5

5

В середине декабря 1992 года канцлер ФРГ Гельмут Коль прибыл в Москву. Его визит запомнился всей стране лихим вертолетным прыжком из Кремля в Завидово. Сопровождал гостя Президент России Борис Ельцин.

От грома винтов вздрогнули древние стены московского Кремля, но не вздрогнула Россия. А надо бы. 16 декабря главы российского и германского государств подписали Совместное заявление.

Событие, которого так долго добивались российские руководители, свершилось. Десятилетиями наживаемая собственность была передана немецкой стороне.

Не знаю, как проходили переговоры в Москве. Воспоминаний об этом пока не опубликовано. Что же касается результатов переговоров, то «паушалка» обернулась для нас круглым нулем.

Как такое могло случиться? Не круглые же мы дураки, чтобы на корню отдать все, что нажито за полвека.

Оказывается, бытует мнение, якобы разговоры о цене и ценность российской недвижимости в Германии не стоят и выеденного яйца. Мол, «сараюшки» наши — казармы, дома, склады, никому были не нужны. Никто бы их не купил. Остались бы мы с носом, реально не выручив ничего, да еще за нанесенный экологический ущерб пришлось бы платить из собственного кармана.

Потому и пошли на «паушалку». Хоть за экологические претензии рассчитались.

Удивительное, право же, мнение. Еще вчера во все колокола звонили о миллиардной выгоде за проданную недвижимость, а сегодня, не выручив ни пфеннинга, говорим, что иначе и быть не могло.

Может, и вправду не стоят ничего «сараюшки»? И верно говорил доктор Фишер, председатель рабочей группы с германской стороны, что он «не видит плюса» для советской стороны?

Пусть заявление доктора Фишера останется на его совести. В конечном счете, сдавая без боя свою недвижимость, проиграли мы, наше государство. И потому нам важнее всего понять, стоило ли бороться за советские аэродромы и казармы, или «германские» богатства — это просто миф?

Нет, богатства Западной группы войск не миф, не мираж в пустыне. Мы построили здесь полностью или частично 777 военных городков, 5269 складов и баз, 3422 учебных центра и полигона, 47 аэродромов.

Мы оставили, уходя из Германии, 20 тысяч квартир!

Да, многое из того, что построила группа войск, не соответствует высоким западным стандартам. Ведь объекты возводились, как правило, хозспособом, руками солдат.

Хотя, справедливости ради, следует отметить: жилые дома, складские помещения, введенные в строй на рубеже 70-х-80-х. годов, не уступают по качеству образцам восточногерманского градостроительства.

Словом, Западной группе было что выставить на торги. Но, как говорил на своем «уроке» рыночной экономики статс-секретарь Министерства финансов Карстенс, все упирается в спрос. Находились ли покупатели нашей недвижимости?

Это и есть главный аргумент в сегодняшнем споре. Те, кто подсовывал Президенту идею «паушапки», настаивают на том, что покупателей не было.

Смею утверждать: подобные заявления не более чем фальшивка.

Штабной городок известной I гвардейской Краснознаменной танковой армии в Дрездене по экспертной оценке наших специалистов стоил около полумиллиона немецких марок. Западные фирмы предлагали 2 миллиона.

На торгах в Портсдаме военный городок Крампниц, где квартировала 35 мотострелковая Краснознаменная дивизия, оценивался покупателями в 5 миллионов при реальной стоимости 3,5 миллиона дойч-марок.

Пользовались спросом городки, расположенные в курортной зоне — на балтийском побережье, на острове Рюген. Там у нас было 5 городков.

Построены они в 80-е годы. Базовая стоимость — 1 миллион марок. Однако, как считают специалисты, продать их можно было бы в 3–4 раза дороже.

То же самое следует сказать и о домах отдыха Западной группы войск (Линдав, Бад-Заров, Бад-Эльстер), находящихся в живописных местах Германии.

Ну а теперь несколько слов о покупателях. Прежде всего в приобретении недвижимости были заинтересованы немецкие фирмы, и потому их в числе претендентов оказалось больше.

