Глава 12 Современная египтология

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 12

Современная египтология

Двести лет назад египетские монументы были не более чем просто диковинкой – заброшенными реликвиями исчезнувшей цивилизации, которые ценились за красоту и размеры, но значения которых никто не понимал. 1822 г. принес большие изменения – были расшифрованы иероглифы. Неожиданно стало возможно прочитать слова, написанные давно умершими людьми, и начала вырисовываться длинная и сложная история Египта. Вначале история эта была сосредоточена вокруг царей, знати и патриархальной культуры, а еще обычных людей, тех, кто и поныне покоится в безымянных могилах. Но это было хорошее начало, и когда среди династий навели порядок, переключились на социальную историю. Монументы Египта уже не были просто кусками камней, они стали ключом к пониманию прошлого.

Одновременно с пониманием истории пришло осознание того, сколь важны тщательные раскопки, надлежащее хранение, записи и публикации.

Теперь уже все признали тот факт, что археолог в ответе и за прошлое, и за будущее. Самым важным для любого египтолога стало сохранить свои находки, а раскопки – это крайняя мера, необходимая для того, чтобы ответить на поставленные перед исследователем вопросы или описать тот или иной участок. Все тщательно конспектируется. Раскопки любого участка, будь то храм, город или гробница, это, в первую очередь, его уничтожение, поскольку очень часто древние артефакты извлекаются из запечатанных помещений, где они хранились на протяжении многих веков и из-за этого разрушаются. После того, как песок убран и находки упакованы в ящики и отправлены в Каир, только записи археолога позволят будущим поколениям воссоздать первоначальный, еще нетронутый участок.

Сам Египет до сих пор не осуществил ни одного крупного проекта по сохранению древностей. В начале 60-х г. XX в. Россия профинансировала строительство Асуанской плотины, а это означало, что затопится большая часть долины Нила, появится искусственное озеро, протяженностью 300 миль на юг от египетского города Асуана до суданского Катаракта. Все монументы, стоящие на пути – включая Греко-римский храм на острове Филе и два храма в Абу-Симбеле, построенные Рамсесом II и раскопанные Бельцони, – навсегда уйдут под воду.

Те сооружения, которые были не очень большими, включая храм на острове Филе, можно было разобрать и затем заново собрать в другом месте, что и было сделано, а ряд незначительных, с точки зрения истории, храмов перестроили в иностранных музеях. Но храмы в Абу-Симбеле были слишком большими и вырезаны прямо в скале. Как же их перенести? Команда экспертов из разных стран предложила несколько решений. Их можно было поместить в прозрачный пузырь, который защитил бы их от воды. Или построить специально для них еще одну дамбу, чтобы сдержать воду. В конце концов, решили, что храмы, а также часть скалы можно переместить на новое, искусственно созданное место. Так как работа над дамбой уже началась, надо было построить временную плотину, чтобы защитить храмы от воды. Затем их тщательно и аккуратно распилили на блоки, перевезли на новое, более высокое, место и там собрали. После четырех лет работы, 22 сентября 1969 г., храмы вновь открыли для посетителей. И надо отдать должное команде, работавшей над этим проектом, – туристы просто забывают, что находятся в перенесенных зданиях, пока не обойдут вокруг них.

Египтологи прошлого были невероятно эрудированными людьми, которые с радостью брали на себя ответственность за все аспекты работы на своем участке – исследование, раскопки, планирование, фотосъемку, анализ глиняных изделий, идентификацию костей, работу с мумиями и т. д. С обнаружением нетронутой гробницы Тутанхамона стало ясно, что такой подход больше применять нельзя. Современные археологи – это руководители, под началом которых трудится целая команда специалистов в самых разных областях, последователей как современной, так и традиционной методологии. Для раскопок монументов все еще используется местная рабочая сила, но не в таких огромных масштабах, как во времена Бельцони или Питри. Работа теперь идет гораздо медленнее, но и более тщательно, а «Верховный совет древностей» принял мудрое решение, чтобы только те, кто имеет соответствующее образование и опыт, могли работать в Египте.

