1

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

1

Недавно узнал: написана и вскоре будет представлена лучшим умам Пентагона докторская диссертация. Ну а нам то что до ученых изысканий военного ведомства США? Ровным счетом ничего, если бы речь не шла о нас с вами, о нашей истории, точнее, истории группы советских войск в Германии.

Да, да, тема претендента на докторскую степень именно так и звучит — история ГСВГ.

Что ж, впору радоваться успехам американских коллег, ведь мы за 50 лет не успели написать эту самую историю.

Не успели… Не смогли… Теперь американцы будут знать нашу историю лучше нас. Горько. Выходит, мы и есть те Иваны, не помнящие родства?

Да, смею утверждать, что это так. Недавно с экрана телевидения, вещающего миллионам людей, услышал:

«Германия стала благодатным полем для взращивания генеральских амбиций.

И сегодня достаточно ясно, что настоящей причиной нашего затянувшегося военного присутствия в Германии была не угроза возрождения милитаризма в ФРГ, не противостояние войскам НАТО…»

Прерву цитату автора, вещающего за кадром. В тот момент я сам задал себе вопрос: что же? Действительно, что было причиной нашего полувекового стояния в Восточной Германии? Может, тележурналист студии «Аты-баты» поднял новые неизвестные пласты истории, и вот сейчас, на моих глазах состоится историческое открытие.

И оно состоялось. Телевидение после этой передачи не извинилось перед зрителями, а тележурналист (я специально интересовался) не был уволен с работы за клевету на собственную историю.

Оказывается, единственной причиной военного присутствия советских войск в Германии стали «кровные интересы нашей генеральской элиты».

Вот так мы сволочим и поганим собственную историю. Не успевший остыть от обильных водочных возлияний в Западной группе войск, журналист бросается к экрану и сообщает миру «открытие». И уж «генеральским интересам» отводится величайшая роль творцов истории. Думаю, что в Пентагоне, на защите докторской диссертации прозвучат иные обоснования нашего полувекового противостояния.

Попытаемся же и мы заглянуть в историю пребывания советских войск в Германии. Может, это убережет нас от убогих «телевизионных открытий».

С чего начиналась группа? Сначала ГСОВГ — группа советских оккупационных войск в Германии, позже просто ГСВГ — группа советских войск в Германии, и наконец, ЗГВ — Западная группа войск?

Думаю, из всего многообразия памятных дат и событий того времени следует выбрать два.

5 июня 1945 года правительства СССР, США, Великобритании и Франции опубликовали совместную декларацию об осуществлении верховной власти в Германии командующими союзными войсками.

А 9 июня Главноначальствующий Советской Военной Администрации — Главнокомандующий Советскими оккупационными войсками в Германии, Маршал Советского Союза Г. К. Жуков подписал приказ № 1 об организации военной администрации по управлению советской зоной оккупации.

Эту дату принято считать днем рождения группы войск в Германии.

Чем были заполнены первые дни, недели, месяцы вновь созданной группировки? Местью, грабежами, кровавыми разборками? Сколько раз так уже было в истории. Не в далекой, столетней, — в недавней, когда фашистские войска входили в советские города и села — жгли, убивали, насиловали.

Нет, офицеры и солдаты ГСОВГ не мстили немецкому народу за 27 миллионов погубленных жизней своих братьев и сестер, за треть уничтоженного национального богатства страны, за 10,5 тысяч концлагерей.

Война закончилась. Группу войск, ее первого Главкома Маршала Жукова заботила судьба 2,5 миллионов жителей Берлина и 480 тысяч пленных.

Потому первыми законодательными актами советского командования стали постановления: «О снабжении продовольствием немецкого населения в Берлине», «О восстановлении и обеспечении нормальной работы коммунального хозяйства Берлина», «О снабжении молоком немецких детей Берлина».

