиций к 5.00 завтрашнего дня.
Санитарный батальон дивизии расположился в Малом Петракове, ее командный пункт — на территории зональной станции на западной окраине города, а после 20.00 передислоцировался в Пызино.
Еще не успели просохнуть чернила на подписи генерала Поленова под приказом, как в 12.05 на дороге от Владимирского на Рудаково летчиками было зафиксировано движение немецкой колонны составе 20 крытых автомашин и бронетехники, однако об этом в штабе 31-й армии так же узнали только вечером.
Вот и попробуй тут принять своевременные и правильные решения, тем более когда вал немецкого наступления неумолимо надвигается и дорога каждая минута.
К 16.00 северо-западнее Ошуркина 106-я пехотная дивизия достигла Днепра, а V армейский корпус всеми тремя дивизиями в то же время переправлялся через Днепр по наведенным понтонным мостам. 5-я пехотная дивизия вела бой западнее Борового. 35-я пехотная дивизия по-прежнему в Самыкине. 129-я пехотная дивизия полностью на восточном берегу Днепра и соединилась с 6-й танковой дивизией в результате ее прорыва между Самыкином и Авдеевом. Перед 7-й танковой дивизией попытки прорыва окруженных на запад предотвращаются артиллерийским огнем с дальних расстояний. 14-я моторизованная пехотная дивизия двумя полками на Днепре, в районе Настасьино— Костино—Жилино—Торбеево—Побочево.
XLI армейский корпус, ломая слабое локальное сопротивление, быстро продвигается на восток. Его 36-я моторизованная пехотная дивизия прорывается к Вазузе северо-западнее Сорочья, и ее велоэскадрон рассчитывал быть в ближайшее время в Тесово. 1-я танковая дивизия находилась в 2 км восточнее станции Новодугино. 6-я пехотная дивизия по-прежнему продолжала беспрепятственное движение на Молыпо и Большево. 900-я учебная бригада была около Булашева, ей поставлена задача захватить Спас.
Восточнее Холм-Жирковского никак не получается ускорить переправу через Днепр из-за сильной перегруженности моста и плохих дорог.
Во второй половине дня немецкая авиация активизировала разведывательную и бомбардировочную деятельность. Группами и одиночными самолетами осуществлялась безнаказанная бомбардировка железнодорожных путей, станционных сооружений и населенных пунктов, в результате чего уже к 17.00 в полосе обороны 31-й армии железнодорожное движение было полностью парализовано. Стало очевидно, что основное усилие немцев направлено на Сычевку и Ржев. Неожиданно из штаба Западного фронта поступило распоряжение о переводе 110-й стрелковой дивизии в район Можайска и о выводе из состава армии в распоряжение штаба фронта 119-й и 5-й стрелковых дивизий.
Судьба Сычевки осталась в руках 247-й стрелковой дивизии и сводных частей под командой генерал-майора Поленова. Как мы уже говорили, единого фронта не было уже со вчерашнего дня, однако, на своем рубеже, в районах Пустыши, Липки, Короблева и Ширяева, продолжали держать оборону 220-я стрелковая дивизия со своим штабом в Ключиках и 27-я армия от нее справа. О соседях слева сведений давно не поступало, и что там в реальности происходило, никто толком ничего сказать не мог.
В довершение всего на армейском уровне впервые перестала функционировать проводная связь и управление войсками осуществлялось только по радио.
Все части, входящие в район обороны Сычевки, в том числе и выходящие из окружения, объединялись под командованием Поленова и вводились в состав 247-й стрелковой дивизии с задачей прочно оборонять Сычевку и не допустить прорыва немцев к Ржеву[58].
В 18.30 Адольф Штраус по телефону просил Райнхардта предпринять все необходимое, чтобы не допустить прорыва из котла к автомагистрали или к Спасу, на что тот ответил, что опасений с наступлением ночи нет, так как в тылу 6-й и 7-й танковых дивизий есть части 14-й моторизованной пехотной дивизии, готовые выступить в любое время. Получив это уверенное сообщение, штаб LVI армейского корпуса направил в 6-ю танковую дивизию распоряжение следующего содержания: «Так как дивизия СС "Райх" уже достигла Гжатска, 6-я танковая дивизия должна двигаться на восток как можно скорее»[59].
