Николай II

Николай II

  так, на российском троне последний из династии Романовых — Николай Александрович, в жилах которого текла немецкая, датская и совсем в небольшом количестве русская кровь. Стройный молодой человек с открытым лицом и выразительными лучистыми глазами, светящимися каким-то особым обаянием, он был полной противоположностью своего отца-богатыря: невысокого роста, робкий, нерешительный, невластолюбивый, а точнее, просто без всякого желания властвовать. Перед его глазами еще живо стоял образ деда, императора Александра II, изуродованного бомбой террориста и истекающего кровью.

Своего отца Николай любил и с детских лет преклонялся перед ним. Он высоко чтил его и как монарха. При вступлении на престол Николай II сказал: «Пусть все знают, что я, посвящая все свои силы благу народному, буду охранять начало самодержавия так же твердо и неуклонно, как охранял его мой незабвенный покойный родитель». А своим близким он заявил со слезами на глазах: «Я еще не готов стать царем и не умею управлять». Как только он узнал о смертельной болезни отца, им овладела паника. Он умолял отца позволить ему отречься от престола. Но умирающий император был непреклонен: закон о престолонаследии должен соблюдаться. Николай I должен занять трон после его смерти — такова была воля Александра III. Наследник вынужден был согласиться, ну а за это ему было позволено взять в жены Гессенскую принцессу Алике, которая и разделила с Николаем высший пьедестал власти в России.

Брачная церемония состоялась через неделю после похорон Александра III. Назначенный день был днем рождения вдовствующей императрицы Марии Федоровны, и по этому случаю протокол предусматривал прекращение на время объявленного траура. Очевидцы так описывают этот день. Невеста и мать жениха, одетые в белое, проехали по Невскому проспекту в Зимний дворец. В Малахитовом зале перед золотым зеркалом, знаменитым тем, что в день своей свадьбы им пользовалась каждая великая княгиня, новобрачную официально должны были нарядить дамы из императорской фамилии. На Александру Федоровну — это имя немецкая принцесса получила при переходе в православие — надели старинное парадное платье из серебряной парчи, мантию и шлейф из золотой ткани и украшенные горностаем. Вдова Александра III сняла с себя сверкающую бриллиантами брачную корону и на красной бархатной подушечке поднесла своей невестке. Затем обе женщины прошли через галереи дворца в церковь, где уже ждал Николай, одетый в гусарский мундир. Александра и Николай с зажженными свечами в руках подошли к митрополиту. Через несколько минут их объявили мужем и женой.

В народе поговаривали, что молодая царица пришла в Россию вслед за гробом. Плохая примета…

По причине траура торжественного приема после бракосочетания не последовало. Не было и свадебного путешествия, Александра писала своей сестре: «Наша свадьба казалась мне просто продолжением панихиды с тем отличием, что я надела белое платье вместо черного». А Николай в письме к брату Георгию, который в это время находился на лечении за границей, так передал свое настроение: «День свадьбы был ужасным мучением для меня. Мысль о том, что дорогого, беззаветно любимого нашего Папа не было между нами и что ты так далек от семьи и совсем один, не покидала меня во время венчания; нужно было напрячь все свои силы, чтобы не разреветься тут в церкви при всех».

Молодые поселились поначалу в Аничковом дворце, в комнатах, которые ранее занимал Николай вместе со своим братом Георгием. Хозяйкой во дворце продолжала оставаться вдовствующая императрица. Лишь весной Николай и Александра переехали в Царское Село, которое стало их любимым местом пребывания.

Свое первое заграничное путешествие молодые супруги совершили уже втроем — вместе с десятимесячной дочкой. Они провели несколько спокойных дней в Дании у дедушки и бабушки Николая, короля Христиана IX и королевы Луизы, а затем нанесли визит английской королеве Виктории, которая была без ума от правнучки и очень сердечно приняла своего зятя, хотя брака своей Алике с российским царем не одобряла, словно предчувствуя ее трагическую судьбу.

В Англии все отметили небывалое сходство русского императора с его кузеном принцем Георгом — будущим королем Великобритании. Они были так похожи друг на друга, что даже люди, которые их хорошо знали, путали одного с другим — оба были небольшого роста, имели одинаково выразительные глаза, расчесывали волосы на прямой пробор и носили остроконечную бородку. Стоя рядом, они выглядели как близнецы.

На обратном пути молодая царская чета посетила с официальным визитом Францию. Их встречали с небывалыми почестями. Поскольку это было уже в конце сентября, то во французской столице к веткам каштановых деревьев было приказано привязать искусственные цветы, сделанные из проволоки, чтобы придать городу наилучший вид — ведь Париж особенно прекрасен, когда цветут каштаны.

Как только последний Романов вступил на престол, он заявил о своей приверженности самодержавию, ведь его с детства приучали к неприятию конституционной монархии. Он хотел приложить для этого все свои усилия, как государь российский, которым он стал отнюдь не по собственному желанию. Он сердечно и искренне желал России счастья и мирного жития. Но подверженность влиянию матери и дядей, четверых братьев Александра III, которые были старше его и считали себя более компетентными в решении государственных вопросов, позволило говорить о нем, как о человеке, не имеющем собственной воли. На самом же деле Николай II был деликатным и учтивым человеком, слушал всех внимательно, редко кому возражал, не позволял себе сорваться или повысить голос на собеседника, старался быть сдержанным и доброжелательным ко всем окружающим его людям.

