5. Профсоюзная дискуссия

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

5. Профсоюзная дискуссия

Осенью 1920 г. в партийно-правительственных кругах возникла дискуссия, внешне выглядевшая достаточно невинно: о месте и роли профсоюзов в хозяйственной и политической жизни страны. Смысл этой дискуссии не ясен даже сегодня, поскольку два основных ее участника – Троцкий и Ленин, – по существу, придерживались одной точки зрения по всем основным пунктам спора. Однако именно эта теоретическая дискуссия фактически превратилась в острый диспут о том, как дальше руководить государством, и получила неточное название «профсоюзная дискуссия». Существо неточности состояло в том, что реально речь шла не только о профсоюзах, а о методах управления и руководства страной и народом.

Троцкий занял во время этой дискуссии комфортные для него позиции, сформировавшиеся в тот период, когда он руководил военным ведомством. Собственно, именно Троцкий был если не инициатором дискуссии, то тем лицом, речи которого вызвали появление различных «платформ». Профсоюзы, которые до революции защищали интересы своих членов, добивались улучшения условий труда на началах рыночных отношений, порой прибегая к массовым коллективным акциям противодействия, в частности к стачкам. При советской власти профсоюзы в общем-то пытались заниматься своим традиционным делом – представлять интересы рабочих и служащих. В силу этого они совершенно не вписывались в жесткие «военно-коммунистические» догмы, лежавшие в основе планов Троцкого. В глубине души Троцкий, по всей видимости, считал профсоюзы вообще излишними объединениями в условиях партийной диктатуры, которая, как он полагал, и без вмешательства профсоюзов выражает и защищает «коренные интересы» трудящегося населения. Тем не менее с существованием профсоюзов он вынужден был считаться. Вопрос был переведен в другую плоскость: как сделать профсоюзы безопасными для советской власти и использовать их в военно-коммунистической системе, отстраиваемой большевиками. Троцкий находил ответ в прямом, официальном и открытом включении профобъединений в государственный механизм в качестве одного из его инструментов «мобилизации» рабочих для выполнения экономических задач. Постепенно в его голове созрел лозунг «огосударствливания» профсоюзов, который он и выдвинул публично.

Первое столкновение с непокорными профсоюзами произошло на железнодорожном транспорте, когда Троцкий стал во главе Наркомата путей сообщения и перевел железнодорожников на военное положение. Объединение транспортников пыталось робко протестовать. Тогда нарком попросту разогнал Всероссийский исполнительный комитет рабочих железнодорожного транспорта (Викжедор) и своей волей назначил другой его состав руководства профсоюзом [989] . Попыток сопротивления, как и полагал нарком, не было. После жестких административных и карательных мер транспорт стал работать несколько лучше, и Троцкий решил, что этот опыт следует распространить на другие отрасли, на все народное хозяйство РСФСР.

9 апреля 1920 г., выступая на III Всероссийском съезде профсоюзов, Троцкий предложил полностью перестроить работу профсоюзов, включив их в государственный хозяйственный аппарат [990] . В работе съезда пока принимали участие единичные руководители еще не полностью запрещенной меньшевистской партии: Дан, Мартов и Р.А. Абрамович. Последний был особенно энергичен, резко критиковал милитаризацию труда и отстаивал право профсоюзов защищать экономические интересы трудящихся. Группа меньшевиков даже внесла на обсуждение съезда проект резолюции по общеполитическому докладу Ленина, в котором вполне обоснованно милитаризация труда оценивалась как антирабочая акция, неизбежно ведущая к низкой производительности труда и бессмысленной трате рабочей силы.

Отвергнув этот проект, съезд утвердил резолюцию, которая требовала ввести во всех профорганизациях «суровую дисциплину, сделав профсоюзы, их органы, завкомы и советы союзов образцом точного и быстрого выполнения ответственных заданий, выдвинутых грозным экономическим положением страны и борьбой за сохранение и развитие рабочей диктатуры» [991] . Эта резолюция, освященная авторитетом Ленина, предопределяла главные положения доклада Троцкого, который в порядке дня съезда был назван «О хозяйственных задачах», но который сам докладчик озаглавил конкретнее: «Профсоюзы и милитаризация труда».

