Глава 12 Рождение великой ложи

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 12

Рождение великой ложи

Описать организацию масонов — задача чрезвычайно сложная. Это крупнейшее в мире братство, насчитывающее около 3 миллионов членов в США, более 700 тысяч — в Англии и еще несколько миллионов в остальном мире. С момента ее выхода на белый свет в 1717 г. об этой организации написано более 50 тысяч книг, брошюр и статей.

Вся масса этой литературы свидетельствует о том, что масонам свойственно глубокое богопочитание, безупречная религиозная мораль, поразительная толерантность и веротерпимость (главным признаком масона служит твердая вера в Высшее Существо), а своей главной целью масоны считают воспитание нравственности, самосовершенствование и широкую благотворительность. И, невзирая на все эти достоинства, поразительна неблагодарность человечества: врагов у франкмасонов было больше, чем у любой другой религиозной организации! На них систематически нападала Католическая церковь, мормонам категорически запрещалось вступать в масонские ложи, и даже Армия спасения и английские методисты не рекомендовали своим членам иметь с масонами дела. Масоны были поставлены и по сей день находятся в некоторых странах вне закона. Общеизвестны гонения на масонов со стороны Адольфа Гитлера, Бенито Муссолини и Франсиско Франко, каждый из которых объявлял в своей стране орден запрещенным. На масонов обрушивались серьезные обвинения в проповеди альтернативной христианству религии антихриста и в участии в подрывной деятельности, направленной против собственных правительств. Совсем недавно масонам пришлось отбиваться от скандального финансового дела, по которому проходила тайная и дезавуированная масонская ложа Ватикана, а также от обвинений в оказании помощи попавшимся на грязных махинациях чинам английской полиции и высокопоставленным чиновникам.

Большинство антимасонских инсинуаций и обвинений трудно проверить и практически не удается выяснить их содержательные моменты, к тому же франкмасоны, как правило, избегают вступать в споры и в полемику. Критики масонов обычно приводят довод, согласно которому «молчание есть знак признания», а псевдосекретная организация оставляет все выпады без ответа, очевидно считая, что в наш перенасыщенный средствами массовой информации век дела говорят красноречивее всяких пресс-релизов. Все это оставляет у публики представление о масонской ложе как организации скрытной и крайне противоречивой. На то есть и еще такое объяснение: на толпы антимасонских критиков и разоблачителей всегда найдется пара-тройка весьма влиятельных людей, способных всю эту критику и шумиху превратить в простой мыльный пузырь.

Участие масонов в Американской революции отмечено такими именами, как Джордж Вашингтон, Бенджамин Франклин, Джеймс Монро, Александр Гамильтон, Пол Ревир, Джон Рол Джонс, а также маркиз де Лафайет и Бенедикт Арнольд. Другими революциями против государственного строя и церковных порядков руководили масоны Бенито Хуарес, Симон Боливар. Джузеппе Гарибальди и Сэм Хаустон. (В некоторых случаях им помогали изделия собрата-масона Самуэля Кольта[3].)

В списке монархов и императоров, приносивших масонскую клятву, значатся английские короли Эдуард VII, Эдуард VIII и Георг IV, король Пруссии Фридрих Великий, Георг I Греческий, Хокон VII Норвежский, Станислав II Польский и даже Камехамеха V, король Гавайский. Кроме Вашингтона и Монро, в список масонов входят еще ряд американских президентов: Эндрю Джексон, Джеймс Н. Полк, Джеймс Бьюкенен, Эндрю Джонсон, Джеймс А. Гарфилд, Теодор Рузвельт, Уильям Говард Тафт, Уоррен Г. Гардинг, Франклин Д. Рузвельт, Гарри С. Трумэн, Линдон Джонсон, Джералд Форд и почетный член масонского братства Рональд Рейган.

Из английских масонов во Второй мировой войне участвовали премьер-министр Великобритании Уинстон С. Черчилль, фельдмаршал граф Александер Тунисский, маршал Клод Окинлек, маршал лорд Ньюхолл (ВВС) и генерал Фрэнсис Уингейт. Американское масонство на войне представляли генерал Марк Кларк, Омар Бредли, Джордж Маршалл, Джозеф Стилвелл и Дуглас Макартур.