Так какого же рода идет сейчас работа на земле фараонов? В долине и дельте Нила осуществляются сотни проектов, в которых принимают участие многие страны (в том числе и Египет). Очень много работ ведется по сохранению монументов, проводятся повторные раскопки давно известных, но плохо изученных участков. Скрупулезный Флиндерс Питри умер бы со стыда, узнай он о том, что египтологи думают сегодня об его тщательно очищенных участках. Много исследований проводится сейчас в районе Фив.

Мы уже рассказали вкратце о работах, которые велись в храме Эхнатона. Сначала ими руководил Рей Винфилд Смит, затем Доналд Б. Редфорд. С 1965 г. в рамках этого проекта были проанализированы и реконструированы тысячи блоков с надписями, которые некогда представляли собой часть стены храма Атона. Разрушенная еще во время правления Хоремхеба и пущенная на строительство культовых зданий в Карнаке и Луксоре, она была собрана, как составная картинка-загадка, и теперь мы можем изучить рисунки и прочесть надписи: «Сфотографировав выгравированные на блоках лица и обработав фотографии на компьютере, мы собрали тысячи камней и увидели превосходные произведения искусства через тысячелетия…».[131]

По другую сторону реки организованы работы по сохранению храма Хатшепсут в Дейр эль-Бахри, где в 1893–1904 гг. проводил раскопки Навилль, а затем, в 1911–1931 гг., Музей «Метрополитен», Нью-Йорк, во главе с Гербертом Е. Винлоком.

В 1961 г. команда из польского «Центра средиземноморской археологии» Варшавского университета в Каире вновь провела исследование храма, а в 1990-х занялась эпиграфической работой (в Варшавском университете под руководством Дж. Карковски) и его реставрацией (польско-египетский проект, во главе которого стоял Ф. Повлики). Сейчас, когда путь к террасам снова расчищен, храм приобрел свой изначальный вид.

Уже никто не думает, что в Долине царей или цариц найдутся еще такие же сокровища, как в гробнице Тутанхамона, хотя египтолог Николас Ривс полагает, что Нефертити, как до нее Сменхкар, может быть похоронена в некрополе Фив. И мы знаем, что многих членов царских семей периода Нового царства – не царей, а цариц, принцев и принцесс – до сих пор не досчитались. В последние годы не угасает внимание к более чем 100 детям Рамсеса И. Мы знаем, что Рамсес построил гробницы для своих самых любимых дочерей – дочерей, на которых он сам женился, – в Долине цариц. Логично было бы предположить, что их сестер, обделенных столь пристальным вниманием отца, похоронили на кладбищах, прилегающих к гаремам, где они провели всю свою жизнь. А где же их братья? Гробница Меренпта, царя Египта, находится в главной Долине. Хаемвасет, вероятно, мог быть похоронен недалеко от быков Аписа в Саккаре. Но что случилось с примерно 40 остальными? В 1989 г. открытие гробницы KV5 дало неожиданный ответ на этот вопрос.

KV5 была на первых картах Долины, в 1825 г. ее раскопками занимался английский путешественник Джеймс Буртон. Он прорыл тоннель через мусор, который полностью заблокировал гробницу, и изучил первые три ее камеры, но не нашел там ничего интересного. Усыпальница была:

вся разрушена… Там полно грязи и земли, и совершенно непонятно, как спуститься из зала с колоннами вниз.

Должно быть, раскопки катакомб в Долине велись очень медленно, или Долина заполнилась камнями и мусором от развалин… Возможно, вниз к саркофагу ведет проход…[132]

Лепсиус также посетил гробницу и скопировал картуши Рамсеса II, написанные над дверью. Затем, в начале двадцатого века, вход закрыли тонны мусора, которые набросал Говард Картер, изучавший это захоронение в 1902 г. и пришедший к выводу, что она не представляет собою никакой важности. Гробницу забросили, но о ней не забыли. Когда в 1985 г. стало очевидно, что в результате работ по расширению подъездной дороги к Долине, KV5 может пострадать, американский египтолог Кент Вике запустил проект по спасению этой гробницы.

