Иоанн Алексеевич
Иоанн Алексеевич
мерть царя Федора, не оставившего наследников, создала значительные трудности при выборе преемника, на престол. Право занять российский трон имели два сводных брата скончавшегося царя: старший, Иоанн, слабый и больной, хотя и достигший совершеннолетнего возраста, но явно неспособный управлять государством, так как нуждался в постоянной опеке; и младший, Петр, живой и смышленый мальчик с хорошим физическим развитием, с глубоким взглядом умных глаз, казавшийся в свои десять лет пятнадцатилетним юношей.
Во дворце собрались представители высшего духовенства и знатного боярства. И так как у каждого из братьев были свои сторонники и противники, то среди собравшихся начались ожесточенные споры. Было решено обратиться к народу. Патриарх Иоаким вышел на крыльцо и спросил собравшихся на кремлевской площади, чтобы проститься с покойным царем: «Кому из двух царевичей вручить скипетр и державу?» Из толпы в один голос закричали: «Быть царем Петру Алексеевичу!»
Тогда и бояре дали на это свое согласие, хотя это было нарушением права престолонаследия по старшинству, принятого в Московском государстве. Тут же отправились к Петру, и патриарх благословил мальчика на царство. В тот же день ему присягнула вся Москва, а за Москвой и вся Россия. Регентом к малолетнему царю была назначена его мать, Наталья Нарышкина. Царица же поторопилась вызвать из заточения опытного, мудрого и преданного ей боярина Матвеева, в доме которого она выросла и познакомилась с государем Алексеем Михайловичем.
Все это вызвало бурю в семье Романовых и явилось причиной кровопролитной борьбы за власть. Ведь при назначении регентом второй супруги Тишайшего царя совершенно не учли честолюбие и стремление к власти Софьи, его дочери от брака с Марией Милославской. А за невинным выражением лица сестры почившего царя Федора скрывалась железная решимость и глубокая ненависть к Нарышкиным. И как ни тяжело было царевне Софье, но она должна была вместе с сестрами подойти к Петру и поздравить его, сына своей мачехи, которую она ненавидела больше, всех на свете, — с избранием на царство.
А на другой день состоялись похороны царя Федора. Каково же было удивление всех присутствовавших, когда в процессии рядом с новым царем за гробом, вопреки обычаю, пошла царевна Софья, плачущая и причитающая: «Умилосердитесь добрые люди над нами, сиротами. Брата-царя отравили враги. Иоанн, наш брат, не избран на царство! Если мы чем-либо провинились, отпустите нас живых в чужую землю к христианским королям…»
Между тем, юный Петр, утомленный долгой церковной службой и громкими рыданиями сестры, уехал, не дождавшись окончания похорон. Вернувшись во дворец, возмущенная Софья тотчас же послала спросить Наталью Нарышкину, почему царь так рано запел. Мать Петра ответила: «Дитя долго не ело…»
…Софья решила оспорить право на власть. Для исполнения своего замысла она обратилась к стрелецкому войску, верному охранителю царской особы. В Российском государстве стрельцы — свободные люди, солдаты из поколения в поколение — пользовались особыми привилегиями: получали жалованье даже в мирное время и значительно большее, чем другие служилые люди, могли свободно заниматься торговлей, промыслами и земледелием и даже были освобождены от податей. Одеты они были в очень богатую форму, которую даже царь Федор, выступивший против роскоши, не решился изменить. На них были кафтаны, украшенные золотыми поясами, сафьяновые сапоги, бархатные шапки с собольей опушкой. Содержалось это войско за счет казны. А жили стрельцы в предместье Москвы, в так называемой Стрелецкой слободе, заселенной более ста лет назад наемниками, поступившими на службу к великому князю. Среди них были также немцы и шотландцы. У стрельцов была своя администрация и свой начальник, который всегда назначался из знатных бояр.
По приказу царевны Софьи ее верные прислужники стали подстрекать обитателей Стрелецкой слободы к выступлению против Нарышкиных. Они заявляли, что новое правительство незаконно, что обойден прямой наследник престола Иоанн и следует восстановить справедливость. Уговорить стрельцов не составило большого труда, и через три недели после присяги, данной Петру в Москве, произошли страшные события.