Конечно, воевали масоны не всегда на одной стороне. Наполеон бросал своих масонов-маршалов Мессена, Мюрата, Сульта, Макдональда и Нея против русского масона Кутузова, прусского масона Блюхера и против герцога Веллингтона, которому и довелось ряд своих братьев-военачальников прикончить под Ватерлоо.

Трудно сказать, где началось и где кончается влияние масонства на протяжении 270 лет его открытого существования на все стороны общественной жизни Запада, будь то политика, война или культура. В музыке масоны охватывают жанровый спектр от Уильяма Хэнди, автора «Сент-Луис блюза», до Джона Филипа Суса и от Гилберта и Салливана через Сибелиуса и Гайдна до Вольфганга Амадея Моцарта, которого, по некоторым слухам, умертвили за то, что в опере «Волшебная флейта» он раскрыл масонские тайны.

К масонам-литераторам относятся Вальтер Скотт, Роберт Бернс, Редьярд Киплинг, Джонатан Свифт, Оскар Уайльд, Оливер Голдсмит, Марк Твен, Артур Конан Дойл (который ни за что не допустил бы, чтобы антимасонская книга Стивена Найта «Джек-потрошитель: тайна раскрыта» была экранизирована и на экране его любимый герой Шерлок Холмс столкнулся бы в противоборстве с лондонскими масонами, духовными братьями самого автора).

Сколь ни впечатляют, если не сказать большего, эти представители масонства, они явно бледнеют перед именами тех, кого масонские историки причисляют к самым древним представителям этого братства, а именно: Адама, Авраама, Ноя, Моисея, Соломона, Птолемея, Юлия Цезаря и Пифагора (упоминаемого в устных преданиях масонов под забавным английским именем «Питер Гоуэр» — «Петр Идущий»). Но на этом фантазии некоторых авторов не останавливаются. Делаются попытки отыскать истоки масонства в Древнем Египте, а некоторые даже прослеживают их в древнеиудейской секте ессеев, в религиях Заратустры, халдеев и особенно финикийцев, поскольку последние почтили своим посещением Британские острова и якобы поделились собственными мистериями с друидами, которые предстают прямыми предками масонов.

Постепенно шумные баталии между историками масонства, пытавшимися перещеголять друг друга своими открытиями, стали стихать, и тогда получили возможность быть услышанными и более трезвые голоса. Первый серьезный шаг в этом направлении был сделан в привязке масонства к строительству храма Соломона, где буквально истолковывалась одна аллегория, ставшая впоследствии, как мы потом увидим, главным звеном в обряде посвящения в степень Мастера-масона. Эта теория украшена именами трех Великих Мастеров — царя Соломона, тирского царя Хирама и мифического Хирама, именуемого также Хирам-Абиф. Масонские авторы пытаются идентифицировать личность Хирама-Абифа с личностью библейского персонажа, «сына вдовы из колена Неффалимова», бывшего искусным мастером по выделке бронзы и отлившего из этого металла колонны Якин и Боаз, украшавшие наружный портал храма. Дело в том, что в масонском обряде мастер Хирам-Абиф погибает и храм остается незавершенным, тогда как в библейском варианте храм был благополучно достроен и, судя по всему, мастер Хирам вернулся домой живым и здоровым. Сама Библия не приводит никаких сведений относительно появления масонства. Если говорить серьезно, связь масонства и сооружения храма Соломона не выходит за пределы аллегорической драмы, включенной в традиционный масонский обряд.

Следующее поколение историков масонства, больше ориентирующееся на исторические факты, а не на предания старины глубокой, утверждает, что никаких свидетельств масонства при сооружении храма Соломона не существует, что такие свидетельства обнаружены в средневековой гильдии строителей-каменщиков. Историки извлекли на белый свет все древние орудия каменщиков, сделав их символами морали и нравственности, коими должны руководствоваться масоны в самосовершенствовании. Ничего плохого в уроках морали и благотворительности нет, в какой бы форме они ни проводились, как не может быть возражений и против стремления к самосовершенствованию. Тут можно говорить лишь о фактической достоверности, о правдоподобии исторического материала, усматривающего в средневековой организации грязных и пыльных каменотесов с ободранными руками и коленями, больными спинами от таскания тяжелых блоков в любую погоду прообраз высокородной компании во главе с королями и принцами, герцогами и графами.