Как сообщил Буртон, гробница была заблокирована огромным количеством прессованной грязи и мусора, их принесли сюда следующие один за другим потопы. Со времен Картера из протекающей канализационной трубы к входу в гробницу извергалось ядовитое содержимое. В день оттуда убирали не менее 7 кубических футов мусора, постепенно стал виден реальный размер гробницы. Вначале появилась передняя комната, затем зал с 16 колоннами, а за ним – длинный коридор. Вдоль него шли двери, по десять с каждой стороны, а самые последние две двери, в свою очередь, вели к другим проходам с еще большими боковыми камерами. Гробница – пока самая огромная во всей Долине – представляла собою катакомбу или мавзолей, предназначенный для принцев, и сильно напоминала «Серапеум» в Саккаре, построенный братом Хаемвасета. Работа в усыпальнице еще идет, но уже раскопали более 100 камер, построенных на разных уровнях. Пока не найдено ни одного нетронутого захоронения, хотя в яме одной из камер нашли части человеческих скелетов (три черепа и один целый скелет). Там нет ни интересных артефактов, ни саркофагов или гробов, а только груды мусора, включая осколки посуды, фигурки «shabti», бусы, амулеты и фрагменты ковчегов для каноп – все, что осталось от некогда богатых, но уже разграбленных усыпальниц. И это не удивительно.

Папирус, хранящийся ныне в Туринском музее, будучи официальным документом, в котором детально описаны грабежи царских захоронений во время правления Рамсеса III, упоминает о ворах в районе гробницы KV5:

Теперь Ушерхат и Павере убрали камни, лежащие над гробницей Осириса, царя Усермаатра Сетепенра, Великого Бога… И Кенен, сын Рута, сделал то же над гробницей царских детей царя Осириса Усермаатра Сетепенра, Великого Бога…[133]

В северном районе Египта все еще продолжаются работы на участке, где стоят пирамиды Гизы. Но здесь специалисты сконцентрировали свое внимание не на самих пирамидах, а на «городе пирамид», жилых кварталах и могилах тех тысяч рабочих и их надзирателей, которые трудились над постройкой величественных гробниц. На всех участках, где велось государственное строительство, жили люди, которых нанимали на несколько месяцев, а затем увольняли. Во время проведения работ они жили рядом со строительным участком в предоставленном им жилье. Здесь их кормили, одевали и оказывали, в случае необходимости, медицинские услуги. Долгое время считалось, что дома рабочих в Гизе располагались близко к Нилу и могли разрушиться во время разлива реки, но едва ли было так. Рабочие, определенно, жили настолько близко к строительной площадке, насколько это вообще было возможно. В 1880 г. Флиндерс Питри предположил, что ряд длинных галерей за пирамидой Хафра мог оказаться развалинами бараков, в которых проживало около 4000 человек. Но в этих «бараках» не нашли никаких предметов быта, и сейчас считается общепринятым, что они, вероятнее всего, были мастерскими или хранилищами.

А рабочие, их надсмотрщики и иногда их семьи жили и умирали непосредственно рядом с огромной стеной из известняка, называемой сегодня «Стеной ворона», которая определяла священные границы кладбища Гизы. Много древних домов уже обнаружили, но не меньше лежит под современным городом Назлет эль-Самман. А недалеко от него, в рамках проекта, начавшегося в 1988 г. и продолжающегося до сих пор, американский египтолог Марк Лехнер нашел большой комплекс зданий, возведенных из сырцового кирпича и относящихся к периоду строительства пирамид. Здесь прямое доказательство массового производства и масштабного снабжения населения продовольствием. Участок с сотнями толстых горшков в форме колокола с широким горлышком и множеством печей это пекарня. В большом доме с лавками, которые были высотой всего до щиколотки, обрабатывали рыбу _ пол покрыт толстым слоем затвердевшего пепла и органических материалов, включая остатки рыбы – жабры, плавники, головы и даже кости. Другое строение принадлежало медной мастерской. Кости животных и зерно – доказательство того, что первые египтологи почти всегда игнорировали, – указывают на рацион рабочих. Они ели не только обычную еду крестьян – хлеб, пиво и рыбу, но и уток, а иногда овец и свиней.