Родственники Софьи обвинили Нарышкиных в отравлении царя Федора с целью самим завладеть престолом, да еще распустили слух, что они же задушили царевича Иоанна. Рано утром 15 мая по всей Москве зазвонили набатные колокола. Вот тут-то и началось… Стрельцы, поверив слухам, поспешили в Кремль и с криками: «Изведем изменников и губителей царского рода!» — дали полную волю своему буйству, несмотря на то, что Наталья Нарышкина вывела на Красное крыльцо Кремля царя Петра и царевича Иоанна для показа народу. Оттолкнув царицу с детьми и не слушаясь никого, кроме царевны Софьи и ее приверженцев, они начали свое кровавое дело. Почти все члены семьи и родственники матери Петра по заранее заготовленным спискам были самым жестоким образом казнены на глазах у мальчика. Зверски убит был и боярин Матвеев, недавно торжественно возвратившийся в Москву — его изрубили на мелкие куски. Этой сцены Петр не мог забыть всю свою жизнь. Об ужасе пережитого напоминали своеобразные подергивания, часто искажавшие его лицо. Месть за содеянное придет, но это случится несколько позже…
Три дня длился кровавый бунт. Предводители стрельцов предложили разделить царскую власть и объявить двух братьев царями: недалекого умом Иоанна и разумного не по годам Петра. Напуганные бояре согласились на это. Однако первенствующий титул был закреплен за Иоанном, как за старшим, Петр же стал вторым царем. По настоянию стрельцов из-за малолетства обоих братьев-царей правительницей государства была провозглашена царевна Софья. По этому случаю она даже устроила для мятежников пир и сама угощала их как бы в благодарность за свое назначение. Так что цели своей дочь второго царя Романова достигла, власть перешла в ее руки. Вот только надолго ли?
В июне 1682 года состоялась церемония венчания на царство двух сыновей царя Алексея Михайловича — невиданное событие для России: сразу два царя. Коронация проходила торжественно. И Иоанн, и Петр были одеты в мантии из серебряной парчи, восседали на двойном серебряном троне и в руке у каждого был золотой жезл, усыпанный драгоценными камнями. Старший брат сидел неподвижно, глаза были полузакрыты, мысли далеко. Петр же сидел, высоко подняв голову, и смотрел на всех широко открытыми глазами, сверкающими, как драгоценные камни в его короне. Для обряда венчания срочно была изготовлена вторая шапка Мономаха по образцу первой, и так искусно, что их нельзя было различить. Двойной трон для царей был заказан в Голландии.
В соответствии с протоколом оба царя отныне должны были вести прием послов, подписывать все документы, участвовать в торжественных церемониях. Однако из-за слабости одного и молодости другого все государственные вопросы следовало решать правительнице, и во всех царских указах ее имя стали писать рядом с именами царей.
И вот Софья на вершине своей славы. Правой рукой ее становится князь Василий Голицын, способный и просвещенный государственный деятель, еще при царе Федоре возглавлявший иностранные дела Российского государства. Он не только глубже других усвоил западноевропейское образование или, как тогда говорили, «иноземную мудрость», но и от природы имел широкий и многосторонний ум. В его обширном московском доме все было устроено на европейский лад: в больших залах с застекленными окнами висели дорогие венецианские зеркала, стены украшали портреты русских и иноземных государей, немецкие географические и астрономические карты в золоченых рамах, гобелены. Он владел богатой библиотекой, состоящей из рукописных и печатных книг на русском, польском и немецком языках. Даже иностранцы считали его дом одним из великолепнейших в Европе и любили бывать в нем, а о Голицыне отзывались как о самом достойном и просвещенном вельможе при московском дворе. Один из иностранцев писал после приема у князя: «…я думал, что нахожусь при дворе какого-нибудь итальянского государя. Разговор шел на латинском языке обо всем, что происходило важного тогда в Европе».
Вот этого-то выдающегося человека и выбрала энергичная царевна для осуществления своих честолюбивых планов.
Василий Голицын родился в 1643 году. Ему было тридцать девять лет, когда болезнь царя Федора сблизила его с Софьей. Отныне, став у руля власти, сестра скончавшегося царя открыто появлялась со своим «первым министром», как она называла своего друга, разъезжала с ним в карете с хрустальными стеклами, на западный манер, устраивала совместные трапезы, во время которых для них играли музыканты, как это было принято в Берлине или Дрездене.
