Глава 11 За пределами Долины

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 11

За пределами Долины

Трагичная цепь событий, произошедших в Долине царей, привлекла внимание всего мира. Тем временем, за пределами Долины другие важные находки – в пирамидах и в одном из городов Дельты, Танисе – прошли почти незамеченными. В Среднем Египте, Амарна, столь недолго просуществовавший царский город, поведала исследователям о сложной судьбе Нефертити и Эхнатона.

Последний раз мы рассказывали об Амарне, когда говорили о раскопках Флиндерса Питри в 1891–1892 гг. Вслед за ними, в 1902 г., там работала экспедиция «Египетского исследовательского фонда» под руководством унитарийца Нормана де Гарис Девиса талантливого копировщика гробниц. Девис сконцентрировался на подробном детально-эпиграфическом изучении (расшифровке) искусно расписанных гробниц в скалах Амарны.

В какой-то мере это была миссия спасения, и такого рода работа не доставляла удовольствия. На протяжении многих веков эти темные и грязные гробницы использовались как дома, участки под захоронения и даже церкви, они пострадали от намеренного или случайного вандализма и были сплошь завалены мусором. Более того, там жили огромные летучие мыши, которые загадили все стены, попортили росписи и заполнили помещения отвратительным запахом. Отважному исследователю пришлось приложить нечеловеческие усилия, чтобы спасти эту гробницу:

Поверхность камня… в ужасном состоянии; верх скульптур почти полностью разрушен. Все это из-за бесчисленных летучих мышей, которые оккупировали гробницу, присутствие их раздражало и нос и глаза… Когда я здесь работал, то очистил от них гробницу за час или два, перебив около тысячи особей, хороший пример того, как можно легко уничтожить паразитов.[121]

Девис не преувеличивал. Американский египтолог Джеймс Бристед посетил Арману в 1895 г. во время своего медового месяца, который решил совместить с работой, и состояние гробницы его шокировало:

К сожалению и к стыду французской администрации, я обнаружил, что прекрасные надписи в Армане настолько испорчены феллахами, что прочесть их практически невозможно. Сегодня я был в музее и сказал об этом Бругшу, и тот сильно удивился – оказалось, что он совершенно не в курсе дел. Я столь возмущен французами и их пустым, вульгарным бахвальством, что с трудом держу себя в руках. Едва ли меньше возмущают меня англичане, которые находятся здесь лишь в целях коммерческих и политических и могут менять все на свое усмотрение. Из-за мошенничества французов, мещанства англичан и отсутствия у немцев денег Египет постепенно опустошается. Следующему поколению уже нечего будет здесь искать и пытаться сохранить.[122]

Девис провел в гробницах и их окрестностях (границы нового города Эхнатона) три сезона. Несмотря на то, что летучие мыши его уже не беспокоили, состояние гробниц становилось все хуже и хуже, и для современных египтологов 6-томник «Гробницы Амарны» (1903–1908) поистине бесценен.

В 1907 г. команда из «Deutsche Orient-Gesellschaft» («Немецкое восточное общество»), во главе которой стоял опытный археолог Людвиг Борхардт, получила разрешение на проведение в Амарне раскопок. Они начали с изучения участка, выкопали несколько исследовательских траншей, затем начали раскопки разрушенных окраин города. В декабре 1912 г. команда наткнулась на остатки мастерской царского художника Тутмоса, «руководителя работ, скульптора». Тутмос, как и все ремесленники Амарны, был вынужден покинуть свою мастерскую в самом начале правления Тутанхамона, когда этот юный фараон принял здравое решение вернуться к прежним религиозным устоям и перенести столицу обратно в Фивы. Амарна опустела, ее покинули не только придворные, но и их слуги, армия, художники и мастера, а все рабочие из деревень отправились на юг. Можно предположить, что Тутмос взял с собой все свои работы, которые посчитал ценными, но оставил те, что были сломанными, незавершенными или слишком тяжелы для переезда. Среди них обнаружено 23 головы и портреты членов царской семьи, в то время уже потерявшей доверие народа, включая всемирно известный бюст царицы Нефертити. Бюст Нефертити скульптор оставил стоять на полке, но затем, когда она обрушилась, он упал вперед и был похоронен под грудой мусора.

