2.6. Синухет, беглец из Египта и Библа

2.6. Синухет, беглец из Египта и Библа

В эпоху Среднего царства в Египте была написана замечательная повесть, иллюстрирующая отношения между Ближним Востоком и страной фараонов, – «Повесть о Синухете».

Ее главный герой – знатный вельможа, живший при дворе царя Аменемхета I. После смерти фараона и восшествия на престол Сенусерта I (1970 – 1935 гг. до н.э.) Синухет бежал, видимо, замешанный в заговоре, «ибо думал я: будет резня во Дворце и не уйти мне живым после нее» (пер. М.А. Коростовцева).

В туманной ночи он покинул царский дворец и направил «стопы свои к северу. Дошел я до Стены Правителя, возведенной, чтобы отразить кочевников и растоптать кочующих по пескам» – стены, возведенной Аменемхетом I на восточной границе Египта, на Синайском полуострове, для защиты от азиатских народов. «Скорчился я в кустах, опасаясь, что увидит меня со стены воин, стоявший на страже в тот день». Лишь под покровом ночи он перебрался через границу и скрылся в пустыне. Вскоре им вновь овладело отчаяние. «Жажда напала на меня, овладела мною жажда, задыхался я, горло мое пылало, и я подумал: «Это вкус смерти».

Однако ему вновь повезло. Он услышал мычание стад и увидел кочевников-бедуинов. «Узнал меня их вожак – он бывал в Египте. Дал он мне воды и вскипятил мне молока». Но недолго беглец задержался в этом племени. Близость Египта страшила его, и он продолжил свой путь на север. «Страна передавала меня стране!» Наконец, он достиг Библа, но не остановился и там, в городе, куда так часто приезжали египтяне, а поселился в его окрестности, среди полудиких кочевников, – в Кедеме. Дальше путь преграждали горы. «Провел я там полтора года. Принял меня к себе Амунен-ши – он правитель Верхней Ретену».

Здесь рассказ Синухета не вполне ясен. «Кедемом» семиты называли восток, а египтяне звали «Верхней Ретену» горы Ливана и Палестины. Поэтому, отправившись из Библа на восток, Синухет мог оказаться в долине Бекаа, окруженной гребнями Ливана и Ан-тиливана. Место, где он остановился, он назвал Иаа: «Это красная земля». По всей видимости, это была центральная часть долины Бекаа, покрытая плодородным красноземом. Земля эта казалась Синухету настоящим раем: «Там росли фиги и виноград, и вина было больше, чем воды, и мед в изобилии, и много оливкового масла; на деревьях всевозможные плоды; ячмень, и пшеница, и бесчисленные стада скота».

Амуненши назначил беглеца «правителем лучшего племени» в своей стране. «Доставляли мне хлеба и питье… ежедневно, и вареное мясо, и птицу жареную, и это – не считая дичи пустыни, которую ловили для меня и клали передо мною». Много лет Синухет провел «у правителя Ретену во главе войска его», женился на его старшей дочери, «возвеличился добром, разбогател стадами». Так жизнь Синухета стала напоминать жизнь библейских патриархов.

Главным занятием местных племен было разведение коз и овец. Их стада считались мерилом богатства; ради их похищения совершали набеги на соседние племена; скотом расплачивались также за различные услуги. Впрочем, многие члены племени занимались земледелием. Нередко недавние кочевники оседали на земле. Так возникали селения. Однако в дни засухи или войны здешние жители срывались с насиженного места и вновь принимались скитаться в поисках лучшей доли.

Шли годы. Тем временем в Египте забылась давняя смута, погнавшая Синухета на чужбину. Прослышав о судьбе беглого вельможи, фараон простил его. И вот счастливый финал истории: «Я коснулся челом земли между сфинксами. Царские дети ждали с приветствиями у ворот… Застал я его величество восседающим на Великом золотом троне под навесом. Распростерся я перед ним ниц и обеспамятел… И был я в милости у царя по день смерти».

…Читая эту историю, понимаешь, что Библ и впрямь был местом оживленного паломничества египтян, где и укрыться-то беглецу было негде. Сбежав из страны фараона, он попадал под власть «слуги фараона». Даже печать правителя Библа украшала надпись «чтимый (чиновник) египетского царя VI династии Пиопи II» (этот перевод предложил российский египтолог О.Д. Берлев).

Сама политическая доктрина Египта, отмечает российский историк А. Демидчик, «не предполагала существования… неподвластных Солнцу богов (Ра. – А.В.) и, стало быть, суверенных государств». Деление на плодородную Нильскую долину, собственно Египет, и «нагорье» было основополагающим, «но чужеземные страны также были сотворены Солнцем и находились под его властью».

Проведя долгие годы на чужбине, Синухет убедился в том, что страх перед Солнцем объял «все нагорья». Даже самые необходимые для жизни чужеземцев блага – солнечный свет, вода и воздух – оказываются доступными лишь благодаря Ра. «Солнечный диск восходит по желанию твоему. Воду речную – пьют ее по воле твоей. Ветер вышний – вдыхают его, когда ты прикажешь». С глубокой древности, считали египтяне, «нагорье было непригодно для жизни, и только ради египетского царя боги приоткрывали там богатства земных недр, давали необходимую полям и садам воду».

А потому, прибыв «инкогнито» в благословенную страну Иаа и став править ей, Синухет считал себя «только номархом» фараона Сенусерта I – временным управляющим областью, подвластной фараону.

Область, «данная ему», заслуживает пристального внимания. В некотором отдалении от Библа простиралась плодородная страна, где имелись идеальные условия для земледелия. Для египтян эта азиатская страна была, наверное, чем-то вроде Дикого Запада для американцев ХIХ века. Там человека могли подстерегать самые удивительные приключения; там было дико и опасно, но можно было сказочно разбогатеть и вернуться на родину с почетом, как возвратился Синухет.

Повесть о нем оказалась настоящим бестселлером. Нам известен целый ряд копий ее. Возможно, что она повлияла даже на Библию. Во всяком случае, в «Пятикнижии Моисея» страна Ханаан описывается в тех же выражениях, что и счастливая страна Иаа, где поселился Синухет: в земле хананеев «течет молоко и мед» (Исх. 3, 8). Подобно Синухету, и Моисей бежит в эту страну из Египта, но бежит не один, а уводя за собой всех соплеменников.

Читателю, правда, может показаться, что эта повесть уводит его, скорее, в область вымышленного, сказочного. Мнения же историков, скорее, противоположны читательским. Так, известный российский египтолог Ю.Я. Перепелкин писал об этом «художественно обработанном жизнеописании», что «нет оснований сомневаться в подлинности происшествия». Его слова перекликаются с суждением одного из основателей российской египтологии Бориса Александровича Тураева (1868 – 1920): «Приключения Синухета вполне реальны и укладываются в рамки истории и действительности». Однако их немецкий коллега Вольфганг Хельк полагал, что «Повесть о Синухете», скорее, передает египетские представления об Азии, чем является подлинным историческим документом.