Пролог

Пролог

Отсюда автор начинает

Свой романтический пролог,

Тебя, читатель, приглашает

В страну страниц, в обитель строк.

Автор

Страна по имени Рублевка вытянута на карте западного Подмосковья по обоим берегам Москвы-реки и очертаниями представляет собою узкий и длинный залив. Так оно когда-то, лет пятьсот назад, и было, когда многих нынешних деревень не существовало и в помине, а река, соименница нашей столицы, была могучей водной артерией шириною, доходившей в ряде мест до двух верст. Потом со временем река стала мелеть, тем не менее сохраняя свой прихотливый нрав. Извивы реки заставляли жителей Москвы и Подмосковья наводить на ней многочисленные мосты и переправы, а древние кочевники-сарматы дали реке имя Москова, что, собственно, и переводится с сарматского как петляющая, извилистая. Под этим именем впоследствии на ее берегах и возник славный град Москва.

Но возвратимся в страну по имени Рублевка. Хотя в ее составе имеется целых два города — Одинцово и Звенигород, — всем известно, что административным и географическим центром Рублевки является деревня Жуковка, та, что по соседству с небезызвестной Барвихой. Если говорить точнее, то географически Жуковка расположена в точке с координатами 55 градусов 10 минут северной широты и 37 градусов 15 минут восточной долготы.

Наиболее густонаселенная часть Рублевки простирается с востока на запад на 25 километров от Серебряного Бора, что в черте Москвы, до пансионата «Маслово» около Николиной Горы на Рублево-Успенском шоссе. Состоятельные люди и госчиновники уже давно облюбовали эти живописные места как для отдыха, так и для постоянного проживания. Многочисленные коттеджные поселки принадлежат и частным фирмам, и Управлению делами Президента РФ. Последние объединены в ЛОКи — лечебно-оздоровительные комплексы. Известны два рублевских ЛОКа: Рублево-Звенигородский (пансионаты и дачные поселки «Назарьево», «Поляны» и «Лесные дали») и Рублево-Успенский с гораздо более обширным кругом пансионатов и дачных поселков. Все они принадлежат Управлению делами Президента РФ. И все они подчас отделены, как водится, от «прочей» местности высоченными заборами, металлическими массивными воротами со шлагбаумами и контрольно-пропускными пунктами. Одна из задач данной книги — заглянуть за заборы и шлагбаумы и познакомить читателя с тем, что же там — за ними.

Дачный поселок Серебряный Бор расположился, как это всем известно, в черте города Москвы. Но это не единственное московское учреждение ЛОКа: в 3 километрах южнее находится дом отдыха «Крылатское». О нем см. в разделе этой книги «Серебряный Бор». Самое северное учреждение ЛОКа — «Архангельское», а самое южное — «Успенское» недалеко от одноименного старинного села. И то и другое входят теперь в недавно измененные границы города Москвы.

Читатель может возразить: многие объекты ЛОКов скрыты от взора за высокими заборами. Но есть одна вещь, перед которой заборы бессильны. Это — человеческая память. Память подобна топографической съемке из космоса: она делает заборы прозрачными, и вот уже явственно видны и дома, и лица, и даже дела людей, некогда здесь обитавших и населяющих эти места сегодня.

Рельеф окрестностей разнообразен: широкие луга напротив сел Ильинское, Усово, Уборы сменяют высокие взгорья. У деревни Жуковки обрывистый берег Москвы-реки порос строевой сосной. Таков же левый берег реки у санатория «Сосны». Столь же крут берег над рекой Самынкой, искусно запруженной и превращенной в просторное озеро. Часть озера не замерзает, и горделивые силуэты белых лебедей на нем можно наблюдать и летом и зимой. В это озеро, словно в зеркало, глядится стоящий на холме замок баронессы H.A. Мейендорф. Он выстроен в 1885 году в позднеготическом архитектурном стиле с гостевым флигелем в стиле Людовика XII, а ныне обращен в государственную резиденцию.

Все вышеназванные села и поселки расположены по берегам Москвы-реки, то перебегая с правого ее берега на левый, то вновь возвращаясь на правый. Поток реки словно переносит на своих плечах воздушные массы, играя ими, завивая их, создавая ни с чем не сравнимый по свежести западный ветер — розу ветров для Москвы. Кстати, замечу здесь, что та же роза ветров имеет место и в отношении других европейских столиц: Минска и Варшавы, Парижа и Рима. Западный ветер воспет многими поэтами мира, в их числе — великий шотландский бард Роберт Бернс:

Из всех ветров, какие есть,

Мне западный милей,

Он о тебе приносит весть,

О девушке моей.

