Первый протекторат Йорка

Первый протекторат Йорка

Год 1453-й выдался несчастливым для Англии. Англичане окончательно проиграли Столетнюю войну, потерпев тяжелейшее поражение 17 июля в битве при Кастийоне. Король Генри VI не выдержал очередного удара судьбы, и 10 августа его сразил приступ безумия. Он впал в детство, мог только есть, пить и сидеть в кресле, бездумно глядя по сторонам. Король не ходил, не понимал, что происходит вокруг него, не узнавал никого из близких, включая королеву. Долгих 15 месяцев монарх пребывал в растительном состоянии, и отступила болезнь только в декабре 1454 года.

Слабое здоровье короля имело корни в плохой наследственности. Его дед по отцу Генри IV Болингбрук страдал множеством заболеваний, включая какую-то кожную болезнь и эпилепсию. Дед по материнской линии Шарль VI Безумный король Франции испытывал периодические приступы буйного помешательства. Жанна де Бурбон, мать Шарля VI, также страдала подобным недугом. Многие члены дома Валуа, к которому принадлежала мать короля Генри VI, демонстрировали разного рода психические отклонения, симптомами которых чаще всего становились галлюцинации и эротомания-в частности, это проявлялось у Луи герцога Орлеанского и королевы Изабо Баварской.

Недееспособность короля безусловно влекла за собой установление регентства (или в английском варианте — протектората). Обязанность по учреждению этого института лежала на Палате пэров, а точнее, на еще более узком кругу лордов — на Королевском совете. Однако в течение целых двух месяцев не предпринималось никаких действий в этом направлении. Советники отговаривались тем, что король вот-вот придет в себя, и нет причин торопить события. Оно и понятно: протектором Англии при недееспособном короле мог стать либо близкий родственник (предпочтительно совершеннолетний безусловный или условный наследник, которым на тот момент являлся Ричард герцог Йоркский), либо королева, мать несовершеннолетнего наследника. Конечно, у Королевского совета не могло возникнуть и мысли, чтобы передать всю власть в руки Ричарда Йоркского, а детей у венценосной четы пока не было. Пока…

13 октября 1453 года королева Маргарита д’Анжу родила сына, которого назвала Эдуардом. В течение восьми лет брака король не мог обзавестись наследником — и вот на тебе! Логика развития событий неуклонно подталкивала Йорка к продолжению борьбы за власть с максимально полным использованием всех сил и средств. Уильям Стаббс по этому поводу заметил:

Окончательная потеря Гиени уничтожила всякое уважение к власти правительства; болезнь короля столкнула королеву и герцога Йоркского в открытой борьбе за регентство, рождение наследника Ланкастера лишило герцога надежды на мирный процесс правопреемства короны в случае смерти Генри VI.

Хотя разум к королю не возвращался, правительство продолжало работать, старательно делая вид, что монарх по-прежнему активно руководит делами государства. Однако так долго продолжаться не могло, необходимо было решаться и выбирать наконец протектора королевства. А выбор тут был невелик: королева Маргарита, Эдмунд Бофорт герцог Сомерсетский или Ричард герцог Йоркский. В этот момент Йорк снова перешел в наступление. Он возбудил дело в Суде казначейства против Томаса Торпа, спикера последнего Парламента и своего ярого противника. Основанием послужило следующее. В свое время Торп, исполняя обязанности судьи Суда казначейства, наложил арест в лондонском доме епископа Даремского на оружие, принадлежавшее герцогу Йоркскому. Было изъятие имущества герцога законным или нет — неизвестно, однако суд постановил возместить Йорку убытки в размере 1000 фунтов. Торпа отправили в тюрьму Флит до тех пор, пока он не выплатит сумму ущерба.

Парламент, прервавший свою работу 2 июля, вновь собрался 12 ноября 1453 года в Рединге. Поскольку состояние короля не улучшилось, Парламент распустили до февраля. Для разрешения кризиса была созвана старая феодальная ассамблея — Великий совет баронов королевства. Поначалу королевская партия активно пыталась не допустить на ассамблею герцога Йоркского. Но это было очевидно незаконно, и все старания врагов герцога провалились. Тогда они постарались отстранить от участия в Совете всех явных сторонников Ричарда. Герцог, естественно, выразил свое возмущение столь неприкрытым интриганством, лично прибыв на Великий совет в Вестминстер.