Берлинская фирма «Бишофф» желала скупить несколько складов для хранения горючесмазочных материалов, а электрическое объединение Т. Хенигеля из Фюрстенберга интересовали наши кабельные сети.

Фирма GEN-V предлагала к покупке недвижимость в крупных городах, таких как Дрезден, Лейпциг. Кстати говоря, в этих местах у нас было что продать. Только в Дрездене — несколько военных городков. Кроме названного уже штабного, городки 11 гвардейской танковой дивизии, 68 понтонно-мостового полка, 3 отдельного полка связи.

Складские помещения в Потсдаме и Бранденбурге хотели приобрести бранденбургские заводы по обработке металла, а фирма «Майерхофер» предлагала свою достаточно высокую цену за санатории и дома отдыха ЗГВ.

Берлинский «Индастри консалт» желал выкупить военный городок в районе Берлина, Потсдама, а фирма «Везотра» такой же городок недалеко от Котбуса или Франкфурта-на-Одере.

Вносили свои предложения по приобретению недвижимости и совместные советско-германские, советско-американские предприятия.

«Дойче-Лада» искала удобные участки земли для оборудования автомобильных стоянок, а совместное советско-американское предприятие «Диалог» — городки в курортной зоне на острове Рюген.

Коммерческо-методический центр «Аэропоиск» из Санкт-Петербурга тоже присматривал городок на побережье Балтики.

Были заинтересованные фирмы из Австрии и даже из Японии.

Так что находились покупатели, господа. Хотя покупатель покупателю рознь.

Наивно думать, будто все городки мы могли бы продать по приличной цене. «Элитных» городков не так уж и много.

Кто купит, к примеру, казармы батальона, расположенного вдали от крупных индустриальных центров? Разве что община близлежащего немецкого городка или деревни, но она не сможет выложить миллион. И поэтому случалось, за нашу недвижимость предлагали половину стоимости, а то и четверть или того меньше.

Что ж, рынок есть рынок. Только куда уж там, из Москвы раздавались громоподобные указания — ниже оценочной стоимости не продавать. А в начале декабря, накануне визита Г Коля в Россию, из столицы пришла строжайшая депеша. Хотите знать, каково было ее содержание? Успеть хоть что-нибудь продать, пока не грянул гром? Наоборот. Отозвать документы на все городки, которые сторгованы дешевле.

Выходит, и полцены не возьмем, все отдадим бесплатно. Что это? Низкий профессионализм, умопомрачение или некие высшие государственные интересы, на которые постоянно намекают крупные чиновники, желая оправдать свои бездарные решения?

Что же это за страна, где государственные интересы никак не совпадут с интересами ее граждан? Мне, наивному, всегда казалось — судьба бездомных, униженных российских офицеров и есть судьба России.

Однако оставим эмоции, вернемся к анализу проблемы. Была миллиардная недвижимость Западной группы. Были покупатели, готовые платить за нее твердой валютой. Возможно, не столько, сколько нам хотелось, но платить. Мы же отдали все в зачет экологических претензий. Неужто столь велик был экологический ущерб?

Аналитики Западной группы войск подметили весьма существенную деталь. В одной из своих научных разработок они писали: «Главной причиной кампании, развернувшейся в средствах массовой информации ФРГ, следует считать существующую неясность в отношении условий передачи объектов ЗГВ немецкой стороне. Немецкие СМИ усиленно обрабатывали общественное мнение в направлении дополнительного ускорения вывода войск группы и создания ситуации так называемого «нулевого варианта», в результате которого объекты ЗГВ безвозмездно передавались германской стороне».

Что это за «кампания в средствах массовой информации ФРГ», о которой почти ничего не было известно широкому кругу общественности в России?

Знаменательная по своим результатам кампания.

По нашим, еще с коммунистических времен, понятиям, кампания — это нечто организованное, инициированное сверху — из Политбюро, например, или ЦК. Многое в России можно инициировать и сейчас (что, собственно, и делается), поскольку пресса, радио и телевидение, за редким исключением, в руках нынешнего руководства.

Однако, сдается мне, что немецкой «империей прессы» Акселя Шпрингера вряд ли под силу «порулить» даже канцлеру или Президенту ФРГ Империя не просит у правительства дотаций на выплату зарплаты журналистам или покупку бумаги. Она зарабатывает сама.