Тутмос вырезал голову царицы из известняка, затем покрыл ее тонким слоем гипса и раскрасил. Лицо Нефертити покрыто пигментом нежного персикового оттенка, линии бровей и веки глаз подведены черным, губы окрашены темно-красным цветом с оттенком коричневого, нос прямой – безупречная красота вне времени и пространства. Несмотря на это, мы не можем не отметить, что другие изображения царицы Амарны не так лестны и даже почти уродливы. Египетское искусство никогда не ставило перед собой целью отображать реальность. У бюста, сделанного Тутмосом, под синей короной нет волос, отчего можно предположить, что царица брила голову, следуя древней традиции. Правый глаз инкрустирован горным хрусталем, который с внутренней стороны окрашен пигментом для обозначения зрачка. При прямом попадании света он мягко мерцает. Однако левого глаза у нее нет. Борхардт приказал сразу же тщательно обыскать всю мастерскую, но не смог найти недостающее глазное яблоко. Так как никаких следов склеивающего вещества в глазнице обнаружено не было, решили, что оно было утеряно, когда Тутмос покидал мастерскую. Существует множество теорий того, почему у бюста не хватает глаза. Может быть, он был просто-напросто не завершен? Но почему же тогда работу бросили тогда, когда осталось завершить лишь детали? А может быть, это наглядное пособие, которое Тутмос использовал для обучения своих учеников? А может, глаз вынул сам скульптор, как акт личной мести царице?

Согласно правилам 1912 г., по которым давалось разрешение на раскопки, в конце каждого сезона находки делили пополам между «Египетской службой древностей» и археологом. Затем ученый делил находки среди своих спонсоров. «Служба древностей» всегда первой отбирала себе артефакты, и было принято, чтобы ей доставалось все самое лучшее. Но в этот раз инспектор Лефевр предпочел бюсту Нефертити расписанный рельеф царской семьи. Этот, на первый взгляд, ошибочный выбор привел к жарким спорам. Может быть, Борхардт сознательно утаил прекрасный бюст, покрыв его грязью, чтобы инспектор Лефевр не смог понять всю его важность? Или Борхардт указал на то, что в Берлине уже есть рельеф царской семьи, а в Каире – много других голов от царских статуй? А может, инспектору заплатили, чтобы он сделал такой неразумный выбор?

Еще больше споров возникает по поводу того, каким же образом Борхардт умудрился тайно вывести бюст из Египта? На самом деле, все могло быть проще, чем кажется. Сейчас голова Нефертити, почищенная и самым наилучшим образом выставленная в Берлине, несомненно, представляет собой уникальный памятник древнеегипетского искусства и признана таковым во всем мире. Но на самом ли деле, она намного лучше тех прекрасных скульптур, которые выставлены в Каирском музее? Скульптур, которым суждено остаться незамеченными, погребенными под множеством других прекрасных работ? Сколь сильно романтическая история Нефертити – история, которая стала известна нам лишь после того, как инспектор Лефевр сделал свой странный выбор, _ влияет на наше восприятие бюста? Определенно, с археологической точки зрения, Лефевр принял правильное решение – расписанный рельеф представляет собой более интересную находку.

Нефертити отправилась из Египта в Германию, к доктору Джеймсу Симону, спонсировавшему экспедицию Борхардта. В 1920 г. он передал ее Новому музею, что в Берлине. В 1924 г., вскоре после того, как скептической общественности был представлен Тутанхамон, Нефертити выставили на всеобщее обозрение. Она хорошо вписалась в царящую тогда моду на все египетское и очень быстро стала главным экспонатом музея. Это случилось незадолго до того, как египетские власти попросили вернуть бюст, ссылаясь на то, что он был вывезен из страны незаконно. Однако немцы отказались сотрудничать, и Нефертити и сейчас находится в Берлине.

Первая мировая война положила конец немецким раскопкам. В 1921 г. «Египетское исследовательское общество» возобновило работы в Амарне, где с тех пор раскопки велись непрерывно под руководством череды сменяющих друг друга выдающихся руководителей, среди которых были Т. Эрик Пит, Леонард Булей, Френсис Ньютон (он заболел во время сезона 1924 г. и умер в Асьюте), Франциск Ллевеллин Гриффит, Генри Франкфорт и Джон Пендлбери. Текущая стадия работы, начавшаяся в 1979 г., проходит под руководством Барри Кемпа из Кембриджа. Его команда детально исследует участки и проводит раскопки, сосредоточившись на деревне, где жили рабочие. В то же время команда Джефри Мартина и Али эль-Хоули занимается тем, что записывает и публикует информацию о печально заброшенной царской гробнице в Амарне.