Свое выступление Троцкий начал именно с обоснования милитаризации труда, с противопоставления «коммунистической» милитаризации «буржуазной», с попытки убедить слушателей, что «новая форма коллективной принудительности» выдержит экзамен на производительность. Но эта весьма скользкая тема была лишь введением к следующей, еще более сомнительной. Обосновывая введение единоначалия на промышленных предприятиях, оратор подменял один вопрос другим, ловко тасуя их, как карты. Он заявлял, что было бы величайшим заблуждением рассматривать введение единоначалия как «ущерб самодеятельности рабочего класса». Профсоюзы, по мнению Троцкого, были полезны, если прилагали свои усилия для реализации государственных хозяйственных заданий, и, наоборот, вредны, если отстаивали интересы своих членов.

В заключительном слове Троцкий был еще более агрессивным. Обращаясь к находившимся в зале меньшевикам, он патетически воскликнул: «Да вы поглядите на этот зал: вот он, класс! Рабочий класс здесь, перед нами и с нами, а вы, ничтожная кучка меньшевиков, пытаетесь убедить его мещанскими аргументами! Вы хотите быть опекунами этого класса. А между тем у него есть своя высокая самодеятельность, и эту самодеятельность он проявил, между прочим, и в том, что вас скинул и пошел вперед своей дорогой!» [992]

Под руководством Троцкого, как наркома путей сообщения, в июле 1920 г. был проведен II съезд железнодорожников. 21 июля Троцкий выступил на съезде с докладом [993] . Старые союзы железнодорожников – Викжель, Викжедор – не были, по его утверждению, в полном смысле слова профсоюзами. Это были организации тред-юнионистского типа – объединения рабочих «с целью поднятия их материального и морального уровня, улучшения их положения в борьбе с капиталом и государством». В Советском же государстве, по утверждению докладчика, классовая борьба с государством являлась бессмыслицей. Союз железнодорожников должен поэтому стать организацией производства, организацией управления транспортом, то есть полностью включиться в производственную администрацию, стать исполнителем воли наркома и наркомата. Троцкий убеждал делегатов съезда, что необходимо провести «полное слияние профессионального союза с административным аппаратом», что должен быть создан единый орган, который «в равной мере охватывает как административно-технические потребности транспорта, так и все стороны и интересы его работников» [994] . Из профсоюза, по его мнению, следовало удалить негодные элементы – всех тех, кто «сеет хаос и деморализацию». По существу, Троцкий отвергал необходимость существования профсоюзов как организаций, представляющих группу наемных рабочих и служащих со своими специфическими, отличными от административных интересами.

Своего рода итоговым документом, формулировавшим позицию Троцкого, была его брошюра «О роли и задачах профсоюзов», напечатанная осенью 1920 г. в типографии его поезда. Существенно новых мыслей она не содержала. Речь шла о все том же – «милитаризации» и «огосударствливании» профсоюзов. Вслед за этим, 3 ноября, на собрании коммунистической фракции V конференции профсоюзов, Троцкий бросил лозунг о необходимости «перетряхивания» профсоюзов, то есть замены избранных руководителей – назначаемыми, и «завинчивания гаек военного коммунизма», не объяснив, впрочем, в чем именно таковое «завинчивание» должно состоять.

Выступления Троцкого с предложениями «огосударствливания» профсоюзов, их включения в административную систему и, таким образом, лишения их специфических функций вызвали резкие возражения со стороны членов партии, образовавших так называемую «рабочую оппозицию» (во главе со А.Г. Шляпниковым и А.М. Коллонтай). Эти деятели называли Троцкого, да и самого Ленина «военизаторами труда», пособниками неравенства. Они выдвигали лозунг созыва Всероссийского съезда производителей, который взял бы на себя или же перепоручил профсоюзам управление всем народным хозяйством. По ряду вопросов близкие к «рабочей оппозиции» позиции занимала и группа демократического централизма.

Появилась платформа Бухарина, пытавшегося примирить две крайние точки зрения: Троцкого и «рабочей оппозиции». В ходе страстных споров политические платформы Троцкого и Бухарина несколько сблизились – Бухарин практически перешел на позиции Троцкого. В декабре 1920 г. оба деятеля даже предложили совместный проект резолюции о роли и задачах профсоюзов на делегатском собрании Замоскворецкого района Москвы [995] . Проект был полностью выдержан в духе взглядов Троцкого.

Вне двух крайних течений находилась группа, которую возглавил Ленин. Анализ выступлений участников этой группы (Зиновьева, Каменева, Сталина) показывает, что, по существу, ее позиция мало чем отличалась от точки зрения Троцкого. Тем не менее Ленин вступил с Троцким в жесткую перепалку именно по профсоюзному вопросу, передергивая его заявления и выхватывая слова из контекста. Похоже, что Ленин искал повода, чтобы пойти на теоретический и идеологический конфликт с Троцким, и не нашел ничего лучшего, как выискать противоречия между своим и Троцкого подходом к профсоюзной теме. Но именно потому, что разногласия эти были высосаны Лениным из пальца, постороннему наблюдателю определить их было совершенно невозможно.

