1

1

Вновь и вновь приходится возвращаться к 1990 году. Слишком памятен он для Западной группы войск. Конец его, декабрь, ознаменован ярким событием — «разгромным» указом Президента СССР.

Отстранены от должностей Главком группы генерал армии Б. Снетков, начальник политуправления генерал-полковник А. Колиниченко, комдив 27-й гвардейской мотострелковой дивизии генерал-майор А. Журов, начальник отдела кадров генерал-майор В. Шипилов…

Отстранить… Уволить в запас… Назначить с понижением… Основной лейтмотив указа. Наказаны все, кого можно было наказать. Дивизия выведена из Германии в первую очередь, в срочном порядке.

За что же ниспосланы такие «кары небесные» на группу войск в Германии? Какую битву она проиграла, чем прогневала власть придержащих?

А уж и вправду, прогневала, но больше всего напугала. Ибо такой указ можно было подписать лишь в страшном испуге.

Виной всему — дезертир № 1 — подполковник Михаил Колесников. Нет, он не был нашим первым дезертиром из группы войск. Бежали и до него, несмотря на все запоры, запреты, крепость берлинской стены. Колесников оказался таким же обыкновенным дезертиром или, как метко обозвала его одна из газет, «заурядным иудой», но вот время было далеко не заурядное, если брать по А. Гайдару, необыкновенное время.

После объединения Германия «ждала» дезертиров. Советских дезертиров — солдат, прапорщиков, офицеров Западной группы войск. Дезертирство стало излюбленной темой немецкой прессы. Некоторые газеты и журналы поспешили возвестить миру о «толпах вооруженных дезертиров», которые бродят в лесах новых восточных земель. Западногерманские аналитики прогнозировали массовый бег советских военнослужащих «за бугор».

Им вторило горбачевское окружение, весьма чувствительное даже к легкому дуновению западного ветерка. Помощники Президента, выступая в прессе и на телевидении Германии, обреченно признавались: да, да, группа войск морально разлагается под тлетворным воздействием дойч-марки.

Генералы докладывали Горбачеву совсем иное: ЗГВ — в боеготовности, морально выдержана и надежна, делу КПСС предана.

Горбачев не верил генералам. Горбачев верил Западу. Нюхом чуял, побегут, ох побегут. Толпами, как пишет германская пресса, и с оружием.

Чего боялся, то почти и случилось. 29 ноября 1990 года сбежал не рядовой, страшно подумать, — командир полка Колесников. Утащил с собой три снаряда к новейшему танку, ПТУР «Кобра» и зенитную ракету «Тунгуска». «Кобра» была совершенно секретной и составляла государственную тайну. «Тунгуска» — секретной и представляла военную тайну.

Вместе с командиром полка бежал и его подчиненный, ротный Геннадий Моисеенко.

В уголовном деле, заведенном на Колесникова, хранится документ. Старший следователь управления особых отделов КГБ СССР по Западной Группе войск майор юстиции Ю. Власенко докладывал руководству.

«По данным ГРУ, в газете «Вашингтон Тайме» от 3.01.91 года имеется сообщение в отношении Колесникова и Моисеенко, из которого следует, что правительство США предоставило им политическое убежище.

Колесников и Моисеенко, прибыв в США, передали в распоряжение спецслужб образцы боеприпасов, наличие которых, по мнению американских экспертов, позволит разработать новые средства РЭБ».

Что и говорить, тяжкое преступление. Однако, на мой взгляд, дело не только в сверхсекретности унесенных «за бугор» боеприпасов. Советники Горбачева всех наших людей, что служили теперь в единой Германии, мерили по себе. Пройдет год-другой, и многие из президентского окружения окажутся здесь, на тихой, благословенной немецкой земле, вдали от нищенской, «бурлящей» политическими страстями, Родины. Кто-то окажется на дипломатической работе, а кое-кто переберется сюда на постоянное жительство.

Так стоит ли удивляться, что за спинами Колесникова и Моисеенко Президенту мерещились те самые «толпы дезертиров».

Словом, расправа была скорой и жестокой.

