Глава 6 Исследователи пирамид

Глава 6

Исследователи пирамид

В Египте около тридцати царских пирамид, находящихся в разном состоянии. Вместе с пирамидами поменьше, принадлежащими царицам, и вспомогательными пирамидами, их число превышает шестьдесят. Первых египтологов привлекли три из них.

Цари 4-й династии Хуфу (греческий вариант – Хеопс), Хафра (Хефрен) и Менкаура (Микерин) построили пирамиды в пустыне, за пределами Мемфиса. Предполагалось, что эти гробницы простоят закрытыми до конца дней. После погребения строители блокировали внутренние проходы, затем закрыли двери гладкими камнями, такими же, из которых строили саму пирамиду. Теперь все четыре стороны имели одинаковый внешний вид, и догадаться, где вход, было невозможно.

Геродот, посетивший Гизу через 20 столетий после того, как рабочие сложили свои инструменты, выразил восхищение размером пирамид и, как и многие другие, задался вопросом, что же находится внутри: «Хеопс правил пятьдесят лет, по крайней мере, так говорят египтяне, а после его смерти трон занял его брат Хефрен. Хефрен был не лучше своего предшественника – его правление было столь же деспотичным, и, как и Хеопс, он построил пирамиду, правда, меньшего размера (я сам их обе измерил). В отличие от пирамиды Хеопса, в ней не подземных комнат и каналов. Каналы, как я уже говорил, превратили одно место в пирамиде Хеопса в остров, где, предположительно, и лежит его тело».[51]

Его вера в то, что во второй пирамиде Гизы нет внутренних камер, много столетий морочила голову археологам. На самом деле, Геродот в основном ошибался, но один важный момент он понял правильно: то, что пирамиды представляют собой гробницы. Первые европейцы, посетившие Египет, не понимали этого и думали, что это просто хранилища, построенные благоразумным Иосифом из Ветхого Завета на случай голода.

Сегодня мы знаем, что пирамида Хуфу, самая старая и самая большая их трех, состоит из трех комнат, связанных между собой системой проходов.

Много лет ушло на смелые и порой опасные раскопки, пока археологи поняли, как устроена пирамида. Мы уже упоминали о калифе эль-Мамуне, первом исследователе, который вошел в Великую пирамиду и добрался по проходу, идущему вниз, до погребальной комнаты. Калиф оставил пирамиду открытой для других посетителей, что в 1646 г. позволило астроному Джону Гривсу представить на суд английских читателей свой первый полунаучный труд, посвященный внутренней структуре пирамиды:

Пройдя не без трудностей со свечами в руках через узкий проход [проход вниз] (в дальнем конце нам пришлось ползти на животе), мы попали в просторное помещение. Затем продолжили раскопки, гонимые любопытством или алчностью, в надежде найти спрятанные там сокровища, или руководствуясь приказом эль-Мамуна, прославленного калифа Вавилона. Но, как бы то ни было, это место не стоило усилий, не нужно его и описывать. Это просто обитель летучих мышей – таких уродливых и огромных (в длину они превышали фут), что подобных я нигде не видел.[52]

Он забрался в погребальную комнату, где сильное впечатление на него произвел саркофаг, стоящий там без крышки:

…в этой великолепной комнате (смею назвать ее таковой), точно в какой-то молельне, стояла статуя Хеопса, или Хеммиса, вырезанная из цельного мрамора, внутри полая, с дырой наверху, она издавала звук, похожий на звон колокола… Тесное пространство, хотя достаточное для самого могущественного и грозного монарха, ныне мертвого, который жил в узкой, длинной стране.[53]

Гриве же рассказал своим читателям о том, что пирамиды представляют собой вовсе не хранилища и не обсерватории, а гробницы:

Даже не сомневаюсь, что жрецы могли вести наблюдения рядом с пирамидами. Как мне кажется, подобные возвышения и близость к Мемфису делали это место удобным для таких целей. Но я абсолютно не доверяю тому мнению, что пирамиды были построены в качестве обсерваторий (принимая во внимание свидетельства древних, говорящие о том, что они строились, как гробницы).[54]