Людвиг Борхардт умер в Париже в 1938 г., его тело привезли для захоронения в Египет. Он оставил после себя в Каире дорогую и обширную археологическую библиотеку. Его вдова, которая во время войны находилась в Швейцарии, предложила библиотеку английскому правительству при условии, что ей тут же дадут английское гражданство. Это собрание могло бы послужить основой для запланированного Английского института археологии в Каире, но правительство решило, что не в состоянии откликнуться на поставленное мадам Борхардт условие, и ее предложение было вежливо отклонено. И у Англии до сих пор нет в Египте археологического института.

Обнаружение бюста Нефертити сделало незаметную до этого царицу всемирно известной. Поэтому, когда в 1925 г. команда, возглавляемая французским археологом Анри Шевьером, нашла в окрестностях храма в Карнаке серию огромных статуй мужа Нефертити, Эхнатона, находка эта взволновала весь археологический мир. Здесь, в самом начале его правления, еще до того, как он принял решение перебраться в Амарну, фараон построил ряд храмов богу солнца Атону. Внутри эти храмы были украшены огромными статуями самого царя. Когда преемники Эхнатона восстановили прежнюю религию, они разрушили этот храм, закопали его статуи и вновь пустили ценные каменные блоки на строительство своих собственных зданий. На сегодняшний момент в стенах и воротах храма Карнака обнаружено свыше 35 000 каменных блоков с нанесенными на них рисунками и надписями. С середины 60-х годов XX в. с помощью компьютерного анализа ведутся работы по восстановлению рисунков храма Эхнатона.[123]

Находка Шевьера доказала то, что уже давно подозревали археологи: царь Эхнатон не боялся экспериментировать со своим изображением. На протяжении более 1000 лет египетские фараоны представляли себя совершенными человеческими существами, без изъянов или уродств. Не важно, как они выглядели на самом деле – а мумии фараонов Нового царства говорят о том, что некоторых из них никак нельзя назвать даже просто симпатичными, – их всегда изображали мужчинами неопределенного возраста с подтянутыми мускулистыми телами и красивыми лицами. Это было не просто тщеславие и самолюбование. Царь не должен был восприниматься как простой человек, он был, по меньшей мере, последним из таких же, как и он, правителей. Делая очень похожие друг на друга изображения царей, художники как бы подкрепляли этим традиции царствования, что, в свою очередь, подкрепляло столь важный «maat» (порядок) в Египте.

На своих ранних изображениях Эхнатон полноватый и, в принципе, ничем не примечательный египетский фараон. Однако вскоре его черты самым поразительным образом меняются. Его голова – узкая и продолговатая, шея – неестественно длинная и тонкая. Глаза слишком узкие и миндалевидные, уши мясистые, нос длинный, щеки впалые, скулы выдаются вперед, а губы пухлые. Если все это звучит отталкивающе, то, должны сказать, что известная улыбка этого царя волнующая и чувственная – многие сегодня признают, что она удивительно привлекательная. Тело его было женоподобным: плечи и грудная клетка узкие, руки и ноги тонкие, но широкий таз, мощные бедра, тонкая талия и почти женская грудь. Его вздувшийся живот слегка выступал над плотно затянутым килтом.

Если на колоссы Эхнатона смотреть, как и полагается, снизу и при боковом естественном освящении, вид их завораживает. Но один из них, обнаруженный Шевьером в открытом дворе главного храма Атона («Gempaaten», или «Обретенное солнце») завораживает еще сильней, чем все другие.

Двор был окружен по меньшей мере 24 огромными фигурами Эхнатона, одетого в килт, с посохом и бичом в перекрещенных руках, на голове – двойная корона Верхнего и Нижнего Египта или крылатый головной убор, который носил бог воздуха Шу. У одной незаконченной и слегка разрушенной статуи, однако, торс обнажен – он лишен и килта, и половых органов.

Чем же можно объяснить такие изменения? Самым простым истолкованием является то, что статуя эта принадлежит вовсе не Эхнатону, а царице Нефертити, изображенной в виде богини Тефнут, сестры и жены Шу. Однако лицом статуя сильно похожа на Эхнатона. Или, возможно, это незаконченная статуя, на которой потом вырезали бы килт. Но, опять же, взглянув на тело, это кажется маловероятным. Вполне возможно, что статуя была бы, в конце концов, одета в платье из разных материалов, килт из драгоценного металла или хлопка. Но, опять же, это не является убедительным аргументом, так как до сих пор не известно ни об одной большой статуе, одетой подобным образом.

