Глава 22 Монахи в масонской ложе

Глава 22

Монахи в масонской ложе

Мы выяснили, что только две организации могут связывать свое происхождение с храмом Соломона: франкмасоны и Орден крестоносцев — тамплиеры. Множество фактов и свидетельств говорят, что это общее происхождение — не простое совпадение случайностей, а достоверный факт возникновения секретной организации на пепелище массового и популярного монашеского ордена, обреченного Церковью и мирской властью на уничтожение посредством самых жестоких методов физической расправы. Единственным способом, каким гонимые тамплиеры могли общаться и помогать друг другу, была глубокая конспирация. Такая степень секретности даже не требовала от них большого напряжения, она была их служебным долгом и обязательством. Всякого тамплиера ожидало немедленное наказание, если он разглашал хотя бы малую часть устава ордена, содержание внутренних собраний, которые проводились закрытыми и под охраной.

Однако могла ли такая дисциплина, такая безусловная тайна соблюдаться, переходя из поколения в поколение подпольной организации? Как поддерживалась связь множества людей на протяжении 400 лет, если считать от начала преследования тамплиеров в 1307 г. до публичного выхода франкмасонства в 1717 г.? Могло ли существовать обширное тайное общество, не проявив никаких признаков своего присутствия? Однако подобные признаки и свидетельства имеются, но поскольку историки даже не подозревали в них связи с тем, что позже будет называться масонством, то они и остались вырванными из общей цепи событий и необъясненными. Вернемся опять к крестьянскому восстанию 1381 г. с его таинственными «масонскими» чертами и следами организованности тамплиеров: повсеместные и яростные нападения на владения иоаннитов; необъяснимо легкий захват Тауэра без всякой цели, если не считать казни архиепископа Кентерберийского и настоятеля Ордена иоаннитов; особое отношение к главному собору тамплиеров, когда восставшие жгли и крушили все здания, кроме него. Вспомним повторяющиеся показания лидеров восстания о принадлежности к Великому обществу, которое ни один историк не попытался определить и отыскать. Если исходить из того, что масонство зародилось на основе тайного круга скрывавшихся тамплиеров, то из этого прямо следует, что Великое общество, поставившее Уолтера во главе восстания и назвавшее его Тайлером, было прямым наследником беглых тамплиеров и предшественником тайного Ордена вольных каменщиков.

Именно в этот период можно обнаружить следы существования масонства в содержании проповедей повстанческого духовенства и речах других трибунов того времени. Откуда эта яростная критика Церкви и церковной иерархии, звучавшая из уст Джона Уиклифа? Преданность христианству, но ненависть к Церкви, к Святому Престолу, характеризующие умонастроение людей, объединявшихся в раскольнические и протестантские группы, образовали считающееся историками самостоятельным тайное общество лоллардов, или «бормотунов» (из-за привычки беспрестанно бормотать молитвы). Архиепископ Кентерберийский, сменивший на посту того, чью голову отсек Уот Тайлер, заговорил о группе лоллардов в 1382 г., когда и года еще не прошло после крестьянского восстания. Он изгнал из Оксфорда сторонников этого движения и намеревался вообще раздавить его. Лолларды, однако, ему не поддались и просуществовали еще два столетия, как и другие церковные и гражданские деятели, посчитавшие более благоразумным скрыться на время в подполье. Лолларды стали собираться в своих тайных молельнях, сеть которых покрыла всю страну. К ним примкнули некоторые аристократы и даже члены королевской семьи. Историкам не удалось установить, сколько таких религиозных организаций было по всей стране, они просто констатировали, что их было множество. Движение просуществовало вплоть до протестантской революции, в которую внесло немалый вклад. Особенно шумно проявилось его участие в нескольких открытых выступлениях в период драматичного восстания Джона Олдкастла в 1414 г. Вскоре выяснилось, что параллельное существование двух тайных организаций в относительно небольших по размерам английских городках, в изоляции друг от друга, когда их общей заботой было скрывать своих братьев от Церкви, просто неразумно. Вполне возможно, что близость целей двух сообществ обусловила создание единой тайной организации, охватывающей всю страну. Если дело обстояло именно так, то «масонство» сыграло решающую роль в протестантской революции в Англии, что, в сущности, оказалось не замеченным историками. Если утверждение о совмещении «масонских лож» и ячеек лоллардов покажется чересчур фантастичным, приведем любопытный обзор деятельности лоллардов в Лестере и его окрестностях, как ее зафиксировал в своем дневнике Генри Найтон, каноник аббатства Святой Марии в этом городе (курсив мой. — Дж. Р.): «Вильям Смит, названный так по роду своих занятий[4]… отказался от такого блага… выучиться грамоте и стать писцом. Вокруг ходят много рыцарей, оберегая его от всяких невзгод из-за его невежества, ибо они сами проявляют рвение в служении Господу, но стоят на ошибочном пути, ибо верят тому, что несут им лживые проповедники… Они присутствуют на службах с мечами и щитами, чтобы пресечь всякие возражения против богохульства.