Потому хочу быть правильно понятым: кампания в СМИ Германии это не то, что кампания в средствах информации России.

И тем не менее кампания была. Порою казалось, что чуть ли не каждый пишущий в газету должен сказать пару «теплых слов» об «экологическом беспределе» в гарнизонах ЗГВ.

Газета «Морген». Ноябрь 1990 года.

«Экологический ущерб в невообразимых масштабах причиняют окружающей среде большинство объектов недвижимости ЗГВ, расположенных в Восточной Германии. В свое время по инициативе бывшего министра обороны ГДР Р. Эппельмана была проведена экологическая проверка 80-ти военных объектов Западной группы войск от Зуля до Ростока. Результаты этой проверки оказались более чем удручающими».

Обращаю внимание на дату выхода статьи в свет. Не прошло и месяца со дня триумфального горбачевского подписания Договора ФРГ-СССР 12 октября 1990 года.

Еще рукоплескали политики, а журналисты уже заглядывали за заборы советских полигонов. И чем дольше длились согласования, чем запутаннее становилась ситуация с российской недвижимостью, тем яростнее СМИ ФРГ обрабатывали общественное мнение.

Порою кровь леденела в жилах от страшных картин, описанных немецкими журналистами. Чего только не ухватили они своим зорким оком, подглядывая в щелку в заборе — отравленную ядами почву и воду, полигоны, нашпигованные смертоносным металлом, тысячи, а то и миллионы тонн нефти в подземных пластах.

Не смею отрицать, мы не очень умеем беречь природу, ни свою, ни чужую. И в этом неумении, к сожалению, не одиноки.

Вот лишь одна выдержка из газеты «Тагесцайтунг» (декабрь 1990 года).

«Министерство обороны США подготовило закрытый документ, содержащий сведения о размерах и характере экологического ущерба, нанесенного американскими войсками окружающей среде зарубежных стран, в том числе и ФРГ.

В документе отмечается, что американские полигоны, территории, прилегающие к военным гарнизонам, казармам и другим военным объектам, захламлены неучтенными боеприпасами, металлическим ломом и другими отходами. Почва этих территорий во многих случаях пропитана ГСМ, кислотами, хлористыми соединениями и другими химическими веществами.

Командование Сухопутных войск США в ФРГ явно не склонно раскрывать истинные масштабы ущерба. В тех же случаях, когда сведения об этом становятся достоянием общественности, оно недвусмысленно дает понять, что за устранение последствий должны, в первую очередь, платить сами немцы».

Однако, думается, немцам от такой «солидарности» не легче.

Правда статей, подобных приведенной из «Тагесцайтунг», было сравнительно немного. До американцев ли тут, если основное беспокойство доставляла Западная группа войск и ее многомиллиардная недвижимость.

Мы, наивные, предлагали «паушалку» с солидной выплатой, для немцев же был приемлем лишь один вариант — «нулевой». Огромная недвижимость передавалась как оплата за нанесенный ущерб. Но для этого размеры ущерба следовало раздуть до гигантских размеров. И они раздувались.

Уверен: шумиха в немецкой печати дошла до ушей президентского окружения в Москве. А поскольку она не умолкала на протяжении нескольких лет, возможно и сформировала мнение.

Были там и другие привходящие (даст Бог, со временем узнаем и о них), но думаю, эта «деза» сыграла решающую роль.

Почему «деза»? Можно это назвать, к примеру, более цивилизованно, собственным, независимым мнением СМИ ФРГ.

Можно. Да язык не поворачивается. После решения в верхах, когда Россия заплатила миллиардную цену, кампания в прессе резко пошла на убыль. Иногда показывали по телевидению кучи мусора на территориях ушедших частей, разбитые стекла в домах, но говорили об этом как-то лениво и без должного напора.

Правда, к критике американцев добавилась любопытная нотка: наш «нулевой вариант» приводили в качестве положительного примера. Обиженному ребенку подсовывали конфетку, то и дело поглаживая по головке и нахваливая его.

А вскоре, о чудо! В печати ФРГ появляются прямо таки ошеломляющие сообщения о Западной группе войск.

