Загадочные сокровища таинственного незнакомца

Загадочные сокровища таинственного незнакомца

Что может чувствовать обычный читатель, когда ему в уши жужжат, что вот такой-то и такой-то миллиардер является счастливым обладателем стольких-то и стольких-то миллиардов? Со скучным равнодушием пробежит глазами новость? Или его охватит желтая зависть? Или его зальет красная волна возмущения, что вот такое огромное состояние зажимает только один человек? Чувствовать читатель может, конечно, что угодно, только его воображение подключается очень медленно. Предприятия, пакет акций, недвижимость, банковские вклады — все это сухие понятия, не имеющие налета романтичности.

Совсем по-другому воздействует на воображение бледный отсвет золота, белое мерцание серебра, радужное сверкание драгоценных камней! Словом то, что называют сокровищами. От этого пуще вспыхивают пламенем тлеющие угли воображения, именно это питает и разжигает огонь.

Сокровища, о которых я собираюсь вести речь, не были зарыты в землю, не были замурованы в стену, они очень даже блестели и сверкали на глазах у всего света, и все же их происхождение покрыто тайной. Человека, который собрал их, тоже окутывает пелена таинственности, а ведь два последних десятилетия своей жизни он провел совершенно открыто, в городе Венеция.

О годах его жизни, когда, собственно, и происходило собирание богатства, известно лишь то, что он сам рассказал, а это очень похоже на сказку.

В 1654 году 10 февраля перед нотариусом города Корфу предстал Жан Тьери, местный житель, и потребовал составить письменное завещание.

Завещание несколько необычным образом начиналось с рассказа о самом завещателе: где и когда родился, кто были его отец и мать, как звали его братьев и сестер и прочую родню. А дальше он рассказывает историю своей жизни. Родился во Франции, там жил до 14 лет, пока жажда приключений не погнала его из родительского дома, откуда он попросту удрал. С тех пор не подавал никаких вестей о себе своим родным. Попав в Италию, стал мальчиком в ресторации одного из отелей. Тут познакомился с купцом, греком по имени Атанас Тибальди. Греку мальчишка понравился, он взял его к себе, и с тех пор Жан Тьери стал верным спутником нового хозяина в его торговых путешествиях по морям и странам.

Простая судьба простого человека. До сих пор.

А теперь начинаются приключения.

В одно из морских путешествий их застигла ужасная буря, и судно со всем содержимым затонуло. Только двое выбрались на берег: грек со своим слугой. Счастливо закончившаяся катастрофа еще теснее сблизила их: парень превратился в секретаря, доверенного и друга. К тому же еще и единственного друга, потому что у Тибальди не было никого на свете. Дружба эта была скреплена завещанием, в котором богатый купец все свое состояние оставлял Жану Тьери.

Тут в этой истории последовал двадцатилетний перерыв. Что делал все это время мальчик-официант, превратившийся в судовладельца? Может, приумножал свое состояние торговлей? Или правда то, что после говорили о нем, — пиратствовал на морях и таким образом собирал свои сокровища? В самом деле, за большей частью этого огромного состояния маячит тень черного флага.

Семьдесят пять лет было старому пирату, когда он диктовал завещание нотариусу в Корфу. Рассказав в общем виде историю своей жизни, он заявил, что теперь он отходит от дел и переселяется в Венецию, желая там провести оставшиеся годы, ухаживая за бедными. Своими наследниками он назначил проживающих во французской провинции Шампань родных, а также их потомков. Сделав еще несколько благочестивых распоряжений по завещанию, заказал шесть тысяч месс за упокой своей души.

Морской воздух Венеции пошел на пользу старому господину, потому что «оставшиеся ему годы» тянулись еще 22 года, скончался он в 1676 году в возрасте 96 лет.

Опись имущества составляли главные чиновники Венеции. Опись гласит, что составлена она с наивысшей осмотрительностью и соблюдением всех законных формальностей. Учитывая, что наследники проживают во Франции, вещественную часть наследства оценивали во французской валюте. Бесполезно высчитывать покупательную способность этой французской валюты (livre tournois) в наши дни, для этого пришлось бы сопоставлять и увязывать слишком много факторов.

Сначала я покончу с разной мелкой домашней утварью. Вот она.

Двенадцать кроватей, обитых и задрапированных различными тканями. Сто один предмет разного рода дорогой мебели. Сорок одно большое и малое зеркало.

Эти цифры сами по себе изумляют, а если подумать, что речь идет не о кушетках и сборной мебели, а о старинных кроватях с резными колонками и балдахинами, об огромных резных шкафах, о венецианских зеркалах-шедеврах, о тяжелых шелках и парче… По описи их стоимость составила 400 000 ливров.

Особую страсть питал старый богач к собиранию серебряных ваз. Они заполнили два большущих сундука, каждый из которых потянул на два центнера. Стоимость — 40 000 ливров.

На все это несметное богатство и роскошь проливали свет множество свечей в серебряных подсвечниках. Этих подсвечников набралось шесть сундуков, каждый вместимостью по три центнера весу. Стоимость восемнадцати центнеров серебра -180 000 ливров.

Очень своеобразно ухаживал Жан Тьери за бедняками, если, кроме всего прочего, он один наслаждался покоем на своих огромных двенадцати кроватях с пологом и смотрелся в сорок одно зеркало! Что же это было за скромное убежище, в котором тянулись его последние дни? Опись сохранила память и об этом.