В 19.10 в штаб VIII авиакорпуса из танковой группы были переданы заявки на завтра по поддержке и защите фронта обороны от ударов с востока и, соответственно, воздушному преследованию колонн, пытающихся выйти из котла.
Авария, произошедшая 6 октября с оберет-лейтенантом Поллексом, оказала весьма негативное влияние на развитие ситуации по внутренней организации тылового обеспечения всей танковой группы. В госпитале он пробудет еще 2—3 дня, его заместитель майор Мендржик тоже давно в госпитале, а переведенный с должности простого интенданта снабжения гауптман Хаген не имеет практического опыта в данной работе. Учитывая сложившиеся обстоятельства, из штаба танковой группы попросили интенданта XLI армейского корпуса майора Линднера временно исполнять обязанности и интенданта танковой группы до возвращения Поллекса в строй.
Кроме этого снабжение танковой группы ухудшилось еще примерно на 25% из-за поломок транспортных средств. Возникли задержки в снабжении топливом. Из-за ухудшившихся погодных условий автотранспорт имеет двойной расход топлива и масел. С целью недопущения транспортного коллапса командиры подчиненных танковой группе корпусов были обязаны предоставлять корпусной транспорт в качестве дополнительной возможности по перевозке войск.
Но, несмотря на возникшие проблемы тылового обеспечения, командованием группой армий «Центр» был издан приказ, что после ликвидации вяземского котла 9-я армия своим правым крылом нацеливается на Москву, а 3-я танковая группа наступает через Ржев прямо на Калинин.
Для ускорения исполнения данного приказа командование 9-й армии решило, что выход окруженных из котла может быть предотвращен только силами пехоты и от попыток прорыва фронт защищен достаточно. Таким образом, для развития дальнейшего наступления первой высвобождалась 6-я танковая дивизия, а дальнейшее наступление 7-й танковой дивизии пока задерживалось по причине того, что из штаба танковой группы в очередной раз уведомили штаб армии, что она из-за сильного сопротивления окруженных частей Красной армии не в состоянии развивать продвижение от Каменца на Вязьму
Кроме того, была оставлена на месте и 10-я танковая дивизия, так как западнее Вязьмы все еще сражаются окруженные дивизии Красной армии и необходимо исключить любые возможности их прорыва из котла на восток, а равно и любые попытки их деблокады.
К 20.00 артиллерия 31-й армии еще продолжала выполнять перегруппировку, начатую утром в соответствии с приказом Военного совета армии. Артиллерия 249-й стрелковой дивизии занимала прежнее положение в готовности к переподчинению 22-й армии. 336-й конно-артиллерийский полк в связи с уходом 110-й стрелковой дивизии остался на рубеже обороны между Большой Кошей и Липовка, но до выхода на позиции частей 22-й армии в оперативном отношении продолжал подчиняться командиру 249-й стрелковой дивизии.
510-му гаубично-артиллерийскому полку РГК было дано распоряжение оставить позиции на участке обороны 119-й стрелковой дивизии и походным порядком прибыть в район Лигостаево—Дубровка, где поступить в распоряжение командующего 31-й армии.
Отходящие артиллерийские части 30-й армии в течение дня продолжали свой выход к Сычевке, где входили в состав артиллерийских частей 31-й армии.
Так, в частности, 392-й конно-артиллерийский полк с 10 гаубицами 152-мм образца 1937 г. получил задачу к утру 10 октября поступить в распоряжение 247-й стрелковой дивизии для обороны Сычевки. 542-му конно-артиллерийскому полку с 7 аналогичными гаубицами приказано 11 октября к 6.00 сосредоточиться в районе Максимова, где и получить дальнейшую задачу от штаба артиллерии армии. 3-я батарея 774-го гаубично-артиллерийского полка с 11 гаубицами 152-мм образца 1938 г. вошла в группу пехотного прикрытия 909-го стрелкового полка в районах Пызино, Степанково и Караваево.
