Глава 10. ЗОЛОТОЙ ДВОРЕЦ. ИСКУССТВО И РОСКОШЬ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 10. ЗОЛОТОЙ ДВОРЕЦ. ИСКУССТВО И РОСКОШЬ

Нерон делал все возможное, чтобы извлечь пользу из разрушений, произведенных пожаром. Для скорейшего восстановления были отобраны религиозные святыни и места народных развлечений:

на монетах того года изображены перестроенный храм Весты [25] и продовольственный рынок. Не было упущено из вида и то, что было неплохим способом вернуть народную благосклонность – было решено перестроить Большой цирк и снова ввести его в действие.

Огромное количество частных домов также были разрушены пожаром, и император подготовил амбициозный план застройки.

«Вся не отошедшая к дворцу территория города в дальнейшем застроилась не так скученно и беспорядочно, как после сожжения Рима галлами, а с точно отмеренными кварталами и широкими улицами между ними, причем была ограничена высота зданий, дворы не застраивались и перед фасадом доходных домов возводились скрывавшие их портики. Эти портики Нерон пообещал соорудить за свой счет, а участки для построек предоставить владельцам расчищенными. Кроме того, он определил им денежные награды – соответственно сословию и размерам состояния каждого – за завершение строительства особняков и доходных домов в установленные им самим сроки. Для свалки мусора он предназначил болота близ Остии, повелев, чтобы суда, подвозящие по Тибру зерно, уходили обратно, погрузив мусор; самые здания он приказал возводить до определенной высоты без применения бревен, сплошь из габийского или альбанского туфа, ибо этот камень огнеупорен;

…домовладельцам было вменено в обязанность иметь наготове у себя во дворе противопожарные средства, и наконец, было воспрещено сооружать дома с общими стенами, но всякому зданию надлежало быть наглухо отгороженным от соседнего» (Тацит. Анналы, XV, 43).

Тацит добавляет, что были назначены специальные надзиратели, обязанные следить за доставкой воды, чтобы не было самочинного перехвата. И объем воды, которая подавалась в Рим, был более обильным и пространным, чем до этого, поскольку Нерон прибавил к существующим акведукам многочисленные ответвления.

Его Рим со старыми жилыми постройками исчез, но определенное понятие о намерениях и амбициях Нерона можно получить, судя по построенным позднее доходным домам и строениям, которые до сих пор можно увидеть в городе-порте Остии. Впредь не позволялось домам превышать определенную высоту – возможно, установленную в семьдесят или восемьдесят футов, и император предлагал покончить с покосившимися жилищами, которые давно подвергали опасности столицу.

«Эти меры, – комментирует Тацит, – принятые для общей пользы, послужили вместе с тем и к украшению города. Впрочем, некоторые считали, что в своем прежнем виде он был благоприятнее для здоровья, так как узкие улицы и высокие здания оберегали его от лучей палящего солнца, а теперь открытые и лишенные тени просторы, накалившись, обладают нестерпимым жаром» (Тацит. Анналы, XV, 43).

В наше время есть тенденция отмахиваться от этих критических замечаний о новых широких улицах как от реакционных. Но средиземноморским летом такие улицы можно вынести, лишь если там имеются деревья, или же, наоборот, крытые, с колоннами, или сводчатые тротуары, которые до сих пор можно найти во многих маленьких итальянских городках. И Нерону также была хорошо известна ценность закрытых галерей. Несмотря на то что некоторые из его новых улиц были незатененными, самая важная из них – Священная дорога – примыкала к крытым сводчатым галереям по обеим сторонам. Наконец-то узкая главная улица Рима получила надлежащее оформление.