ВООР УЖЕННЫЕ СИЛЫ ♦ Войска или армия?

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ ? Войска или армия?

Галлы — народы кельтской группы — считали себя прежде всего воинами. Такую репутацию они имели у всех соседних народов — у тех, кто жил по берегам Средиземного моря, а также у германских, фракийских, скифских варваров. Их общественное разделение представляет собой почти карикатурну на троичное деление обществ древних индоевропейцев. У галлов наряду с землепашцами и жрецами присутствует известный класс воинов, которых Цезарь именует всадниками. Класс воинов восходит к древнейшим временам эпохи железа, и он еще существует в начале римского завоевания, о чем свидетельствуют точные цифры галльских воинов, участвовавших в различных военных операциях.

Звание воина для галлов является больше социальным статусом, чем обязанностью. Именно поэтому было бы не совсем правильно говорить об армии в Галлии. У государства нет собственных войск, напрямую ему подчиненных. Есть войска pagi, которые собираются по решению военного совета, однозначно — по требованию полководца и объявляют себя находящимися в состоянии войны. Воины не служат напрямую государству, а наемничество, очень часто встречающееся в их среде, может помешать им участвовать в военных действиях, ведущихся их народом.

Армия civitas, таким образом, существует, лишь пока ведется военная кампания. В частности, когда военные действия разворачиваются на территории округа. Операции за пределами своей страны (ради добычи, защиты дружественных народов и в качестве наемников), вероятно, являются делом pagi. Войска pagi должны были называться korios — слово того же корня, что староирландское сит или немецкое Неег (армия). Такие войска в глазах некоторых народов имели столь большое значение, что их даже называли этим словом: например, Tricorii (три войска), Petrucorii (четыре войска).

От Цезаря мы знаем, что именно созыв военного совета запускает механизм мобилизации. Все воины, признаваемые таковыми (то есть equites, по терминологии того же автора), должны прийти на совет при полном вооружении и оставив все дела. Если воинское сообщество принимало решение о войне, то армия формировалась сама собой, соби-

Гиды цивилизаций |

рая все войска под общее командование полководца. Государство, таким образом, не имело никакой проблемы рекрутского набора. Equites призывались автоматически без всяких возрастных ограничений (в «Галльской войне» Цезаря говорится о сражающихся старцах) и без оговаривания длительности кампании. К этим полноправным воинам можно было добавить всех подлежащих мобилизации свободных людей — представителей плебса.

? Воин

Кроме того, что в Галлии не было настоящей армии, в ней не было настоящего солдата. Есть воины, и есть военнослужащие. Первые занимаются военным делом не столько по профессии, сколько следуя культурной традиции и потребности, соответствующей их общественному положению. Участие во всех боях, которые ведутся по велению племени, является чем-то большим, нежели просто гражданским долгом, — это соглашение религиозного характера с богами и соглашение договорного характера с клиентами, зависящими от их хозяина- воина. Созыв военного совета, на котором только и может быть принято решение о войне, означает, что все воины должны на эту войну отправиться. У тревиров последний прибывший на совет даже предавался смерти.

Впрочем, воин сохраняет некоторую независимость. Он обязан следовать выбору своего племени или племен округа, к которому его народ принадлежит, но все остальное время он может торговать своими воинскими услугами или оказывать их друзьям и родственникам. Он действует как небольшое предприятие, которое может быть ограничено лишь одной его персоной и несколькими оруженосцами (обычно это его клиенты или преданные компаньоны). Иногда это даже маленькое войско

в несколько десятков человек (кавалеристы, пехотинцы, оруженосцы и слуги, чьей обязанностью является снабжение воинов).

Ф Снаряжение и вооружение

Сборка галльского щита по частям

Таким образом, заботы о своем снаряжении и оружии, так же как о снаряжении и оружии своих людей, воин берет на себя. Со временем его материальное обеспечение меняется. С конца первой эпохи железа самые богатые воины используют колесницы — двухколесные повозки, модель которых могла быть заимствована у этрусков. Она представляет собой легкое, но тесное средство передвижения — просто кузов, поставленный на ось, прикрепленный к дышлу, который тянут две лошади. Воин стоит в колеснице, одной рукой держась за боковые поручни кузова, другой рукой потрясает копьем или пикой. Спереди, на краю кузова, у его ног сидит возничий. Такой экипаж очень эффективен, он — скоростной и маневренный. Именно с ним галлы завоевали большую часть своих территорий и заработали ту репутацию, которую они сохраняли еще долгое время после римского завоевания. Еще малочисленные в V веке (в некрополях Шампани на несколько десятков могил всего 1—3 могилы с колесницами ), колесницы получают распростра-