В течение дня немецкая авиация трижды бомбила Сычевку, в результате чего было разрушено три здания, убиты три и ранены три человека. Среди раненых оказались командир 6-й роты лейтенант Штанько и два бойца 909-го стрелкового полка.
Части 247-й стрелковой дивизии заняли участки и районы обороны, согласно уже упомянутому приказу № 5, и были готовы встретить противника, в ожидании которого велась постоянная разведка в районах Козицино, Андреевское, Опариха и Перчиха.
Постоянно подходили части и подразделения, вышедшие из окружения. Остатки 923-го и 927-го стрелковых полков и 528-го отдельного зенитного дивизиона 251-й стрелковой дивизии перешли в распоряжение 3-го батальона 920-го стрелкового полка 247-й стрелковой дивизии, и для них были выделены отдельные районы обороны.
Справа 220-я стрелковая дивизия еще вчера отошла на рубеж Безымянки и Кручи, о соседях слева данных по-прежнему не было, как не было никакой информации о том, что там происходит.
За прошедшие двое суток в боях и от бомбежек в 247-й стрелковой дивизии погибли 3 человека среднего и 3 младшего начальствующего состава и 13 рядовых. Ранены 3 человека среднего начсостава, 6 младших командиров, 23 рядовых, пропали без вести 2 рядовых. Связь с частями и их подразделениями осуществлялась по радио и телефону, использовались посыльные на лошадях и мотоциклах.
Оборону 909-го стрелкового полка поддерживал 778-й артиллерийский полк 247-й стрелковой дивизии. Его 1-я батарея расположилась в Волкове, 3-я в Степанкове, а 6-я оборудовала свои огневые позиции в 1 км южнее Пызина и вместе с приданной для усиления 3-й батареей из 774-го гаубично-артиллерийского полка составили группу прикрытия 909-го стрелкового полка.
2-я батарея 778-го артиллерийского полка заняла рубеж на безымянной высоте в 2 км южнее Подозерье, а 4-я и 5-я непосредственно на юго-западной окраине Сычевки.
5-я и 2-я батареи 873-го артиллерийского полка противотанковой обороны приготовились встретить немецкие танки в районе деревни Большое Красное и поселка Караваева В общем, руководители обороны городом располагали артиллерией с избытком, помимо постоянно прибывающей живой силы, за счет частей, выходящих из окружения.
Успевшие переправиться через Днепр части V армейского корпуса северо-западнее Борового и южнее Самыкина в 21.45 натолкнулись на хорошо оборудованные советские позиции, но в темноте атаковать их не стали, решив подавить своей артиллерией. Однако в ответ получили мощный контрбатарейный огонь, и дальнейшее продвижение было остановлено до утра.
28-я пехотная дивизия из VIII армейского корпуса остановилась в Погорелом, на Днепре.
35-я пехотная дивизия двигалась на север для замены 6-й танковой дивизии и в поддержку 7-й танковой дивизии.
129-я пехотная дивизия также готовится сменить 6-ю танковую дивизию, что в некоторой степени поддержало бы наступление V и VIII армейских корпусов, но продвижение ее сильно замедлилось ввиду нехватки исправного транспорта. Ее командование вынуждено говорить с 35-й пехотной дивизией, когда та сможет оказать ей транспортную поддержку.
Вяземский котел был очень похож на минский и смоленский, потому что так же, как и там, не было противодействия окруженных. В журнале боевых действий 3-й танковой группы об этом прямо записано: «Русские по-прежнему достаточно пассивно находятся в окружении и, соответственно, в свое время будут уничтожены вторыми эшелонами наступающего с запада фронта».
А действительно, чего выжидали оказавшиеся в котле? Разве их командирам не было понятно, что чем дольше выжидать, тем меньше шансов на прорыв, да и больше 3—4 дней в октябрьские дни, да при такой погоде, в наших лесах и болотах мало кто выдержит. Можно только предположить, что они ждали обещанной помощи извне, а их деблокировать, похоже, не только не спешили, но, видимо, даже вообще не собирались. К сожалению, в Подольском архиве вообще отсутствуют какие-либо документы частей, которым удалось вырваться из кольца. Видимо, не зря после выхода все их штабные документы уничтожались, а сами части расформировывались.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.