Поначалу новый царь практически ни одного вопроса не решал, не посоветуясь с матерью. Стараясь всячески поддержать ее после смерти отца, он немало времени проводил вместе с ней, обсуждал проблемы, возникающие перед ним, как перед государем, прислушивался к ее мнению. Его молодая жена чаще всего не участвовала в этих разговорах. Свекровь считала, что немецкая принцесса еще слишком неопытна, чтобы включаться в обсуждение государственных дел.

Как только кончился год траура, вдовствующая императрица вернулась к светской жизни. В протоколе русского двора она имела преимущество перед царствующей императрицей. На публичных церемониях Мария Федоровна, одетая во все белое и сверкая драгоценностями, шествовала под руку со своим сыном-царем; царица же следовала за ними обычно в паре с кем-либо из великих князей, а порой и вовсе одна.

Отношения между свекровью и невесткой явно не складывались. Один инцидент вызвал особое раздражение молодой царицы. По обычаю Дома Романовых фамильные драгоценности традиционно переходили от одной императрицы к другой. Протокол требовал, чтобы супруга Николая II надевала их по особо важным официальным случаям. Но на этот раз вдовствующая императрица вдруг заупрямилась и не пожелала расстаться с драгоценностями, блеск которых она так любила. Пришлось вмешаться Николаю, и мать вынуждена была уступить, но одна из нитей гармонии между матерью и сыном явно надорвалась, а неприязнь свекрови к невестке возросла…

Однако постепенно Николай привык принимать решения, не следуя советам матушки. Как-то она обратилась к нему с просьбой предоставить заем в один миллион рублей из Государственного банка для некой нуждающейся принцессы. Сын резко отказал ей, сославшись на политику ее скончавшегося супруга, умевшего ценить не только рубль, но и копейку. «Что составляет одну из самых блестящих страниц в истории царствования папы, так это крепкое состояние наших финансов, а так их можно расстроить в течение нескольких лет», — так аргументировал он свой отказ.

Но вот с братьями Александра III, своими дядями, великими князьями, молодому царю было значительно труднее. Все они занимали ответственные посты и оставались энергичными и подчас требовательными к неопытному государю. Старший из них, Владимир, был командующим лейб-гвардией и президентом Академии наук. Алексей. Генерал-адмирал русского флота, он был известен своей расточительностью, на развлечения во время своих поездок в Европу денег не жалел. Ростом в два метра и весом более ста килограммов, он позволял себе даже стучать в присутствии царя кулаком по столу. Сергей занимал пост генерал-губернатора Москвы и был на некотором расстоянии от царствующего племянника, но вел себя вполне независимо от него, порой деспотично и грубо. Вот только Павел, который был лишь восемью годами старше Николая, считался с его высоким положением в государстве и старался поддерживать своего царствующего племянника.

Именно дяди в свое время решили, что свадьба Николая должна состояться публично в Петербурге, а не в узком семейном кругу в Крыму, как того хотели молодые. Они же настояли и на том, чтобы царь после случившегося на Ходынском поле в Москве присутствовал на приеме, который давал французский посол по случаю коронации русского царя.

А произошло на Ходынке нечто ужасное…

Весной 1896 года в Москве должна была состояться коронация Николая II Романова. Обряд венчания на царство определялся многовековой традицией русской государственности. Производился он со всей пышностью и торжественностью в Успенском соборе Кремля. На алмазном троне царя Алексея — отца первого Романова на российском престоле, — украшенного драгоценными камнями и жемчугом, занял место последний царь романово-голштинской династии, его супруга восседала рядом, на знаменитом троне из слоновой кости. После окончания церемонии императрица-мать, а вслед за ней и каждый член большой императорской фамилии, поочередно подходили и приносили присягу верности новому царю всея Руси. Затем монаршья чета, в парчовых мантиях, с вышитыми двуглавыми орлами вышла из собора на Красное крыльцо Кремля и трижды поклонилась собравшемуся на площади народу. Приветственные крики были настолько громкими, что заглушали звон колоколов кремлевских соборов.

В тот же вечер состоялся официальный банкет, на который были приглашены семь тысяч гостей. В меню праздничного обеда входили борщ, любимое первое блюдо Николая II, солянка с кулебякой, отварная рыба, целые молодые барашки, фазаны в соусе со сметаной, салат, спаржа, сладкие фрукты в вине и мороженое. Царь и царица сидели за отдельным столом, который стоял под балдахином на некотором возвышении. Высшие придворные чины лично подносили им еду на золотых блюдах. Трапеза длилась несколько часов. Иностранные послы один за другим поднимали бокалы, провозглашая тост за здоровье императора и императрицы.

Москва была украшена праздничной иллюминацией. Дома и улицы освещали миллионы свечей; А на следующий день по традиции было устроено народное гуляние на Ходынском поле, что в пяти километрах от Кремля, на котором ожидалось и присутствие царской четы. Вот тут-то и произошло страшное событие, оказавшееся роковым для царствования последнего Романова, По случаю столь грандиозного торжества на поле собралось почти полмиллиона людей, чтобы увидеть новых царя и царицу, а главное, выпить дарового пива, раздаваемого по этому поводу, да отведать бесплатной еды. И вдруг прошел слух, что пива всем не хватит. Что здесь началось… страшно представить. Народ побежал к вагонам, груженным кружками и пивом. Единственный эскадрон казаков, присланный для поддержания порядка был оттеснен в сторону. Началась ужасная давка. Люди, сбитые с ног, падали на землю, их топтали тысячи ног. Погибло множество народу. Москва рыдала. Царь и царица были ошеломлены.