Тогда, может быть, половые органы не стали делать намеренно? Может быть, это точное изображение больного царя или царь был уродлив? К сожалению, мумию Эхнатона не нашли, и мы не можем ничего сказать о состоянии его здоровья. По изображениям логично предположить, что он страдал от одного из двух синдромов феминизации – синдромом Марфана или синдромом Фрелиха. Ни та, ни другая болезнь не делала его импотентом, к тому же у Эхнатона было, по меньшей мере, шестеро детей, а если мы добавим к ним Тутанхамона и Сменхара и еще двух дочерей от Кийи, то, по меньшей мере, десять. Но, как мы уже знаем, не стоит ожидать от искусства египтян точного портретного сходства. Сейчас наиболее распространено мнение, что статуя эта представляет собой разовую попытку изобразить Эхнатона бесполым, совмещающим в себе и мужское и женское начала, воплощением бесполого бога-создателя – Атона.

В Египте считалось, что единственным смертным, способным говорить с богами, был фараон. Следовательно, теоретически только царь отвечал за все приношения в храмах Египта. Однако боги нуждались в регулярных, часто ежечасных, дарах. Так как было очевидно, что царь не в состоянии присутствовать в каждом храме каждый час и каждый день, ему было позволено назначать людей, которые бы делали это за него. По всему Египту жрецы неустанно совершали обряды, дабы страну не покидал «maat». Но стены храма были покрыты изображениями царей и только царей, совершающих ритуалы – до тех пор, пока на трон не взошел Эхнатон. В одном из его храмов в Фивах – он известен как Хьют-Бенбен («Дом камня Бенбен» – Бен-бен был древнем священным камнем, который связывали с поклонением солнцу), только Нефертити было позволено приносить жертвы богу Атону. Вывод этот мы можем сделать, судя по восстановленным изображениям на стенах храма, в который никогда не ступала нога Эхнатона.

Хьют-Бенбен был разрушен в конце 18-й династии, когда многие из его камней пошли на строительство «Второго пилона Хоремхеба» (ворота) в Карнаке. В конце 40-х г. XX в. Анри Шевьер обнаружил блоки исчезнувшего храма Нефертити. Внутри нового пилона рабочие Хоремхеба вновь аккуратно собрали стены старого храма так, что можно было увидеть отдельные сцены, но, по меньшей мере, две из этих стен были сознательно восстановлены вверх ногами. Многие изображения Нефертити внутри пилона были испорчены, а пальцы на ладонях, которыми заканчивались лучи Атона, были изрезаны.

Пока Шевьер трудился в Карнаке, команда под руководством Джорджа Рейснера, профессора египтологии из Гарварда, занялась исследованием плато Гизы. Рейснер, которого называли «американским Питри»,[124] был приверженцем системы и методологии, его достойная подражания работа внесла огромный вклад в археологическую науку. Особое внимание он уделял подробным записям всех своих раскопок и исследований, и от этого одновременно трагичным и ироничным кажется то, что он умер, не успев закончить публикацию отчетов о своих масштабных и невероятно продуктивных полевых работах. Уже в Гизе, в 1908–1910 гг.; он обнаружил серию статуй царя Менкаура в развалинах деревни и его погребальных храмах. Скульптуры из твердого камня, все исключительно высокого качества, изображали одного царя, царя и царицу, царя и его богов. Вот что пишет о своей находке сам Рейснер:

До раскопок в храмах Микерина (Менкаура) известно было всего тринадцать статуй этого царя 6-й династии… В храмах Микерина экспедиция Гарвард-Бостон обнаружила семнадцать одинаково хорошо сохранившихся статуй… и еще пятнадцать статуэток, изображавших восемь стадий создания статуи…[125]