Потом, с годами, все привыкнут к дезертирам. Поймут, что, по существу, в ЗГВ им нечего противопоставить. Не поможет ни всезнающая контрразведка, ни тогда еще всесильный политотдел, ни идеи спецпропаганды. Если собрался офицер уйти на Запад, нет силы, которая могла бы его остановить: шаг за КПП и сдался местным властям. Разумеется, прикрываясь попоной «политического изгнанника», «борца за свободу». В Западной группе в свое время из уст в уста передавался анекдотический случай. Пронюхали местные контрразведчики, что один из офицеров Вюнсдорфского гарнизона собрался махнуть «за бугор». После таких сигналов злоумышленника, как правило, под любым предлогом старались откомандировать во внутренний округ, но пока суть да дело, решили выставить у его дома «секретный» патруль.

Дежурили ночь, другую, третью, а когда сняли патрулирование, решив, что сигнал оказался ложным, он ушел средь бела дня.

Германия принимала наших дезертиров, исходя из принципов демократии. Хотя и она в последние годы стала понимать, какие «борцы» дают деру из родного российского Отечества.

Ни в одной стране мира, за исключением бывшего Советского Союза, не оправдывали дезертиров. Только у нас дезертиров-афганцев встречали как героев. Правда, там в оправдание выдвигался хоть и слабый, но аргумент. Мол, на войне, как на войне, кое-кто попадал в плен раненый, в бессознательном состоянии, или уходил к противнику, «бунтуя» против «имперской политики» Советского Союза.

В Германии тоже бывали дезертирские «бунты». Только вот империи уже не существовало. Но мало ли против чего можно бунтовать. Против произвола начальства, например. Но в бессознательном состоянии никто на Запад не попадал. Все бежали вполне сознательно.

Много ли переметнулось «за бугор» нашего войскового брата-офицеров, прапорщиков, солдат? Судите сами. За три с половиной года вывода группы более 500 человек.

А Горбачев боялся тысяч. Не оправдала, стало быть, доверие Президента Западная группа войск. Интересно, что в последний год ручеек беглецов окончательно иссяк.

В июне 1994 года встречался я с военным прокурором ЗГВ генерал-майором юстиции Ериным. Оказалось, за пять месяцев этого года не зарегистрировано ни одного побега.

Как-то на одной из пресс-конференций в российском посольстве в Берлине Главкому группы «подбросили» вопрос: как зависит количество дезертиров от ухудшения экономической ситуации в России?

«Чем хуже ситуация на Родине, тем меньше дезертиров», — ответил генерал-полковник Матвей Бурлаков.

Иностранный журналист не поверил, принял ответ Главкома больше за каламбур, нежели за серьезный ответ. Но тем не менее Бурлаков и не собирался шутить. Это была истинная правда. Хотя ситуация сама по себе парадоксальная. Ведь, что греха таить, все наши аналитики главным мотивом побега на Запад всегда считали ухудшение условий жизни в России и странах СНГ.

И, видимо, прежде это действительно присутствовало, но с годами пребывания в Германии наши солдаты и офицеры стали осознавать одну простую истину — даже Германия, богатейшая на европейском континенте страна, не очень ласкова к «пришельцам» с востока.

Немцы любят повторять, что эту красивую и сытую жизнь они построили своими руками и, разумеется, для себя. Они правы. Ну а что касается жаждущих сытого немецкого бытия айзюлянтов (так называют здесь эмигрантов с Востока), то дабы вписаться в это бытие, надобно иметь кое-что за душой и, безусловно, в карманах.

Нищие и бездарные не нужны нигде.

Иссяк поток дезертиров из ЗГВ еще и потому, что не всяк может стать клятвопреступником и продать Отечество «за двенадцать серебряников». Знаю, кое-кто усмехнется, прочитав эти строки. Мол, о чем это он, какое Отечество, тысячи и тысячи покидают свою страну. Что ж, человек волен жить где захочет. Более того, я не только понимаю, но и поддерживаю многих уехавших, кого не оценила и бросила на произвол судьбы Родина. Но уехавших законно, а не бежавших воровски, преступно, прихватив по возможности пару-тройку государственных секретов, срывая на ходу погоны. Да и там, на «земле обетованной», не плести небылицы о своем тяжелом прошлом, о неустанной борьбе с российской военной бюрократией, выпрашивая тем самым «иудин серебряник».