Итальянцы называют западный ветер West Ponente или еще Respiro di Dio — Дыхание Бога: ведь этот ветер веет в сторону Рима от Ватикана, папской столицы. Античность даровала западному ветру свое имя собственное — Зефир. Бога легкого, теплого западного ветра воспевал и A.C. Пушкин:

От северных оков освобождая мир,

Лишь только на поля, струясь, дохнет зефир…

(«К вельможе»)

или

Куда вы? за город, конечно,

Зефиром утренним дышать

И с вашей Музою мечтать

Уединенно и беспечно?

(«Чиновник и Поэт»)

Зефир отображался в античной мифологии и поэзии в виде крылатого юноши, и было бы, наверное, очень кстати установить памятник Зефиру, к примеру, в Жуковке или в Соснах, в Архангельском или в Петрово-Дальнем. Ведь благодатный ветер рождается в здешних «сенистых рощах и садах» и, соприкасаясь с москвореченскими струями, несет здоровье и самую возможность дышать жителям огромной Москвы.

И тут невольно вспоминаешь о тех четырех стихиях, что еще в Античности были положены в основу всего сущего в мире: огонь, воздух, вода, земля. Огонь — это конечно же солнце, в лучах которого эта сторона особенно прекрасна и зимой и летом. Воздух олицетворен божественным Зефиром. Вода — это бегущая с запада на восток неиссякаемая Москва-река с ее заливами и притоками. Здешняя земля песчаная, а на обводненных песках, как известно, тысячелетиями стояли сосны, сосновые боры.

Песчаная почва, как естественный и неизменный спутник бора, простирается на запад от самого Кремля: вспомним хотя бы знакомые названия арбатских переулков — Спасо-Песковский или Николо-Песковский. Слово «бор» отчетливо звучит в названии Боровицкой башни Кремля, в именах населенных пунктов ближних западных окрестностей столицы — Серебряный Бор, Барвиха, Борки, Уборы. В районе Барвихи глубина песчаного горизонта составляет десятки метров. Великие русские мастера живописи Иван Шишкин и Константин Савицкий вполне могли бы именно здесь в свое время почерпнуть вдохновение для знаменитого своего полотна «Утро в сосновом лесу». Кстати, медведи, изображенные на картине именно художником Савицким (имя которого Третьяков просто стер с картины), в недалеком прошлом были здесь не такой уж редкостью: еще живы старожилы, помнящие, как на берег Москвы-реки в селе Ильинском они выходили из леса.

Более ста лет поит Москву чистой водой Рублевская станция водоподготовки. Само русло Москвы-реки — песчаное, что делает его естественным фильтром, — помогает станции в этом благородном деле. Оно, это русло, еще и серебросодержащее, а следовательно, в воду попадает природный антисептик. Серебру всегда отводилось особенное значение, — об этом читатель узнает из дальнейших глав книги. Вот в пушкинской прозе читаем: «Нам поднесли кофию в чашечках, оправленных в серебре». Или: «Другой выедет на гуляние в карете из кованого серебра 94-й пробы». А в стихах Пушкина — еще прекраснее:

И там, в волнах, где дышит ветерок,

На серебре, вкруг скал блестящей пены

Зефирами колеблемый челнок.

(«Монах»)

Через страну по имени Рублевка пролегла Рублевкой же ныне именуемая старинная Царская дорога, по которой русские государи и вельможи направлялись к Саввино-Сторожевскому и Ново-Иерусалимскому монастырям, та самая Царская дорога, которая обстоятельно обрисована автором в одноименной монографии. Царское имя как магнит во все времена влекло сюда состоятельных людей, побуждая их селиться в окрестностях Царской дороги.

Страну эту, еще не ведая ее нынешнего названия, воспевали корифеи русской культуры: в литературе — Пушкин, в музыке — Чайковский, в живописи — Левитан. Здесь в разное время побывали все трое славных в нашей литературе писателей — графов Толстых. Тут же увидели «Серебряное копытце» Павел Бажов, а своего «Конька-Горбунка» Петр Ершов. Словом, как сказал древнеримский писатель Апулей в известной книге «Метаморфозы», «внимай, читатель, будешь доволен».