Но по настоянию великих князей монаршая чета вынуждена была отправиться на бал к французскому послу, которому, по их мнению, было неудобно отказать — ведь он специально для этого случая заказал из Парижа несколько тысяч роз. Великие князья настаивали на том, чтобы не преувеличивать несчастья и не портить из-за этого отношения с союзником России — Францией. Молодой государь уступил и согласился… «Во всем виновата моя глупая доброта. Чтобы только не ссориться и не портить семейных отношений, я постоянно уступаю и, в конце концов, остаюсь болваном, без воли и без характера», — признавался царь в одном из своих писем.

И вот в то время, когда по Москве слышались стоны раненых и вывозились трупы погибших, — а их оказалось более полутора тысяч, — царь с царицей открыли бал в свою честь в доме французского посла. И это явилось роковой ошибкой восемнадцатого царя из Дома Романовых. Его поведение сочли бесчеловечным.

Не сгладило впечатления и то, что весь следующий день император вместе с супругой ездил из одной больницы в другую, чтобы выразить свое соболезнование. Государь приказал хоронить умерших не в общей братской могиле, а в отдельных гробах за его счет. Из своих личных средств он выделил семье каждого погибшего тысячу рублей.

Однако никакие пожертвования и слова соболезнования не могли смягчить последствий ужасного события. Люди увидели в происшедшем плохое предзнаменование для начавшегося царствования.

А через восемь лет государем был сделан еще один неверный шаг: война с Японией, опять же по инициативе его дяди, великого князя Алексея Романова, генерал-адмирала русского флота. Поражение в этой войне подорвало авторитет Николая II, как монарха и имело много негативных последствий. Сразу же после войны, продолжавшейся целый год, произошло первое выступление народа, желавшего найти защиту у царя-батюшки от произвола властей, а посему в воскресный день направившегося с иконами в руках к Зимнему дворцу. Люди не знали, что царь в это время находился в Царском Селе и выйти к ним не мог. Демонстрацию расстреляли: на площади остались сотни убитых и раненых. Умерла и вера народа в доброго царя, на которого была возложена ответственность за эту трагедию.

В Москве и Петербурге всколыхнулась волна террора. Был убит дядя царя, великий князь Сергей Александрович, генерал-губернатор Москвы, который, пребывая на этом посту, из-за своей жестокости и необузданной суровости снискал себе дурную славу. Четвертый сын Александра II 4 февраля 1905 года выехал из Кремля в свой последний путь. Какой-то человек, подбежав к карете великого князя, бросил под ноги лошадей бомбу. Раздался ужасный взрыв. Генерал-губернатор был разорван буквально на куски. Убийца на какое-то время замер на месте, одежда его, порванная в клочья, Дымилась. Появилась полиция. Как по заказу, рядом с местом покушения оказался фотограф. «Спокойно! Снимаю…» — крикнул он по привычке. Убийцей оказался Иван Каляев, студент, социалист-революционер. Сила взрыва была так велика, что несколько позже на крыше одного из близлежащих домов были найдены пальцы руки великого князя, унизанные кольцами.

После случившегося жена погибшего, Елизавета Федоровна, принцесса Гессен-Дармштадская, родная сестра царицы, посвятила себя созданию монастыря, названного впоследствии Марфо-Мариинской обителью, и благотворительной деятельности. После длительного траура она распустила свой двор и удалилась от светской жизни. Свое огромное состояние она разделила на три части: в казну, наследникам и самую большую часть — на благотворительные нужды. В Замоскворечье великая княгиня приобрела усадьбу и открыла там больницу с домовой церковью, приют для девочек и общежитие для сестер своей обители. Лечение в больнице было бесплатным, за чисто символическую плату отпускались и лекарства. Елизавета Федоровна отдавала этому благородному делу всю свою энергию и силы, была душой обители. Однако эта удивительная женщина с мягкими чертами лица и наивными добрыми глазами закончила свой жизненный путь на дне грязной шахты в окрестностях уральского городка Алапаевска. Это случится двенадцать лет спустя.

17 октября рокового для России 1905 года царь Николай принял решение ограничить принцип самодержавия. Он подписал манифест первой русской конституции, провозгласив тем самым слабость своей власти. «Я не могу»., объяснить все обстоятельства, приведшие меня к этому страшному решению, которое тем не менее я принял совершенно сознательно. Со всей России только об этом и кричали, и писали, и просили… Исхода другого не оставалось, как перекреститься и дать то, что все просят. «Единственное утешение — надежда, что такова воля Божья, что это тяжелое решение выведет Россию из того невыносимого состояния, в каковом она находится почти год», — записал он в своем дневнике.