Ключевой вопрос состоит в том, что до 1717 г. масонский орден действительно был почему-то самой секретной организацией. Это было не просто тайное общество с условными сигналами и особой манерой рукопожатии, а именно массовая организация, само существование которой было тайной. Ни один из историков масонства не знает причин ее секретности и целей существовании. Когда масоны наконец открылись, стало известно, что у них есть свои ячейки, называемые ложами, расположенные в Англии, Ирландии, Шотландии и Уэльсе. В других местах их еще не было. Какая их объединила тайна, хранить которую они клялись из поколения в поколение настолько строго, что выдача ее каралась самой строгой мерой? Сколь твердым ни был раствор, скреплявший камни масонских лож, дававший смысл жизни их членам и требовавший строгой тайны, эта тайна ушла, когда на английский трон, недоступный католику или супругу католички, ступил первый король из династии Ганноверов Георг I.

Надо сказать, что, когда случилось событие 1717 г., ему не придали особого значения. Не произошло ничего особенного: просто четыре масонские ложи собрались в таверне «Под яблоней» в Ковент-Гардене в Лондоне и объявили о своем союзе в форме официальной ассоциации, названной «Великая ложа». Новость эта в Лондоне была встречена равнодушно: первое впечатление от нее, если таковое и было, состояло в том, что четыре обычных клуба, где принято есть и выпивать, теперь раз в году будут собираться, чтобы есть и выпивать вместе. Выяснилось также, что одним из святых покровителей ассоциации является Иоанн Креститель, и в день этого святого, 24 июля 1717 г., была официально учреждена Великая ложа с избранием Великого Мастера и других представительных лиц.

Настоящее же потрясение произошло скрытно и затронуло только другие масонские ветви Британии. Четыре лондонские ложи, раскрыв себя и всех остальных членов своего ордена, нарушили вековую клятву о сохранении тайны! Иными словами, эти четыре ложи решили, что в секретности нет больше надобности, что она просто лишняя. Все остальные масоны Британии оказались перед свершившимся фактом; можно только догадываться, сколько крика и шума поднялось на тайных собраниях лож в последовавшие за лондонским событием месяцы.

Постепенно другие масонские ложи, главным образом в окрестностях Лондона, также вышли из подполья и обратились с просьбой принять их в Великую ложу. И все же некоторые ложи страшно разгневались на «клятвопреступников» и не желали иметь с ними ничего общего. Их ярость можно объяснить тем, что члены новоявленной Великой ложи не удосужились оправдать свои действия или хотя бы объяснить всем собратьям, что настало время оставить то, что, на их взгляд, теперь казалось бессмысленным и неудобным. Однако, когда Мастер Великой ложи во время второго общего банкета в 1718 г. обратился с особой просьбой к остальным ложам, те оказали сопротивление, показав, что их первоначальное отношение к затее Великой ложи не изменилось. Просьба состояла в том, чтобы передать в Великую ложу все древние документы, относящиеся к масонству, дабы разработать проект устава Великой ложи. В ответ на это многие масонские организации просто сожгли старинные документы, чтобы не была нарушена клятва о тайне. Историкам, конечно, жаль уничтоженных документов, но в определенном отношении их сожжение делает честь тем, кто не спешил отказываться от старых традиций и нарушать ранее данные клятвы.

Первый официальный протест против создания Великой ложи поступил через восемь лет, в 1725 г., от масонской ложи Йорка. Йоркские масоны обжаловали не само нарушение старинной традиции секретности своего ордена, а претензии на старшинство и главенство лондонцев. Возраст своей ложи Йоркские масоны связывали с закладкой Кафедрального собора в VII в.; их первым Великим Мастером был король Нортумбрии Эдвин. Верные духу братства йоркцы не стали оспаривать у Лондона название Великой ложи Англии, но широко объявили, что у масонов Йорка есть «неоспоримое право» именоваться «Великой ложей всей Англии» (выделено мной. — Дж. Р.).

В том же 1725 г. вышла из мистического тумана таинственности ирландская ложа и назвалась Большой ложей Ирландии с центром в Дублине. Первым Великим Мастером ложи Ирландии стал двадцатидевятилетний граф Росский. По-видимому, это был удачный шаг для начала всего дела, хотя бы потому, что граф получил наследство от своей любимой бабушки герцогини Тир-коннельской в размере миллиона фунтов стерлингов.