Пятнадцать лет спустя американская команда сделала еще одно важное открытие. 2 февраля 1925 г., когда сам Рейснер уже вернулся в США, ученые работали к востоку от Великой пирамиды. Когда фотограф устанавливал свою треногу, одна ножка глубоко утонула в песке пустыни. Она проткнула гипс, покрывающий блоки, из которых была выложена шахта. За раскопки взялся британский ассистент Рейснера – Алан Роу. После нескольких недель усердной работы – шахта оказалась 89 футов в длину и вся завалена блоками из известняка команда обнаружила простую нетронутую камеру. Здесь, за дверью, лежали аккуратно сложенные погребальные принадлежности царицы Хетепхерес, жены царя Снефру и матери царя Хуфу. Археологи увидели алебастровый саркофаг царицы и опечатанную нишу в стене, где они надеялись найти ее ковчег для каноп. Но гробница была глубокой и душной, а многие предметы очень хрупкими. Почти два года потребовалось для того, чтобы опустошить ее. Среди извлеченных древностей были тысячи фрагментов посуды, коллекция деревянной мебели, драгоценности из серебра и личные косметические принадлежности, включая горшочки с духами и набор золотых лезвий и ножей.

Наконец, 3 марта 1927 г., в присутствии многочисленных высокопоставленных лиц, Рейснер приготовился открыть саркофаг. Разочарование, возможно, слишком мягкое слово для описания того, что произошло дальше. Вот что рассказывает египтолог Доус Дурхем:

По знаку Рейтера рабочие начали двигать крышку. Постепенно между крышкой и саркофагом появилась щель. Мало-помалу она увеличивалась, и мы смогли заглянуть внутрь. Там было темно и ничего не видно. Когда крышка, наконец, была снята, мы поняли, что в саркофаге ничего не было.[126]

Команда, чувствуя себя глубокого униженной, поднялась наверх. Рейснер пытался ободрить их.

Несмотря на то, что в гробнице находилась погребальная утварь и опечатанная ниша с внутренностями царицы, ее тела там не было. Как же это могло произойти? Рейснер подумал, что, может быть, его группа обнаружила разграбленное перезахоронение останков Хетепхерес. Позже американский эксперт по пирамидам Марк Лехнер предположил, что, возможно, эта гробница лишь предназначалась для Хетепхерес, а потом должны были построить большую пирамиду. Возможно, тело царицы позже извлекли для более пышных похорон в одной из трех пирамид цариц, построенных Хуфу вдоль его собственной большой пирамиды? К сожалению, все три пирамиды были ограблены еще в древности.

Среди погребальной утвари Хетепхерес была коллекция редких деревянных артефактов, включая паланкин, разобранную кровать с балдахином, два стула и несколько деревянных подголовников и сундуков. Большая часть деревянных изделий сгнила так, что уже не поддавалась реставрации, но золотые украшения сохранились хорошо, позволив Хагу Ахмеду Йоссефу Мустафе, главному реставратору «Службы древностей», восстановить недостающие элементы. Сейчас тщательно отреставрированная деревянная мебель Хетепхерес выставлена в Каирском музее.

Хаг Ахмед Йоссеф вновь приступил к работе в Гизе, когда в 1954 г. инспектор «Службы древностей» Камел эль-Маллах, проводя рутинные исследования участка, расположенного к югу от Великой пирамиды, обнаружил пару разобранных деревянных лодок в двух облицованных камнем герметичных шахтах. Одну из лодок оставили в шахте, где она впоследствии сильно подгнила, а вторую достали и отреставрировали. Целых десять лет Хагу Ахмеду Йоссефу потребовалось на то, чтобы собрать 1224 кусков кедра и акации, плюс веревки, и построить лодку 140 футов в длину и почти 20 футов в ширину. Затем, не удовлетворившись полученным результатом, он разобрал лодку и начал все сначала. Сейчас в специально построенном в Гизе музее стоит реконструкция лодки, собранная с пятой попытки. Эксперты расходятся во мнениях по проводу предназначения этих лодок. Некоторые полагают, что это были ритуальные лодки для переправы духа усопшего царя на небеса, другие считают, что они использовались в погребальной процессии Хуфу.