Газета «Маркише альгемайне».

Февраль 1993 года.

«В представлении непосвященных любой полигон, тем более русский, — это всегда нечто, связанное с разрушением природы, окружающей среды. Но это далеко не так. По словам представителя земельного лесничества, в настоящее время на территории Крампницкого полигона имеется столько орланов-белохвостов, сколько во всех старых землях, вместе взятых… На этой территории, в отличие от сельскохозяйственных угодий, никогда не применялись химические удобрения и средства защиты растений. Девственное состояние окружающей среды способствовало сохранению многих видов животных, которые в других местах уже давно вымерли…»

Поразительное превращение российского полигона из грязной, вонючей клоаки в прекрасный оазис-заповедник, который оказывается, сохранил для будущей Германии уникальных животных и природную среду.

Да это просто песнь советскому полигону, спасителю немецкой флоры и фауны! Читаешь вдохновенные строки и не веришь глазам своим. Где были эти независимые, объективные германские журналисты год-другой назад, почему не подняли свой трубный глас в защиту истины.

Надо ли объяснять кому-либо, почему?

Меня волнует совсем другое, как на эту «удочку» попались наши эксперты-германисты, те, кто и сегодня оправдывает пресловутую «паушалку», обернувшуюся «нулем».

«Артиллерийские орудия» СМИ ФРГ отрабатывали свою задачу, навязывали свое мнение. Но как мы оказались пленниками этого мнения? Далеко не риторический вопрос.

Неужто не видели или не хотели видеть, что немцы, в отличие от нас, до конца будут биться за нашу недвижимость.

Всего лишь два наиболее характерных примера.

Деятельность по реализации недвижимости велась в соответствии с германским правом и законами. Да, мы находились на немецкой территории, и, как издавна считают в народе: «со своим уставом в чужой монастырь не ходят».

Но недвижимость-то была наша, российская. Поэтому и нашему законодательству следовало вступить в свои права. И тут надо было найти разумный паритет. Иначе не только полмиллиона россиян оказывались совершенно беззащитными в чужой стране, но и недвижимость.

Хотелось нам, к примеру, продать свои военные городки в Берлине. Подчеркиваю, «свои», не немецкие. Да продать с выгодой, по высокой цене. Недвижимость в столице Германии воистину золотая.

Ну что ж, хотеть не вредно. Законодательная база была построена таким образом, что в соответствии с немецким правом германская сторона объявляла их зоной федеральных интересов. Выплачивала минимальную компенсацию. И городки становились собственностью Германии.

Спросите, много ли таких городков? Судите сами, всего по стране 76. В Тюрингии — 25, в землях Саксонии и Саксонии-Анхапьт-26. Есть они и в земле Бранденбург, в Берлине.

Разве это не причина, чтобы задуматься о ценности недвижимости? Задуматься и наконец понять — коли нету ценности в наших «сараюшках», зачем столько городков объявлять зоной федеральных интересов. Или в богатейшей стране мира мало своих «сараев»?

И второе. В июне 1992 года неожиданно загорелся Потсдамский филиал Федерального управления имущества. Огонь, по словам одного из немецких журналистов, «уничтожил исключительно дела по недвижимой собственности российских Вооруженных Сил в Восточной Германии». Сохранилась только четвертая часть документов.

В апреле 1993 года пожар в Центральном архиве земельных книг новых земель в Барби. Сгорело огромное количество документов — 400 метров дел.

Местные детективы поражены профессионализмом преступников. Найдены четыре электронных управляемых воспламеняющихся устройства.

Думаю, что «странные» пожары в Германии не были тайной для Кремля.

Итак, еще одно свидетельство в пользу нашей недвижимости. Казалось бы, ясно всем, единственно возможное решение — торги. Торговать, продавать…

Но грянуло 16 декабря 1992 года.

«Недвижимое имущество, построенное за счет средств бывшего Союза Советских Социалистических Республик на земельных участках, являющихся германской собственностью, передается германским властям…

В связи с этим Стороны отказываются от предъявления друг другу претензий…»

Совместное заявление. Б. Ельцин, Г Коль. Москва.