Пренебрегая строгими правилами придворной жизни, регентша отнюдь не скрывала и своих интимных отношений с князем, ставшим не только ее союзником, но и возлюбленным. Она называла его не иначе, как «радость моя, свет очей моих». К своей царственной подруге Голицын относился с искренней любовью, хотя был женат и имел взрослых детей.
По мнению некоторых современников, князь, будучи честным человеком, любил Софью, казавшуюся значительно старше своих двадцати пяти лет, только за то, что она возвысила его. Со своей женой он не хотел расставаться, несмотря на далеко идущие планы правительницы относительно их дальнейшей совместной жизни. Софья будто бы убедила Голицына, чтобы он уговорил жену идти в монастырь. Добрая женщина якобы дала на это свое согласие, не желая быть обузой для своего любимого супруга в его близости с самой царевной.
Да и церковь не стала выступать против новой правительницы со своими нравоучениями. Святые отцы были весьма довольны мерами, принятыми ею против раскольников, поднявших волнение за восстановление «старого благочестия». По распоряжению Софьи главные предводители старообрядцев были схвачены и казнены. Приверженцы старой веры подверглись суровым преследованиям, число мучеников за свои религиозные убеждения возрастало с каждым днем, наиболее упорные были преданы сожжению.
Дочь Алексея Романова энергично взялась за государственные дела. Все свои решения она согласовывала со своим первым министром, который немало потрудился на благо России. Благодаря ему Москва, да и вся Россия, за короткое время сделала немало цивилизованных шагов вперед. Оказавшись практически у власти, князь Голицын хотел перенести в свою страну много полезного с Запада. И кое-что ему удалось: при нем Москва с полумиллионным населением стала намного краше; были построены красивые каменные дома, в городе появились зеленые скверы, бульвары, на улицах высадили деревья, по плану польского монаха в Москве был возведен первый каменный мост через Москву-реку. В России стали открываться ткацкие фабрики, из-за границы выписывались мастера по выделке бархата, сукна и атласа. Был Голицын и инициатором преобразования российской армии: в русское войско постепенно вводился немецкий строй. А дворяне отныне могли ездить за границу, чтобы обучаться там военному искусству и прочим наукам.
Но у власти сей государственный муж был всего семь лет и многое, что было им задумано, не успел претворить в жизнь. Связав свою судьбу с царевной Софьей, он с ней и пал.
…Софья потеряла власть, завоеванную ею хитростью и интригами. Ведь правительницей государства она была провозглашена лишь из-за малолетства царей, но взяв в свои руки правление, она стала издавать указы без всякого участия своих царствующих братьев. При всяком удобном случае Софья принижала достоинство ненавистной ей царицы Натальи, не позволяла ей не только вмешиваться в дела правления, но и занимать место, полагающегося ей, как матери царя. Обиженная Наталья удалилась от двора и вместе с детьми большую часть года проводила в Преображенском. Там мальчик и рос вдали от дворцовых интриг, избавленный от скучных обязанностей этикета и власти. Он ненавидел дни, когда его привозили в Кремль, одевали в тяжелые, богато вышитые одежды и сажали рядом с братом на трон, чтобы принимать Иностранных посланников или другие делегации, и вообще старался держаться подальше от места, связанного с ужасными воспоминаниями. Софья и не предполагала, конечно, что у подрастающего Петра когда-либо возникнет желание стать единоправным царем. А ее родной брат, слабовольный и болезненный Иоанн, не казался ей вообще опасным.
Между тем оба царя достигли совершеннолетия. Иоанн уже четыре года как был женат, причем решение о его женитьбе было принято самой правительницей, втайне надеявшейся, что если у старшего брата-царя родится сын, то он станет наследником престола, а за малолетством царевича она вновь сохранит свое верховенство. Да и невесту она подбирала ему сама, хотя для видимости устроила так называемые смотрины. Царицей стала дочь стольника и воеводы Салтыкова, принадлежавшего к древнейшим знатным фамилиям и имевшего богатую родню, со стороны которой Софья надеялась получить поддержку.
Однако прошло уже столько времени, а у царской четы детей все еще не было.
Опасаясь, что рано или поздно у царя Иоанна может появиться наследник, мать Петра, поняв замысел своей честолюбивой падчерицы, уговорила сочетаться браком и своего шестнадцатилетнего сына. А по русским понятиям женатый человек считался совершеннолетним, поэтому в глазах народа братья-цари получили полное право избавить себя от опеки сестры.