Ленин выдвинул демагогический и ничего не говорящий лозунг «Профсоюзы – школа коммунизма». Что эта формула означала и что Ленин имел в виду, он сам, похоже, не знал и объяснить не мог. Ленин стремился превратить профсоюзы в совершенно безликий и безголосый придаток партии и государства. Но в этом смысле планы Ленина ничем не отличались от намерений Троцкого.

Собственно, именно Ленин формально начал дискуссию, безапелляционно обрушившись на Троцкого в выступлении на объединенном заседании коммунистов – делегатов VIII съезда Советов, членов ВЦСПС и Московского совета профсоюзов 10 декабря 1920 г. Поводом была упомянутая брошюра Троцкого «О роли и задачах профсоюзов», причем, будучи не в состоянии высказать ни одной конкретной претензии к платформе Троцкого, Ленин отделывался, как в старые дореволюционные годы, самыми общими фразами о том, «какое количество теоретических ошибок и вопиющих неграмотностей сосредоточено» в брошюре Троцкого и какая у автора в голове идейная путаница [996] .

Ленин обвинял Троцкого в неправильных методах подхода к массе, в принципиальной ошибочности идеи слияния профсоюзов с государственными органами, в неправильности отрицания роли профсоюзов в защите материальных и духовных интересов рабочего класса в буржуазном и в рабочем государстве, в том, что тот пытается перенести «вопреки его сознанию и воле» на область хозяйственного строительства «не лучшее, а худшее в военном опыте». Ленин делал вид и вывод, что «тезисы» (брошюра) Троцкого – «политически вредная вещь, что его политика – это бюрократическое дергание профсоюзов» [997] .

Ленин еще более заострил свои нападки на Троцкого в выпущенной в самом начале 1921 г. брошюре «Кризис партии». Собственно говоря, вся эта брошюра была направлена против Троцкого в связи с тем, что тот не покаялся и повторил свои предложения о включении профсоюзов в госаппарат на V Всероссийской конференции профсоюзов 2 – 6 ноября 1920 г., а затем на пленуме ЦК РКП(б) 8 – 9 ноября. На этом пленуме упрямый Троцкий внес на рассмотрение свои тезисы «Профессиональные союзы и их дальнейшая роль», под давлением Ленина отвергнутые. Пленум принял постановление, в котором объявлялось нежелательным выносить на дальнейшее обсуждение разногласия, возникшие в ЦК. Была образована профсоюзная комиссия с участием Троцкого, однако он отказался в ней работать, отлично понимая, что всякий раз будет в комиссии оставаться в меньшинстве. Тогда Ленин обвинил Троцкого во фракционности [998] .

Атаки на Троцкого Ленин продолжил на II Всероссийском съезде горнорабочих 23 января 1921 г. и в брошюре «Еще раз о профсоюзах, о текущем положении и об ошибках тов. Троцкого и Бухарина» [999] . Ход дискуссии, которая продолжалась вплоть до X съезда партии, показал Ленину, что практиковавшаяся в первые годы большевистской власти свобода диспутов внутри большевистского руководства становится непозволительной роскошью и может привести к ослаблению руководящей роли Ленина. Весьма относительное харизматическое единовластие председателя Совнаркома должно было смениться формальным единовластием, закрепленным в нормативном порядке. Именно в этом был основной смысл атаки Ленина на Троцкого по вопросу, в котором никто никогда так и не смог разобраться. В результате в начале 1921 г. в ходе подготовки к X съезду были выдвинуты несколько платформ по вопросу о профсоюзах. Отлично сознавая, что его «платформа десяти» (кроме Ленина подписались Каменев, Зиновьев, Сталин, Рудзутак [1000] , Артем, Калинин, Лозовский, Петровский, Томский [1001] ) будет поддержана основной частью партийных организаций просто потому, что за Лениным пошло все руководство, Ленин через подставных лиц предложил проводить выборы на съезд по платформам. Предложение было принято [1002] . Впервые в истории большевизма выборы на партийный съезд проходили на базе фракционных платформ.