Вот так воровски бежал на Запад мой коллега по корреспондентскому пункту журнала «Честь имею» (бывший «Советский воин») в Западной группе майор Александр Козленко.

Тема дезертирства в ЗГВ была, пожалуй, самой интригующей. Впереди нее шли легенды о проделках мафии. И потому, попав в Германию, мне очень хотелось увидеть «живьем» дезертира. Не только для того, чтобы написать эту главу, но понять самому — кто они такие, дезертиры, что за явление в нашей жизни? Почему, в конце концов, человек, давший присягу на верность Родине, добровольно становится клятвопреступником? И это сегодня. Ведь все можно сделать иным, вполне законным путем. Уволиться из армии. Много времени на процедуру «снятия погон» нынче не уходит. И свободен как птица. Лети хоть в Америку, хоть в Австралию.

Ан, нет. Такой свободы Козленко не желал. Он рассчитывал предстать перед иммиграционными службами Германии, а потом США не просто человеком, решившим переселиться на жительство в другую страну. Что с того? Этаких желающих тысячи.

А вот если он «политический беженец», «узник совести», так сказать, «борец за свободу», да еще в ранге майора российской армии, да фотокорреспондент центрального военного журнала. О, это совсем другой коленкор.

Но как стать «изгнанником», если тебя никто не гонит? Досужим россказням в Америке не поверят. Значит, нужен скандал. Желательно бы такой громкий, как у Колесникова, но где же фотокору журнала взять совсекретную ракету?

Тогда хотя бы скандальчик. И Козленко через одно из фотоинформационных агентств публикует на страницах германского издания фотографию. Российские вертолетчики сливают на немецкую землю остатки авиационного топлива*.

Теперь, как считал Козленко, можно рассчитывать на вызов в кабинет помощника Главкома по работе с личным составом или хотя бы на упрек начальника пресс-центра.

Увы, даже этого не случилось. К несчастью неудавшегося скандалиста, фотографию в ЗГВ даже не заметили. Да мало ли таких фото, заметок, статей публиковались в немецкой прессе за годы вывода группы. Очередная не сделала сенсацию. Козленко просчитался.

Но откладывать побег не решился. Посчитал, что оттуда, из-за океана, задним числом организует кампанию политических гонений на себя.

Полетели письма с американского континента — редактору германского фотоагентства, коллеге-фотокорреспонденту «Красной звезды» в ЗГВ. О чем просил дезертир? Прислать подтверждение его неустанной политической борьбы за права человека, за свободу печати. Он умолял «не стесняться сгущать краски», а признание сделать пренепременно на фирменном бланке газеты Министерства обороны России «Красная звезда» и заверить у немецкого нотариуса. Даже передал в конверте 20 долларов. На нотариальные расходы.

Ответа на свой призыв бывший майор не дождался. Нечего было написать его друзьям. Как ни старайся сгущать краски, не выходит портрета мученика да изгнанника. Кампания по созданию имиджа «узника совести» провалилась.

Как и Колесников, Козленко оказался «заурядным иудой». Но как и почему им становятся? О, на подобные вопросы не ответила даже библия.

И все-таки… Первое, что бросается в глаза, когда внимательно знакомишься с личными делами дезертиров, анализируешь их поступки, встречаешься с товарищами по службе, командирами, — экое это отрепье земли русской. Право же, Россия ничего не потеряла, лишившись этих людей, а Германия, увы, ничего не приобрела.

Лейтенант Илья Ахмедов, помощник начальника службы ГСМ вертолетного полка. В июне 1992 года получил авиатопливо и похитил 4 тонны. «Припрятал» в населенном пункте Шерен. Был арестован, помещен в камеру. Бежал из-под стражи. Позже одумался, возвратился, осужден военным судом.

Рядовые Владислав Болгов и Владимир Кадуха избивали сослуживцев. Когда их преступление оказалось раскрытым, дезертировали из части. Однако их удалось задержать, выдать в руки правосудия.