Софья все яснее видела непрочность своего положения, и основная угроза ей виделась со стороны младшего брата, сильного, энергичного, полного всяких идей молодого человека. Мысль об удалении Петра с престола, даже об убиении царственного юноши стала туманить ее тщеславную властолюбивую голову. Да и надежда самой стать царицей ее не оставляла. Она не хотела уже мириться лишь с ролью правительницы, в мечтах сестра двух царей видела себя российской царицей. Она присвоила себе титул «Всея великия и иных Россией Самодержца». Этот титул давался ей во всех грамотах, указах и официальных документах, а во время торжественных церемоний Софья занимала место рядом со своими братьями или, вернее, рядом со старшим братом, поскольку на этих церемониях Петр почти не появлялся. На монетах и медалях ее изображали в царском венце и порфире, со скипетром в руке, а вот на поясных портретах братьев-царей, помещаемых на лицевой стороне, скипетра не было. Кроме того, на всех портретах Софья изображалась на фоне русского орла, что по тем понятиям являлось прерогативой царя, а никак не правительницы.
Но не только самодержавная власть дурманила голову царевны Софьи. Ее мечтой было замужество со своим фаворитом Василием Голицыным и занятие трона вместе с ним. Для достижения своей цели царевна вновь решила прибегнуть к помощи стрельцов. Чтобы приобрести их преданность, она не скупилась на деньги. По ее приказу верные ей стрелецкие караулы заняли Кремль, один отряд стрельцов отправился в Преображенское, чтобы убить Петра, который там находился вместе с семьей. Но план заговора стал известен царю. Ему об этом сообщили глубокой ночью, когда он мирно спал в своем небольшом доме. Внезапно разбуженный Петр вскочил с перепугу с постели, в одной нижней рубахе, босой бросился в конюшню и, вскочив на коня, умчался в ближайший лес. Конюхи, оказавшиеся свидетелями этого бегства, догнали его, принесли ему одежду. За ними последовали несколько солдат, и все быстро помчались в Троице-Сергиевский монастырь — обитель русского патриарха, традиционное убежище царской семьи во время опасности. Через некоторое время туда же прибыли его близкие и преданные ему люди.
Видя, что заговор не удался и что число приверженцев Петра возрастает, правительница решила прибегнуть к посредничеству своей тетки царевны Татьяны и сестер Марфы и Марии. Через них она надеялась примириться с младшим царем. Прибыв в монастырь, посланницы пали к ногам государя, пытаясь оправдать Софью и упросить его быть к ней великодушным. Однако, услышав веские доказательства вины царевны, они изменили о ней свое мнение: царевна Татьяна уехала в Москву, а сестры остались с братом.
С помощью патриарха и иностранных офицеров из полка иноземцев, служивших в России под началом генерала Гордона, Петр добился, чтобы регентство Софьи было отменено. Он написал письмо старшему брату, в котором убеждал его, что пора уже им самим, а не их сестре, править государством, и обещал почитать его как отца. Получив согласие царя Иоанна, Петр приказал Софье добровольно удалиться в монастырь. Но такое решение не соответствовало планам честолюбивой царевны, она решила уклониться от исполнения приказа и стала готовить свой побег в Польшу. Узнав об этом, Петр распорядился, чтобы сестра немедленно перешла на житье в Новодевичий монастырь, где ей и ее прислуге было отведено несколько комнат и созданы вполне сносные условия: еду затворнице приносили из дворцовой кухни, разрешались визиты близких родственников. За подписью обоих царей был издан указ ни в каких документах и делах имени бывшей правительницы не упоминать.
Так закончилось семилетнее правление Софьи, дочери второго царя Романова. В заключении сводная сестра Петра томилась пятнадцать лет, а последние годы — под самым строгим надзором. А вот ее сподвижник и любовник — князь Голицын — был сослан далеко на Север, где он с семьей жил в бедности и нужде в глухой деревушке до самой смерти. Все имущество князя было конфисковано, он и его сын были лишены боярского звания. Скончался возлюбленный правительницы Софьи в 1714 году, после его смерти сын его был прощен.