В 1763 г. английский дипломат и исследователь Натаниель Дэвисон обнаружил самую низкую комнату для снятия напряжения в потолке над погребальным помещением. Затем он изучил «скважину». Повиснув на веревке, которую держали его гиды, Дэвисон спускался вниз, пока не коснулся ногами кучи песка, камня и мусора, окруженный летучими мышами, так бешено махавшими крыльями, что они того и гляди могли затушить свечу. Проход был заблокирован, Дэвисон не мог пройти дальше. Спустя полвека капитан Джованни Баттиста Кавилья, моряк из Генуи, поступил на работу к Генри Солту в качестве археолога. Он опустошил «скважину» и соединил ее с проходом вниз. Тем самым он избавил пирамиду от того зловонного запаха, из-за которого у него случалось носовое кровотечение, а несчастные рабочие теряли сознание. Теперь стала ясна изначальная архитектура пирамиды. Большинство людей были разочарованы, а многие отказывались верить в то, что в пирамиде больше не было комнат, надеясь, возможно, что где-то там все же спрятаны сокровища. Исследователи продолжали искать затерянные помещения и клады вплоть до 1837–1838 гг., когда полковник Ричард Говард Вайс провел исследования пирамиды, заполнив подземную комнату камнями и тем самым сделав ее временно недоступной для дальнейших изучений, так что обществу пришлось смириться с правдой.

Вайс обнаружил верхние комнаты для снятия напряжения, которые он, как ярый патриот, назвал в честь знаменитостей своего времени: графа Веллингтона, адмирала Нельсона, леди Анны Арбутнот и дипломата Патрика Кемпбелла (последние двое доказали, что слава может быть очень мимолетной, что, в общем-то, и не требует доказательств). Устремления его достойны похвалы – конечной целью было доказать правдивость Библии – но решительные методы исследования оставляли желать лучшего: «Это было самое утомительное предприятие – мертель был почти таким оке твердым, как камень, работали арабы, используя самые простые инструменты. Чтобы избежать трудностей, я приказал людям подняться до высоты в двадцать или тридцать футов и резать перпендикулярно, но затея эта успехом не увенчалась. В конце работы я воспользовался черным порохом, и дело пошло быстрее…[55]

Изначально Вайс нанял капитана Кавилья, и тот помогал ему в поисках, однако очень скоро они поссорились. Вайс обвинил Кавилья в том, что капитана больше интересуют близлежащие гробницы с мумиями, а не пирамиды, для изучения которых он и был нанят. Кавилья впоследствии утверждал, что Вайс украл его секретные знания о помещениях Великой пирамиды. Их разногласия достигли наивысшей точки, когда однажды Кавилья ворвался в палатку Вайса и швырнул еще не потраченный задаток в 40 фунтов. Вайс невозмутимо принял деньги, а на место Кавильи нанял Джона Шэ Перринга, инженера-строителя, который работал с полковником, обладающим столь тяжелым характером, многие годы. Тем временем Кавилья навсегда покинул Египет и отправился в Париж, где нашел покровительство лорда Элгина.

Великая пирамида стала развлечением для туристов, и множество известных людей храбро ползли по душным, темным, грязным и населенным летучими мышами проходам, чтобы посмотреть на погребальную камеру. Одним из них был французский писатель Гюстав Флобер:

После завтрака мы посетили пирамиду. Вход в нее находился с северной стороны. Гладкий и ровный коридор (похожий на канализационную трубу) шел вниз, затем мы попали в другой коридор, по которому направились вверх, то и дело наступая ко помет летучих мышей. Казалось, что эти проходы были предназначены для транспортировки огромных гробов… Камера царя, сделанная из огромных гранитных камней, пустой саркофаг в дальнем конце…

Когда мы вылезли па четвереньках из одного из коридоров, то повстречали группу англичан, которые в точно таком же положении, как и мы, вползали внутрь; мы обменялись любезностями и продолжили свой путь.[56]

В 1872 г. английский инженер Вайнманн Диксон, приехавший в Египет, чтобы последить за транспортировкой в Лондон обелиска, известного как «Игла Клеопатры», обнаружил в комнате царицы две вентиляционные шахты, прикрытые камнями. Шахты представляли собой длинные узкие проходы, слишком маленькие для человека, которые шли по направлению к Полярной звезде и созвездию Орион. Оказалось, что чуть дальше они заблокированы камнями. Такая же пара проходов вела из комнаты царя, но здесь они не была закрыты, а шли прямо через пирамиду и, возможно, некогда проходили через ныне утраченную оболочку величественной гробницы. Предназначение этих шахт остается загадкой, хотя, очевидно, что по ним в пирамиду проникало слишком мало воздуха, они выполняли скорее ритуальную, нежели практическую функцию.