Великая пирамида в Гизе, без сомнений, самая известная из египетских пирамид, за ней идет Ступенчатая пирамида Джосера, расположенная в Саккаре. В отличие от Великой пирамиды, Ступенчатая много лет была открыта. Самыми первыми из современных исследователей были солдаты Наполеона Джон Шэ Перринг и полковник Вайс (1837), а также Карл Ричард Лепсиус (1842). В 1877 г. эту пирамиду посетила Амелия Эдвардс. Увиденное поразило ее: «Что до пирамиды (самой большой в Саккаре и второй по величине после пирамиды Хафры), то расположение ее очень удачное, архитектурный стиль настолько неординарен, а возраст столь велик, что при виде ее никто и не подумает о том, что она уступает другой по размеру. Если египтологи верно прочли иероглифические надписи над внутренней дверью, то пирамида эта принадлежит четвертому царю Первой династии, и тогда она представляет собой самое древнее строение на земле… Возможность заглянуть в пропасть времени…

Когда здание уже простояло на протяжении пяти или шести тысячелетий в климате, которому не присущи мох и лишайник, и все те естественные признаки старения, к которым мы привыкли в Европе, здесь неизвестны, нельзя ожидать, что несколько столетий могут как-то повлиять на его внешний вид. Но, на мой взгляд, эта пирамида выглядит старше, чем та, что в Гизе. Возможно, я заблуждаюсь, но, в любом случае, создается впечатление, что, с точки зрения структуры, она принадлежит к более грубому архитектурному периоду. Монумент этот составлен из последовательно уменьшающихся платформ, что более примитивно, чем гладкие четырехсторонние пирамиды.[127]

Внутренняя дверь, о которой говорила мисс Эдвардс, (она на самом деле представляла собой дверную перемычку и раму) была обнаружена Лепсиусом в 1842 г. и вывезена в Берлинский музей. На ней стояло выгравированное имя Нечерихет, древнее имя первого царя 3-й династии, который сегодня более известен, как Джосер. Несмотря на то, что во время визита мисс Эдвардс, возраст Ступенчатой пирамиды был еще неизвестен, женщина почти угадала его. Она и впрямь стояла перед самым древним каменным строением: Ступенчатой пирамиде было 4500 лет, а построил ее визирь и верховный жрец Ра Имхотеп для захоронения царя.

Над поверхностью земли у пирамиды – шесть плоских, сплошных каменных ступеней. На глубине в девяносто футов, в самом центре переплетающихся проходов и хранилищ, а также тоннелей, вырытых расхитителями гробниц, реставраторами Позднего периода и первыми исследователями, которые часто применяли при раскопках порох, расположена облицованная гранитом погребальная камера царя. К востоку от этой комнаты, так называемой «обители царя», – ряд подземных камер, предназначенных для души умершего. Эти комнаты были украшены свыше 36 000 плоских и выпуклых, сине-зеленых фаянсовых плиток, так, что они походили на плиточные стены дворца Джосера в Мемфисе.

Уже в то время, когда пирамиду в 1877 г. посетила мисс Эдвардс, подземные галереи считались опасными и были закрыты для туристов. Эксперту по пирамидам И.Е.С. Эдвардсу разрешили исследовать подземные помещения в 1943 г. Вот что он пишет:

В одной из камер гробницы, что с восточной стороны пирамиды, как раз, где находился прекрасный алебастровый саркофаг, расстояние между саркофагом и каменной стеной камеры было очень мало, и один из нас задел эту стену. Тонкий верхний слой покрытия сразу упал на пол.[128]

Подземные камеры и сейчас стоят закрытыми.

Тело Джосера до сих пор не найдено, но в его пирамиде обнаружены человеческие останки. В 1821 г. прусский генерал Генрих фон Минутоли и итальянский инженер Джеронимо Сегато доложили о том, что нашли части тела, но все они, да еще некий любопытный предмет, описанный как «позолоченный череп», утонули в море во время шторма. Все, что осталось, – это мумифицированная левая нога, завернутая в покрытую гипсом хлопковую ткань, верхняя часть правой руки и плечо, а также клочки кожи, элементы грудной клетки и позвоночника, обнаруженные разными археологами в разное время.

К счастью, Имхотеп предусмотрительно обеспечил телу своего царя замену. В «serdab» (маленький каменный ящик), прилегающий к пирамиде, он поместил раскрашенного каменного Джосера почти в полный человеческий рост. Глазницы статуи позволяли ей смотреть вверх и вперед на северное небо. Но сами глаза были испорчены еще в древние времени и сейчас пусты. Статую из «serdab» обнаружил Доус Дурхем, который «одолжил» у Рейснера исследования Саккары на сезон 1924–1925 гг. Сейчас она выставлена в Каирском музее. Тем временем, модель скульптуры стоит рядом с пирамидой и смотрит невидящим взором на туристов, которые осмеливаются заглянуть в ее глаза.