Три соприкасающихся стенами дома в непосредственном соседстве с дворцом дожей, стоимость — 1 800 000 ливров.

Опись становится все ослепительнее.

Один четырех футов высотой и такой же ширины сундук, наполненный золотыми слитками. Шесть бочек, до верху заполненных золотым песком. К описи прилагалась смета, цифры которой говорили, что стоимость его золотых сокровищ была около 70 миллионов.

Старик держал при себе и некоторое количество «карманных» денег, но вряд ли для ухода за бедными и раздачи милостыни. У него нашли 80 000 серебряных дукатов и 50 000 золотых луидоров. Наличных денег у него было гораздо больше, но 800 000 талеров он отдал в рост Венецианской республике.

Было там еще два мешочка, когда их вскрыли, из них посыпались сплошь драгоценные камни. Их стоимость — 3 миллиона.

А сейчас последует та часть наследства, которая позволяет отнести дело Тьери к разряду таинственных. Опись сухо сообщает: «Три новых корабля, груженые ценным товаром. Они прибыли после смерти Жана Тьери. Оценочная стоимость 40 589 000 ливров».

Тут нам следует кое о чем условиться. Если после смерти старого набоба еще три корабля пристают в Венеции, их груз учитывается с точностью до тысячи. Стало быть, он не только ходил за бедными, но и продолжал вести дело до самой смерти.

Что же это было за дело?

Все признаки указывают на то, что корабли Жана Тьери пиратствовали на морях. Конечно, пираты — это одно, а морские грабители — другое. Эти последние были обычными морскими бандитами, они грабили все попадающиеся им на пути корабли, а пассажиров убивали. А пираты охотились только за кораблями враждебных государств с официального дозволения собственного правительства. Деньги на это столько раз давали господа высокого ранга, получая от этого промысла соответствующую часть добычи, как честный банковский процент на вложенный капитал.

Старый патриарх в силу своего возраста уже не мог вести обычную морскую торговлю, значит, можно только предполагать, что своими деньгами он ухаживал не за бедняками Венеции, а за венецианскими пиратами. Они же по окончании очередного похода хотели по-честному рассчитаться добычей, не ведая, что их доверитель за это время отплыл в воды небесные.

Можно только догадываться, что это был за корабельный груз, стоимость которого опись оценила в тридцать шесть раз дороже, чем сундук золотых слитков!

Это о таинственных сокровищах таинственного хозяина.

Теперь возьмемся за тайну наследства.

Слухи о сказочном наследстве побежали по всей Франции. Вернее сказать, не побежали, а пошли, тяжело и медленно ступая, потому что прошло десять лет, пока о богатом наследстве не прослышало семейство Тьери. Скупо описанное в завещании, оно за прошедший с тех пор век приумножилось до нескольких сот человек. И все они размахивали таким количеством свидетельств о рождении, крещении и смерти и прочих актов, что ветер, поднятый ими, мог бы надуть паруса какого-нибудь пиратского корабля.

В дело вмешалось и французское правительство, потому что речь шла о наследстве гражданина Франции, умершего за рубежом. Оно организовало выездную комиссию суда, дабы выяснить правомерность претензий на наследство. Выяснение, конечно, затянулось на десятилетия, потому что Тьери размножались как мыши. В 1790 году французская официальная «Moniteur» писала уже о двух тысячах претендующих! Только следовало бы сравнить их с крысами, потому что масса претендентов так обкусала все это юридическое дело, что его с полным правом можно было бы назвать «королевским крысиным делом от юриспруденции». Его то вытаскивали на свет, то отправляли «отдохнуть», однако покой не принес делу ничего хорошего, потому что разразилась революция, и у властей оказалось много других забот, кроме как ковыряться в крысином гнезде семейства Тьери.

Потом была Директория, потом по Европе прогрохотали наполеоновские войны, наконец, уже во время реставрации, наследники могли вздохнуть с надеждой. «В единении сила», — подумали они и, объединившись, сообща кинулись в атаку, но уже против австрийского императора, ставшего сувереном Венеции. Чтобы упростить дело, они уже требовали всего 800 000 талеров, сумму, которая с учетом процентов на проценты должна была вырасти до двадцати семи миллионов франков. Поскольку Жан Тьери давал деньги в долг Венецианской республике, выплачивать их была обязана ее правопреемница — Австрия.

Французское правительство поддержало претендентов, так что и австрийское правительство было вынуждено приналечь на это дело. Приналегло и раздавило. После множества изучений, следственных действий и прочих бюрократических проволочек оно наконец заявило, что, к его искреннему сожалению, в Венеции не обнаружено следов не только 800 000 талеров, но и самого банка, которому в свое время ссужал деньги Жан Тьери. Что касается остальной части состояния, то не обнаружено не только ни крупицы золота, ни единой ножки от стула, но и домов тоже, о кораблях же не известно даже по слухам.

Наследникам не оставалось ничего иного, как ломать голову, куда подевались сокровища «Тысячи и одной ночи». Может, им стало бы легче от того, что деньги отнял Бонапарт, оккупировавший Венецию, а остальное растащили его солдаты либо разобрали соседи «на хранение», а у тех украли лихие люди.

Такова история сокровищ Тьери.

Таинственный человек таинственным образом собирал их, и они таинственно сгинули в никуда.