Тем временем доктор Захи Хавасс, занимавший должность генерального секретаря «Высшего совета по делам древностей», возглавил проект по идентификации гробниц, построенных рабочими пирамид в дюнах к западу от обслуживающего комплекса. Он уже обнаружил свыше 600 захоронений, расположенных на двух уровнях. На нижнем помещались скромные гробницы и склепы из сырцового кирпича, хотя найдены были и небольшие ступенчатые пирамиды, маленькие мастабы и гробницы в форме улья, некоторые из которых «позаимствовали» каменные элементы у пирамид. Выше находились более крупные и изысканные усыпальницы из известняка.

Хавасс, основываясь на предметах, найденных в захоронениях и прилегающем комплексе зданий, пришел к выводу, что в Гизе жило около 5000 постоянных элитных работников (должностных лиц, руководителей и мастеров), а также 15 000 временных разнорабочих, а общее число людей на площадке в любое время не превышало 20 000. Анализ скелетов, обнаруженных в гробницах, все еще не окончен, но уже дал интересные результаты. Между простыми рабочими и их начальниками существовала большая разница.

Разнорабочие были здесь временно, тут хоронили только тех, которые погибли прямо на участке. Ничего удивительного, что их останки носили следы насильственной смерти. Средний возраст погибших мужчин составлял 30–35 лет, а их жены, умершие во время родов, еще моложе. Элитные, постоянные работники некрополя, получающие заработную плату, должны были жить здесь вместе со своими семьями до тех пор, пока пирамида не будет закончена. Их гробницы подготовлены гораздо лучше, в них попадаются как молодые, так и старые люди. Средняя продолжительность жизни у них была на десять лет выше, чем у разнорабочих. Было изучено свыше 600 скелетов, принадлежавших как мужчинам, так и женщинами, 23 % от них приходилось на детей. Анализ ДНК, проведенный доктором М. Камал из Каирской университетской медицинской школы, подтвердил, что между захороненными в этом районе людьми прослеживаются родственные связи – ДНК взрослых костей близки к ДНК детей.

Открытие гробниц строителей пирамид в Гизе, сделанное Захи Хавассом в 1990 г., было результатом логических умозаключений и тщательных раскопок. А вот то, что он нашел в 1996 г. римское кладбище в «Долине золотых мумий» в оазисе Бахрия, в 230 милях к юго-западу от Гизы, было не более чем удачей.

Разрушенное поселение недалеко от современного города Бауит долго считалось крупным греко-римским городом, a археологов интересовал только расположенный неподалеку храм Александра Великого. В сущности, на этом участке никаких важных находок обнаружено не было. Но однажды осел попал ногой в ямку, заполненную песком. Его владельцем был хранитель древностей, закрепленный за храмом. Заглянув в темную яму, он увидел поразительные вещи. Вызвали Захи Хавасса, и вскоре стало очевидно, что осел случайно нашел вход в огромную гробницу, вырезанную в песчанике и заполненную покрытыми золотом мумиями. Эта гробница была частью греко-римского кладбища, около трех квадратных миль, и в каждой из его гробниц лежало около 100 мумий разной степени сохранности. В течение трех лет это открытие держали в секрете, но в июне 1999 г. о нем наконец объявили всему свету. Раскопки кладбища ведутся до сих пор, и, по расчетам, исследование этого участка займет еще десять лет работы археологов, специалистов по сохранению древностей, чертежников и художников.