Правая рука Йорка, Джон Моубрей герцог Норфолкский выдвинул новые обвинения против Эдмунда Бофорта герцога Сомерсетского, который предпочел не появляться на заседании. Норфолк между прочим заявил, что предъявленные ранее претензии вполне подтвердились делами Сомерсета и результатами той политики, которой тот продолжал следовать. Он потребовал возобновить разбирательства в связи с потерей Гиени. На этот раз королеве не удалось отстоять своего любимца: герцог Сомерсетский в начале декабря был арестован и помещен в Лондонский Тауэр.

Королевская партия, обеспокоенная стремительным ростом влияния Йорка, стала собирать силы. Джеймс Батлер 1-й граф Уилтширский и Уильям Бонвилл 1-й лорд Бонвилл в Сомерсетшире, Генри Холланд 3-й герцог Эксетерский в Западном Райдинге Йоркшира приводили в боевую готовность свои отряды. Даже 74-летний кардинал Джон Кемп, к тому времени ставший архиепископом Кентерберийским, повелел всем слугам своим быть наготове с луками и стрелами, мечами и копьями, и арбалетами, и всем прочим военным снаряжением.

Томас Торп, сидя в заточении, работал над обвинительным актом, направленным против герцога Йоркского.

Королева Маргарита д’Анжу направила Совету «Билль пяти статей», в котором требовала, чтобы ей были предоставлены чрезвычайные привилегии. Она добивалась назначения королевской семье значительного денежного содержания, передачи в ее руки всего управления страной, права назначать канцлера и высших должностных лиц государства, права распределять епархии и приходы. Информацией о пятой статье билля мы не располагаем, но и четырех оставшихся достаточно, чтобы понять: королева стремилась к регентству и к такой власти, которой не обладал ни один король династии Ланкастеров.

Однако йоркисты были весьма сильны, они уже получили значительное представительство в Королевском совете. Именно герцог Йоркский получил право от имени короля открыть заседание Парламента в Вестминстере 14 февраля 1454 года. Все грозные маневры ланкастриан пропали втуне. Торп остался в заключении, новым спикером Общин был избран Томас Чарлтон, а 23 марта умер лорд-канцлер Джон Кемп архиепископ Кентерберийский — преданный сторонник Ланкастеров. Поверженные советники пытались добиться хоть какого-нибудь знака от невменяемого короля, который можно было бы истолковать как просветление рассудка, но безрезультатно. 27 марта лорды сделали неизбежный шаг, избрав герцога Йоркского лордом-протектором королевства. Претензии королевы Маргариты на регентство и вызывающе наглый «Билль пяти статей» они предпочли обойти молчанием.

^{Маргарита д’Анжу}

Ситуация изменилась в пользу Йорка не в последнюю очередь из-за того, что он заручился поддержкой Невиллов — сильной и многочисленной аристократической семьи в Англии XV века, политические симпатии которой в 1452 году кардинально изменились. Основатель могущества рода — Ральф Невилл 1-й граф Уэстморленд был женат на Джоанне Бофорт, дочери Джона Гонтского 1-го герцога Ланкастерского. Большинство из его двенадцати детей чрезвычайно удачно вступило в брак. Старший сын Ричард стал мужем Элис Монтакьют, наследницы титула и состояния графов Солсберийских. Еще трое сыновей женились на наследницах баронских фамилий Фоконбергов, Лэтимеров и Бергавенни, а четвертый стал князем-епископом Даремским, чья власть над палатинатом Дарем равнялась королевской. Их сестра Сесили Невилл по прозвищу Гордая Цис стала женой Ричарда герцога Йоркского. Внук Уэстморленда Ричард еще больше увеличил состояние семьи посредством своего брака с наследницей Ричарда Бошама 13-го графа Уорикского.