Шотландцы дольше всех оттягивали свой выход на люди. (Есть такое мнение, что если масонов разных стран сравнивать с религиозными конфессиями, то классическое франкмасонство можно приравнять к иудаизму, американских масонов — к реформаторам, английских — к консерваторам, а шотландцев — к ортодоксам.) Через девятнадцать лет после образования Великой ложи Англии шотландские масоны стали проводить встречи и обсуждать ситуацию. В 1737 г. наконец было объявлено о созыве объединительного собрания новой Великой ложи Шотландии.

Этот год стал взрывом масонства во Франции. Он породил стихийное возникновение сотен и сотен новых масонских орденов и разжег пожар новых легенд и фантастических сказаний, которые вконец запутали любое серьезное исследование движения не только в Европе, но и в Соединенных Штатах. Всю эту бучу заварил один именитый шотландец. А что его побудило сделать это, остается неясным по сей день, как было неясным с самого начала.

Эндрю Майкл Рамсей родился в Эре (Шотландия) примерно в 1681 г. и окончил Эдинбургский университет. В 1709 г. Рамсей стал домашним учителем детей графа Вемисского, но скоро его захватили бурные события религиозной жизни тех лет и он уехал во Францию. Там, под покровительством архиепископа Фенелонского, он перешел в Римскую католическую церковь. Через некоторое время он был назначен наставником в дом герцога де Шато-Тьери, а потом учителем принца де Тюрренна. За верную службу ему было даровано звание рыцаря (шевалье) Ордена Святого Лазаря, вследствие чего он остался в истории масонства под именем шевалье Рамсея.

Самым важным делом Рамсея было, пожалуй, служение королю, но королю без собственного королевства. Его пригласил к себе в Рим человек, который должен был бы стать английским королем Иаковом III, если бы его отец Иаков II не был свергнут с трона. Иаков был одержим мыслью вернуть английскую и шотландскую корону своему роду, а английский народ — в лоно Католической церкви. Если короны не достанутся ему, то он рассчитывал, что их получит его сын Карл Эдуард Стюарт, правнук того короля, который был одновременно шотландским королем Иаковом VI и английским Иаковом I и в глазах католической Европы был наследником как английского, так и шотландского тронов. Наследнику в изгнании нужен был учитель, и шевалье Рамсей стал заниматься образованием трагически закончившего молодого человека, известного в истории под прозвищем Юный Претендент.

Через некоторое время Рамсей переехал из Рима во Францию, где включился в активную масонскую деятельность. В то время во Францию из Англии перекочевала трехступенчатая масонская ложа, основавшая свои филиалы в Париже и еще в трех больших городах Франции. Филиалы устроили свои ложи и приняли в них нескольких французов. Те проявили некоторый интерес, но особого ажиотажа в отношении полусекретного братства, возникшего из гильдии грубых английских каменотесов, сказать по правде, не было. Рамсей все это в корне изменил. Он объявил совершенно новую родословную франкмасонства: никаких каменотесов, а исключительно короли, принцы, бароны и рыцари Крестовых походов. У него не было ни клочка какого-либо документа, ни серьезного обоснования, но ему поверили. В конце концов, он был домашним воспитателем королевской особы, членом королевского общества, шевалье Ордена Святого Лазаря и канцлером Великой парижской ложи франкмасонов. Торжественная речь, как она называлась, впервые была произнесена им в масонской ложе Святого Фомы в Париже 21 марта 1737 г.

«Наши предки, участники Крестовых походов, собирались со всех частей христианского мира на Святой земле, чтобы там снова воссоединиться в единое братство людей разных национальностей», — говорил Рамсей. Он дал объяснение некоторым тайным словам как средству защиты: это, заявил он, «слова войны, которые крестоносцы сообщали друг другу, чтобы распознать затесавшихся в их среду сарацинов, которые часто пробирались в ряды крестоносцев и убивали их». Он объяснил, что древние мистерии Цереры, Исиды, Минервы и Дианы имеют прямое отношение к масонам. Относительно зарождения масонства Рамсей говорил, что первые масоны-крестоносцы сами не были каменщиками, а стремились и дали обет восстановить храм Соломона на Святой земле. Он заявил, что братство вошло в «тесный союз с рыцарями Святого Иоанна Иерусалимского».