Ричард Уайтстейт и упомянутый Вильям Смит часто произносят заклинания в храме Святого Иоанна Крестителя за городской чертой Лестера возле больницы для прокаженных. Там собираются раскольники на свои тайные сборища… ибо там был постоялый двор и таверна для таких приходящих, там же была их школа для зловредных учений и мнений и расчетная палата еретиков. Храм был посвящен Богу, теперь же стал пристанищем богохульников, ненавидящих святую Церковь.

Был также в Лестере священник по имени Вильям де Винерби, который призывал людей идти в отшельники, ибо сам был таковым. Он сошелся с Вильямом Смитом у храма Святого Иоанна Крестителя, что возле больницы для прокаженных, и познакомил его с другими уиклифцами… проповедовал там против священнослужителей, называя их плохими, и, как и другие сектанты, призывал прихожан, чтобы те не платили десятину нечестным, чужим и тем, кто проповедует ложное из-за своего невежества и неспособности, а другие уиклифцы говорят, что десятина — есть вольный дар и плата для грешников. Он проповедовал также, что человек может спрашивать данное в долг, но не передавать дело в суд и не подвергать должника заключению за это, что отлучение от Церкви за неуплату десятины есть вымогательство и что живущие не по закону Божьему — те не священники, пусть и в рясах.

Джон Буккингем, епископ Линкольнский, услышал про все это и быстро отстранил того от проповедей в часовне, в храме или на лугу, отлучил от Церкви всех его слушавших и оповестил другие о том храмы… Епископ призвал оного явиться в кафедральный храм… Там его принародно обвинили в ереси и заблуждениях и многогласно признали заслуживающим сожжения.

В тот день благочестивому герцогу Ланкастерскому сподобилось приехать в Линкольн, и он часто защищает лоллардов за их гладкие речи и хитрость, с коей называют его святым, и других понуждает думать так же. Он убедил епископа назначить Вильяму другое наказание…»

Вот опять мы сталкиваемся с фактами, которые могут расцениваться как совпадения, но они выражают реальную действительность. Группа церковных раскольников и священнослужителей обосновалась вокруг храма Святого Иоанна Крестителя, покровителя масонов. Там они устраивают тайные собрания. Они проповедуют отказ от судебного преследования за денежные долги — один из главных масонских тезисов. Они организуют прием путников, разделяющих их взгляды. Их защищают местные рыцари. Когда одного проповедника признали еретиком, подлежащим сожжению на костре, «сподобился приехать» влиятельный герцог, уговоривший епископа Линкольнского смягчить свой приговор.

Если рассмотреть все описанное в совокупности, то похоже, что в Лестере в конце XIV в. действовала «масонская ложа» и она имела высоких покровителей.

Аналогичные свидетельства можно обнаружить в более поздние времена, скажем в XVII в., когда, казалось бы, о лоллардах уже и слуху не было, однако описанное ниже происшествие слишком сильно напоминает события, зафиксированные в дневнике лестерского каноника.

К. В. Ветгвуд в своей популярной истории 1637–1641 гг. правления Карла I, прозванного Королем мира, приводит такую историю: «Уильям Лод, архиепископ Кентерберийский, был обеспокоен сообщениями об участившихся тайных собраниях по всему королевству. Его терпению пришел конец, когда в Лондоне был арестован некто Трендол, ушедший далеко от дома и проповедовавший против иерархов Церкви. Архиепископ решил в назидание другим сжечь Трендола на костре, но в Англии уже забыли, когда был сожжен последний еретик. Лод послал письмо старому архиепископу Йоркскому с просьбой описать, как это все должно проводиться. Но сожжение так и не состоялось. Так м-р Трендол избежал гибели. А известно о нем было лишь то, что был он вольным каменщиком из Дувра».

Кроме того, мы помним, что Джон Локк включил масонские идеи в конституцию для колонии Южная Каролина, и случилось это за полтора столетия до выхода франкмасонов на белый свет. Речь идет о запрете судебного преследования за денежный долг. (Это можно было бы счесть еще одним «совпадением» из множества, если бы не тот факт, что именно Южная Каролина стала бастионом масонства в США и остается таковым по сей день. Чарльстон был портом, через который из Франции привезли шотландский обряд масонства.)

