ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
В начале второй недели июня 1666 года нидерландский флот снялся с якоря и вышел в море между Хелдером и островом Тексел по направлению к проливу Па-де-Кале. Флот держал курс на южный берег Англии. Но одиннадцатого июня вдруг задул крутой встречный зюйд-вест, и де Рюйтер распорядился стать на якорь на траверзе Дюнкерка: волей-неволей приходилось ждать лучшей погоды, чтобы понапрасну не рисковать кораблями.
Едва де Рюйтер со своими офицерами уселся за обеденный стол, как дверь адмиральской каюты распахнулась, вбежал Михель Шредер и, торопливо отсалютовав, воскликнул:
— Англичане, минхер адмирал, англичане на горизонте!
— Гром и дьяволы! Откуда им взяться в такую погоду? — Михиэл де Рюйтер вскочил из-за стола.
— Они идут из Ла-Манша, — сообщил Шредер, — и держатся у самого французского берега.
С квартердека «Семи провинций» де Рюйтер увидал в подзорную трубу на юго-западе несколько английских фрегатов-разведчиков, летевших в их сторону под штормовыми парусами. За ними на горизонте уже показались паруса трехпалубных линейных кораблей. Времени на поднятие якорей не оставалось, и де Рюйтер приказал рубить якорные канаты. На топы мат взлетели сигнальные флаги, раздалась дробь барабанов, пронзительно запели рожки, на всех палух зазвучала команда «К бою! «.
Вот когда оправдали себя месяцы изнурительных учений и муштры! Не успела минутная стрелка часов обежать полный круг, а приказ де Рюйтера уже достиг последнего корабля его флота. Эскадры одна за другой кильватерным строем лавировали против все усиливавшегося ветра навстречу флоту адмирала Монка. Маневр противника привел англичан в замешательство: никогда еще голландцы не отваживались вообще принять бой в таком штормовом море да еще в этом опасном фарватере. А теперь они даже идут в атаку!
Конечно, голландцы превосходили англичан по количеству боевых кораблей. Дело в том, что адмирал Монк вынужден был отправить два десятка своих кораблей навстречу французской эскадре, шедшей, как ему сообщили, из Атлантики — французы были союзниками голландцев. Но зато английские корабли были крупнее, и на их орудийных палубах имелось гораздо больше пушек. «Что нам эти голландские двухпалубные суденышки, — думал адмирал Монк, — сть только подойдут поближе! «
И они подошли, подошли с подветренной стороны и атаковали англичан, вынудив их маневрировать. После того как все английские корабли легли на другой галс, авангард флота адмирала Монка приблизился на пушечный выстрел к центру ордера голландских кораблей. Был час пополудни.
Две сотни фрегатов и линейных кораблей сошлись в штормовом море, катившем покрытые пенными шапками волны, которые, казалось, задевали гребнями низкие свинцовые тучи. Время от времени из-за их рваных краев показывалось солнце, но ветер не ослабевал, продолжая трепать флаги, вымпелы и паруса, выл и свистел в снастях. На секунду в его неумолчный вой вплелся глухой удар первого пушечного выстрела — и тут же рев тысяч пушек заглушил все остальные звуки штормового моря.
Ветер быстро уносит густое облако порохового дыма, жерла пушек вновь изрыгают пламя, простые, картечные и сцепленные ядра обрушиваются на палубы кораблей, сметая с них все живое, разрывая в клочья такелаж и паруса, пробивая борта. Вопли и стоны раненых, пронзительные крики отдающих команды офицеров тонут в грохоте канонады. По настилу палуб струится кровь, волны с шипением смывают ее.
Командующий английским флотом адмирал Монк в ярости скрипит зубами.
Он не может ввести в бой тяжелые орудия своих трехпалубных монстров, расположенные на самой нижней орудийной палубе: де Рюйтер вынудил его оставаться с наветренной стороны, поэтому нижние орудийные порты невозможно открыть — они под водой. Даже если англичане повернут еще раз, это ничего не изменит — голландцы все равно останутся с подветренной стороны. Единственное, что может склонить чашу весов в пользу адмирала Монка
— это прорыв сквозь строй голландцев.
Но Михиэл де Рюйтер держится начеку. Из его пушек не молчит ни одна, причем у канониров есть выбор: они могут бить и в ватерлинии, и в такелаж английских кораблей. Де Рюйтер приказывает целить в такелаж: если он будет исковеркан, адмиралу Монку нечего и помышлять о прорыве. Его корабли неотвратимо приближаются к фландрским песчаным отмелям. И в конце концов Монк вынужден отдать приказ поворачивать.