(Возвращаясь к истинным целям благородных участников Крестовых походов, легко увидеть, что особой преданности идее братства всех людей там не было. Видимо, заслугой Рамсея нужно считать то, что от него ведет начало дух рыцарственности, охвативший Европу XVIII–XIX вв., поднявший на щит в сознании каждого истинного джентльмена добропорядочность, благочестие, сострадание, великодушие и честность в отношениях с людьми, суперпочтительное отношение к женщине, примеров чего раньше в истории отыскать невозможно.)

Далее Рамсей поведал, что ложи масонов в Германии, Италии, Испании, Франции и в Шотландии были организованы вернувшимися из Крестовых походов рыцарями, причем лорд-стюард Шотландии в 1286 г. был Великим Мастером ложи в Килвиннинге. (Возможно, Рамсей исходил из того, что его аудитория осведомлена о прямой связи наследственного стюарда — управляющего Шотландии с известной фамилией Стюарт, ставшей родом шотландских и английских королей, отпрыском которых считал себя ученик Рамсея, планировавший возвращение утраченных корон.) Масонские ложи не обрели должного внимания во всех странах, кроме Шотландии, и хотя принц Эдуард вернул масонов обратно в Англию, самыми старыми ложами остаются шотландские, именно они источают истый дух масонства в Англии. Поэтому он, Рамсей, посчитал своим долгом поехать во Францию, чтобы заняться созданием «мирового центра ордена».

Франция откликнулась на эту идею. Масоны-каменщики — это одно, а короли, герцоги и бароны — совсем иное дело. Новые масонские звания и обряды засверкали во Франции, как финальные вспышки праздничного фейерверка. Новые обряды разошлись по разным странам, те в свою очередь украсили их своими добавлениями и вариантами, так что в один прекрасный день историки масонства смогли документировать 1400 различных масонских степеней и званий. Церемонии и обряды масонов, даже их наименования исчерпали все терминологические возможности Ветхого Завета и всех рыцарских орденов. Одна французская система, возникшая из торжественных речей Рамсея, — так называемое Шотландское масонство, — разрослась до тридцати трех степеней и в таком виде перекочевала в США, где действует и по сей день, получив наименование «Древний и признанный шотландский обряд свободного масонства». Он поддерживает связи с «Древним арабским орденом благородных почитателей мистического Храма» (так называемыми храмовниками), в котором притязания Рамсея на происхождение масонов из Святой земли выразились в форме принятия ритуалов и костюмов арабско-турко-египетского характера. Говоря по правде, из всех так называемых шотландских масонских лож прямое отношение к этой стране имеет только Королевский орден Шотландии.

Возможно, это простое совпадение, но в 1738 г., когда Рамсей выступал со своими докладами, папа Климент XII издал буллу и еще ряд энциклик, направленных против масонства, и открыл новое широкое поле деятельности стараниям и рвению святой инквизиции. Там, где инквизиция пользовалась властью и влиянием, масонов подвергали арестам, депортации и даже пыткам. В Португалии одного масона после пыток приговорили к каторжным работам на галере, где он и пробыл четыре года, прикованный цепью.

Еще одно событие в истории масонства в континентальной Европе могло быть связано с именем Рамсея. Немецкий титулованный аристократ с тяжеловесным именем Карл Готфельд барон фон Гунд и Альтен-Гроткау полагал, что был посвящен в служение истинного масонства Ордена строгого повиновения. Причиной тому послужила клятва масона-ученика, предусматривающая беспрекословное повиновение «Неведомому старшему». Из дневника фон Гунда известно, что во время пребывания в Париже в 1743 г. он был гостем масонского Ордена Храма, где его встречал неизвестный ему человек, носивший звание «Рыцарь красного пера». На приеме присутствовали лорд Килмарнок (приверженец Иакова II, которого казнили 18 августа 1746 г. за государственную измену) и лорд Клиффорд. Затем, по свидетельству фон Гунда, он был представлен принцу Карлу Эдуарду Стюарту как самому почтенному брату масону. Из «настоящей истории» свободного масонства фон Гунду сообщили, что во времена гонений на тамплиеров группа рыцарей укрылась в Шотландии, сохранив свой осужденный и проклятый орден, войдя в гильдию рабочих-каменотесов. Там они избрали Великого Мастера на место погибшего де Моле, и с тех пор тянется не прерывавшаяся линия Великих Мастеров-тамплиеров. По соображениям безопасности имя действующего Великого Мастера, пока он жив, сохраняется в тайне, о его роли знают только двое других, его избравших. Отсюда проистекает существование клятвы повиновения «Неведомому старшему». Фон Гунд приступил к организации лож строгого повиновения в Германии. Он делал все, как ему было сказано, но под конец жизни пережил полное душевное расстройство, потому что больше никогда никто из масонской ложи на контакт с ним не вышел.