А еще западней команда из Ливерпульского университета под руководством Стивена Снейпа с 1994 г. раскапывает крепость Рамессиды в Завиет Умм эль-Рахам. Во времена правления Рамсеса II могущественная Египетская империя раскинула свои границы на север до самой Сирии, где у Рамсеса произошла знаменитая битва с хеттами в Кадеше, и на юг до Нубии, где он возвел храмы в Абу-Симбеле. Но больше всего Рамсеса всегда волновала безопасность западных границ, где крепла мощь ливийских племен, угрожавших осесть с восточной стороны Дельты. И для того чтобы защитить Египет от потенциальной угрозы ливийцев, Рамсес построил вдоль Дельты и Средиземноморского побережья ряд городов-крепостей. Самым большим из них был самый восточный – Завиет Умм эль-Рахам, он стоял на берегу Средиземного моря почти в 200 милях к востоку от Дельты.

Завиет Умм эль-Рахам был построен для защиты в случае серьезных нападений. Внешние стены крепости из сырцового кирпича были 150 ярдов в длину с каждой стороны, 5 ярдов в толщину и около 10 ярдов в высоту. Единственные ворота в центре северной стены охранялись огромными башнями. Однако не было обнаружено ни одного признака военных действий. Похоже, город забросили в первые годы правления Меренпта – сына и наследника Рамсеса Великого. Крепость была населена не более 50 лет, а после того, как ее оставили египтяне, была занята ливийскими племенами.

Ливерпульская команда уже раскопала около трети города. Она нашла огромный храм, построенный из высококачественного местного известняка, хранилища, ряд небольших капелл и большую кухню, на которой готовилась еда для более 500 солдат, которые, как полагает Снейп, постоянно находились в то время в форте. Дом губернатора раскопали лишь частично, но уже видно, что в этом здании жил и работал Неб-Pa, командир крепости. Археологи обнаружили его спальню и ванную комнату с туалетом, а также его личную капеллу, где находилась великолепная статуя самого командира почти в полный рост. Любопытно, но имя командира со статуи стерто.

Хранилища храма были заполнены глиняной посудой самого высокого качества, привезенной из восточных стран Средиземноморья, включая Грецию, Крит, Кипр, Сирию и Ханаан. Эта находка говорит о том, что Завиет Умм эль-Рахам был важным торговым городом конца Бронзового века. Вероятно, расположение крепости было выбрано не только для того, чтобы защитить Египет от ливийских племен, но и для охраны торговых путей.

Александрия также стоит на берегу моря. Основанный в IV в. до н. э. Александром Великим, этот древний город всегда привлекал внимание археологов. Однако сейчас египтологи поняли, что большая часть города лежит под водой, и приступили к исследованиям морского дна. Первые подводные раскопки предприняли в 1961 г., когда Камал Абу эль-Саадат с помощью египетских военно-морских сил нашел огромную статую Исиды. А совсем недавно, в 1994 г., команда под руководством французского подводного археолога Жана-Ива Эмперьера обнаружила части статуи, колонны, обелиски, обломки судна и сотни каменных блоков, которые, по мнению Эмперьера, могут быть остатками Фаросского маяка, одного из семи чудес света (Великая пирамида в Гизе считается единственным чудом света, дошедшим до наших дней). Вторая команда во главе с другим французским специалистом Франком Годдио нашла развалины дворца.

