Орфирé и его вечный двигатель

Орфир? и его вечный двигатель

Иоганн Элиас Бесслер позолотил сам себя романтическим именем Орфире, когда путем ряда мошеннических трюков смог обеспечить себе почтенное бюргерское благополучие. Поначалу жажда приключений и неистребимое отвращение к систематическому труду гоняли его по всей Германии, которую он исколесил вдоль и поперек. Его вытурили из монастыря, он сам сбежал с военной службы, пока наконец, подобно своим собратьям-плутократам XVIII века, он тоже не додумался, что значительная часть человечества, в известном смысле, очень походит на овец: с таким же простодушием и так же терпеливо позволяет стричь себя, даже много раз.

Лекарем-шарлатаном ходил он по городам, и больные, разочаровавшиеся в медицине в тогдашнем ее состоянии, хорошо оплачивали его знахарство. В городе Аннаберг он взялся лечить больную дочку бургомистра. Его величество Случай покровительствовал ему в этом, и девушка выздоровела. Но зато впала в другую хворь: она влюбилась в своего спасителя. И даже вышла за него замуж. Теперь ему уже не надо было бродяжничать по всей стране, ведь жена принесла в дом деньги, теперь он смог заняться воплощением своего давно лелеемого плана.

Его подлинной страстью была механика. Он разбирался в ней: ремонтировал часы, конструировал небольшие механизмы. Однако назойливая мечта подстегивала его замахнуться на нечто большее: на вечный двигатель.

После долгих попыток ему наконец удалось собрать модель perpetuum mobile, которую он и выставил в городе Мерсебург.

Нам только известно, что машина эта трех с половиною метров в диаметре «работала сама по себе» и могла поднимать груз весом до десяти килограммов.

Сенсация была изрядная. В Мерсебург повалили любопытные, даже из дальних провинций, подивиться на чудо-машину. Орфире поначалу бесплатно показывал свою машину, но потом перед дверью выставил кружку, в нее посетителям надлежало бросать милостыню для бедных. Надо думать, он и сам потаскивал из нее, укрощая свою совесть мыслью, что он в своей жизни сам не раз бывал на краю бедности.

Комиссия, созванная из аристократов, осмотрела машину и выдала мастеру удостоверение. Однако нашлись и сомневающиеся. Некоторые подозревали, что он спрятал человека, вращающего вал, или ребенка за колесами, внутри подъемного механизма либо между прочими частями сложной конструкции.

Иные требовали: пусть поклянется как добрый христианин, что он сконструировал машину без помощи дьявольского наущения.

Тут вмешалось и местное налоговое управление, но не за тем, чтобы высказать свое ученое мнение, а чтобы заставить его платить ежедневно по шесть пфеннигов налога за популярное зрелище.

На это Орфире страшно возмутился и пригрозил разбить свою машину.

До этого, однако, дело не дошло, потому что в 1717 году правящий в Гессенкасселе герцог пригласил его ко двору. Он был горячим поклонником научной механики, а Орфирё в самом деле разбирался в ней, за что герцог полюбил и даже наградил его. Я расскажу об испытаниях сконструированного здесь вечного двигателя, но прежде я должен упомянуть о последствиях прекрасных дней в Мерсебурге.

Дело в том, что бывшая служанка Орфире раззвонила, что механизм «вечного двигателя» работал не внутри машины, а в соседней комнате. Она, конечно, не могла объяснить, да это так никогда и не выяснилось, что это был за механизм и каким образом его удалось соединить с основной машиной. Она только рассказала, что приводить в движение машину было делом чрезвычайно тяжелым, потому что приходилось трудиться днем и ночью. Кроме нее, помогали жена хозяина и его старший брат, а также еще один-два посвященных человека. Брат позднее сообразил, что совершает подлог, ему все опротивело и он сбежал в Америку, выкрав предварительно необходимую сумму из кассы младшего брата.

Вместе с тем, прекрасно осведомленный по собственному опыту о человеческой глупости, проходимец и сам совершает ужасную глупость. Он посвящает в секрет молоденькую служанку, хотя мог бы знать, что есть на свете еще один, настоящий вечный двигатель, который беспрерывно трудится ужетысячи лет, — это женский язык. Полагал, что на девичий язык можно наложить засов ужасной клятвой, которую он вырвал у нее в обеспечение сохранения тайны. Эту клятву он заготовил в письменном виде и заставил девицу подписать ее. Вот ее текст.

«Я, Мауерсбергер Анна Розина, стоящая здесь, клянусь всеведущим Богом и Пресвятой Троицей, что с этой минуты и до самой моей смерти о поступках и секретах моего хозяина Орфире Иоганна Элиаса, никогда никому ни словом, ни письмом не расскажу, а все, что я здесь слышала и видела, навеки сохраню про себя. А если я все же это сделаю либо вообще совершу нечто такое, что пошло бы во вред ему или его доброму имени, то пусть я буду проклята, пусть мою грешную душу постигнет кара небесная, и не будет мне никакого прощения. Аминь».

Ни за что на свете не желая принизить значение женской клятвы, все же приходится считаться с тем, что, как я уже упоминал, Розина предпочла кару небесную возможности посплетничать еще на земле.

Знал ли герцог Карл об этих злых сплетнях, долетающих из Мерсебурга? Возможно, что и знал. Но Орфире смог уравновесить их одним потрясающим доказательством.

В вайсенштейнском замке проходили решающие испытания машины. Ее увеличенный и усовершенствованный вариант разместили под наблюдением самого герцога и его министров в одном из залов, затем окна и двери зала были закрыты и опечатаны, а к двери был приставлен караул.

Через восемь недель герцог собственноручно снял печати и вместе со свитой прошел в зал. Машина точно так же вертелась, крутилась, гремела и поднимала груз, как и восемь недель до этого, когда закрывали двери. Обо всем этом герцог составил официальное удостоверение специально для Орфире, датированное 27 мая 1718 года.

Единственное его сожаление было о том, что сия чудесная машина, которая только скрипит, крутится да балласты поднимает, не может выполнять какой-нибудь другой полезной работы. Нельзя ли сию машину заставить делать что-нибудь еще? Отчего же, конечно можно, отвечал на это Орфире, вот только для этого необходимы две вещи: время и деньги.

Тогда герцог подарил ему домик и именьице в округе, с тем чтобы он приступил к работе незамедлительно. Но тут повторился сюжет известной басни Лафонтена, в которой один шарлатан взялся за несколько лет научить герцогского осла разговаривать, рассчитывая что за это время что-нибудь да случится: либо осел сдохнет, либо герцог помрет.

В данном случае умер герцог, и Орфире не пришлось представлять дело так, будто машина сломалась.

Орфире, чтобы все-таки сохранить авторитет, писал научные диссертации о вечных двигателях, к одной из них даже приложил чертежи с примечанием, что, дескать, «глубоко копающий ум по ним и сам будет способен сконструировать вечный двигатель».

Чертежи и сегодня хранятся в библиотеке города Касселя, но, естественно, очень «глубоко копающие» инженерные умы так и не смогли извлечь из них пользу.

30 ноября 1745 года Орфире скончался.