До 1452 года благодаря родственным связям с Бофортами и близости ко двору Невиллы поддерживали правительство. Их растущее влияние на северо-западе Англии вызвало вражду с родом Перси, традиционно доминировавшим в тех краях. В 1453–1454 годах эта враждебность вылилась в частную феодальную войну. Генри Перси 2-й граф Нортумберлендский, как и его друзья, вроде жестокого и недалекого Генри Холланда 3-го герцога Эксетерского, присоединился к придворной фракции, вынуждая Невиллов встать на сторону Йорка. Одновременно Ричард Невилл граф Уорикский вступил в конфликт с герцогом Сомерсетским уже по собственным мотивам: король отдал графство Гламорган, входившее в наследство Бошамов, своему любимцу, но Ричард Невилл, который прославился в веках как Делатель Королей, вознамерился удержать это валлийское владение своей жены силой.

Королевский совет назначил Йорка на семилетний срок капитаном Кале, сместив с поста герцога Сомерсетского. Лорд-протектор таким образом объединил в своих руках власть и над островной территорией, и над тем жалким остатком, который все еще удерживали англичане на континенте. Должности, освободившиеся после смерти Джона Кемпа, он раздал своим сторонникам: Ричард Невилл граф Солсберийский стал лорд-канцлером Англии, Томас Буршье епископ Илийский-архиепископом Кентерберийским, а Ральф де Кромвелл 3-й лорд Кромвелл, старинный враг герцога Эксетерского, — лордом-камергером двора.

Во время первого протектората Йорка Англия жила относительно спокойно. Страна так долго страдала из-за полного отсутствия отлаженных механизмов управления, что влиятельный человек, обладавший всеми властными полномочиями, просто не мог не добиться положительных результатов. Правление Йорка было, как всегда, не выдающимся, но вполне успешным, тем более что Англии требовалось совсем немного — гражданский мир и порядок. Именно внутреннее спокойствие в стране герцог постарался обеспечить первым делом.

Лорд-протектор стремился по возможности управлять страной через аппарат, в котором были бы представлены все партии, чтобы избежать раздоров между аристократами в Совете. Он отправился на беспокойный север Англии, чтобы прекратить вражду между Невиллами и Перси. Генри Холланд герцог Эксетерский, сторонник Перси и один из самых энергичных противников Йорка, доставил новой власти массу неприятностей, но в конце концов был водворен под охрану в королевский замок Понтефракт, что еще больше укрепило дружеские связи герцога Йоркского с Ральфом лордом Кромвеллом. В Йоркшир были посланы судьи, в том числе главный судья Суда общегражданских исков, для тщательного разбора всех накопившихся там уголовных дел. Можно сказать, что рука закона дотянулась до самых беспокойных областей Англии.

Томас Кортеней граф Девонский, участник похода Йорка на Лондон в 1452 году, решил воспользоваться тем, что ему показалось улыбкой судьбы — ведь его покровитель достиг вершин власти. Он возобновил частную войну против Уильяма Бонвилла лорда Бонвилла. Однако его действия не нашли поддержки у Йорка, который стремился прежде всего к миру и прекращению распрей. Лорд-протекгор отправил Девона, преданности которого он вообще не очень доверял, в заключение. Это побудило Кортенея переметнуться на сторону королевы Маргариты, что в свою очередь заставило лорда Бонвилла примкнуть к йоркистам.

Другой сподвижник Ричарда по походу на Лондон, Эдуард Брук лорд Кобэм в то время находился под арестом, причем именно из-за участия в том самом походе. Герцог Йоркский не стал освобождать его своей властью. Он предпочел не нарушать законного хода судебного процесса, так как у Кобэма была королевская грамота о помиловании, и наказание ему не грозило. Эдмупд Бофорт герцог Сомерсетский, правда, находился в Лондонском Тауэре безо всякого суда. Но, учитывая тяжесть обвинений и всеобщую к нему ненависть, он должен был благодарить Йорка за то, что его дело не передавалось в суд. Возможно, именно это помогло ему сохранить жизнь.

Некоторыми успехами была отмечена и внешнеполитическая деятельность герцога Йоркского. Англичане отогнали французский флот от Джерси и Гернси, причем защитники островов убили или взяли в плен как минимум 500 вражеских солдат. По французскому пиратству в окружающих Англию морях был нанесен серьезный удар.