Это невозможно вычеркнуть из истории: снабжение молоком немецких детей. Моим старшим братьям в июне 1945-го было шесть и пять лет. Они не знали вкуса молока. Да и откуда, какие коровы на выжженной, бездыханной смоленской земле? Скот еще в сорок первом вывезли в Германию. Лепешки с отрубями сорок пятого года помнят братья мои. Рассказывают, тошнило от них крепко, да еще сильнее хотелось есть.

Данные военной комендатуры Берлина свидетельствуют о том, что с 10 мая по 1 августа 1945 года жители города получили: муки — 58 771,2 т., крупы — 11 015,9 т., мяса — 8199,6 т., картофеля 97 589,6 т… И дальше следует список продуктов — жиры, сахар, чай, кофе натуральный, кофе суррогат…

В одном из документов Советской военной администрации говорилось: «Выдачу хлеба населению города Берлина производить ежедневно, предоставив право потребителям получать хлеб сразу на два дня…»

А хлеб этот, между прочим, был прислан из страны, жестоко пострадавшей от фашизма.

Распределением продуктов и занимались военные только что созданной группы войск.

А еще они налаживали разрушенное хозяйство Германии, пахали землю. Да, да, разминировали пахотные поля, помогали немецким крестьянам отремонтировать посевной инвентарь и пахали, сеяли, где на оставшихся от войны тракторах, а где на… советских танках.

Врачи группы советских оккупационных войск боролись с эпидемиями дизентерии и тифа. Медикаментов в городе не оказалось. Их доставили в Берлин советские солдаты, а городскую фармацевтическую промышленность обеспечили сырьем.

Таким было рождение группы войск в Германии — мирным и хлебным. И право же, грешно об этом забывать.

Лучшие армии и дивизии трех прославленных фронтов: Жукова, Рокоссовского и Конева вошли в состав группы. Управление сформировали на базе штаба 1-го Белорусского фронта, и расположилось оно в Потсдаме, рядом с любимым детищем Фридриха Великого — замком и удивительным по красоте парком Сан-Суси.

Позже штаб группы переедет в старое гнездо Вермахта — местечко Вюнсдорф, где некогда в подземных бункерах располагался Главкомат Сухопутных войск. Здесь зрели замыслы захвата Европы, здесь были проведены первые военные игры для проработки зловещего плана «Барбаросса». Вюнсдорф почти на полстолетия станет столицей советских войск в Германии.

1-я танковая армия расквартировалась в Дрездене, 2-я танковая — ушла в Фюрстенберг, 3-я — в Магдебург, 4-я, которую переименуют в 20-ю общевойсковую, — в Эберсвальде.

Прославленная сталинградская армия Чуйкова, переломившая хребет Паулюсу, стала в Норе, в Тюрингии.

Самая большая авиационная группировка — 16-я воздушная армия. На языке Геринга, «Западный воздушный флот» разместил свои 30 полков во всех землях Восточной Г ермании.

Интересно и то, что в составе группы было военно-морское объединение — Краснознаменная, ордена Ушакова Днепровская флотилия, которая комплектовалась из трех бригад речных кораблей.

Командовали этими объединениями и соединениями прославленные герои войны: Маршалы Михаил Катуков, Сергей Руденко, генералы Дмитрий Лелюшенко, Семен Богданов, Николай Берзарин.

Символично, что первым Главкомом группы был величайший полководец нашего времени Маршал Георгий Жуков. В марте 1946 года в руководство группой вступил Василий Соколовский. Потом пришли Василий Чуйков, Андрей Гречко, Матвей Захаров, Иван Якубовский, Иван Конев, Петр Кошевой…

На рубеже 60-х-70-х годов их сменили более молодые — Виктор Куликов, Семен Куркоткин, Евгений Ивановский, Михаил Зайцев, Петр Лушев, Валерий Беликов, Боре Снетков.

В войну они еще не командовали фронтами, армиями, дивизиями, но поднимали в бой батальоны, роты. Имели ранения, боевые ордена.

Последним Главкомом группы стал Матвей Бурлаков. Он оказался первым не воевавшим. Войну встретил мальчишкой, проводил на фронт отца, да так и не дождался обратно. Погиб боец Прокопий Бурлаков в сорок первом, в самом начале войны под Ленинградом.

