Глава 11 Император Тит — это князь Скопин-Шуйский Захват Титом Иерусалима — это взятие Москвы Скопиным-Шуйским в 1610 году, совмещенное со взятием Москвы Мининым и Пожарским в 1612 году
Глава 11
Император Тит — это князь Скопин-Шуйский
Захват Титом Иерусалима — это взятие Москвы Скопиным-Шуйским в 1610 году, совмещенное со взятием Москвы Мининым и Пожарским в 1612 году
1. Молодой Тит, сын Веспасиана, — выдающийся полководец
Молодой Скопин-Шуйский, племянник Василия Шуйского, — знаменитый военачальник
Следующим римским императором стал Тит. На рис. 11.1–11.4 показаны его «античные» бюсты. Он считается сыном императора Веспасиана и практически все время царствования Веспасиана соправительствовал с ним. Тит был известным полководцем.
Рис. 11.1. Римский император Тит. Мрамор. Рим. Ватиканские музеи. Это — западно-европейское представление о Скопине-Шуйском. Взято из [874], илл. 23.
Рис. 11.2. Молодой Тит. Гигантский бюст из Неаполитанского музея. Прорисовка. Взято из [304:1], т. 1, с. 698.
Рис. 11.3. Фотография этого же бюста Тита. Неаполь. Национальный музей. Взято из [760], вклейка между с. 206–207.
Рис. 11.4. Император Тит. Мрамор. Согласно нашим результатам, это западно-европейское представление о князе Скопине-Шуйском. Взято из [589:1], с. 126.
А в русской истории рядом с царем Василием Шуйским действует известный полководец князь Скопин-Шуйский. Возникает естественная мысль, что он мог отразиться как «император Тит». Как мы покажем в настоящей главе, наш прогноз оправдывается.
На рис. 11.5 — старинное изображение русского князя Скопина-Шуйского. На рис. 11.6 приведена гравюра из «Всемирной Хроники» Шеделя, якобы XV века, представляющая императоров Тита и Домициана. Как мы покажем в данной и следующей главах, под именем Тита «античные» западноевропейские летописцы описывали ордынского князя Скопина-Шуйского, а под именем Домициана — четырех человек: Лжедмитрия Второго, Михаила Федоровича Романова, царя Ирода и Андроника-Христа.
Рис. 11.5. Русский князь Скопин-Шуйский. Музей Кремля Александровской Слободы. Фотография сделана А.Т. Фоменко в 2006 году.
Рис. 11.6. Тит и Домициан на страницах Хроники Шеделя. Тит (то есть Скопин-Шуйский) представлен как христианский правитель. А вот у Домициана символов царской власти нет. Вероятно, отражает то обстоятельство, что Домициан — это, частично, не только отражение Михаила Романова, но и Лжедмитрия II, которого многие считали незаконным правителем. Вообще, правление Лжедмитрия II и начало правления Михаила Романова погружены в Великую Смуту, когда устойчивой царской власти на Руси не было. Взято из [1396:1], лист CIX.
Светоний сообщает следующее. «Тит, унаследовавший прозвище отца, любовь и отрада рода человеческого, наделенный особенным даром, искусством или счастьем снискать всеобщее расположение, — а для императора это было нелегко…
Воспитание он получил при дворе, вместе с Британиком, обучаясь тем же наукам и у тех же учителей…
Телесными и душевными достоинствами блистал он еще в отрочестве, а потом, с летами, все больше и больше: ЗАМЕЧАТЕЛЬНАЯ КРАСОТА, в которой было столько же достоинства, сколько приятности; отменная сила, которой не мешали ни невысокий рост, ни слегка выдающийся живот; исключительная память и, наконец, способности едва ли не ко всем военным и мирным искусствам. Конем и оружием он владел отлично, произносил речи и сочинял стихи по-латыни и по-гречески с охотой и легкостью… был знаком с музыкой настолько, что пел и играл на кифаре искусно и красиво. Многие сообщают, что даже писать скорописью умел он… проворно» [760], с. 205.
Светонию вторит Тацит: «Цезарь Тит… показал себя отличным военачальником еще в ту пору, когда и он сам, и отец его были частными людьми; теперь же (при покорении восставшей Иудеи — Авт.)… он принялся за дело с еще большей энергией и добился еще большей славы» [833], т. 2, с. 189.
Комментаторы отмечают: «Полное имя Тита было ТИТ ФЛАВИЙ ВЕСПАСИАН, как и у его отца; брата его звали Тит Флавий Домициан» [760], с. 333.
А вот что сообщается про князя Скопина-Шуйского. Историк Нечволодов писал: «К большому сожалению, сохранилось весьма мало сведений о личной жизни князя М.В. Скопина-Шуйского. До нас не дошло ни одного его слова, ни одного письма. Помещаемое здесь его изображение того времени, писанное московским иконописцем (рис. 11.7 — Авт.), конечно, также весьма мало передает сходство с ним, так как, по общим отзывам, ОН ОТЛИЧАЛСЯ БОЛЬШОЙ КРАСОТОЙ… Когда молодой князь стал подрастать, то был зачислен в ЦАРСКИЕ ЖИЛЬЦЫ; здесь, несмотря на свою юность, он обращалуже на себя внимание „многолетним разумом“ и при этом истинным душевным благородством; он не был заносчив и дерзок перед низшими, отличался тихостью и скромностью и вместе с тем не запятнал себя с целью выдвижения ни единым доносом…
Первый самозванец возвел восемнадцатилетнего Скопина… В ЗВАНИЕ ВЕЛИКОГО МЕЧНИКА; вскоре по воцарении ДЯДИ СВОЕГО Шуйского князь Михаил Васильевич Скопин показал себя выдающимся военачальником» [578], кн. 2, с. 835–836.