С осени 1689 года в России началось самостоятельное правление двух царей, братьев от разных матерей, но от одного отца. Иоанн, будучи на шесть лет старше своего сводного брата, имел слабое здоровье, был почти слепой, страдал косноязычием и, управлять государством, естественно, не мог. Петр же был готов стать единодержавным русским царем. Но вот Россия не была к этому готова. Русские ортодоксы больше склонялись к старшему брату, воспитанному в добрых старых традициях, да еще совершенно не претендующему на самостоятельность. Это их больше устраивало.
Ну а что Петр?
Расправившись с мятежниками и заключив сестру в монастырь, он еще не взял управления государством в свои руки, а предоставил это матери и нескольким доверенным лицам. Это правление «министров», как их называл Петр, продолжалось почти десять лет. Номинально во главе их стояла царица Наталья, а в действительности всеми делами управлял ее брат, Лев Нарышкин, человек посредственного ума, да еще невоздержанный к алкогольным напиткам. Деятельность этих «министров» ничем не ознаменовалась для России.
Предоставив своим родственникам управлять государством, сам царь Петр всецело отдался собственным делам и увлечениям. Он пока еще не проявлял особого интереса к вопросам государственной жизни. Когда ему исполнилось двадцать два года, внезапно заболела его мать и через несколько дней умерла. Ей было всего сорок два года, но постоянные опасения за жизнь сына, длительная борьба с Милославскими, безжалостное убийство родственников и близких на ее глазах подорвали здоровье царицы Натальи. Со всеми обычными обрядами и почестями ее похоронили в Вознесенском девичьем монастыре. Молодой царь горько оплакивал свою нежно любимую матушку и еще больше отдалился от проблем двора.
Брат его, Иоанн, хотя и продолжал называться царем и имя его во всех грамотах стояло первым, участия в делах правления также не принимал. Он по-своему наслаждался жизнью.
Женившись в восемнадцать лет по указке своей сестры Софьи, этот царь Романов нашел утеху в любовных играх со своей круглолицей и полногрудой красавицей женой, царицей Прасковьей, которая была двумя годами старше его. Жили царь и царица в Кремле, в особых теремах, выстроенных при Софье. V них был свой двор, свои царедворцы. В торжественных случаях царь Иоанн в Полном царском облачении являлся народу, участвовал в торжественных приемах послов, в церковных празднествах, исправно совершал все обряды церкви, а в целом вел мирную и тихую жизнь.
Царица Прасковья, воспитанная на началах старинного быта, едва знала грамоту и была полна предрассудков, суеверия и ханжества. Она окружила себя богомолками, нищими и юродивыми, девочками-сиротами. Почти все время супруга царя Иоанна проводила в своих покоях, где находилось множество птиц, особенно попугаев — это была ее страсть. В политику Прасковья не вмешивалась и оставалась в тени величия своёго мужа.
Первые пять лет детей у них не было, а потом «пошло». Не было года, чтобы Прасковья не радовала мужа рождением дочери: Мария, Феодосья, Катерина, Анна, Прасковья. Царь Иоанн был счастлив такой плодовитостью супруги. Правда, злые люди поговаривали, что вряд ли он мог быть отцом этих детей. Семья вскоре познала и горечь утраты: две старшие дочки умерли. А через четыре года скончался и сам отец семейства: промочил ноги во время рождественского крестного хода и через несколько дней скоропостижно умер. Случилось это в январе 1696 г. Царю Иоанну было всего тридцать лет. Погребен он в московском Архангельском соборе.
Прасковья с тремя малютками осталась вдовой. Местом жительства для нее было выбрано Измайлово — летняя резиденция царя Алексея, обустроенная затем его старшим сыном Федором под зимнее жилье. Село Измайлово славилось отличным ведением хозяйства, садами и огородами. Его считали образцовым русским поместьем и часто показывали иностранцам. Отныне Прасковья стала настоящей помещицей. Но всю жизнь главной ее заботой были дочери, судьба которых сложилась весьма необычно.
Итак, двоецарствие на Руси кончилось. Больше в России не было случая одновременного восседания на троне двух царей.
Кончина старшего брата, царя Иоанна, не послужила толчком к тому, чтобы взор Петра, теперь уже действительно единодержавного государя Российского, обратился к управлению страной. У него были свои цели, над достижением которых он и работал, а работал будущий реформатор не покладая рук.