Прошло одиннадцать лет со дня смерти Александра III, и его сын, клявшийся перед Богом сохранить в неприкосновенности оставленную ему в наследство власть, пошел на ее ограничение. А ведь отец оставил ему надежную империю…

Через полгода после издания манифеста состоялось первое заседание Государственной думы — парламента России. За несколько дней до открытия заседания был уволен министр Витте, на редкость энергичный и трудоспособный, умный и даровитый человек, служивший когда-то верой и правдой отцу императора. Первый конституционный Кабинет министров России возглавил Петр Столыпин, яркая личность в российской истории, представитель старинного дворянского рода, убежденный монархист. Он считал, что монархия будет сохранена только в том случае, если правительство и сама структура общества смогут приспособиться ко времени. Являясь на заседания Думы, он выступал с таким красноречием и искренностью, что даже противники не могли не уважать его. В свои сорок четыре года этот государственный деятель отличался удивительной работоспособностью, был полон энергии и стойкой душевной воли. Свое назначение на пост председателя Совета министров он получил непосредственно от царя. Одобрил государь и аграрную программу нового руководителя правительства, целью которой было превратить Россию в страну частного землевладения, чтобы добиться высокого темпа развития экономики и повышения уровня жизни людей. Срок выполнения программы определялся примерно в двадцать лет.

Николай II предложил правительству продать более полутора миллиона гектаров царских земель крестьянам на льготных условиях. Хотя царю для такого шага полагалось бы спросить согласия семьи, он, несмотря на возражение своего дяди, великого князя Владимира Александровича и собственной матери, неожиданно для всех поступил по-своему. Земля была продана, но надежда, что богатые дворяне-помещики последуют его примеру и откажутся от части своих непомерных земельных угодий, не осуществилась. Никто не пожелал лишиться хотя бы клочка своей земли в пользу русского крестьянина. Более того, на пути к осуществлению реформ Столыпина строились всевозможные преграды. На него стали совершаться покушения.

Прошло пять лет. Автор программы аграрного преобразования России, видя настрой при дворе не в свою пользу, уже не раз обращался к царю с просьбой дать ему отставку. Казалось, он потерял всякую надежду претворить задуманное в жизнь. Но государь на отставку своего премьера не соглашался. Вопрос решила пуля, настигшая великого реформатора. Причем случилось это на глазах самого императора.

В сентябре 1911 года Петр Столыпин сопровождал Николая в Киев на торжественное открытие памятника Александру III. Вечером вся Царская свита присутствовала на представлении в Киевском оперном театре. Театр был переполнен. Царь с двумя дочерьми сидел в ложе, Столыпин же и другие официальные лица — в первом ряду партера. В одном из антрактов премьер-министр поднялся со своего места, чтобы выйти в фойе. К нему по проходу направился молодой человек, одетый в вечерний костюм. Столыпин даже не успел спросить, чего он хочет, как тот выстрелил дважды из пистолета прямо ему в грудь. Несколько секунд премьер-министр продолжал стоять, устремив взгляд на стрелявшего, словно желая узнать, зачем он это сделал. На кителе и на правой руке стали проступать ярко-красные пятна крови. Перекрестившись, Столыпин тихо сел в кресло и начал расстегивать китель. Из своей ложи император видел, как все произошло.

Пока Столыпину помогали выйти из театра, публика, окружившая убийцу, готова была его растерзать. Но вмешалась полиция. По официальному сообщению, опубликованному на следующий день, стрелял фанатик-еврей, хотя всем было ясно, что это был заговор — подлый заговор.

Царь был потрясен случившимся. Отложив свой выезд из Киева, он ежедневно навещал Столыпина в больнице, но помочь жертве покушения было невозможно. Он скончался на шестой день. Последними словами были: «Передайте государю, что я счастлив умереть за него и за Родину». Около восемнадцатого Романова, пожалуй, больше не было такого самоотверженного и надежного министра-патриота, который бы думал не о своей карьере и личной выгоде, а о благе всей России, ее народа.

Император Николай Александрович вырос в семье, где свято чтился патриархальный семейный уклад и строго почитался старший по возрасту. Он был хорошо воспитан, отличался от других детей уравновешенным и спокойным характером. Никто из окружающих не видел его в гневе. Будучи наследником престола, Николай получил прекрасное домашнее образование. Говорил по-французски, по-немецки и по-английски без всякого акцента, грамотно писал, любил читать — его любимым русским писателем был Гоголь. Но больше всего он увлекался историей, с большим вниманием и интересом изучал жизнь и дела великих полководцев и правителей прошлого. Царский библиотекарь снабжал его лучшими книгами из разных стран, и, читая, он часто делал для себя выписки. Неплохо цесаревич играл на фортепьяно, обучался игре на скрипке, рисовал. Усидчивость и аккуратность — вот что отличало мальчика уже с раннего детства. Усердие сына радовало родителей, а он, в свою очередь, обожал «дорогих папа и мама».

Николаю, как старшему, разрешалось сопровождать отца на охоту, проводить с ним многие часы в лесу. Зимой наследник престола катался на коньках, играл со своими братьями и сестрами в снежки, летом любил плавать на байдарке и играть в теннис. Одним словом, детство последнего императора России было безмятежным и радостным.

С четырнадцати лет Николай начал вести дневник, продолжая это делать всю свою жизнь. Аккуратным почерком были исписаны пятьдесят тетрадей от начала до конца, последняя, пятьдесят первая, осталась незаконченной… Дневник оборвала смерть его автора — уже не царя российского, а арестанта в Екатеринбурге. В дневнике последнего царствующего Романова отражена вся его жизнь, его характер, чувства. Будучи несколько замкнутым в общении с людьми, он раскрыл себя полностью в своих записях.

Еще не вступив на престол, Николай прошел службу в гвардии, познал, несмотря на свою застенчивость, прелести разгульной жизни, кутежи с товарищами по полку. В течение двух лет квартировал наследник в казарме своего полка, прошел несколько лагерных сборов в расположении войск под Петербургом и был назначен командующим батальона в звании полковника. В этом звании он и оставался всю жизнь, так как по восшествии на престол дальнейшее повышение не было положено по закону.