Рис. 11.7. Князь Михаил Васильевич Скопин-Шуйский. Старинная парсуна. Царские изографы. 1610 год или 1619–1630 годы. ГТГ. Взято [331], т. 1, с. 210. См. также [578], кн. 2, с. 835, илл. 335.
Итак, соответствие между Скопиным-Шуйским и императором Титом начинается так.
• МОЛОДОЙ И ВЕСЬМА УДАЧЛИВЫЙ ПОЛКОВОДЕЦ. — Романовские источники неоднократно и по самым разным поводам подчеркивают воинские таланты и удачливость молодого князя Скопина-Шуйского. Ему практически всегда сопутствовал успех. Самозванец присвоил Скопину-Шуйскому звание ВЕЛИКОГО МЕЧНИКА. Обратим внимание на следующий факт — ни о каком другом русско-ордынском правителе или военачальнике данной эпохи таких восторженных слов летописцы не говорят. Так что Скопин-Шуйский охарактеризован весьма ярко и индивидуально.
То же самое «античные классики» говорят про императора Тита. Молодой, талантливый римский военачальник, побеждавший почти во всех битвах. Его походы овеяны славой. Ему пели хвалу самые разные летописцы. Ничего подобного о предыдущих римских императорах не сообщается. В этом отношении Тит явно выделяет на фоне остальных правителей Рима этой эпохи. «Войсковым трибуном он служил и в Германии и в Британии, прославив себя великой доблестью и не меньшей кротостью, как видно по статуям и надписям в его честь, в изобилии воздвигнутым этими провинциями» [760], с. 206.
• КРАСОТА ВОЕНАЧАЛЬНИКА. — По общему мнению современников молодой Скопин-Шуйский отличался выдающейся красотой, см. выше. Буквально то же самое мы слышит и от «античных» летописцев: молодой Тит был замечательно красив, см. выше.
• ДВА ПРАВИТЕЛЯ БЫЛИ БЛИЗКИМИ РОДСТВЕННИКАМИ. — В «античной» версии Тит был сыном Веспасиана. Более того, их имена просто совпадали: Тит Флавий Веспасиан и Тит Флавий Веспасиан.
Согласно романовским историкам, Скопин-Шуйский был племянником царя Василия Шуйского. То есть они были близкими родственниками. Обоих звали «Шуйский». Кроме того, еще в юности Скопин был назначен «царским жильцом» (включен в почетную дворцовую стражу).
• ВЫСОКИЕ ДУШЕВНЫЕ КАЧЕСТВА. — Как «античные», так и романовские источники единогласно говорят о благородстве, скромности, душевном величии полководца: Тита = Скопина-Шуйского. Опять-таки — уникальная характеристика для персонажей той эпохи. Как мы видели, предыдущие «античные» римские правители описывались хронистами совсем по-другому. Часто рассказывалось об их жестокости, низости, вероломстве, развратности и т. п. Ничего подобного про императора Тита (и про Скопина) не сообщается. Некоторые «античные» авторы пытались бросить тень на Тита, заявляя, что он сурово пресекал непослушание в войсках. Обиженные стали обвинять его в распущенности и сладострастии, «видели в нем второго Нерона и говорили об этом во всеуслышанье.
ОДНАКО (продолжает Светоний — Авт.) такая слава послужила ему только на пользу: она обернулась высочайшей хвалой, когда ни единого порока в нем не нашлось и, напротив, обнаружились великие добродетели… От природы он отличался редкостной добротой… Непременным правилом его было никакого просителя не отпускать, не обнадежив… А когда однажды за обедом он вспомнил, что за целый день никому не сделал хорошего, то произнес свои знаменитые слова, памятные и достохвальные: „Друзья мои, я потерял день!“
К простому народу он всегда был особенно внимателен…
В таких и стольких несчастиях обнаружил он не только заботливость правителя, но и редкую отеческую любовь, то утешая народ эдиктами, то помогая ему в меру своих сил…
Сан великого понтифика, по его словам, он принял затем, чтобы руки его были чисты, и этого он достиг: с тех пор он не был виновником, ни соучастником ничьей гибели, и хотя не раз представлялся ему случай мстить, он поклялся, что скорее погибнет, чем погубит» [760], с. 207.
Поэтому итог в целом оказался для императора Тита все-таки весьма положительным. Отдельные голоса недовольных не смогли повлиять на всеобщую восхищенную оценку Тита. Секст Аврелий Виктор, например, говорит так: «Смерть его вызвала такую скорбь в провинциях, что его стали называть отрадой рода человеческого и оплакивали осиротевший мир» [726:1], с. 87–88.
В общем те же доброжелательные слова звучат в русской истории и в адрес Скопина-Шуйского. Царь Василий вверил «главное начальство усерднейшему и счастливейшему витязю, двадцатилетнему Князю Скопину-Шуйскому…
Все благоприятствовало юному Герою: доверенность Царя и союзников, усердие и единодушие своих, смятение и раздор неприятелей. Наконец Россияне видели, чего уже давно не видели: ум, мужество, добродетель и счастие в одном лице; видели мужа великаго в прекрасном юноше, и славили его с любовью» [362], т. 12, гл. 1, столбец 25; гл. 3, столбец 102.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.