На съезде «платформа десяти» была представлена Лениным и Зиновьевым. Платформу Троцкого «Роль и задачи профсоюзов» – представлял он сам. Были выдвинуты также платформа «рабочей оппозиции» (Шляпников, Коллонтай, С.П. Медведев [1003] ), платформа децистов (Сапронов, Осинкий, Р.Б. Фарбман [1004] ), платформа Бухарина, которую называли «буферной». Троцкий в своей платформе исходил из концепции перманентной революции, считал необходимым ради сохранения советской власти до начала мировой революции максимально милитаризировать государство, а профсоюзы «огосударствить», слив их с государственными хозяйственными органами по отраслям промышленности и придав им функции административно-хозяйственного управления. Профсоюзы должны были превратиться в органы «закручивания гаек» военного коммунизма, в органы принуждения, инструмент милитаризации труда.

«Платформа десяти» по внутреннему своему содержанию была близка к платформе Троцкого, но прикрывала свою сущность демагогическими разглагольствованиями. Принуждению в работе профсоюзов отводилась подчиненная роль. Основным методом работы объявлялось убеждение. Но профсоюзы рассматривались в качестве «приводных ремней» партии, и это было главное. Защитные же функции профсоюзных организаций сводились только к ограждению интересов рабочих от ущемления со стороны бюрократии. Несмотря на общие, обычно несвойственные Ленину полулиберальные фразы, Ленин на практике планировал превратить профсоюзы в придаток партии и государства даже в гораздо большей степени, чем к этому стремился Троцкий.

Из числа тех, кто подписал «платформу десяти», особенно рьяно против Троцкого выступал, как и следовало ожидать, Сталин. На одном из заседаний ЦК он обрушился на своего врага, заявляя, что Троцкий «ошибается в корне» и своей платформой породил ряд конфликтов с ВЦСПС и внутри ЦК партии [1005] .

Постепенно Троцкий, который в начале дискуссии пытался твердо отстаивать свои взгляды, утратил свойственную ему в полемике остроту. Он понял замысел Ленина и пошел на попятную. Убедившись в том, что дело идет к фактическому принятию его предложений, только не от его имени, Лев Давидович, возможно, даже почувствовал некоторое моральное удовлетворение. Во всяком случае, острое столкновение с Лениным на этот раз оказалось весьма кратковременным. Статья Троцкого в «Правде», оценивавшая его разногласия как не имевшие принципиального значения [1006] , была написана в явно примирительном тоне. Такой же характер носила и выпущенная Троцким дискуссионная брошюра [1007] .

Любопытно, что ни платформа Троцкого, ни другие его оппозиционные выступления и документы по профсоюзной дискуссии не были им включены в собрание сочинений, в отношении которого он проводил весьма жесткую политическую селекцию. Троцкий, таким образом, постфактум признавал, что прав был Ленин, что сам он не распознал своевременно ленинской уловки, которая лишь маскировала взгляды, в действительности почти совпадавшие с позицией Троцкого. Вот что писал об этом в своих мемуарах Троцкий: «Ленин почуял наступление критического момента своим безошибочным политическим инстинктом. В то время как я, исходя из чисто хозяйственных соображений, на основах военного коммунизма добивался от профессиональных союзов дальнейшего напряжения сил, Ленин, руководясь политическими соображениями, шел в сторону ослабления военного нажима. Накануне 10-го съезда наши линии антагонистически пересеклись. Вспыхнула дискуссия в партии. Дискуссия была совершенно не на тему… Партия лихорадочно спорила о «школе коммунизма», тогда как по существу дело шло о надвинувшейся вплотную хозяйственной катастрофе».

Разумеется, он не забыл упомянуть, что первые очень осторожные тезисы Ленина о новой экономической политике были для Троцкого «только возобновлением тех предложений», которые сам Троцкий внес ранее. «Я немедленно к ним присоединился» [1008] , – не без иронии вспоминал Троцкий.

Побочным результатом участия Троцкого в профсоюзной дискуссии было его освобождение от обязанностей наркома путей сообщения. И хотя он все еще оставался наркомом по военно-морским делам, с 1921 г. позиции Троцкого в партии и государстве стали постепенно ослабевать. Троцкий оказался не в состоянии разворачивать политический руль в выгодную для себя сторону на поле внутрифракционной борьбы даже тогда, когда оппоненты, по существу, проводили в жизнь его собственные программы. В профсоюзной дискуссии он разрешил сделать с собой то же, что и во время споров о Брестском мире: ради иллюзорной дружбы с Лениным он позволил председателю Совнаркома перед лицом всей партии объявить Троцкого противником точки зрения ленинского большинства.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.