Глава 31. «ВРЕЖЬ ЕМУ!»
Глава 31. «ВРЕЖЬ ЕМУ!»
В противоположном углу голос назидательно выговаривал:
— Почему ты не врезал ему? Что ты с ним возишься?
— Идиот! — выдохнул Канадец. — Я лупил его, как мог. Чего тебе ещё от меня надо?
— Ну да, лупил. Но ты был несобран. Ты должен замочить его. Ты теряешь престиж, позволяя этому уроду возиться на ринге целый раунд!
— Кажется, он сломал мне ребро, — простонал Канадец. — Это не человек. Медведь какой-то. Говорю тебе, он раздавил меня! Его должны дисквалифицировать за это.
— Дисквалифицировать? Думаешь, что эта орава молча проглотит дисквалификацию и разойдется по домам? Да они нашпигуют нас с тобой свинцом! Нет, и поэтому первым делом в следующем раунде попробуй оторвать ему башку!
— Я убью его! — прорычал Канадец.
Снова звякнул колокол, и он стремительно сорвался со стула, бросаясь через весь ринг, прежде, чем Обмылок успел выйти из своего угла.
Собрав воедино все силы и инерцию двухсот тридцати фунтов железных мускулов, призвав себе на помощь сноровку и выдержку хорошего боксера и размахнувшись на бегу, Канадец ударил кулаком Обмылку в подбородок. Сила удара была такова, что голова мулата запрокинулась набок, а сам он оказался отброшенным на канаты.
Но Обмылок не был повержен. Он тяжело отступил от заграждения, и Канадец, окончательно раздосадованный тем, что ему не удалось вышвырнуть противника в толпу за канатами, встретил негра градом сокрушительных ударов.
Он провел свой коронный прямой удар левой в переваливающийся через ремень живот Обмылка. Это было все равно, что бить по каучуковой подушке, начиненной к тому же упругими пружинами! Он с размаху врезал правой в челюсть, но удар не причинял сопернику ни малейшего вреда. Тогда он снова попытался ударить в сердце и едва не вывихнул запястье — все равно, что лупить кулаком в каменную стену.
А перед ним все маячил шар головы и круглое лицо, пересеченное надвое широкой улыбкой.
— Слушайте, мистер, а вы кажется не торопитесь? — заметил Обмылок, торопливо набрасываясь на фантома.
Последовал удар сверху вниз. Он пришелся мимо челюсти, в которую первоначально и был предназначен — всего на какой-то фут, попадая Канадцу по ребрам, и Обмылку показалось, что он только что провел рукой по острым зубьям каменного гребня! Ахнув, он отпрянул назад, дивясь такому чуду.
— Убей его, Канадец! Убей, пока он не пришел в себя! — вопил знакомый голос менеджера.
Но Канадец задумал другое.
Толпа бесновалась, увлеченно следя за отчаянной бойней на ринге. Они уже, несомненно, ожидали в следующий момент увидеть мулата растерзанным в клочья. Но в тот момент, как он снова начал подступать к Канадцу, чемпион процедил сквозь зубы, обращаясь к рефери:
— Лучше остановите это сейчас. Я не хочу убивать его. Я не собираюсь тратиться на похороны!
Рефери с интересом посмотрел на него, но затем покачал головой.
— Так ты же его ещё даже не смог покалечить!
— Я уже давно мог разорвать его в лоскуты. Он же понятия не имеет о защите. Глядите!
Подступив поближе, он нанес два сильных внезапных удара поверх рук Обмылка. Удары пришлись с обеих сторон головы, но даже они не смогли сломить натиск мулата. Он подкатился поближе, и Канадцу стоило немалых трудов, чтобы попытаться отразить ответный удар.
Но вражеский кулак преодолел воздвигнутое у него на пути препятствие в виде правой руки соперника. Удар пришелся по левой перчатке, тыльная сторона которой все-таки впечаталась в челюсть. Защита была, несомненно, проведена по всем правилам, но в голове у Канадца зазвенело, и он нетвердо покачнулся на ногах, слыша издевательский голос рефери:
— Вряд ли я смогу остановить поединок, покуда он все ещё налетает на тебя!
После этого попытки заблокировать удары больше благоразумно не возобновлялись. Единственное, что ему оставалось, так это попытаться уйти от атаки мулата, используя свою природную ловкость, что и собирался сделать Канадец. Он проворно передвигался по рингу, нанося удары, когда для этого предоставлялся случай.
Но мулат вдруг неожиданно остановился в центре ринга.
— Давай, подходи сюда и дерись, ты, трусливая вонючка! Здесь тебе не соревнование по бегу наперегонки! Это поединок!
После всех побоев, обрушившихся на голову Обмылка, это его заявление отозвалось в толпе новым сочувственным воплем. Зрители начинали приглядываться к нему, и когда в очередной раз звякнул колокол, и поединщики разошлись по своим углам, они с удивлением обнаружили, что на лице Обмылка не было даже ссадин и синяков! Несмотря на ужасные побои он все ещё даже не был ранен. И даже улыбался.