Управление группой войск в Германии, этим поистине феноменальным образованием, не имеющим аналогов в мире, всегда считалось высшим эталоном военной, государственной, дипломатической зрелости военачальника.

Отсюда путь лежал в Министры Обороны (Маршалы Г Жуков и А. Гречко), в начальники Генерального штаба (Маршалы М. Захаров и В. Куликов), в Главнокомандующие объединенными Вооруженными Силами Варшавского Договора (Маршал И. Якубовский и генерал армии П. Лушев).

Случалось, в высшие эшелоны военной власти выходили и те, кто командовал в составе группы объединениями, соединениями. Так было с Маршалом В. Огарковым и генералом армии М. Моисеевым, которые в свое время возглавляли в ГСВГ дивизии, а позже пришли к управлению Генеральным штабом Вооруженных Сил.

Августовский путч 1991 года перепутал всю строгую, отработанную десятилетиями иерархию движения военных чинов. Неожиданно для всех Министром обороны СССР стал авиатор, бывший командующий 16 воздушной армией ГСВГ, потом Главком ВВС, Маршал Е. Шапошников.

Все остальные, кто стоял у руля группы, назначались заместителями Министра обороны, Главкомами видов Вооруженных Сил, направлений.

Не повезло только двоим. В должности Главкома ГСВГ умер Валерий Беликов, да горбачевским указом отправлен на пенсию Борис Снетков.

О жизни, боевом пути многих Главкомов группы написаны книги, кое-кто и сам подготовил и издал мемуары. Почти все они, может быть за исключением «Воспоминаний и размышлений» Жукова, вряд ли могут претендовать на объективность портрета военачальника.

Помню, мой отец, фронтовик, знающий войну не понаслышке, прочитав очередную мемуарную книжку, усмехаясь спрашивал, показывая на фотографию очередного маршала: «Куда ж его теперь? В божницу поставить, да молиться…»

Теперь уже, наверное, никто не создаст реальный и правдивый портрет Маршалов Василия Чуйкова или Андрея Гречко, Ивана Конева или Петра Кошевого. Ушли современники, носители правды.

А ведь хотелось бы, чтобы дети наши и внуки, изучая историю войны, видели в Маршале Жукове не только жесткого, а порой и жестокого военачальника (а именно такой образ полководца создали писатели и кинематографисты), но и человека весьма ранимого, с душой открытой добру и вниманию.

Представьте себе ноябрь 1945 года. Маршал Георгий Жуков — легендарный полководец, спаситель Европы в зените славы и чинов, пишет письмо английскому фельдмаршалу Монтгомери.

О чем это письмо? О значении Победы, о многочисленных заботах Главноначальствующего Советской военной администрацией? Нет.

О судьбах двух молодых советских парней Андрея Беспалико и Николая Ковриги, которые совершили преступление против немцев и были приговорены английским судом к смертной казни.

«Я хочу просить Вас, господин фельдмаршал, — пишет Жуков, — обратить внимание на чрезмерно суровый приговор суда.

Осужденным Беспалико Андрею в настоящий момент двадцать лет, а Ковриге Николаю — восемнадцать лет. К началу вторжения немецкой армии на территорию Советского Союза Беспалико был шестнадцать лет, а Ковриге — четырнадцать лет.

Физическое и духовное формирование их, как достойных и добропорядочных граждан, протекало в период тяжелой оккупации гитлеровцами районов, где они росли и родились, проводимой на их глазах… политики истребления мирного населения, а затем уже на территории самой Германии, куда они были увезены в качестве рабов. Это не могло не сказаться на психологии этих несформировавшихся молодых людей, возненавидевших немцев.

Осужденный Ковриго, имея пятнадцать лет от роду, добровольно ушел на фронт защищать честь и достоинство своей Родины, был ранен, взят в плен. Трижды бежал из немецких лагерей, пока, наконец, не попал в штрафной лагерь, откуда был освобожден нашими уважаемыми союзниками по оружию.