Пирамида Хафра немного меньше, чем Хуфу, однако была построена на небольшом возвышении и под слегка более крутым углом, поэтому на первый взгляд кажется больше. Внутри она сконструирована проще, чем Великая пирамида. В каменной кладке комнат нет; подземное погребальное помещение построено в большом открытом рве и покрыто крышей, а сверху возведена сама пирамида. Вход опять же расположен с северной стороны и был так искусно спрятан, что многие считали, что его и вовсе не существует. Однако Бельцони было не обмануть. В 1818 г. он сообщил Генри Солту, что собирается приступить к «небольшому личному делу», занял немного денег и отправился в Гизу на поиски сокровищ пирамид.

Здесь инженерные способности археолога, которые он так успешно пустил в ход, чтобы обнаружить потерянные гробницы в Долине царей, вновь подверглись испытанию. Он изучил открытую пирамиду Хуфу, затем поверхность северной стороны пирамиды Хафра в поисках неровных или плохо пригнанных камней. В конце концов, он понял, что вход находится не прямо в центре северной стороны, а немного восточней. Бельцони убрал блокирующие камни и освободил проход, ведущий вниз через каменную кладку. За гранитной решеткой, из-за которой ему пришлось порядком попотеть, открылся коридор, ведущий в горизонтальный проход, который, в свою очередь, вел в погребальную камеру:

Я достиг двери в центре большого помещения. Медленно сделал два или три шага и остановился осмотреться. Чем бы это ни было, я определенно находился в самом центре пирамиды, который с незапамятных времен был предметом смутных догадок сотен путешественников, как в древние времена, так и ныне. Мой факел, сделанный из нескольких восковых свечей, давал лишь тусклый свет, но все же я смог различить основные предметы. Естественно, взгляд мой устремился в западный конец комнаты в поисках саркофага, в наличии которого я даже не сомневался, но какого же было мое разочарование, когда его я там не обнаружил. Потолок комнаты был красочно разрисован; многие камни были переставлены, и стало очевидным, что здесь кто-то уже искал сокровища. Я прошел к западной стене и приятно удивился, обнаружив там саркофаг, помещенный в углубление так, что верхняя его часть находилась на уровне пола.[57]

Гладкий и блестящий гранитный саркофаг был уже открыт, а его тяжелая крышка лежала рядом, разломившись пополам. Кости, обнаруженные в нем, оказались костями какого-то животного возможно, это были остатки трапезы грабителей. Расстроенный Бельцони нацарапал в погребальной комнате свое имя и дату. Там уже была надпись, сделанная на арабском языке:

Мастер Мухаммед Ахмед, каменщик, открыл их. И хозяин Оттоман присутствовал при этом. А царь Али Мухаммед был от начала и до конца работы.

Пирамиду ограбили еще в древние времена, потом ее закрыли в эру правления Саисской династии, а позже вновь ограбили, на этот раз арабы, которые, не найдя входа, сделали туннель сами. Теперь, осмотрев пирамиду изнутри, стало очевидно, что был еще один, более старый, вход, который также располагался с северной стороны, правда, на уровне земли, прорезанный сквозь скалу. Этот вход был забит гранитными блоками, которые полковник Вайс вначале пытался убрать вручную, но из-за невежества арабов вскоре решил его просто взорвать. Проход вел вниз, через скалу, в горизонтальный коридор, далее во вспомогательную комнату, возможно, хранилище, откуда шел туннель, в итоге приводивший к первому коридору в погребальную камеру. Еще никогда не находили двух входов в пирамиду. Возможно, второй построили, когда в план пирамиды внесли те или иные изменения, а может быть, для удобства строителей.