Бронзовый шлем из Беррю и выгравированный на нем орнамент. Начало IVвека до н.э. Марна, Франция

нение в IV и III веках. В битве при Сентинуме, вероятно, должны были участвовать тысячи колесниц. Впоследствии их использовали только белгские народы, и Цезарь сталкивался с ними только на Британских островах, где они сохранились у народов белгского происхождения, заселяющих юг.

С IV века до н.э. галлы начинают применять кавалерию — особенно те, кто воюет на чужбине. Также они открывают для себя крупных средиземноморских лошадей. Местные галльские лошади были низкорослыми — как современные пони. Галлов охватила настоящая страсть к этим новым породам лошадей. Они пытались приобрести их по любой цене. Однако настоящие кавалерийские корпуса сформируются только ко II—I векам. Есть

даже пример личной кавалерии вождя эдуев Дум- норикса, который содержал ее за свой cnet и предоставлял в распоряжении государства — за деньги, разумеется.

Вооружение воинов на удивление однообразно и со временем, несмотря на смену техник боя, меняется мало. Оружие продолжает традиции эпохи бронзы и приспособлено к технологиям обработки железа. В основном это меч и другие пики и копья. Снаряжение воина почти окончательно формируется лишь в IV веке — благодаря крупным конфликтам в Средиземноморье, в которые втягиваются кельты. Это в основном оружие пехоты, оно напоминает снаряжение легких гоплитов. Защитное вооружение состоит единственно из плоского щита овальной или прямоугольной формы, очень высокого, который можно поставить на землю и укрываться за ним, как за стеной. Шлемом пользуются нечасто. В древние времена его носили в основном военачальники, у которых были колесницы. Он был скорее знаком отличия. Набалдашник шлема целиком покрывался бронзой, впоследствии — железом. Самые древние шлемы имели коническую форму персидских шлемов, с которых они, вероятно, были скопированы. Потом верхушка все больше укорачивается вплоть до полного исчезновения. Известно несколько парадных шлемов, очень богато украшенных. В их орнамент могли включаться листы золота, инкрустации из кораллов и эмали. В конце галльской независимости шлем претерпел еще одно поветрие моды — определенно для того, чтобы защитить голову кавалериста, который не мог носить с собой большой щит. В эту же эпоху и тоже для кавалеристов привносится новая высокотехнологическая разработка — кольчуга. Это что-то вроде жилета, сделанного из тысяч маленьких соединенных друг с другом колец.

Основным оружием поражения является копье. Под этим общим термином понимается и большая пика, которую всегда держали в руке, и более короткие копья — вплоть до дротиков, которые могли метать во врага. У дротиков были впечатляюще длинные наконечники, обладающие ужасной поражающей силой. Меч пехотинец доставал только когда оказывался лицом к лицу с врагом, когда пики и копья были не нужны. В первые века своего существования такой меч был относительно коротким и заостренным. Но со временем он удлиняется: сначала его используют как колющее оружие, но скоро начинают употреблять в качестве рубящего. Меч висел на груди воина на ремне, крепившемся массивной цепью из бронзы, позднее — из железа. Цепи крепились таким образом, чтобы меч не болтался и не мешал при беге. Такие поясные цепи — подлинные шедевры галльскх ремесленников, они настолько восхищали греков, что те их вывешивали в своих святилищах, где также выставлялись галльские щиты, мечи и копья.

Латы эпохи бронзы, скопированные с греческих и этрусских образцов, исчезают с началом первой эпохи железа. Некоторые народы — как, например, салии Антремона — заменяют их чем-то вроде жилетов из меди. Но принят обычай сражаться с обнаженным торсом, а иногда вообще голыми. Выдвигаются объяснения практического характера: нагота давала большую свободу движений и помогала переносить жар схватки. Но нужно принимать во внимание и причины духовного рода. Обычай сражаться обнаженными был присущ только нескольким народам мира (египтяне Среднего царства, зулусы царя Чаки и кельты). Он был связан с религиозными верованиями и порождал у врагов мистический ужас. Рядом с воинами находились клиенты, слуги и, в случае крайней необходимости, крестьяне. Их вооружение было более разнообразным. Вооруженные слуги пользовались оружием хозяина — тем, которое они носили в походе и которое они должны были вовремя подавать ему по ходу боя. Другие пользовались луком и подобранными на поле брани пиками, иногда сельскохозяйственными орудиями.