Этих тяжелых обстоятельств, в которых обвиняемые находились, росли и воспитывались, суд не учел, поэтому вынес им такую суровую кару — смертную казнь».

Дальше Жуков говорит, что он верит в этих молодых людей, из них вырастут достойные граждане, полезные для общества. И потому обращается к Монтгомери с покорнейшей просьбой: смягчить участь осужденных, заменив смертную казнь на срок отбывания в тюрьме.

Право же, эти строки читаешь со спазмом в горле. Великий Маршал молит о спасении двух молодых душ. Но ведь он посылал на смерть тысячи. Посылал. Как требовала того страшная военная необходимость. Иного пути у него просто не было. Не изобрело человечество другого пути к победе и спасению.

Но без этой трагической надобности полководец не желал сгубить ни одного человека, ни единой души.

Увы, были во главе группы и люди с совершенно противоположными принципами.

Мне рассказывали как-то ветераны-авиаторы дикий случай, в который и поверить-то трудно.

На Сандомирском плацдарме переправу через Вислу охраняли наши летчики. Приказ Командующего фронтом Маршала Ивана Конева был таков — не допустить к переправе немецкие бомбардировщики.

В одном из налетов под натиском наших «ястребков» «юнкерсы» стали беспорядочно сбрасывать бомбы и уходить. Несколько бомб упало у переправы, сорвало один или два понтона и их унесло течением.

Комендант в панике доложил Коневу о том, что переправа разбита немецкой авиацией.

Не разобравшись, командующий фронтом приказал расстрелять летчиков дежурной эскадрильи.

И уже привели шестерых пилотов, сняли с них ремни, сорвали погоны. До «вышки» оставался один шаг.

За подчиненных вступился Главком ВВС Новиков. С облета переправы вернулся заместитель командира авиационной дивизии Еремин и доложил — переправа цела, исправно действует.

Но Конев закусил удила. Опьяненный безграничной властью, он стоял на своем: расстрелять. Расстрелять просто так, ни за что, раз сказал «великий полководец» Конев.

Кто мог отменить приказ комфронта? Только Верховный. Новиков бросился к аппарату. Сталин подозвал к телефону Конева, а тот: «Вам наврали, товарищ Сталин».

Но Коба велел отпустить летчиков.

Нечеловеческий, по своей дикости, случай. А ведь немало лестного читал о Коневе. Экий он был отзывчивый, чуткий к подчиненным. Историю эту услышал почти в сорокалетнем возрасте, а должен был знать лет на двадцать раньше, когда сам стал солдатом, потом курсантом, лейтенантом.

Сколь радужны были мои ожидания, и сколь печальна встреча с реальностью — с матерщиной и бранью, с барством и презрением к младшему по званию.

Увы, многие, вылезая в высокие чины, напрочь забывают откуда вышли сами.

Ведь Конева самого чуть не расстреляли под Москвой. Спас его Жуков. Но сколь коротка и амбициозна маршальская память.

Что поделаешь, как ни горько в этом признаваться, командовали группой войск и такие «полководцы». Надо думать, не всегда самые лучшие, самые честные, самые человечные.

Но это что касается руководителей, а если говорить о группе войск, то время уже признало неоспоримый факт — ГСОВГ, ГСВГ, ЗГВ была мощнейшей военной группировкой в мире.

Но мало кто знает, что ее история — это история не наращивания, а постоянного сокращения и, наконец, полного вывода войск.

Началось оно, по существу, с первых месяцев деятельности группы. Из советской оккупационной зоны были выведены две армии — 5-я ударная и 47-я, несколько корпусов, 50 дивизий.

В середине 60-х годов оказалась расформированной 18-я гвардейская армия. В конце 70-х годов, в соответствии с советской мирной инициативой, с территории ГДР вышли на Родину несколько дивизий.

И наконец, последний этап. 1990 год, односторонняя «горбачевская» инициатива полного вывода Западной группы войск.