Сражение становится все яростнее. Один из английских линейных кораблей пытается приблизиться к голландскому флагману — и получает залп бортовой батареи «Семи провинций» прямо в ватерлинию. Вскоре англичанин исчезает в морской пучине. Два голландских фрегата вспыхивают, словно факелы. Флагманы адмиралов Тромпа и ван Нееса сильно повреждены и неспособны маневрировать. Командующим эскадрами приходится перебираться на другие корабли. Уже спускаются сумерки, но ни одна из сторон пока не одерживает верх. Адмирал Монк упрямо пытается прорваться сквозь строй кораблей де Рюйтера — наконец ему это удается. Тогда де Рюйтер приказывает пнять сигнал «Идем на абордаж! «, но уже поздно — большая часть английских кораблей получает простор для маневра. Однако в фальшборты трех из них уже впились абордажные крючья, голландцы прыгают на палубы вражеских кораблей, теперь в ход идут топоры и тесаки, сабли и шпаги, вымбовки и пистолеты. Лязг стали, пистолетные выстрелы, вопли раненых и хриплые проклятия разносятся над морем, живые и мертвые летят за борт и исчезают в волнах.
Наступил вечер, однако конца сражению все еще не видно. Флагман адмирала Эвертсена подобрался к очередному англичанину и всадил ему в ватерлинию весь бортовой залп. Корабль стал тонуть, но с его верхней палубы по голландцам ударил град мушкетных пуль. Вот уже над волнами виднеется один лишь квартердек быстро погружающегося парусника, последний из стрелков торопливо посылает в сторону голландцев последнюю пулю и прыгает в волны. Этот выстрел разит командующего нидерландской эскадрой наповал…
Темнота сгущается настолько, что противники больше не видят друг друга, лишь несколько догорающих остовов кораблей освещают багровым заревом успокоившееся море.
Но ни Монк, ни де Рюйтер не дают отдохнуть своим морякам: оба полны решимости наутро продолжить сражение, прерванное наступившей ночью, и довести его до победного конца. Теперь настал черед корабельных плотников, такелажных и парусных мастеров и их подручных показать свое искусство. Офицеры торопили их: к утру корабли снова должны быть в полной боевой готовности. Английский флот понес более ощутимые потери: одиннадцать кораблей затонуло, еще двадцать получили такие сильные повреждения, что им пришлось отправляться в ближайшие порты и становиться на ремонт.
На следующее утро вновь задул зюйд-вест, правда, не такой сильный, как накануне. Флоты противников сходятся почти так же, как и день назад: вновь английский флот подходит с наветренной стороны и маневрирует. В распоряжении адмирала Монка осталось только чуть более пятидесяти боеспособных кораблей, против которых де Рюйтер может выставить восемьдесят.
Как и накануне, сражение начинается с артиллерийской дуэли. Море на этот раз спокойно, поэтому ядра попадают в цель чаще и наносят больший урон.
Де Рюйтер не сразу бросает в бой все силы; арьергардная эскадра, которой командует адмирал Тромп, остается дрейфовать за кормой флагмана, ожидая приказа. В ее составе шесть тяжелых фрегатов, в решающий момент они могут внести перелом в ход сражения.
На топе грот-мачты «Семи провинций» вивается сигнал «Делай, как я! «, ясно различимый даже в клубах порохового дыма. Несколько минут спустя фрегаты Тромпа на всех парусах бросаются догонять основные силы флота. Вскоре англичане зажаты между флотом де Рюйтера и арьергардной эскадрой, которая заняла выгодную для маневра наветренную сторону: англичанам придется послать чуть ли не все команды к батареям левого борта; тем временем де Рюйтер подойдет к ним с подветренной стороны и даст сигнал к абордажу.
Но все выходит иначе. Бесшабашный Тромп гонит эскадру прямо под жерла пушек линейных кораблей мощной средиземноморской эскадры адмирала Эйскью. Видя это, Михиэл де Рюйтер чертыхается и приказывает повременить с сигналом к абордажу: сейчас надо думать, как спасти корабли Тромпа.