Для расширения кругозора отец отправил цесаревича вместе с братом Георгием в путешествие по восточным странам, выделив для этого морской крейсер. Девять месяцев продолжался этот круиз. Георгий, почувствовав себя плохо, вынужден был вернуться домой, а наследник, посетив Индию, Сингапур, Гонконг и некоторые другие города и страны, прибыл в Японию. Водном из японских городов его путешествие было внезапно прервано — сын императора Александра III чуть было трагически не погиб.

Все произошло молниеносно: на улице на русского гостя вдруг набросился какой-то японец и своим мечом ударил его по голове. К счастью, рана оказалась неглубокой. Другой удар был ловко отпарирован тростью спутника Николая. Мотивы покушения так и остались невыясненными. Визит цесаревича в Страну восходящего солнца на этом закончился, по повелению отца он немедленно возвратился в Петербург. А вот по отношению к японцам у него с тех пор выработалось стойкое предубеждение.

Утешением наследника престола стала балерина Кшесинская, восемнадцатилетняя красавица полька, уже тогда поражавшая своим танцевальным искусством петербургское общество. Знакомство это состоялось еще до поездки Николая в заграничное плавание, причем не без участия отца-императора. Царская семья присутствовала на представлении выпускного класса Императорского балета, после чего было устроено чаепитие. Лучшей балериной класса была миниатюрная, очень живая стройная девушка с высокой грудью и красивой лебединой шеей. Царь сел рядом с Матильдой, так звали эту балерину, затем уступил свое место сыну…

Наследник престола вдруг проявил большой интерес к театру и стал часто приходить к юной балерине за кулисы, полюбив ее, как он говорил своим друзьям, чисто платонической любовью. Но, вернувшись в Петербург из турне по странам Востока, он возобновил это знакомство — платоническая любовь перешла в близость, от которой у Николая, как он писал в своем дневнике, «голова шла кругом». Сначала они встречались тайно в карете, затем цесаревич стал посещать девушку в доме ее родителей, делать дорогие подарки, ну а потом снял для нее двухэтажный особняк, где они могли проводить время. Иногда Николай приводил с собой двоюродных братьев: великих князей Сергея, Георгия и Александра. Молодые люди пили шампанское, пели, веселились.

Отец-император, узнав об этой связи, разрешил продолжать ее с условием, что брак цесаревича немедленно прекратит эти отношения. Тем временем известность маленькой Кшесинской в театральном мире все более возрастала, а вот отношения между любовниками стали постепенно охлаждаться. Николай мыслями и сердцем вновь и вновь возвращался к образу милой немецкой принцессы Алике, с которой познакомился, когда ей было еще двенадцать лет. Девочку привезли в Россию по случаю свадьбы ее старшей сестры Эллы с великим князем Сергеем, родным братом российского императора. Тогда и встретились Николай, юноша шестнадцати лет, и скромная застенчивая принцесса Алиса, или по-немецки, Алике. Она сразу же произвела на цесаревича неизгладимое впечатление. Когда она смотрела на него своими большими серо-голубыми глазами, он просто терял голову.

Спустя пять лет девушка вновь приехала в Петербург навестить свою сестру, ставшую в православии великой княгиней Елизаветой Федоровной. Причем православие внучка английской королевы Виктории приняла добровольно, хотя для нее это было совершенно необязательно — ведь великий князь Сергей не был прямым наследником престола. Гессенский дом проводил младшую дочь герцога Гессен-Дармштадского в Россию с надеждой на будущий брак своей принцессы со старшим сыном российского царя. Но Николаю пока еще не было дано высочайшего соизволения видеться с ней. Гессенская принцесса проводила время в имении великого князя Сергея под Москвой.

Семейная жизнь сестры Алике не была счастливой: из-за наклонностей мужа к гомосексуализму ей не суждено было иметь ребенка. Сам же князь вел веселый образ жизни и мучил ее вдобавок своей ревностью. Все это, однако, не мешало Елизавете преданно любить своего мужа, поскольку брак был освящен Богом, а она строго следовала заповедям Христа.

Пробыв шесть недель в России, Алике покинула страну. Было объявлено, что принцесса не понравилась императрице-матери Марии Федоровне. «Необаятельная, деревянная, будто аршин проглотила», — таков был приговор двора. Император Александр III поддержал мнение своей супруги. А никто, как в стране, так и в семье, не смел перечить властному императору, тем более мягкий Ники, как его называли родители. Ко всему прочему, старший сын ужасно не любил вступать в какие-либо конфликты, поэтому решил ждать молча и безропотно. Несмотря на связь с красавицей балериной, он не оставлял, как оказалось, своей мечты когда-нибудь жениться на полюбившейся ему девушке. Мечтать ведь не запрещено!

В самом начале апреля 1894 года все родственники императорских фамилий Германии, России и Англии съехались в Кобург на бракосочетание старшего брата Алике, Эрнеста Людвига, с Саксен-Кобургской принцессой Викторией Me литой. Для высоких гостей был устроен роскошный прием, там же и состоялась встреча Николая и красавицы Алике. Поскольку император Александр III был тяжело болен и надежды на его выздоровление было мало, и это не скрывалось, сын получил разрешение родителей на свою женитьбу. Этого брака хотел не только сам Николай, испытывавший глубокое чувство к девушке, но и его дядя Вилли, тридцатилетний внук королевы Виктории, прусский император, которого наследник российского престола просто обожал. Да и императрица Мария Федоровна, не присутствовавшая на торжествах, так как находилась у постели больного супруга, написала принцессе доброе письмо с приглашением прибыть в Россию. Алике дала свое согласие, хотя ей трудно было решиться поменять свою религию.