Снова углубившись в историю, чуть более близкую к нам от Локка и Лода, во времена за сто лет до открытого появления франкмасонства, мы обнаружим множество масонских идей в сочинениях Фрэнсиса Бэкона, ученого, философа и политического деятеля времен царствования Елизаветы I и Иакова I. Его идеи ни на йоту не противоречат ни принципам вольных каменщиков, ни их взглядам на науку и религию: в полном соответствии с товарищеским духом масонства поправлять ошибки братьев твердо, но дружески, всегда отзываться о брате благожелательно и заботиться о его репутации. Бэкон писал: «Совершенно уверен, что Свет приходит к человеку с дружеским советом, причем этот Свет яснее и чище, нежели тот, что человек достигает своим разумением и суждением… лучший способ сохранить свой ум в здравии — это наставление друга». И далее: «Человеку редко удается выставить свои заслуги с надлежащей скромностью, не превознося их сверх меры; человеку противно выпрашивать и ждать милости… Все это вызывает краску стыда у просящего, но звучит достойно в устах друга».

Еще более конкретно на эту тему Бэкон высказался в своем труде «Новая Атлантида», опубликованном в 1627 г., через год после его смерти. Сюжет сочинения Бэкона перекликается с «Утопией» Томаса Мора — неизвестный остров, населенный обществом, построенным на разумных началах, о котором поведал попавший на остров моряк с затонувшего корабля. Один из правителей острова ему сказал: «На нашем острове Бенсалем (так называется на языке островитян эта земля) все принадлежит нам. Этому помогает наша изолированность от остального мира и сохранение нашего существования в тайне, которую обязаны хранить наши путешественники и о чем мы предупреждаем своих редких гостей. Нам хорошо известна большая часть остального мира, а про нас не знает никто».

Бэкон предсказал появление «Невидимого колледжа» ученых масонов, которые основали Королевское общество и чье первое «ставшее известным» собрание состоялось в 1645 г., хотя по слухам этот «колледж» существовал задолго до этого. В рассказе о неизвестном острове фигурирует история о великом древнем короле, давшем острову мудрые законы: «Вы должны понять, мой дорогой друг, что среди прекрасных законов того короля один получил значение самого главного. Это было избрание и учреждение ордена или общества, названного Домом Соломона; самое высокое, как мы думаем, учреждение на всей планете и светильник нашего королевства. Оно посвящено изучению работы и творений Бога. Некоторые считают, что имя основателя Дома было искажено… но документы показывают, что его звали именно так. Мне кажется, так звали царя иудеев, который знаменит у вас и хорошо известен нам».

Далее говорится, что через каждые двенадцать лет (напоминание о двенадцати посланцах Соломона, отправленных на поиски Хирама-Абифа) два корабля посылаются в поисках новых знаний: «На каждом из кораблей будут по три брата или товарища из Соломонова дома, задача которых привезти нам вести о делах и событиях в странах, которые они посетят, и прежде всего обо всем новом в науках, искусствах, изделиях и открытиях во всем мире; они же должны доставить нам книги, приборы и образцы всяких новых вещей…»

И далее Бэкон делает типично масонское заключение: «Но, как вы могли заметить, эту торговлю мы ведем не ради золота, серебра или бриллиантов, не ради шелков или пряностей, не ради материальных приобретений; все ради первого творения Бога, коим есть Свет».

Между прочим Бэкон упоминает евреев, живущих на этом острове, которые свободны исповедовать свою религию и которые в ответ «признают за нашим Спасителем многие высокие достоинства». Это передается устами еврейского купца по имени Иоабин, имя которого Бэкон составил из имен Яхин и Боаз, как назывались колонны по сторонам входа в храм Соломона. Этими же именами названы особые масонские рукопожатия. Все это ясно свидетельствует о присутствии франкмасонства и тесной связи с такими личностями, как Дрейк, Хокинс, Рейли при дворе Елизаветы I, и о скрытом и явном отторжении попыток иезуитов и католических монархов Европы вернуть Англию в лоно Католической церкви.

Нет сомнения, что еще множество следов активности секретного общества появится на поверхности, если только исследователи английской истории обратят свое внимание на тему масонства.