? Нравы воинов

Галльские воины большую часть жизни проводили вдали от дома и семьи. Военная кампания длилась обычно с марта по октябрь — пока дороги были проходимы, а колесницы и лошади в состоянии были передвигаться по полю боя. Но кампаний было много, у народов севера Галлии они случались почти ежегодно, и войска могли находиться в походах по несколько лет. Условия жизни были сложные и с неизбежностью порождали у людей, живших и сражавшихся бок о бок, удивительную сплоченность.

Самый замечательный обычай — это обычай товарищества. Цари, вожди или просто воины, не обделенные харизмой, образуют вокруг себя то, что

Полибий называет «гетерией», — более-менее многочисленная группа клиентов, но также и воинов, которые торжественно клянутся своим хозяевам в нерушимой дружбе. Их галлы называли силодура- ми или сольдурами. Они делили стол, богатства и нередко ложе своего вождя, как то сообщает Аристотель, который удивляется, что у кельтов не порицаются гомосексуальные отношения между мужчинами. Посидоний уточняет, что воины имеют привычку спать между двумя компаньонами. Есть все основания считать, что эти двое — просто его слуги. Один носит его щит, другой — копья.

Такое совместное вкушение радостей жизни имело целью или, по крайней мере, было последствием такого же разделения по-братски превратностей боя, что выражалось, в частности, в коллективной тактике. Воин не только не имел желания лично выжить, но, рискуя своей жизнью, был постоянно рядом со своим господином, который сражался в первых рядах. В охране господина все его компаньоны были тем более заинтересованы, что от него зависело их собственное выживание. Другой стороной жизни с господином было разделение с ним его участи, какой бы она ни была: «Если тот погибает насильственной смертью — тогда либо им всем выпадает та же участь, либо они совершают самоубийство; в людской памяти нет никого, кто отказался бы умереть, раз уж умер тот, которому они дали обет нерушимой дружбы», — пишет Цезарь. И действительно, история сохранила многочисленные случаи коллективных самоубийств галлов на поле боя. Так, царь гезатов Анероест, который был нанят бойями и инсубрами на битву при Теламоне, потерпев поражение, убил все свое окружение, а затем и себя.

Такие тесные отношения между воинами одного военного отряда (весьма похожие на отношения родства или соседства, связывавшие греческих го-

j Галлы

плитов) и вечный вызов смерти, которого требовали религиозные верования, делали в Принципе ненужной какую-либо воинскую дисциплину. Свои обязанности воин знал благодаря своей собственной морали, которую ставил выше всякой храбрости и ее конкретных доказательств — голов убитых врагов, которые он носил с собой, что обеспечивало ему достойное место в армейской иерархии и почести в его округе.

? Наемничество

Такой своеобразный способ вести войну — на манер дикой орды, не останавливающейся ни перед каким риском, — прекрасно подходил для практики наемничества, развивавшейся в античном мире с V века. Вероятно, этруски первыми наняли своих галльских соседей. Они рассчитывали на них в той борьбе, которую вели против Рима. Галлы легко соглашались быть наемниками, поскольку в их характере было поворачивать оружие против своего работодателя, опустошать его города и требовать выкупа: они считали, что при любом раскладе останутся в выигрыше. Дионисий Сиракузский неоднократно нанимал галлов, но он предусмотрительно включал их в большие разноплеменные армии — наряду с представителями других воинственных, не менее грозных народов, — иберов, фракийцев, спартанцев. Дионисий использовал галлов в соответствии с их методами ведения боя. Галлы же учились сражаться в огромных соединениях и в битвах классического типа — лоб в лоб. В таких битвах их всегда ставили в первые ряды и в центр — туда, где столкновение было самым кровопролитным. Понятно, что они всегда несли самые существенные потери.