Помолвка состоялась здесь же, в Германии, а через несколько месяцев молодые соединились брачными узами. Еще в период сватовства Алике записала в дневник Николая: «Мы принадлежим друг другу навеки… Ключ от моего сердца, в котором ты заключен, утерян, и теперь тебе никогда не выбраться оттуда»: Это чувство Санни, как называл ее на английский манер Николай (в переводе это означает «солнышко»), сохранила до самой смерти.

Итак, два любящих сердца соединились. Свадебным подарком брата Алике стала земля гессенская на холме Матильды. Николай II решил построить там церковь в память своей бабушки Марии Александровны — супруги Александра II. В последнем году XIX века церковь была освящена в присутствии августейших семей и всего царского двора.

Ну а Матильда Кшесинская?

Жизнь ее, долгая и разнообразная, закончилась в Париже в 1971 году. Один только год она не дожила до своего столетия. У нее было много времени, чтобы написать мемуары — историю любви юной балерины к наследнику престола. Покинутая цесаревичем, она стала дарить свою любовь блестящему петербургскому щеголю, великому князю Сергею Михайловичу, двоюродному брату Николая. А чтобы получать первые роли в балетах Большого театра, она установила близкую связь с дядёй своего бывшего любовника, великим князем Владимиром. Стареющий донжуан не стал отказывать ей в поддержке и тогда, когда начался роман балерины с его сыном Андреем. Он даже согласился стать крестным отцом родившегося мальчика, названного в его честь Владимиром, хотя было не ясно, от кого этот ребенок. Да она и сама, вероятно, не знала, чей это сын. Одно было очевидно — это сын Романовых.

Матильда Кшесинская, так блестяще умевшая ладить с членами императорской фамилии, танцевала на сцене до 1917 года. В феврале этого рокового для России года она спаслась от революционных властей. Бросив свой роскошный дворец, подаренный ей Романовыми, переодевшись в старенькое пальто, она с маленьким сыном, собачкой и сумочкой, в которой были спрятаны все ее украшения, покинула Петроград — так назывался в то время Петербург. Ее посадил в поезд, следовавший в Кисловодск, великий князь Сергей Михайлович, оказавший ей и здесь свое покровительство. В длинном пальто и надвинутой на глаза шляпе его трудно было узнать. А на станции назначения Матильду Кшесинскую встретил Андрей, вместе с которым ей и удалось бежать из России. В Париже великий князь Андрей Владимирович женился на ней. Его старший брат, великий князь Кирилл Владимирович, стал в эмиграции главой Дома Романовых, как бы монархом в изгнании, а Кшесинская, подарившая свои первые ласки свергнутому императору России, стала его законной родственницей. Она получила титул княгини Красинской-Романовской.

Гессенский род — особый в истории Дома Романовых. Первая жена императора Павла, Наталья Алексеевна, скончавшаяся при родах, была из этого герцогства. Да и бабушка Николая II, супруга Александра II, поразившая когда-то с первого взгляда своего будущего супруга, посетившего Дармштадт, была Гессен-Дармштадской принцессой. И вот супругой последнего императора России становится Алике Гессенская, принявшая имя Александра Федоровна.

Дочь великого герцога Гессен-Дармштадского Эрнеста Людвига IV и принцессы Алисы Английской, она родилась шестого июня 1872 года в Дармштадте и была названа в честь своей матери, третьей из девяти детей английской королевы Виктории. Мать Алике умерла в возрасте тридцати пяти лет, когда девочке было всего шесть лет. Бабушка забрала ее к себе и некоторое время принцесса жила в Англии — английский язык и пуританский образ жизни английского двора стали ей родными. Внучка Виктории была очень прилежной ученицей, в пятнадцать лет хорошо разбиралась в истории, в английской и немецкой литературе, прекрасно играла на фортепьяно и банджо. К двадцати двум годам будущая российская царица имела уже степень бакалавра философских наук, которую она получила, прослушав цикл лекций по философии в Гейдельбергском университете.

После помолвки с наследником российского престола к Алике были приставлены духовник царской семьи для преподавания основ православного учения и преподавательница русского языка Екатерина Адольфовна Шнейдер, обучавшая русскому еще ее сестру Эллу. Для этой цели они выехали в Англию, где невеста будущего царя гостила у своей бабушки Виктории. Ее въезд в российскую столицу состоялся лишь несколько месяцев спустя, но произошло это не так, как она себе представляла. «Меня мучили тоска и странный ужас», — таково было предчувствие молодой женщины, въехавшей в Петербург вслед за гробом, со слезами на глазах. Многие расценили эти слезы, как нелюбовь ее к своему супругу… Но эти предположения не нашли подтверждения в семейной жизни императорской четы. Брак последнего Романова был Основан на чувстве сильной взаимной любви. Царь любил и боготворил свою принцессу, она в свою очередь была предана ему безгранично. Его жениховский подарок — кольцо с рубином — Алике всегда носила на груди вместе с крестом.

