Глава 3 «Будь то за дело или из ненависти»

Глава 3

«Будь то за дело или из ненависти»

«Пришло время, и король теперь мог наказать преступников, — писал монах-летописец Генри Найтон. — Судья лорд Роберт Тресиллиан, назначенный на место убитого повстанцами главного судьи сэра Джона Кавендиша, указом короля был направлен провести расследование и наказать всех, кто нарушал мир и покой в королевстве. Кого бы ни обвиняли перед ним за участие в бунте, будь то за дело или из ненависти, тут же отдавал в руки палачей».

Священник Джон Болл был задержан в Ковентри и 12 июля доставлен в Сент-Олбанс к судье Тресиллиану. Суд должен был состояться на следующий день. Болл не пытался отрицать свою вину, ни в чем не раскаивался и признал авторство писем, написанных им. Тресиллиан назначил ему полный набор наказаний и приговорил повесить, протащить по городу, выпотрошить, отрубить голову и четвертовать.

Вильям Гриндкоб, главный бунтовщик Сент-Олбанса, был отпущен на поруки, поскольку своим авторитетом пытался успокоить людей. Однако он поступил вопреки здравому смыслу. В приписываемом ему обращении говорится: «Друзья мои, кто после многовекового угнетения отвоевал себе краткий миг дышать свободно, держитесь мужественно, сколько хватит вам сил, и не думайте обо мне и о том, какие страдания мне уготованы. Если мне дано погибнуть за свободу, вами завоеванную, я буду счастлив кончить жизнь мучеником». Он был повешен.

Шестнадцатого июля было объявлено о созыве парламента, первое заседание состоялось только 4 ноября 1381 г. Все, чем могли потешить себя парламентарии, собравшиеся на сессию, это чувство удовлетворения от обращения к ним короля и королевского совета, которое возвестил им спикер Хью Сигрейв: «Наш король и повелитель, храни его Всевышний, в своем присутствии здесь, повелел мне сделать вам следующее заявление. Прежде всего, наш король желает, чтобы свобода Святой Церкви блюлась строго и непорочно, а благосостояние, мир и доброе правление королевства поддерживались и хранились так, как это было в лучшие годы наших предшественников, королей Англии; когда же в ведении дел обнаружится какой-либо непорядок, он должен быть исправлен по совету прелатов и лордов настоящего парламента».

Парламентские протоколы совершенно ясно указали виновных в произошедших беспорядках: «Время от времени и бедняки были смущаемы и совращаемы как нерадивыми слугами двора и наместниками, так и теми, кто не платил людям за съестные припасы и тягло, у них взятое, а также несправедливыми поборами и налогами на них, кои вызывали великое возмущение… Беднейшее население пережило небывалое ранее притеснение, что и толкнуло на восстание и деяния, совершенные во множестве во время того бунта». Далее следует предупреждение королю и Государственному совету: «Если не принять скорых и соответствующих мер против актов насилия и злодеяний, нам надо ожидать еще больших горестей и несчастий».

Исходя из сказанного, парламент выступил с предложением, направленным на исправление ошибок и просчетов прошлых лет: больше прислушиваться к мнению центральных правительственных органов и более тщательно и строго отбирать лиц для работы в правительстве. Голос парламента был услышан, и ряд перестановок на ключевых постах был осуществлен. Подушный налог был отменен, и больше не делалось попыток придумывать новые временные налоги. Никаких свидетельств о том, чтобы кто-то из рядовых членов парламента пострадал лично или материально, не существует. Так что по крайней мере для этой группы подданных короля крестьянское восстание обернулось полным успехом. Парламентарии получили, чего добивались. Не лишенным основания кажется предположение, что некоторые члены парламента состояли членами тайного Великого общества, планировавшего и направлявшего отдельные этапы восстания.

Законодатели не радели о чаяниях других, но собственные позиции в результате восстания они укрепили. Когда советник короля спросил парламент, желает ли он отмены крепостничества и поземельной ренты, ответом было решительное «нет». Такой же отрицательный ответ получил новый архиепископ Кентерберийский Вильям Куртени, предложивший парламенту ввести более строгое определение ереси и наказание за нее.

Для облегчения участи повстанцев парламент рекомендовал объявить всеобщую амнистию, за исключением особо опасных преступников и жителей ряда городов: Кентербери, Бери-Сент-Эдмундс, Бриджуотер. Кембридж, Беверли и Скарборо. Однако из всего списка не подпадавших под амнистию скоро остался один Бери-Сент-Эдмундс, на жителей которого был наложен штраф в размере двух тысяч марок. Что касается отдельных лиц, то амнистия не распространялась на непосредственных участников убийства архиепископа Кентерберийского, настоятеля аббатства иоаннитов и главного судьи Кавендиша.