В последние годы сокращают свои воинские контингенты в Г ермании и США, Великобритания, Франция. За 1992–1993 годы вместе взятые они вывели 3 дивизии, в то время как в Россию возвратилось 13 дивизий.

После завершения вывода на территории ФРГ остается армейский корпус и дивизия США, по одной бригаде Великобритании и Франции.

Однако будем справедливы — история группы войск — не улыбки из-за берлинской стены. Это прежде всего десятилетия «холодной войны» и напряженности.

Германия в планах американского штаба проходила под кодовым названием «серая земля».

В страхе перед армадой советских танков НАТО понарыло вдоль границы колодцы, оснастив их ядерными боеприпасами.

Взгляните на карту немецкого государства. С той и с другой стороны больше тысячи военных гарнизонов, не считая баз, складов, аэродромов. Германия, будто вечный солдат, вдоль и поперек перепоясана бетонными стенами военных объектов.

Сейчас много суждений, следовало ли держать столько войск в Германии. Мой ответ, наверняка, не удовлетворит скептиков и потому сошлюсь на мнение Ф. Карлуччи, который в бытность свою Министром обороны США докладывал Президенту и конгрессу: «Наличие крупных обычных сил и потенциала ядерного устрашения предотвращали войну между сверхдержавами в течение более 40 лет».

Да, в почти полувековой истории группы войск были разные страницы.

Тяжелое, взрывоопасное противостояние двух военных союзов, восстание немцев в 1953 году, блокирование границы ГДР с Западным Берлином, вхождение нескольких дивизий из состава ГСВГ в Чехословакию в 1968-ом.

Но самый страшный для войск Советского Союза в Германии, как впрочем, и для всего мира — год 1961-й. Год Карибского кризиса и возведения Берлинской стены.

О «Карибах» сегодня известно больше, но ведь в октябре 1961 года мы тоже были в шаге от третьей мировой войны. И не где-нибудь на далекой Кубе, а в сердце Европы.

Американские и советские танки стояли лоб в лоб, на дистанции прямой наводки. Уже тогда американцы подивились выдержке наших танкистов. После того как спала горячка первых дней противостояния, солдаты США стали открыто вылезать из боевых машин, и только на советской стороне словно все вымерло. Ни единой живой души, лишь зловещие жерла танковых орудий, направленные в сторону противника.

Оказывается, экипажи менялись ночью. Тогда же передавалась и пища.

Не знаю, была ли необходимость в такой предосторожности, но то, что танкисты ГСВГ умели стрелять и были исключительно мобилизованы, сомнений нет.

Думаю, историкам еще предстояло осмыслить ту трагическую ситуацию, когда мир стремительно катился в бездну ядерной войны.

Д. Кеннеди в своем распоряжении написал: «Обеспечить любой ценой свободный доступ из Западного Берлина в Восточный». Вчитайтесь в слова американского Президента — любой ценой!..

Н. Хрущев отдал Главкому Группы Маршалу И. Коневу приказ: если американцы начнут демонстрацию силы, открывать огонь, бить боевыми снарядами.

Слава Богу, не случилось ни того, ни другого.

Пусть история не имеет сослагательного наклонения, зададимся страшным вопросом: а если бы случилось?

Если бы победило так называемое «рабочее восстание» в 1953 году, а американцы попытались выполнить безумное распоряжение своего Президента в 1961-ом, кто мог дать гарантию, что события не стали развиваться бы по ближневосточному или югославскому сценарию? Только с двумя поправками — США и СССР — не Югославия, а ядерные ракеты, бомбы, фугасы — не автомат Калашникова.

Накануне окончательного вывода западная пресса была единодушна: войска группы — «оккупационные» войска. Они подавили «рабочее восстание», а в 1961-ом — блокировали Берлин. Бывшие советские союзники — США, Англия, Франция — спасли Берлин. И потому они — «защитники демократии».

Эх, кабы все так просто. Черное и белое, спасатели и оккупанты. Но жизнь далеко не одномерна.