История о рыцарском ордене, беспрекословном повиновении и тайном Великом Мастере, очевидно, пришлась по душе землякам фон Гунда, потому что новый орден за двадцать с небольшим лет распространялся по всей Германии, как лесной пожар, а оттуда — практически по всей Европе. Потом этот пожар стал постепенно затухать и практически потух в следующем десятилетии, потому что Великий Мастер остался не только неизвестным, но и вряд ли существовал как таковой. Фон Гунд отошел в мир иной с твердым убеждением, что «Неведомым старшим» был Юный Претендент собственной персоной. С ним были согласны те, кто полагал, вся эта история с образованием масонского Ордена строгого повиновения была затеяна с целью вербовки сторонников и сбора денег на дело наследника Иакова II. Если предположение, что «Неведомым старшим» являлся принц Карл Эдуард Стюарт, было верным, то причина, по которой на фон Гунда больше никто не вышел, совершенно ясна. С якобитами окончательно покончили в кровавом сражении при Куллодене и столь же кровавом побоище-преследовании, устроенном английским командующим герцогом Камберлендским, прозванным Вильямом-Мясником, который гонялся за шотландцами-католиками по горным долинам, пока не прикончил их всех до одного. (В качестве героя Англии герцог был прославлен тем, что его имя присвоили ароматному садовому цветку, созданному для «альпийских горок», назвав шедевр цветоводства «сладкий Вильям», что в Шотландии, разумеется, тут же переименовали в «вонючего Билла».)

Пока масоны на континенте занимались развитием все более сложных и замысловатых обрядов и ритуалов, настоящее трехступенчатое британское масонское братство переживало собственные трудности. Когда все изначальные цели были многократно обсуждены, обговорены и оставлены, масонские ложи стали создаваться как гастрономические клубы любителей поесть и выпить, и предпочтение в них, похоже, отдавалось второму занятию. Все английские масоны должны пенять своему брату-моралисту Уильяму Хоггарту, запечатлевшему лондонское масонство на полотне под названием «Ночью», изображавшем вусмерть пьяного Великого Мастера ложи, которого волочит на себе тайлер; оба в масонских одеяниях и регалиях. Даже сами ложи в быту обычно назывались по имени заведений, где обычно собирались их члены. Первоначальные идеи масонства затерялись в веках и ушедших поколениях, и масонскому руководству предстояло поставить перед организациями новые цели. На первое место возвели благотворительность, начинавшуюся с бедствующих братьев, потом расширенную на вдов и сирот братьев и, наконец, на всех бедных и нуждающихся.

Другой миссией масонства, не позволявшей ему окончательно превратиться в кружок выпивох, была идея постоянного самосовершенствования путем повышения своих моральных качеств, примеры которых черпались в традициях ложи. Нравственное воспитание велось с помощью символики рабочих инструментов и орудий труда каменщиков. Масонское выражение «на прямой угол» приобрело значение «честно, без обмана» и вошло в обиходную английскую речь. Эти символы из инструментария каменотесов до выхода масонов из подполья в 1717 г. не употреблялись в их среде, но потом быстро вошли в привычку. А случилось это благодаря использованию слова ашлар, что значит «отесанный строительный камень». Вновь принятый член ложи на жаргоне ордена назывался «неотесанным ашларом», и ему предстояло с помощью символических инструментов морали и нравственности придать себе правильную форму «настоящего ашлара», выровнять себя и отполировать, чтобы быть готовым занять свое место в здании храма Божьего, потому что высшим принципом масонства было и остается поклонение Высшему Существу.