О силе любви двух этих людей написано множество строк, свидетельствуют об этом и шестьсот тридцать писем, найденных в чемоданчике последней русской царицы, цинично обнародованных большевиками. «О, если бы наши дети были столь же счастливы в своей семейной жизни!» — писала Александра Федоровна в одном из своих писем. А ведь по характеру, да и по внешнему виду Александра была полной противоположностью своему мужу. Высокая, стройная, с царственной осанкой и большими грустными глазами — она выглядела настоящей царицей, казалась олицетворением властности и величественности. Осознания своего высокого положения она никогда не теряла, разве только в детской. А родила она пятерых детей. Первые четыре ребенка были девочки? Как говорили при дворе: рождение первой дочки царскую семью разочаровало, рождение второй огорчило, следующих двоих в семье Романовых встретили с раздражением. В романовском окружении дочерей Николая собирательно называли «ОТМА» — по первым буквам их имен.

Старшая дочь, Ольга унаследовала добро глаз отца, стройную фигуру и светлые волосы матери. Душой же она была ближе к отцу: любила уединиться с хорошей книгой, была непрактичной и далекой от реальной жизни. Она имела великолепный музыкальный слух, играла на рояле, пела. От матери девушка переняла твердость характера. Когда должен был решиться вопрос о ее браке с румынским принцем, для чего даже была предпринята поездка семьи в Румынию, Ольга сумела отстоять свое право на свободный выбор супруга, осуществить который ей так и не удалось…

Татьяна, на полтора года моложе старшей сестры, — полная ее противоположность. Высокая, стройная, русая блондинка, она была замкнута и сдержанна, очень дружна с матерью, ставшей ее советчиком во всем. Была исключительно организованной, энергичной и целеустремленной, имела собственные суждения. Больше всего любила порядок, помогала матери хозяйничать, вышивала, гладила белье, чувство долга в ней было очень развито.

Мария — истинная внучка Александра III, своего деда. Она обладала большой физической силой, была очень проста в обращении, ласкова и приветлива. Мария любила рисовать, но была несколько ленивой, чтобы заняться чем-либо серьезно. Легко устанавливала контакт с простыми людьми, умела поговорить с солдатами, расспросить их про семью и домашнюю жизнь, любила маленьких детей. У нее были очень красивые серо-синие глаза, а вот стройностью фигуры она не могла похвастаться.

И, наконец, младшая — светловолосая и светлоглазая Анастасия. Она была маленького роста и настолько полной, что стыдилась своей комплекции. За живость и остроумие девочку часто называли шалуньей. Прекрасный слух и способность к языкам помогли ей приобрести превосходное произношение. Она умела рассмешить людей, сама оставаясь при этом серьезной. Последнее стало ее даром. Среди сестер Анастасия выделялась какой-то особой аристократичностью.

Итак, каждые два года царица дарила мужу дочь. Она сама ухаживала за своими малютками, купала, пела колыбельные песни, сидела у детской кроватки, вязала кофточки, чепчики. Нянчить ребенка было для нее истинным удовольствием. А сколько бессонных ночей провела Александра в молитвах послать ей сына, наследника престола. Пока же официальным наследником после смерти великого князя Георгия в 1898 году был объявлен Михаил. Этот сын Александра III был младше Николая на десять лет и славился каким-то особенным легкомыслием: веселые компании, хорошенькие женщины, автомобили — сидеть за рулем сверкающего лимузина было его хобби. В семье его называли не иначе, как шалопаем, а в правительстве считали, что Михаил очень подходит для трона, так как от отца он унаследовал необходимые для управления государством идеи, а от матери — ум и дипломатические способности. О дочерях царя и речи быть не могло. Ведь Павел I изменил закон о престолонаследии таким образом, что только мужчины могли унаследовать престол.

И вот 30 июля 1904 года в царской семье родился долгожданный сын, названный Алексеем, в честь второго царя Романова, которого боготворил Николай II. Сколько было радости! По всей России стреляли из пушек, звонили колокола, вывешивались флаги. Алексей был первым наследником мужского пола с конца XVII века, родившимся от царствующего отца. Цесаревич был крещен в присутствии многих членов большой романовской семьи. Даже прадед ребенка, датский король Христиан IX, которому тогда уже было восемьдесят семь лет, прибыл в Петербург, чтобы присутствовать при крещении.

Однако десять недель спустя радость сменилась отчаянием. Выяснилось, что младенец унаследовал ужасную болезнь — гемофилию, которой страдали многие в семье царицы Александры. Женщины обычно не подвержены этому заболеванию, но являются переносчиком болезни — она может передаваться от матери к сыну. От гемофилии, то есть кровоточивости, происходящей из-за плохой свертываемости крови, умер брат государыни, Фридрих, а также ее дядя, герцог Леопольд, сын королевы Виктории. Этой же болезнью страдали с детства племянники русской царицы, дети ее сестры Ирены, вышедшей замуж за принца Генриха Прусского, брата германского императора Вильгельма. Носителем же болезни, как полагают, стала «бабушка» большинства королевских дворов, королева Виктория, правившая Англией шестьдесят четыре года. В России эта болезнь до сих пор была неизвестна.

Вся жизнь маленького наследника, красивого, ласкового ребенка со светлыми вьющимися волосами и ясными голубыми глазами была сплошным страданием. Но вдвойне страдали родители, и особенно царица Александра, сознававшая, что она является невольной виновницей болезни сына. Мальчик был очень подвижен и резв. Однако малейший ничтожный ушиб, незначительная травма могли убить его. Медицина здесь оказалась бессильна, лекарств против этой страшной болезни не было.