Над «Семью провинциями» взвивается новый сигнал, флагман голландцев идет в фордевинд, увлекая за собой основные силы голландского флота, прямо в центр боевого ордера англичан, в самое пекло; голландцы прорываются в направлении эскадры Эйскью, при этом их фрегаты ведут огонь с обоих бортов. Противники неосторожного Тромпа вынуждены обороняться, эскадра голландцев спасена.
Видя это, англичане с еще большим ожесточением набрасываются на корабли де Рюйтера, адмирал Монк бросает против них все, что еще может держаться на плаву. Снова грохот, треск ломающегося рангоута, языки пламени, пожирающие такелаж и паруса, визг картечи и клубы удушливого дыма.
Но де Рюйтер не уступает. Искусно маневрируя, он выводит корабли из-под шквального огня английских пушек. Нет, не напрасны были месяцы изнурительных учений: команды выполняют свои обязанности четко, словно на маневрах — чинят такелаж, заделывают пробоины, стреляют, поднимают новые паруса взамен изорванных. Корнелис Тромп снова идет в атаку, на этот раз действуя более осмотрительно.
И англичане не выдерживают. Адмирал Монк дает сигнал к отступлению.
Де Рюйтер преследует противника, пока не замечает в сгущающихся сумерках двадцать парусов: это те самые фрегаты Монка, которые он послал навстречу французам. Вновь наступает ночь. За истекший день англичане потеряли семь кораблей, де Рюйтер — ни одного. Правда, его флагман «Семь провинций» сильно поврежден и вынужден покинуть боевой ордер.
Наступило третье утро. Ветер переменился и дул теперь с востока. Флот де Рюйтера, готовый продолжать ожесточенное сражение, снова вышел в пролив. Но шли часы, а корабли противника не появлялись. Де Рюйтер нервно расхаживал по квартердеку наскоро подремонтированного флагмана, то и дело поглядывая в подзорную трубу на юго-запад. Почему Монк не идет? Он ведь получил подкрепление в целых двадцать фрегатов, да еще со свежими командами!
— Может быть, они наконец начали нас бояться? — спросил Жан де Рюйтер своего дядю.
Адмирал сверкнул на него глазами и прошипел:
— Этот начнет бояться, как же! Будто я не знаю Монка. Нет уж, он вновь объявится. А я не двинусь отсюда, пока не увижу их парусов, даже если мне придется ждать до второго пришествия.
— Но ведь он мог и погибнуть, — высказал свое предположение Михель Шредер, — разве не могло случиться…
И умолк на полуслове, потому что сверху донесся вопль марсового:
— Англичане! Англичане идут!
Только после полудня флот адмирала Монка двинулся на боевой ордер голландцев. На этот раз английские линейные корабли уже не мчались вперед на всех парусах, а осторожно лавировали, внимательно следя за всеми маневрами противника и держась поближе к скалистому берегу. Тогда де Рюйтер погнал свой флот с попутным ветром навстречу англичанам, маневр которых был теперь ограничен берегом. Завязалась многочасовая артиллерийская дуэль, продолжавшаяся до вечера. И вновь ни одной из противоборствующих сторон не удалось добиться решающего успеха.
Неожиданно самый крупный и красивый из английских линейных кораблей
«Наследный принц», имеющий более девяноста пушек и команду в шестьсот человек, налетает на подводную скалу и спускает перед голландцами флаг, так как Монк не может прийти ему на помощь. Адмирал Эйскью сдается в плен, и голландские минеры взрывают корабль. Почти в ту же минуту вспыхивают еще два фрегата из английского арьергарда: Монк сам отдал приказ поджечь их, прежде чем дать сигнал к отступлению.
На четвертый день противники вновь сходятся в отчаянной схватке. На этот раз тяжелые потери несут обе стороны. Голландские фрегаты пылают, словно плавающие факелы, гигантские английские корабли тяжело кренятся на один борт и тонут.
Но по-прежнему никто из противников не может считать себя победителем, и де Рюйтер собирает все силы в один кулак, чтобы нанести решающий удар. Адмирал ван Неес принимает командование авангардом голландского флота, который обходит ордер англичан и смыкается с подветренной стороны с арьергардом под началом Корнелиса Тромпа; тем временем де Рюйтер с основными силами остается с наветренного борта англичан. Охват противника на этот раз удался блестяще: Михиэл де Рюйтер потирает руки и отдает приказ идти на абордаж. Теперь он доведет сражение до победного конца — теперь или никогда!