Так что, полевая археология в Египте идет полным ходом. Помимо этого ведутся работы в музеях и лабораториях, где находки, обнаруженные ранее, повторно изучаются с помощью современных технологий. Возможно, наиболее впечатляющим примером новых исследований Древнего Египта является изучение мумий. Два столетия тому назад мумии ценились только потому, что под тканью, которой они обматывались, можно было найти драгоценности. Сами тела считались бесполезными, ведь они ни о чем не могли сказать археологам. Снятие ткани с мумии было чем-то вроде узаконенного развлечения, и мы уже знаем, что в 1821 г. Бельцони открыл свою выставку в «Пиккадилли-холл» с того, что публично снял с человеческой мумии обертывающие ее ткани. Хорас Смит, бизнесмен, впоследствии ставший поэтом, человек, наделенный сомнительным поэтическим талантом, но умевший развлекать народ, поддался искушениям музы. Одного его стихотворения будет достаточно, чтобы удовлетворить современного читателя:

ПОСВЯЩАЕТСЯ МУМИИ, ПРЕДСТАВЛЕННОЙ НА ВЫСТАВКЕ БЕЛЬЦОНИ

Ах, если б не были раскрыты секреты гробниц

И личная жизнь не была бы раскрыта,

В этом теле билось сердце

И слезы катились по пыльным щекам,

Забирались ли дети на эти колени, целовали ли это лицо?

Как звали тебя, каков твой возраст и край родной?[134]

Лондонского хирурга Томаса Петтигрю вдохновило действо Бельцони в отношении мумий. Он начал покупать мумии и снимать с них ткань, а вскоре тоже стал получать доход, продавая билеты на это представление. Петтигрю вел подробный отчет о своей работе, и его книга «История египетских мумий» (1834) имела невероятный успех. Однако мало-помалу интересы публики менялись, и публичное снятие ткани с мертвых тел перестало считаться приемлемым. Любопытно, но в 1976 г., когда в Бристольском музее приступили к изучению мумии жреца Хоремкенеси периода 21-й династии, было принято решение сделать это публично. Вскрытие должно было проходить в закрытом помещении, и следовало оказать все должное Хоремкенеси, как усопшему, почтение, но публика могла наблюдать за всем по кабельному телевидению. Снятие ткани с относительно незначительной для истории мумии жреца заняло две недели, за которыми последовали месяцы тщательных исследований. Какой контраст по сравнению с четвертью часа, которые потратил в 1886 г. Гастон Масперо на мумию Рамсеса II.

Но Рамсесу суждено было вновь попасть на вскрытие. Царь, хранившийся сначала в Булакском музее, а затем в музее Гизы, а, в конце концов, помещенный в стеклянный ящик в Каирском музее, начал разлагаться. Из-за нерегулируемых скачков температуры, воздействия влажности и света его кожа стала трескаться, на теле завелись бактерии, насекомые и свыше 80 разных видов грибка. Ртутная ванна в 1907 г. не помогла. Затем, в 1975 г., французское правительство пригласило фараона нанести им официальный визит. В 1976 г. он отправился в Париж, где его встречали со всеми почестями, полагающимися правителю иностранного государства. В Музее Человека его изучала команда, состоящая из более чем 100 специалистов. С его тела не было взято ни одного образца, только с ткани. Затем трещины на его коже заполнили смесью, в которую входили воск, вазелин и терпентин. В конце Рамсеса вновь завернули в его ткани и стерилизовали вместе с гробом с помощью гамма-излучения. После восьми месяцев в Париже Рамсес вернулся в Каирский музей, где его мумия выставляется и по сей день.

Благодаря щедрости Джесси Ховорта Манчестерский музей располагает сейчас большой коллекцией древностей из Египта, включая удивительно большое количество человеческих мумий (24), мумий животных и бальзамированных отдельных частей тела. В 1908 г. куратор египетской коллекции Маргарет Мюррей, бывшая ученица Флиндерса Питри и одна из первых в Англии женщин-египтологов, провела двойное вскрытие, сняв ткань с двух мумий 12-й династии, известных как «Два брата». На фотографиях видно, как миниатюрная Мюррей в белом фартуке стоит у операционного стола, на котором лежит одно из тел. Сейчас Манчестер известен как всемирный центр изучения мумий. Ученые этого города под руководством профессора Розалии Дэвид проводят изучение типов тканей, паразитов и болезней, и их работа, вероятно, внесет огромный вклад в уничтожение наиболее стойких паразитов. Вот один пример их работы, дающий представление об их методах и достигаемых результатах.