Пирамида Менкаура гораздо меньших размеров, она создавала прецедент для всех последующих строителей пирамид, которые предпочитали уделять основное внимание заупокойным храмам и статуям. Зато нижний уровень величественной усыпальницы был покрыт дорогим красным гранитом. К сожалению, в древние времена это обстоятельство привлекло внимание калифа Малека аль-Азиса Оттомана Бен Юссефа, который совершенно беспричинно решил разрушить все три пирамиды Гизы. Абд эль-Латиф из Багдада сохранил для нас эту историю:

…Несколько из его приближенных – людей, абсолютно лишенных разума и здравого смысла, ~ убедили его попытаться уничтожить пирамиды. Он послал рудокопов и каменщиков под наблюдением эмиров с приказом сломать красную пирамиду, самую меньшую из трех. Они разбили лагерь близ пирамиды, набрали рабочих со всех уголков страны и следующие восемь месяцев усердно выполняли данное им поручение, каждый день, и не без труда, убирая один или два камня: их вытаскивали из кладки с помощью рычагов и клиньев и спускали вниз на веревках. Когда, в конце концов, один из этих гигантских блоков упал, грохот был слышан на огромном расстоянии, а земля и горы задрожали.[58]

Хорошо еще, что калиф решил начать с самой маленькой пирамиды. Однако через восемь месяцев тяжелой работы результат был практически незаметен, и калифу пришлось отказаться от своего плана; в каменной кладке осталась лишь неглубокая рана.

Джованни Бельцони, оправившись от разочарования, охватившего его после того, как он обнаружил, что пирамида Хафра пуста, решил сделать еще одну попытку:

Закончив работу со второй пирамидой, я захотел взглянуть и на третью. Я понял, что кто-то уже пытался проникнуть внутрь – с восточной ее стороны остались следы раскопок. Я приступил к работе с северной стороны и, убрав достаточно большое количество материала, обнаружил множество гранитных блоков, которые, очевидно, представляли собою облицовку пирамиды. Я взял немного ниже, убрал мусор и обнаружил, что часть покрытия все еще на месте. Если бы я убрал и эти блоки, то, без сомнений, нашел бы вход в пирамиду, но на это потребовалось бы больше денег и времени, чем я мог потратить.[59]

Ах, если бы только Бельцони мог продолжить работу! Вместо этого пирамида была оставлена на милость полковника Вайса, который так любил пускать в дело порох. Несомненно, единственным способом изучить такое огромное здание было взорвать его стену, что Вайс и Перринг и сделали в 1837 г. Вход, находившийся с северной стороны, обнаружили – просто убрав несколько блоков, как и предсказывал Бельцони, – только после того, как Вайс прорезал туннель прямо через каменную кладку, попутно доказав, что в этой части пирамиды тайных комнат нет. От выхода вниз через скалу шел коридор, ведущий в горизонтальную, красиво оформленную комнату. Далее шел проход, изначально заблокированный тремя гранитными опускающимися решетками, который выводил в переднюю камеру. От северной стены «прихожей» вверх, к незаконченной верхней комнате, шел коридор.

Погребальная камера расположена под «прихожей». Здесь Вайс обнаружил прекрасный темный базальтовый саркофаг, покрытый искусной фасадной обшивкой – единственный разрисованный саркофаг, извлеченный из пирамид Гизы. Возможно, оригинальный саркофаг периода Древнего царства был заменен во времена правления Сайтов. Вайс решил отправить его в Британский музей, но в 1838 г. он был потерян в море, когда судно «Беатрис» затонуло у берегов Испании. Сам Вайс вернулся в Англию в 1837 г., оставив все три пирамиды Гизы открытыми. Он полагал, что их секреты ему уже известны, однако настоящая археологическая работа только начиналась.

