Вокруг Уэски
Вокруг Уэски
С пригорка виден город: собор, сады, дома. Уэска рядом. Оператор Макасеев, прищурив глаз, бормочет:
— Вон отсюда…
Он похож на фотографа, который снимает привередливую красавицу.
Окна, мешки с песком — это пулеметные гнезда. Проволочная паутина. В городе идет привычная жизнь: играют ребята, женщины стирают белье, нарядные фалангисты покрикивают на новобранцев. Иногда раздается выстрел, он кажется неуместным.
За холмиком лежат дружинники, человек двадцать или тридцать.
— Где остальные?
Полдень, жарко. Рядом — крохотная речка, как плотвой она набита телами: дружинники купаются. На берегу винтовки, рубашки. Два часовых сторожат добро. Отсюда до фашистов пятьдесят метров.
Показались вражеские самолеты. Дружинники повылезли из воды и схватились за винтовки.
Командный пункт. Это крестьянский дом. На чердаке, среди сена, дружинники с биноклями. Внизу женщина, нежно причмокивая, зовет кур. Возле сит на стене следы пуль. Я спрашиваю:
— Почему вы не уехали отсюда?
Она удивленно на меня смотрит:
— А зачем нам уезжать? Вот если они придут, тогда уедем. Они здесь были. Они увели Хесуса. Увели мулов. А теперь здесь наши…
Улыбаясь, она снова идет к курам. Затрещал пулемет.
Деревушка Монфлорид. Старик поит мулов. Женщина раздувает угли жаровни. Девочка лет восьми укачивает младенца. Гудение: оно заполняет сразу все. Мир стал громким и непонятным. Семь «юнкерсов» повисли над деревней. Испуганно кричат мулы. Зазвенело стекло. Девочка по-прежнему качает ребенка: она ничего не поняла. Загорелись нивы, на дома идет жар. Самолеты повернули к Уэске.
В крестьянском доме заседает совет. Щербатый стол. Карта. Крестьяне принесли копченую свинину, они потчуют своих защитников:
— Вот фиамбрес…
«Фиамбрес» по-испански — холодное мясо. Дружинники теперь словом «фиамбрес» обозначают убитых.
Военный совет обсуждает план атаки Сьетамо. Коммунист Дель Барио угрюмо говорит:
— Мало патронов.
Анархист в красно-черной куртке беспечно водит пальцем по карте.
— Артиллерийской подготовкой займется полковник Хименес…
Полковник Хименес — высокий седой человек лет пятидесяти. Его звали прежде Владимиром Константиновичем Глиноедским. Он когда-то сражался против красных на Урале, долго жил в Париже, работал на заводе, стал коммунистом, а теперь приехал в Испанию как доброволец вместе со своими французскими товарищами. Полковник Хименес рассказывает о своем «бронепоезде» — это две платформы с пулеметами среди мешков.
Штаб помещается в сторожке недалеко от Сьетамо. На соломе спят усталые люди. Командир лежит на тюфяке, небритый, исхудавший, с темными кругами возле глаз.
Мы идем вниз по направлению к Сьетамо. Фашисты открыли огонь. Рядом со мной молоденький лейтенант; он нервничает:
— Зря на вас белая рубашка…
Под деревьями лежат крестьяне Сьетамо. Они ждут победы. Они ушли из деревни после прихода фашистов и увели с собой семьи. Лейтенант ворчит:
— Уходите! Здесь опасно сидеть. Они вас видят. Крестьяне молчат, но не двигаются с места. Один выругался:
— Банда рогоносцев! Да будь у меня ружье, я сам пошел бы…
Республиканский снаряд попал в колокольню, там пулеметы фашистов. Деревня рядышком. Слышно, как перекликаются петухи: фашисты их еще не съели. Цепь дружинников, пригибаясь, бежит вперед. Пулеметы.
Утро. Развалины Сьетамо. Десяток пленных, пушки, флаг. Убитых кладут в фургон. Старый дружинник, металлист из Барселоны, угрюмо говорит:
— Фиамбрес…
Потом он обнимает меня: это первая победа.
октябрь 1936