Но чаще всего уголовные преступники не возвращаются и российские правоохранительные органы не могут их арестовать. Почему, возникает закономерный вопрос? Разве на Западе, в Германии, не является уголовным преступлением воровство, торговля наркотиками, автоугоны? Является. Но воры и бандиты, спешно сняв с себя погоны, рядятся в одежды тех самых «гонимых и притесняемых».

И нередко «маскарад» удается на славу. Меч в руках немецкой Фемиды неожиданно обращается в пряник. Даже в том случае, когда «борец» заслуживает строгого наказания.

В 1992 году «под защиту» немецких властей из гарнизона Штаате бежал военнослужащий О. Рябов. Причина побега весьма прозаична. Командование части изъяло у него наркотик, доставленный контрабандным путем для продажи в ФРГ.

Возбуждено уголовное дело. Поставлены в известность немецкие правоохранительные органы. Только куда уж там: Рябов и до сих пор скрывается в ФРГ.

Неужто в Германии не хватает своих дельцов наркобизнеса, коли наш доморощенный пришелся ко двору!

Обласканный властями и воспетый в средствах массовой информации, дезертир рядовой М. Кюйн, как борец с произволом и самодурством командования и якобы бежавший от погони, на деле оказался обычным вором. Немецкая полиция сообщила, что Кюйн угнал автомобиль жителя Шверина Хорста Станко.

Что же вы думаете? Он был осужден? Наоборот, отпущен на свободу и оказался в банде рэкетиров, промышлявших разбоем и вымогательством на дорогах Польши.

А ставшая притчей во языцех международная автомафия? Ее тоже успешно пополняют наши дезертиры. И германское право столь гуманно к ним, что позволяет после свершения преступления вновь возвращаться на большую дорогу разбоя.

Дважды немецкой полицией за угон автомашин задерживались дезертиры В. Суслов и С. Опанасюк.

По второму разу были арестованы В. Конелец и А. Григорьев, хотя их уже брали под стражу за воровство радиотоваров в Фюрстенберге.

Перечисление «подвигов» российских дезертиров можно было бы продолжить. Но вряд ли в этом есть необходимость. При желании немецкие власти сами могут составить полный «реестр заслуг» мнимых политических беженцев. Тут вооруженный рэкет, наркобизнес, воровство, автоугоны…

Конечно же, не всякий, дезертировавший на Запад, становится бандитом или рэкетиром. Многие ведут себя законопослушно. Однако дезертир, он и в Америке дезертир. Неспроста на всякого из них военная прокуратура заводит уголовное дело. Ведь сегодня с полной уверенностью можно сказать: дезертирство носит никак не политический характер. Не мечты о демократических свободах, а банальное стремление к сытой жизни у ее истоков. Измена Родине зиждется чаще всего на торгашеских замашках нынешних «лжеузников совести».

Жаль только, что это не всегда и не всюду понимают. И не только в бывших республиках Советского Союза, а ныне суверенных государствах.

Не верится? Хотите подтверждения? Пожалуйста.

На имя военного прокурора ЗГВ пришло представление из Беларуси. Оказывается, дезертиры В. Кочик, В. Подкориков и Г. Рушелюк, нахлебавшись «сладкой жизни», вернулись в родные края. И что бы вы думали, «блудных сыновей» наказали? Как бы не так. Белорусские прокуроры известили своих коллег в Западной группе войск, что уголовные дела, возбужденные по факту дезертирства, «подлежат прекращению в связи с изменением обстановки».

Одним словом, преступлений военнослужащие никаких не совершали.

О воинской клятве белорусские прокуроры не вспоминали.

Будем надеяться, что «беглецы» станут служить Беларуси не так, как служили бывшему Отечеству — Советскому Союзу. Только вот народная мудрость по этому поводу гласит нечто иное… Помните?.. Единожды солгав…

…В рабочей семье Колесниковых вместе с отцом, скажем высоким евангельским слогом — Учителем, было двенадцать воспитанников. Один оказался иудой.

…Козленко в письме из Америки написал-таки несколько слов правды. А может, они вырвались непроизвольно, как крик души: плохо мне, плохо.

Поделом тебе, иуда.