Некоторые галльские народы сами прибегали к военным услугам своих соплеменников. Начиная

Гиды цивилизаций |

с III века галлы Цизальпинской области постоянно приглашали трансальпийских галлов, именуемых гезатами, из центра и с севера Галлии. В конце галльской независимости уже белги выполняют ту же роль при могущественных народах центра и юго-востока. Например, эдуям оказывали помощь белловаки. Наконец, сам Цезарь во время своего завоевательного похода, а потом первые императоры сумели извлекать пользу из военных талантов галлов. Галлы даже сами помогали Цезарю завоевывать Галлию, а первым императорам они помогали строить Римскую империю.

Тит Ливий говорит о договоре, который Персей, царь Македонии, заключил с галлами, расположившимися в Иллирии, — он хотел использовать их как наемников. Там было 10 ООО конных и столько же пеших воинов. Персей обещает по десять золотых монет кавалеристам и по пять — пехотинцам. Вождь должен был получить тысячу золотых монет. К этому жалованью, вероятно, должна была быть добавлена часть добычи и, разумеется, плоды грабежа.

? Стратегия

В противоположность тому, что было у римлян, в Галлии стратегия долгое время сводилась к самому простому выражению. Правильнее было бы говорить о техниках боя и о тактике. Методы ведения боя были крайне индивидуальны и основывались исключительно на отчаянной храбрости (что латины называли furor), оставляя в стороне теоретические размышления о маневрах на поле боя, о выборе места для лагерей и их строительстве, об обороне городов и об искусстве их осады. В зависимости от врага галлы выбирали место столкновения и состав своих собственных войск. У них развивалась скорее военная хитрость, чем подлинная стратегия.

Долгое время кельты практиковали лишь фронтальное столкновение, в сущности, рукопашную схватку, которой предшествовала дуэль вождей — возбуждающий ритуал для начала боя. Лишь в конце IV века благодаря своему участию в больших средиземноморских конфликтах галлы усвоили более изощренные техники боя, которые стали их достоянием и создали им соответствующую репутацию. Наибольшее внимание они уделяли своей пехоте — мощной и несокрушимой. Воины сражались, как греческие гоплиты, — сомкнув ряды, потрясая пиками, что делало возможным движение только вперед, закрывая всякие лазейки для бегства. Их единственным оборонительным средством был щит, за которым они могли укрываться от стрел. Щиты они иногда размещали по всем сторонам, чтобы защитить весь боевой отряд. Подобное мы встречаем еще в боевых действиях, которые они ведут против римлян под предводительством Цезаря. Такой вид боевого построения называется «черепаха». Видимо, именно галлы научили ему римлян как раз тогда же, когда передали им свой длинный и плоский щит. Отряду пехотинцев, располагавшемуся в центре ар-

мии подобно клину, придавались фланги, способные предотвратить окружение. Эту роль исполняли лучники, всадники и бойцы на колесницах.

Кавалерия, развивавшаяся в III веке до н.э., играла все большую роль, и галлы, некогда известные как ударные пехотинцы, снискали тогда репутацию бесстрашных всадников. Но их отличительной чертой стало уникальное соединение, которое они сумели сформировать из всадников и пехотинцев. Впредь всадники и пехотинцы сражались бок о бок, причем пехотинцы приспосабливались к манере боя кавалеристов. То есть на поле боя они были почти такими же быстрыми, как и лошади, на которых они могли запрыгивать на полном скаку — либо чтобы убежать от врага, либо для замены погибшего всадника. Галлы, завоевавшие в начале III века Грецию и Македонию, довели до совершенства тип построения, при котором воин-хозяин (eques по терминологии Цезаря) был окружен еще двумя вооруженными слугами, тоже на лошадях. Если лошадь хозяина получала ранение, то один из двух слуг, бывший для прикрытия всегда позади, спешивался и отдавал ему свою лошадь, в случае ранения или смерти хозяина слуга становился на его место. Второй слуга был наготове, чтобы оказать необходимую помощь хозяину и первому слуге. От Павсания до нас дошло галльское название такого построения — trimarkisia (буквально «группа из трех лошадей»).

Крайне высокая эффективность атакующих действий делала для галлов ненужным оттачивание оборонительных навыков. Военные лагеря никогда не строились, и еще в 52 году до н.э. Цезарь с удивлением констатирует, что галлы совершенно не приучены это делать. Такими лагерями иногда служат жилища, фермы. Их окружают рвом с земляным валом и палисадом. Оппидумы являлись укрепленными местами, но их земляные или каменные валы оказывались малоэффективными. Они были рыхлы, их слишком большая протяженность, при отсутствии нормальных обходных дорог, не позволяла их полноценно защищать.