Вплоть до 1924 г., когда Пьер Лако и Сесиль М. Фирт приступили к раскопкам вокруг Ступенчатой пирамиды, никто и не подозревал об истинных масштабах этого участка. Сейчас мы знаем, что пирамида Джосера была лишь частью его погребальных приготовлений. Весь же комплекс, окруженный внушительной каменной стеной около мили в длину, изначально вмещал в «Себя комнаты, капеллы, ритуальные дворы, небольшие дополнительные гробницы и зал с колоннами. В 1932 г. Фирта сменил Жан-Филипп Лауер, французский архитектор и египтолог, которому суждено было проработать в Саккаре 70 лет. И то, что сейчас весь комплекс Ступенчатой пирамиды пребывает в относительно хорошем состоянии, почти полностью его заслуга.

Кладбище Саккары уже было старым, когда Джо-сер решил построить там свою Ступенчатую пирамиду. Здесь знать, высокопоставленные гражданские лица и, по меньшей мере, два царя 1-й и 2-й династий построили свои кирпичные гробницы – современниц царских усыпальниц, обнаруженных Амелинью и Питри в Абидосе. В 1931 г. Сесиль Фирт взялся за раскопки этих самых древних захоронений, но, отправившись в отпуск в Англию, он заболел пневмонией и умер в сравнительно молодом возрасте – в 53 года. Руководство раскопками принял Уолтер Брайан Эмери, и в 1935 г. он откопал мастабу 3035. Постепенно все признали, что верхняя часть этой великолепной огромной гробницы была построена из твердого сырцового кирпича. Но обнаружил, к своему превеликому удовольствию, что она состоит из 45 комнат, и в каждой много погребальной утвари. Там были и керамические изделия, и посуда из камня и металла, и самые старые из доселе найденных египетских папирусов, правда, к сожалению, на них ничего не было написано.

Теперь мы знаем, что эта гробница-мастаба принадлежала Хемаке, хранителю печати, жившему во время правления царя 1-й династии Дена. Почему Хемака считал, что ему нужно так много погребальной утвари, если царица Хетепхерес, которая была много богаче, удовлетворилась гораздо более скромным ее количеством? Хемака пытался найти свое решение в царящем тогда теологическом кризисе. Он знал, что, пока его тело существует, он будет жить и после смерти. Но его дух не будет достаточно сильным, чтобы покинуть гробницу. В те ранние времена считалось – только цари могут попасть на небо, чтобы наслаждаться вместе с богами вечной жизнью. Это означало, что Хемаке нужно упокоиться с достаточным количеством провизии, чтобы ему хватило ее до скончания времен. И в этих мыслях он был отнюдь не одинок. Гробницы периода 1-й и 2-й династий, принадлежащие знати, часто были переполнены всем необходимым там были одежда, драгоценности, косметика, мебель, игры, музыкальные инструменты и даже иногда туалет. В конце концов, к началу правления 3-й династии люди поняли, что обеспечить усопшего вещами навсегда просто невозможно. Вместо этого строители гробниц переключились на магию. Изображения определенных предметов, возможно, выгравированные на каменных стелах или на стенах гробниц, приобрели особое значение. Это говорит о том, что в конце 2-й династии резко уменьшилось количество погребальной утвари, хотя, судя по гробнице Тутанхамона, привычка эта полностью так и не искоренилась, и знать продолжали хоронить вместе со всевозможными предметами.

Далее последовал ряд важных открытий, по которым Эмери пришел к выводу, что Питри, наверное, ошибся при толковании гробниц Абидоса. Цари 1-й и 2-й династий никогда не покоились там – их хоронили в Саккаре. Гробницы Абидоса, уступающие по размеру, оформлению и содержанию тем, что в Саккаре, должно быть, представляли собой пустые усыпальницы. Эта теория была вполне логичной и привлекательной, но сейчас мы уже знаем, что гробницы Абидоса, которые все-таки оказались царскими, были лишь частью погребальных приготовлений фараонов времен 1-й и 2-й династий. Рядом с гробницами Умм-эль-Кааба, на границе земель, отданных под нужды земледельцев, цари строили огромные огражденные стеной сооружения – жилые часовни, священные открытые площадки и, по меньшей мере, одну прото-пирамиду – холм, покрытый кирпичом. Цари надеялись, что здесь, в этих сооружениях, их культы будут жить вечно.