Да, мы спасли мир от нацизма, но на смену ему пришли сталинские методы правления. Нас упрекают в том, что мы не принесли в Европу истинную свободу и демократию.

Хотя, как ни парадоксально, для многих стран этот порабощенный сталинской диктатурой солдат дал очень многое. Территория от границ СССР до границ ГДР на западе, которую фашисты цинично именовали генерал-губернаторством, обрела независимость, и в 1945-ом поляки уже не боялись называть себя поляками.

Так было и с Югославией, Чехословакией. Что же касается Германии, тут разговор особый.

Все, кто обвиняет войска группы «в жестокости» во время июньских событий 1953 года, почему-то умалчивают об их предыстории. Скрывают имена тех, кто долго и тщательно «сеял ветер», желая «пожать бурю».

Сейчас русских упрекают в возведении берлинской стены. Но будем же объективны к матушке-истории — эта стена выросла между двумя немецкими государствами значительно раньше 1961 года.

Не успели высохнуть чернила на союзнических документах, а У Черчилль объявил «крестовый поход против Советов». Вспомним, это 1946 год.

А разве не Маршал, творец известного экономического плана, настаивал: «В настоящее время о единой Германии нечего и думать». Когда прозвучали его слова, в 1961-ом? Да нет же, в 1947.

Известный политический деятель ХДС Иоганн Бантист Градль после некоторых финансовых мероприятий Запада с радостью писал в газете «Таг»: «Отныне между западными зонами и советской зоной пролегает также и валютная граница. По ту сторону зональной линии — заграница». Признание Градля опубликовано в 1948 году.

Подобные красноречивые откровения можно перечислять довольно долго. Закончу, на мой взгляд, весьма точным определением француза Альфреда Госсера, автора книги о ФРГ.

«Прежде всего о сопутствующих явлениях, об условиях, в которых родилась Федеративная Республика Германии. Она появилась на свет в 1949 году, как близнец Атлантического пакта. Матерью этих близнецов была холодная война».

Однако «холодная война» была матерью не только ФРГ, но и колыбелью «рабочего восстания». Теперь уже многое известно о тех днях — и особая активность западных разведслужб, и пограничная охрана, приведенная в состояние повышенной боевой готовности, и американские танки на границе с ГДР, и горячие призывы радио РИАС к организации генеральной забастовки в ГДР.

Ну а прибытие в Берлин всемирно известного «миротворца», директора ЦРУ А. Далласа и начальника штаба сухопутных войск США генерала Риджуэя. Неужто и сегодня кто-то будет настаивать на том, что эти господа приезжали помахать нам пальмовой ветвью.

Не забудем и другое, что крайне важно — после войны, страшной войны с фашизмом, прошло только 8 лет. И вновь в эпицентре внимания Германия. Задумывался ли кто-нибудь на Западе, как воспринималось это событие в Советском Союзе? Однозначно — фашизм поднимает голову. Можно ли было предложить иное объяснение людям, потерявшим в войне с фашизмом миллионы своих соотечественников — жен, мужей, братьев, сестер, детей?

Можно и нужно. Но это не меняло бы сути дела. И потому «миссия» группы войск воспринималась в те годы, как самая праведная.

Не было ни грана сомнения и у воинов ГСОВГ Да и могло ли произойти иначе, ведь офицеры, сверхсрочнослужащие группы практически все — фронтовики. Восемь лет назад они поднимали взводы на штурм рейхстага, а сегодня — вводили батальоны в Берлин.

Как ни прискорбно осознавать, но в каждом восставшем немце они видели нового фашиста, новую угрозу войны.

Кто в этом виноват — Хрущев 1953 года или Гитлер 1941 — го? Как ответить на этот вопрос? Да и существует ли ответ?

Так что не станем представлять историю группы плоской, черно-белой и лишь однозначно выгодной для той или другой стороны.

Великий русский историк Ключевский говаривал, что история ничему не учит, она только наказывает за незнание ее уроков.

Но неужто мало наказано человечество? Не будем еще раз испытывать судьбу.