В гром пушек вплетаются хлопки мушкетных выстрелов. Все ближе подбираются к огромным английским кораблям голландские фрегаты. Корпуса кораблей стонут и трещат, наваливаясь друг на друга, в воздух взвиваются абордажные крючья, перекидываются через фальшборты мостики. На палубах английских линейных кораблей закипает жаркая рукопашная схватка. Пламя, пожирающее такелаж, кажется в наступивших сумерках нестерпимо ярким. Над морем повисает пелена тумана.
Тех из англичан, кого голландцы еще не успели взять на абордаж, охватывает дикая паника, и они спасаются бегством! «Семь провинций» еще цепко держат в когтях абордажных крючьев один из английских фрегатов. Голландцы уже захватили бак и верхнюю палубу, и только на юте еще яростно сражаются капитан фрегата и кучка его людей. Михель Шредер, размахивая тяжелой саблей, прорывается к трапу, ведущему на полуют, и в отсветах пламени, пробивающихся сквозь туманные сумерки, успевает увидеть медную пластину с названием корабля. Но уже в следующую минуту он его забывает
— так велико желание поскорее захватить полуют и покончить с этим кровопролитием. Вот он уже первым ступил на трап, подняв саблю — и тут заметил белобрысую голову и две руки, сжимающие поднятый над ней артиллерийский банник. Матрос стоит на коленях, расширившиеся глаза под окровавленной повязкой на лбу полны смертельного ужаса. Он просит пощады.
Михель Шредер уже занес ногу, чтобы пинком отшвырнуть его в сторону, как вдруг стоящий на коленях с мольбой восклицает:
— Сжальтесь, господин! Я не англичанин, я гамбуржец!
Несколько секунд Шредер оторопело смотрит на него. Но ему некогда разбираться, и он кричит:
— Прочь с дороги! Спросишь потом Михеля Шредера! — с этими словами старший штурман взлетает на полуют, выбивает из руки подвернувшегося англичанина пистолет, валит другого ударом сабли… Потом видит вокруг своих товарищей и в следующий момент — богато украшенный, позолоченный эфес шпаги, которую протягивает ему капитан фрегата.
— Сдаюсь! «Ариадне» больше не на что надеяться, — говорит он, с поклоном подавая Шредеру и свои пистолеты.
— Если не ошибаюсь, наши пути-дороги уже дважды пересекались! — восклицает тот, имея в виду снятие с айсберга и встречу в тумане год назад.
Спустившись на палубу «Ариадны», они остановились перед толпой пленных. Один из них, долговязый блондин с окровавленной повязкой на лбу, окликнул старшего штурмана:
— Одну минуту, господин Михель Шредер!
Старший штурман вспомнил о гамбуржце, просившем пощады, и, приглядевшись, узнал в нем Михеля Зиверса, нанявшегося в свое время на «АннШарлотт» и затем попавшего в Лондоне в лапы к вербовщикам флота его величества.
— Вот как довелось встретиться, — обронил Михель Шредер. — Не лучше ли было тебе оставаться у меня на корабле. А что теперь?
— Я бы хотел обратно в Гамбург, — попросил Зиверс.
— Думаю, что это вполне возможно осуществить. Когда кончится война, голландцы не отправят тебя обратно в Англию. Может, тебе уже недолго осталось ждать.
Больше поговорить им не удалось: каждая пара рабочих рук была на счету, надо было срочно ремонтировать пострадавшие в сражении корабли и готовить их к плаванию к родным берегам. К тому же еще предстояло буксировать домой захваченные английские суда.
Два дня спустя флот-победитель стал на якорь в заливе Эйссельмер. Над Амстердамом плыл перезвон церковных колоколов, возвещавших победу. Вся Голландия чествовала адмирала де Рюйтера, а Йохан де Витт повесил ему на шею почетную золотую цепь — награду генеральных штатов. Спасителя свободы и отечества прославляли на каждом шагу, но за пышными славословиями скрывалось самое главное: эта победа открывала всем голландским толстосумам, судовладельцам, банкирам и плантаторам неограниченные перспективы быстрого обогащения, не говоря уже об отвоеванных колониях в Вест-Индии и Ост-Индии.
Ни один из ораторов ни словом не обмолвился об истинных причинах того, что семь тысяч английских и нидерландских моряков не вернулись из этого крупнейшего и кровопролитнейшего из всех известных до тех пор морских сражений.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.