Два новых компонента масонской идеологии — благотворительность и нравственность, постоянно повторяемые и контролируемые, вытащили английских масонов из кабаков и баров в специально отстроенные залы и здания, придав им новый статус суперрелигиозной организации. Все развлечения с долгим ужином, вином и курением длинных трубок «церковного старосты» были отменены, и вместо них на собраниях масонских лож стали звучать гимны, молитвы, органная музыка — с целью подчеркнуть торжественный смысл обряда и всей атмосферы.

Зная не много больше того, что «масон» означает «каменщик» и что центральным моментом в главном масонском ритуале является сооружение храма царя Соломона, все аспекты внутриорганизационных отношений основывались на аллегориях строительного дела, а инструментарий каменщика служил моральным и этическим символом святого и вечного созидания. Существенное значение для истории масонства имели также любые сведения, касающиеся профессии средневековых каменщиков-строителей и архитектуры древних строений. Высокие католические соборы особо привлекали внимание романтиков из масонов, которые активно разрабатывали теорию происхождения масонства из средневековых гильдий каменщиков-строителей. Масонские книги переполнены описанием самых известных соборов, эта тема постоянно присутствует в лекциях, проводимых в ложах, с демонстрацией особенностей строения арок, контрфорсов, шпилей, характерных деталей колонн и капителей. Однако теперь уже доказано, что масоны не имеют никакого отношения к возведению хотя бы одного архитектурного сооружения, а наиболее серьезные из масонских авторов теперь совсем перестали упоминать некогда популярную легенду, согласно которой архитектор знаменитого лондонского собора Святого Павла Кристофер Рен якобы был Великим Мастером масонов.

Так и не раздобыв ни единого достоверного подтверждения ни в области строительного дела, чем рьяно занимались английские масоны, ни в Крестовых походах на Святую землю, чем были озабочены масоны Франции, исторические изыскания не дали никаких результатов. Поиск корней и истоков масонства пришлось направить в другую сторону. Теперь предстояло найти какую-то связь масонов с разогнанным Орденом тамплиеров. Надо сказать, что ритуальные слова и символы, придуманные после выхода масонства из подполья в 1717 г., ничего дать не могли. Истинные знаки, слова и обряды, которые могли приблизить к истокам масонства, скорее всего предстояло искать в устном предании, сохраненном памятью, в заученных, но непонимаемых словах и выражениях, более стойких к искажению и переосмыслению.

Таким образом, предстояло обратиться к тем чертам и особенностям масонства, которые имелись у появившихся четырех лондонских лож в 1717 г., когда весь их багаж составляло прошлое. Назовем эту группу сведений «секретным» масонством, в противоположность свободному, или «публичному», масонству после 1717 г. При этом следует взять за правило не принимать во внимание толкование фактов секретного масонства позднейшими исследователями этой проблемы, которые не столько искали истину, сколько стремились подогнать каждый момент истории секретного масонства под надуманную схему происхождения масонов от средневековой гильдии каменщиков-строителей.

В качестве примера можно взять наряд масона — перчатки и кожаный фартук, бывшие, по мнению масонских авторов, рабочей одеждой средневековых каменотесов. Изучение сотен средневековых рисунков, картин, гравюр с изображениями работающих каменотесов приводит к выводу, что никаких перчаток и кожаных фартуков они не носили. Другой пример — тайлер, стражник с палашом наголо, стоящий у входа в ложу во время проходящего там собрания. Масонские писатели решили, что стражника нанимали в гильдии мастеров, покрывавших крыши черепицей; по другому варианту объяснения, в комнату, где проводились тайные собрания, вела дверь, покрытая черепицей. У масонских авторов можно встретить множество несуразностей, потому что они тенденциозно привязаны к идее происхождения ордена от средневековой гильдии мастеров-строителей. Но у нас есть все основания отбросить эту теорию, хотя она распространена очень широко. Чтобы проверить ее истинность досконально, нужно было внимательно и скрупулезно исследовать историю средневековых гильдий каменщиков Британии. Результаты исследования поразили меня, а для свободных масонов и вовсе оказались потрясением.