Усевшись на свой стул и жестом отогнав от себя заботливых помощников, он перегнулся через канаты и спросил:
— Неужели среди вас, джентльмены, не найдется никого, кто смог бы заставить этого придурка перестать бегать от меня и драться, как полагается? Честно говоря, мне просто не хочется, чтобы ваши деньги пропали впустую!
Толпа одобрительно зашумела. И разглядывая блестящее от пота смуглое лицо, они поняли, что это отнюдь не шутка.
Чопорного вида господин взмахнул стопкой банкнот.
— Ребята, ставлю пять сотен долларов против каждой вашей сотни, что этот желтолицый парень продержится четыре раунда!
Обмылок поднялся со своего места под одобрительный рев толпы.
— Послушайте, мистер, неужели вы считаете всех этих людей идиотами? Думаете, они не знают, что я убью мистера Канадца в тот же самый момент, как он прекратит убегать и постоит спокойно?
В ответ последовал взрыв хохота, в гвалте которого потонул сигнал колокола, объявивший о начале следующего раунда. Канадец в своем углу не спеша поднялся со стула.
— Я уже не чувствую рук! — пожаловался он своему менеджеру. — Я лупил его так, как только мог, я сделал все. А ему хоть бы что. Мои кулаки просто отскакивают от него. Что мне теперь делать? Что делать?
— Только бы это не попало в газеты! — процедил менеджер сквозь зубы. — Ты машешь руками, как тряпичная кукла. Со стороны это выглядит так, как будто ты просто играешь с ним. Что ж, тогда держись от него подальше. Не подпускай его близко и сам бей с расстояния!
Это было все, что оставалось Канадцу. Он покорно вышел на третий раунд, и скакал по рингу до тех пор, пока от усталости у него не начали подгибаться колени. Так как, если разобраться, то сам он был всего лишь на каких-нибудь пятнадцать фунтов легче Обмылка. А действия Обмылка с каждой минутой становились все более и более активными. Еда, которой он незадолго до этого набил брюхо в кафе, похоже, улеглась, и теперь он чувствовал себя гораздо легче, двигался проворнее, быстро перенимая те навыки, которые то и дело пускал в ход его натренированный соперник! Теперь его передвижения по рингу были быстрее, а работа рук стала в два раза активнее. Он бил вполсилы, не особо напрягаясь, с азартом наскакивая на противника и выжидая подходящего момента для решающего удара. Этот поединок по-прежнему напоминал охоту кувалды за перышком, с той лишь разницей, что ветерок, то и дело уносивший перышко из-под удара, стал гораздо слабее.
То же, что произошло незадолго перед концом раунда можно было назвать лишь досадной случайностью. Канадец, уворачиваясь из-под руки соперника, немного поскользнулся, и удар пришелся ему прямо по макушке. Этого было вполне достаточно, чтобы колени предательски подогнулись. Он отпрянул назад, падая на канаты, отбросившие его обратно. Именно это и спасло его верной погибели.
Канадец развернулся, собираясь нанести ответный удар. Мулат же, словно разгадав его замысел, увернулся от занесенного над ним кулака, и, воспользовавшись моментом, ударил огромного Канадца в грудь, опрокидывая его назад. Канадец покачнулся, отчаянно пытаясь сохранить равновесие, но это ему не удалось, ноги предательски оторвались от помоста, и он рухнул навзничь, ударяясь головой о нижний канат в дальнем конце ринга. Сидя на земле, чувствуя тошноту и головокружение, он слышал не слышал ничего, кроме оглушительного рева толпы.
И он знал, что это означает. До сих пор он всегда слышал это, когда сам до полусмерти избивал противника, но теперь все было наоборот. Теперь на месте поверженного оказался он сам, а толпа шумела, словно бушующее море, и сердце вздрагивало и замирало у Канадца в груди.
Тут ударил спасительный колокол, бряцанье которого казалось теперь самой желанной музыкой.
Канадец с трудом поднялся на ноги. Рядом тут же оказался менеджер, который, перекинув себе через плечи его руку, помог своему подопечному добраться до угла.
— Слушай, что случилось?
— Заткнись. Лучше и не спрашивай! Он огрел меня по башке пушечным ядром! Кулаки такими не бывают. Это не человек!
Охая, Канадец тяжело опустился на стул и услышал пронзительный голос, доносившийся из толпы под ним:
— Господин с пятью сотнями ставит на то, что в следующем раунде негр добьет Канадца. Кто принимает пари? При желании, можно поставить и тысячу!
— Джерри, а как по-твоему, каковы шансы?
— Два к одному…
Канадец устало закрыл глаза.
Внезапно его охватило тоскливое чувство, чувство ностальгии о прохладном полумраке и тишине, царившей под сенью далеких северных лесов. Пусть другие взбираются по огненной лестнице амбиций. Только бы поскорее освободиться от опасности и боли!
Вот о чем думал Канадец, а затем в его мысли ворвался скрипучий голос менеджера:
— Малыш, если ты сейчас не выпутаешься из этого, то тебе конец! Делай, что хочешь, забудь о правилах. Понял?
Данный текст является ознакомительным фрагментом.