Тем временем в Англии удивительно быстро развивалось теоретическое направление изучения пирамид. В 1859 г. Джон Тейлор опубликовал книгу «Великая пирамида: зачем ее построили? Кто ее построил?». Она вдохновила Чарльза Пиацци Смита, который написал бестселлер «Наше наследие в Великой пирамиде» (позже, в 1866 г., книга была переиздана под заглавием «Великая пирамида: ее секреты и загадки открыты») и труд «Жизнь и работа на Великой пирамиде» (1867). Смит утверждал, что пирамида Хуфу имеет столь точные пропорции, что просто не могла быть творением человека.

Все знали, что мир был создан в 4004 г. до н. э. Все знали, что эта гробница построена в 2400 г. до н. э. (и не сильно ошибались сегодня датой ее постройки считается 2550 год до н. э.), каким же образом человечество могло всего лишь за 1600 лет пройти такой долгий путь развития?… Очевидно, пирамида была построена не без участия божественных сил исчезнувшей расой избранных Богом людей. Не являясь языческой усыпальницей, пирамида была памятником человеческой судьбы, возведенным с помощью «пирамидных дюймов» (1,001 стандартного дюйма), и знающие люди могли предсказывать по ней будущее. Свои соображения Смит выразил в двух достаточно длинных и часто цитируемых предложениях:

Что касается не таких больших пирамид, построенных позже, то в отношении их назначения сомнений нет. Они построены египтянами в качестве гробниц для великих людей Египта. Таких усопших, как фараоны и их родственники, хоронили здесь, сопровождая тела исписанными пергаментами, картинками и другими элементами украшения, присущими их религии. Но при ближайшем рассмотрении, хронологически изучая историю построения пирамид, мы видим, что Великая пирамида не содержит египетских символов. Во всей этой постройке, со всеми ее традициями, как древними, так и современными, мы понимаем, что это самое древнее сооружение в мире, а не языческий след и не идолопоклонство. Ни Моисей, ни пророки Израиля не говорили об этом, тут нет даже смутного намека на сабеизм и поклонение солнцу, луне или другим небесным светилам.[60]

Смит ошибался, полагая, что более поздние пирамиды, меньшего размера, были чрезмерно покрыты языческими изображениями, а также был не прав в том, что Великая пирамида – самая старая и наиболее значительная пирамида (но, определенно, «самая большая»). И, как было доказано впоследствии, ошибался и в «пирамидных дюймах». Однако, так как он был королевским астрономом и профессором эдинбургского университета, многим его аргументы казались вполне убедительными, а кое-кто до сих пор придерживается его концепций.

В то время как коллеги отнеслись к идеям Смита достаточно скептически, работа его приобрела широкую известность, а факты и рисунки, приведенные в ней, принимались на веру, даже несмотря на то, что гробницу тогда еще тщательно не исследовали. Людям нравилась мысль, что пирамиду – несомненно, сложное и внушительное строение – построил сам Бог.

Многих египтология привлекала именно в силу твердой христианской веры. Капитан Кавилья был одним из таких слепых верующих, другим был полковник Вайс. Последний, возможно, в свое время знал о внутреннем строении Великой пирамиды больше всех, хотя совершенно не понимал ее истинного значения, он всегда надеялся, что изучает экстравагантные гробницы, построенные «царем Шефердом [правителем времен Второго переходного периода], чьи преемники… после их изгнания из Египта строили в Сирии, Иерусалиме…

Но христианскую концепцию критиковали со всех сторон, и теперь скорее ученые, нежели жрецы, стремились объяснить происхождение мира. Чарльз Дарвин уже опубликовал свой труд «О происхождении видов путем естественного отбора» (1858), из которого становилось ясно – мир не мог быть создан в 4004 г. до н. э. Стало очевидным, что у человечества была долгая предыстория и что все мы не творение Божье, но результат эволюции, потомки обезьян. «Пирамидные дюймы» теперь казались настолько же вероятной или невероятной вещью, как теория эволюции или утверждение, что свет можно зажечь простым нажатием выключателя. Теории Смита вдохновили целые поколения альтернативных теоретиков, занимающихся изучением пирамид: сначала были те, кто пытался связать пирамиды с христианством, затем те, кто верил, что такие гробницы – остатки исчезнувшей цивилизации, от инопланетной расы до жителей затерянной Атлантиды.