Знакомые с масонской историей помнят, что на фоне практически полного отсутствия какой-нибудь документации, подтверждающей существование тайного движения, после объявления вольных каменщиков нашлось несколько свидетельств, указывающих на связь франкмасонства с тамплиерами. Это, в частности, отмечалось в недолго просуществовавшем «Строгом соблюдении» масонства, повествовавшем о бегстве тамплиеров в Шотландию и объединении там с гильдией каменщиков. Другое событие, также произошедшее во Франции, случилось, когда Жак де Моле находился в тюрьме, где он подписал документ, назначавший Иогана Маркуса Лармениуса своим преемником и Великим Мастером тамплиеров, после чего дальнейшая смена Великих Мастеров ордена, если она и происходила, оставалась глубокой тайной. Все эти факты были собраны в документе под заглавием «Хартия передачи Лармениусу», позднее признанном под дельным. Сейчас этот документ хранится в лондонском Зале масонов. Свидетельство связи тамплиеров с масонами современники усматривали и в докладах Рамсея, хотя тот явно тамплиеров не упоминал.

Сами масоны иногда решительно отвергали свою связь с рыцарями-монахами, заявляя, что это иезуитский наговор с целью навредить масонству. Действительно, подобная связь могла скомпрометировать, потому что в те времена тамплиеров обвиняли в надменности, подлогах, ереси и прочих грехах. Такое мнение о тамплиерах долго было общепринятым и особенно утвердилось в обществе после выхода «Айвенго» франкмасона Вальтера Скотта, выставившего рыцарей-тамплиеров и их английского Великого Мастера настоящим злодеем в этом романе, а другого Мастера-тамплиера на Святой земле изобразившего законченным негодяем в романе «Талисман». Историкам будущего предстоит определить истинную роль тамплиеров и показать их не врагами, а жертвами Католической церкви, заставившей их противостоять ей.

Так или иначе идея исторической связи масонства с Орденом тамплиеров продолжала существовать, но документальных подтверждений не получала. Кое-кто из сторонников этой теории пытался выстроить довольно надуманные доказательства, но, когда правда выходила наружу, сама идея этой связи теряла остатки доверия. Так, согласно одному такому предположению, якобы тамплиеры сознательно избрали местом своего пребывания мечеть аль-Акса, поскольку она была возведена на месте храма Соломона. На своих тайных собраниях тамплиеры вдыхали жизнь в масонство, каковое якобы и зародилось в процессе строительства храма Соломона. Когда окончательно выяснилось, что никакого отношения к возведению первого храма масоны не имеют, идея всякой связи масонов с тамплиерами была отброшена, как недостойная внимания серьезных историков фальсификация. Со временем все безуспешные попытки связать масонство с Орденом тамплиеров, всевозможные подделки и подтасовки окончательно дискредитировали эту идею и направили историков масонства в еще более далекую от истины область немецких «штайметцен» (каменщиков), а также ессеев и друидов, где не было и намеков на исторические следы.

Следом за взрывом французского масонства, стимулированного лекциями Рамсея, возник масонский Орден шевалье, который ввел несколько дополнительных степеней в масонские Ордена рыцарей Мальты и рыцарей Храма. Любопытно, что вступление в масонский Мальтийский орден дает посвящаемому звание рыцаря, тогда как в Орден тамплиеров могли посвящаться только и исключительно люди аристократического и рыцарского происхождения. Членство в Ордене тамплиеров делало человека не рыцарем, а, наоборот, рыцаря превращало в обыкновенного монаха — посвящение, которое ныне никак не может устроить основную массу братьев-масонов.

Означает ли установление истинного происхождения братства масонов от беглых тамплиеров, а не от гильдии средневековых каменщиков, что всякое изучение истории этой гильдии в целях общего исследования могут быть отброшены? Конечно нет. Камуфляж под «каменщиков» играл важную роль в масонской традиции. Если вспомнить самую раннюю историю христианства, то оно первоначально представляло собой нечто вроде общины рыбаков. И это сохранилось в символике и образах христианства и имеет непреходящее значение, проявляясь и в украшении храмов, и в молитвах, став основой религиозной традиции.

В масонской традиции не обнаруживается явное присутствие традиций Ордена тамплиеров. Но духовная связь этих тайных организаций явственно видна при исследовании истоков масонства, его целей и задач, в том числе религиозной свободы, сама идея которой могла родиться только в экстремальных условиях, когда ставкой становится жизнь. Будет не лишним напомнить, что и современный мир еще далек от того состояния, когда можно сказать, что свобода вероисповедания распространена по всему свету и не нуждается в том, чтобы ее отстаивали как одну из важнейших норм порядка, каковой она являлась во времена тайного масонства. Коснувшись этой важнейшей темы, мы должны констатировать, что храм Соломона все еще остается недостроенным.