Из тех, кто не принадлежал к царской семье, свидетелем проявления страшной болезни наследника был Пьер Жильяр, приехавший в Россию из Швейцарии молодым человеком двадцати пяти лет. Он был приглашен учить царских дочерей французскому языку, когда мальчику было всего лишь два года. Каждый день в течение шести лет он приходил во дворец, чтобы давать уроки. Маленького Алексея он видел лишь иногда на руках матери, о его болезни ничего не знал. Познакомился он с братом своих учениц, когда тому уже было восемь лет — по просьбе императрицы стал заниматься с ним французским языком. У мальчика был отличный слух, и язык он воспринимал с легкостью. В отличие от сестер, которые играли на фортепьяно, Алексей предпочитал балалайку и научился хорошо играть на этом истинно русском инструменте. Сын царя был жизнерадостным ребенком, любил наблюдать за природой, ухаживать за животными. Дрессированные звери заменяли ему общество мальчиков его возраста — товарищей по играм. Из-за гемофилии императрица не разрешала сыну играть со своими сверстниками, поэтому ребенок больше общался со взрослыми — Жильяром да с матросом Деревенько, приставленным к нему для наблюдения за каждым его шагом, ведь несчастье могло случиться из-за любой неосторожности. Врачей и приближенных к мальчику просили не разглашать факт ужасной болезни. Состояние здоровья наследника престола хранилось в строжайшей тайне. Нельзя же было допустить, чтобы русский народ узнал, что их будущий царь фактически инвалид.

Несмотря на помощь нянек, государыня так много уделяла внимания детской, что при дворе стали говорить, что она не царица, а просто мать. Для посторонних же она оставалась холодной, гордой и неприветливой: так характеризовали ее в Петербургском свете.

А она была на голову выше всех этих «светлостей» — хорошо образована, трудолюбива, не любила веселых балов и пустой светской жизни. Правила своего личного поведения эта женщина находила в религиозных нормах, руководствовалась заповедями Библии. Воспитанной в Англии и Германии в патриархальных правилах императрице не нравилась пустая атмосфера петербургского света. «Я не могу блистать в обществе, я не обладаю ни легкостью, ни остроумием, столь необходимыми для этого. Я люблю духовное содержание, и это притягивает меня с огромной силой. Насколько я знаю, я представляю собой тип проповедника: хочу помочь другим в жизни, помочь им бороться и нести свой крест», — так писала первая дама государства в одном из своих писем. Она даже взялась за идею привить вкус к труду и основала «Общество рукоделия», члены которого, дамы света и молодые девушки, обязаны были выполнить не менее трех работ в год, чтобы отдать их бедным. Идея эта, к сожалению, не привилась. Тогда государыня стала открывать по всей России дома трудолюбия для безработных и учреждать дома призрения для падших девушек. Но основной ее заботой был, конечно же, ее единственный сын Алексей, наследник царского престола.

Величайшей поддержкой для этой женщины, живущей в страхе и неопределенности, стала любовь и понимание супруга, доброго, отзывчивого и сочувствующего своей жене, безмерно любящего своих детей. Семья была самым светлым в жизни Николая II. По взаимной любви и душевной сплоченности это было редкое семейство, и в домашнем кругу, в атмосфере взаимного согласия и покоя он отдыхал душой, черпал силы для своих тяжелых ежедневных обязанностей.

В течение двадцати двух лет их домом оставался Александровский дворец в Царском Селе, куда через несколько месяцев после свадьбы Николай привез свою молодую жену. Двухэтажное здание в строгом классическом стиле имело центральную часть с парадными комнатами и официальными помещениями и два крыла — в одном находились комнаты служилых людей, фрейлин и камергеров, в другом располагались покои царской четы. Отделаны эти помещения были в чисто английском духе сообразно вкусам хозяйки-царицы: занавеси, ковры, обивка мебели были сделаны из английского ситца розовато-лиловатых тонов, ее любимого цвета. В комнатах детей на втором этаже стояли простые кровати и туалетные столики, да еще столы для занятий, никаких излишеств. В отличие от многих королевских супружеских пар у императора и императрицы была общая спальня с широкой двуспальной кроватью светлого дерева. Дверь справа от кровати вела в маленькую церковь, где обычно молилась императрица. Там висела лишь одна икона и стоял маленький столик, на котором лежала Библия.

Николай вставал рано утром, не позже семи часов, завтракал с дочерьми и направлялся в свой рабочий кабинет. Александра покидала спальню не раньше девяти. Любимицей императрицы была маленькая собачка Эйра, скотчтерьер, следовавшая повсюду за своей хозяйкой. Весь день с утра до вечера был расписан. Во время небольших пауз в работе Николай любил приходить в будуар жены — знаменитую розово-лиловую комнату, — чтобы выпить чашку чаю, прочитать газеты, поговорить о детях и положении в стране. Все говорили по-английски, но сам император говорил с детьми только по-русски. Немецкий язык в семье был исключен из обращения. В хорошую погоду императрица выезжала на прогулку в своем экипаже, Николай же, будучи хорошим наездником, предпочитал ездить верхом — иногда до 80 км. в день — или совершать пешие прогулки, причем делал он это в любую погоду. Этот Романов вообще отличался крепким здоровьем, за всю жизнь болел лишь один раз — это было в 1904 году, когда он перенес брюшной тиф.