В октябре 1999 г. профессор Дэвид приступила к крупному проекту по изучению мумии певицы Асру, датируемой Третьим переходным периодом. Асру стала первой мумией в коллекции Манчестерского музея, когда, в 1825 г., она, два ее гроба и ее аккуратно упакованные внутренности передали музею частные коллекционеры Е. и В. Гарратты. К сожалению, Гарраттов тоже одолевало любопытство, и они уже снимали с Асру ткань – а возможно, и драгоценности – до того, как она поступила в распоряжение музея.

Эксперты чувствовали, что, несмотря на то, что Асру выглядела невероятно худой (а дилетанты, не без основания, утверждают, что все мумии выглядят худыми), следов болезни на ее теле обнаружено не было, и она, казалось, умерла естественной смертью в достаточно пожилом возрасте.

На ее пальцах видны признаки дегенеративного артрита, в аорте, бронхах и ногах отложения кальция, коленный артрит, а значит, Асру умерла в возрасте от 50 до 70 лет.

С помощью рентгена удалось выяснить, что у Асру были плохие зубы – обычное дело у пожилого населения Древнего Египта, где песок и фрагменты камня присутствовали в муке и наносили вред зубам. Нескольких зубов у нее не хватало, а также были видны следы инфицирования челюсти. Передняя челюсть находилась в более хорошем состоянии, правда, с глубоким прикусом. Сканирование, проведенное с помощью осевой компьютерной томографии, позволило ученым сделать копию ее черепа, используемую впоследствии для реконструкции лица. Раньше никто и не подумал бы, что можно точно восстановить черты лица умершего человека, но современные технологии позволяют достигнуть достаточно большого сходства. По реконструкции лица Асру видно, что это была пожилая женщина с высокими скулами, небольшим заостренным подбородком, выступающей вперед верхней губой и глубоко посаженными глазами.

Что же послужило причиной ее смерти? Она страдала от ряда заболеваний, но умереть могла в равной степени от любого из них или же совсем по другой причине. В легких нашли следы пневмонии, вызванной попаданием в них частичек песка, отчего она могла страдать отдышкой и кашлем. В ее кишечнике, восстановленном учеными, найдена личиночная форма червя Nematode strongyloides. В тканях мочевого пузыря наблюдается присутствие бильгарциоза или мочеполового шистосомоза. С помощью рентгена в ее грудной клетке нашли неразвитую форму эхинококка. Эти медицинские свидетельства болезней и немощей сильно контрастируют с официальной и не очень-то правдоподобной картиной жизни элиты, донесенной до наших дней на стенах египетских гробниц. Здесь мы видим представителей высшего класса, друзей Асру, резвящихся на зеленых полях. Они всегда подтянутые, здоровые и, кажется, что их ничего на свете не беспокоит.

Рассказом о Манчестерском музее мы завершили нашу историю об открытии Древнего Египта. Сами же исследования не прекращаются, их ведут постоянно и плодотворно. Кто знает, какие технологии будут использоваться в течение следующих двухсот лет для того, чтобы вернуть давно умерших египтян к жизни? Я думаю, уместно предоставить последнее слово Джеймсу Байки, нашему шотландскому комментатору и автору первой истории египтологии:

истинная романтика современной археологии заключается вовсе не в том, что с ее помощью можно увидеть во всей красе фараонов, почивших триста столетий назад, а в том, что, соединив воедино бесчисленные мелочи, можно окунуться в тот мир, где жили эти самые фараоны, и постигнуть царившие при их дворе порядки, и, что гораздо важнее для изучения прошлого, – узнать о торговле и взаимодействии Египта с соседними странами… Наука, с помощью которой можно воскресить прошлое, никогда не потеряет оттенка романтики в глазах тех, кто знает цену чудесам.[135]