Зато искусство осады вражеских городов практиковалось постоянно и с древнейших времен. Видимо, уже в конце V века до н.э. галлы покушались на этрусские города. Впрочем, самая известная осада — это осада Рима в 380-х годах до н.э. В самой Галлии они осаждали Массалию и другие греческие порты. Но лишь наемничество в IV—III веках приобщило галлов к осаде мощнейших крепостей — особенно в Великой Греции. То есть во И—I веках они уже могли оттачивать полученные навыки на крепостях своих соплеменников. Цезарь крайне подробно описывает штурм белгами города ремов, Бибракса: «Множество людей окружают по всему периметру городские стены, затем они начинают закидывать стены камнями; когда стены пустеют от защитников, они строят черепаху, поджигают ворота и подкапывают стену. Они делали это с легкостью. Так как тех, кто метал камни и стрелы, было очень много, то уцелеть на крепостных стенах не было никому никакой возможности ».

? Морской флот

Галльские моряки — вещь удивительная и вызывающая скорее скепсис — настолько укоренен у нас образ галлов как народов, привязанных к суше. Следует, впрочем, усомниться в этом наивном взгляде. Цезарь предельно точен: все прибрежные народы Ла-Манша располагали более-менее внушительным флотом, насчитывавшим в любое время десятки и даже сотни судов. Вероятно, речь идет исключительно о торговом флоте, занятом грузовыми перевозками и наряду с этим, может быть, рыболовством. Основная деятельность галльских моряков от мыса

Финистер до Па-де-Кале состояла в перевозке через Ла-Манш грузов и людей. Начиная с появления белгских народов на севере Галлии и в Британии устанавливаются тесные связи между обитателями обоих берегов Ла-Манша. В начале I века до н.э. суэссионы под предводительством своего царя Ди- вициака доминировали не только над большей частью Галлии, но также и над островом Британия (по крайней мере над его южной оконечностью, заселенной кельтами). Такое положение вещей предполагало, что суэссионы благодаря прибрежным народам-морякам могли добраться до Британии в любой момент. Подобное было возможно еще во время римского завоевания: британцы регулярно посылали войска на помощь белгским народам, а представители последних столь же регулярно находили прибежище у британцев. Это то, что станет причиной вторжения Цезаря на юг Англии.

Археологические открытия на галльском побережье Ла-Манша подтверждают важность торговых отношений с Британскими островами. Оттуда в избытке импортируются руды и промышленное сырье. Ремесленные изделия одного и того же производства, такие, как керамика, встречаются на обоих берегах Ла-Манша. Больше всего таких свидетельств во французской Бретани, что заставляет согласиться с Цезарем, утверждающим, что в торговле через Ла-Манш первенство принадлежит венетам. Большая часть торговых сделок между центром Галлии и Англией заключалась при их посредничестве. За перевозку они берут существенные таможенные пошлины и портовые сборы.

Еще Цезарь оставляет нам довольно подробное описание галльских кораблей. Они представляли собой суда с большой осадкой и с высоко задранными носом и кормой. В таком случае они должны быть весьма похожи на суда викингов с той разни

цей, что на галльских кораблях весла играли лишь вспомогательную роль. Галлы были толковыми мореплавателями и полагались на ветер. Очень тяжелые, сделанные из толстых дубовых досок корабли укреплены были поперечными брусами толщиной в фут, скреплявшимися железными штырями. Чтобы приводить корабли в движение, паруса должны были быть достаточно большими. В любом случае они были очень крепкими, так как шились из кож. А тросами служили цепи. Конопачение армориканских кораблей осуществлялось с помощью водорослей, — так нам сообщает Страбон. Плиний указывает, что белгские корабли конопатились с помощью камыша, — это была очень эффективная техника, которая не дает дереву рассыхаться. Якоря конструировались так, чтобы выдерживать бури и приливы- отливы. Они были тяжелы и крепились железными цепями. Чтобы сражаться с подобными кораблями, Цезарь вынужден был учитывать особенности кораблей галлов, когда строил свой флот. Впрочем, ему корабли строили сами галлы.