В 1964 г. Брайан Эмери, теперь уже профессор египтологии колледжа Лондонского университета, сделал свое последнее важное открытие во время раскопок недалеко от Ступенчатой пирамиды. Он очень надеялся, что найдет гробницу архитектора Имхотепа, который, по его мнению, должен был лежать рядом со своим величайшим творением. Вместо этого он нашел кладбище священных животных Позднего периода, полное мумифицированных ибисов. Позже, когда он раскопал «Террасовый храм», то обнаружил захоронение матерей быков Аписа и галереи с останками бабуинов и соколов. Профессор Эмери умер в 1971 г., так и не найдя пропавшую гробницу Имхотепа.

Открытие гробницы Тутанхамона спровоцировало практически неконтролируемое безумие прессы. А когда в 1939 г. французский археолог Пьер Монте нашел гробницы царей 21-й и 22-й династий в восточной части Дельты – Танисе (современный Сан эль-Хагар), казалось, что никого не интересуют останки таких «немодных» фараонов:

Я убрал от входа блокирующие его землю и камни и спустился вниз, в квадратную камеру со стенами, покрытыми фигурами и иероглифами. Отсюда я попал в другую камеру, где находился огромный саркофаг, торчащий из земли, заполнявшей эти две комнаты на три четверти. Картуши сообщили нам, что это Осоркон… Я позвал команду Хассанаеина, чтобы как можно скорее очистить это впечатляющее сооружение…[129]

Цари Третьего переходного периода правили северным Египтом из Дельты, которая расположена довольно далеко от Долины царей, в то время уже ставшей небезопасной для захоронений. Они строили свои гробницы там, где их можно было день и ночь охранять: на территории их храмов. Царей помещали в камеры из известняка, облицованные гранитом (камень «заимствовали» у зданий предыдущих династий) и построенные в огромных шахтах. Затем все это засыпали. В некоторых шахтах был предусмотрен вход. В конце концов, об этих захоронениях забыли, строения из сырцового кирпича разрушились, а на гробницах во времена Птолемеев построили мастерские. О фараонах помнили только грабители – усыпальницы были опустошены при тех же Птолемеях.

Танис исследовали постепенно (Мариэтт в 1860–1880 гг., Питри в 1883–1886 гг., Барсанти в 1903–1904 гг.), но Монте был первым, кто занялся систематическим стратиграфическим изучением этого участка. Он приступил к работе в 1921 г. и обнаружил несколько интересных, но не важных, с археологической точки зрения, находок. 27 февраля 1939 г., во время раскопок здания, которое, по его мнению, являлось «храмом Анта» (небольшим храмом богини Мут), он обнаружил гробницу. Здесь, в этом строении, состоящем из четырех комнат, находились останки Шошенка III, Такелота II (захороненные в древнем саркофаге), Осоркона II и его сына принца Хорнахта. 17 марта он открыл еще одну гробницу и нашел останки Хекахеперра-Шошенка (лежащего в великолепном серебряном гробу с головой сокола), Сиамуна и Псусеннеса II. Фальшивая стена и гранитная плита закрывали вход к захоронению Псусеннеса I, который и поныне лежит в своем саркофаге (или, скорее, в саркофаге Меренпта – Псусеннес также «позаимствовал» свою погребальную утварь). Во второй камере находилось нетронутое захоронение царя Аменемопе. Затем были найдены еще две камеры, в которых были также целые останки генералов Анхефенмута и Венджебаунджедета.

Гробы открыли в присутствии царя Фарука, а затем перевезли сокровища в Каирский музей, где они выставлены и поныне. Пьер Монте проработал в Танисе вплоть до 1951 г. После этого участком также занимались французы – сначала Жан Йойот (1965–1986), затем Филипп Бриссо (1987 – настоящий момент). На сегодняшний день там обнаружено десять царских гробниц.

Сейчас ненайденными остаются лишь Саисские цари 26-й династии, и только Геродот может поведать нам об их гробницах:

Саисских царей, рожденных в этом краю, хоронили на территории храмов, здесь были гробницы и Амасиса, и Априя со всей его семьей. Гробница первого не так похожа на святилище, как второго, хотя тоже располагалась на территории храма. Она представляет собой огромную колоннаду из камня, богато украшенную, а колонны здесь в виде пальмовых деревьев. В этой колоннаде расположены камеры с раздвижными дверями, а гроб лежит за ними.[130]