Всеобщая амнистия положила конец юридическому возмездию. Надо сказать, что «кровавые трибуналы» главного судьи Тресиллиана казнили не более 120 человек — меньше, чем повстанцы убили за один-единственный день и в одном только Лондоне. Вожди повстанцев, арестованные в ходе расследования или уже находящиеся в заключении, не все и не сразу были отправлены на эшафот или забиты в колодки, у многих нашлись заступники и адвокаты. Первый заместитель Литстера Роджер Бэкон, на кого амнистия не распространялась, был все-таки помилован, как говорили, стараниями будущей жены короля Ричарда Анны Богемской. Атаман Ипсвича Томас Сампсон провел в тюрьме восемнадцать месяцев, а потом был отпущен на свободу. Вожак восставших из Сомерсета Томас Энгилби был арестован и закован в цепи, но вышел на свободу через пару месяцев. Вина Томаса Фарндона была доказана полностью: он был главой восстания в Лондоне и непосредственно руководил нападением на имение иоаннитов в Хайбери. Попав в список тех, на кого амнистия не распространялась, и он был помилован в марте 1382 г.

Любопытна история Джона Аведина из Эссекса. Его судили и признали «главарем указанных бунтарских злодеяний», виновным в «покушении на самого короля в Лондоне». Он также не подлежал общей амнистии, но 16 марта 1383 г. он был полностью помилован по ходатайству графа Оксфордского. Если принять во внимание, кто добивался этих помилований и в чьих руках находилось исполнение вынесенных судом наказаний, нетрудно догадаться также об истинных организаторах и руководителях этого восстания.

Одновременно с парламентскими слушаниями шли расследования и допросы. Допросы, проведенные лондонскими шерифами 4 и 20 ноября 1831 г., показали со всей очевидностью, что поход восставших на Лондон происходил не стихийно, наподобие переселения мышей, а осуществлялся организованно, по замыслу и плану, заданным из Лондона. Так, в протоколе допросов 4 ноября указывается: «Таким образом, ряд свидетелей под присягой показали, что некто по имени Адам атте Велле, бывший мясник… ныне поставщик съестных припасов ко двору герцога Ланкастерского, за четырнадцать дней до прихода повстанцев в Лондон совершал поездку в Эссекс и там призывал и уговаривал население идти в Лондон и многое сулил им за это».

Аналогичное обвинение было выдвинуто в результате расследования действий Джона Хорна, главы гильдии лондонских рыботорговцев. В составе трех делегатов он был направлен мэром Лондона для переговоров с заговорщиками Кента, чтобы выяснить их силы и склонить их отказаться от похода на Лондон. Однако Хорн поступил наоборот. Он встретился с кентскими людьми без сопровождавших его делегатов, по-видимому договорившись о том, что они выступят вместе со всеми. После этих переговоров повстанцы Кента двинулись на Саут-верк в южном районе Лондона и разгромили долговую тюрьму Маршалси. Хорн также вручил повстанцам королевское знамя, хранившееся в зале гильдии.

Глава другой лондонской гильдии рыботорговцев Уолтер Сибил обвинялся как соучастник Хорна. Район ответственности Сибила включал в себя Лондонский мост. Его обвиняли в том, что вопреки указанию мэра закрыть ворота и поднять мост, а также разогнать толпы, собиравшиеся на северном берегу, чтобы не дать им возможность перейти на другую сторону, он сделал все так, что повстанцы беспрепятственно прошли мост.

Другие материалы расследований, не связанные с допросами видных горожан и чиновников и несущие более достоверную информацию, рисуют примерно такую же картину. В некоторых документах идет речь о лондонских ремесленниках, покидавших город с целью посещения родных мест, где они уговаривали знакомых и близких принять участие в восстании. Некоторые из осужденных на допросах показали, что были агентами и посыльными Великого общества и передавали распоряжения от имени этого общества. К сожалению, нет ни одного письменного свидетельства, которое говорило бы о малейшем желании следователей, шерифов или судей узнать хотя бы что-нибудь о Великом обществе. Это обстоятельство привело некоторых историков к убеждению, что такой организации не существовало вовсе. Однако многие ученые считают, что за восстанием 1381 г. определенно стояло некое сплоченное общество, но, утверждая это, мы, по всей вероятности, так никогда и не сможем сказать, каков был его характер: вокруг него слишком много тайн и вымыслов. Однако, если повнимательнее присмотреться к некоторым загадкам, можно прийти к выводу, что разгадка их не безнадежна и когда-нибудь тайна закулисного руководства восстания все-таки будет разгадана.