С острова на остров

С острова на остров

Как известно, Петербург построен на островах дельты Невы. Со временем этот географический факт стал одной из самых расхожих и любимых тем истинных петербуржцев в рассказах о своем городе. До сих пор они убеждают друг друга в том, что Петербург расположен на 101 острове, добавляя при этом, что если это и чуть меньше, чем в Венеции, то все же… Однако сегодня это выглядит не более чем красивой романтической легендой, не имеющей ничего общего с действительностью.

В начале XIX века Петербург и в самом деле был расположен на 101 острове, хотя уже тогда это количество значительно отличалось от того, что было в предшествующем, XVIII столетии. Тогда островов насчитывалось 147. Такому сокращению способствовали многие причины, как природные, так и связанные с человеческой деятельностью, техногенные. Одни острова, открытые морю и ветру, просто со временем размывались, другие исчезали при прокладке каналов, третьи сливались друг с другом при засыпке водотоков, четвертые пропадали при осушении болотистых территорий, пятые уходили на дно искусственных водоемов.

К середине XIX века в дельте Невы осталось всего 42 острова. Причем только 29 из них имеют официальные названия.

Далеко не все петербургские острова воспринимаются как таковые. Некоторые мы просто не замечаем. К ним можно отнести, например, Казанский, Спасский, Покровский. Для некоторых островов за 300 лет существования города придуманы эвфемизмы, кажущиеся и более удобными, и менее сложными в употреблении. Адмиралтейский остров мы называем Центром, Петроградский – Петроградской стороной, Заячий – Петропавловской крепостью. Это логично. Многие острова одновременно являются и административными частями, их географический статус растворился, в повседневной жизни петербуржцев он кажется вовсе не обязательным.

В единую градостроительную систему Петербурга острова включены в значительной степени благодаря мостам. Петербург по праву считается музеем мостов. И не только потому, что практически каждый из них представляет художественную, инженерную или техническую ценность, но и потому, что их много. Точной, что называется, канонизированной цифры, кажется, не называет никто из питерских знатоков. И не потому, что не знают. Скорее потому, что нет определенной общепринятой методики подсчета. Одни считают мосты без учета пригородов; другие – с учетом только тех царских пригородов, которые включены в знаменитое зеленое ожерелье Петербурга; третьи при подсчетах не учитывают безымянные мосты, которых, как это ни странно, в Петербурге много; четвертые исключают мосты на территориях промышленных предприятий, и так далее, и тому подобное.

Количество мостов в городских справочниках колеблется от 300 до 600. В энциклопедическом справочнике «Санкт-Петербург – Петроград – Ленинград», изданном в 1992 году, утверждается, что в 1990 году в Ленинграде было 800 мостов. Причем, как правило, это так называемые круглые цифры, лишний раз подтверждающие мысль о том, что точного количества мостов не знает никто.

Но, как бы неправдоподобно это ни звучало, Петербург начинался с отрицания мостостроения. Петр I, стараясь приучить обывателей к воде, разрешал строительство мостов только в исключительных случаях – при прокладке дороги через заболоченные ручьи, мелкие протоки или канавы. Например, именно так появился Иоанновский мост. Он соединил Березовый, или Городской остров, как его стали называть чуть позже, с Заячим, на котором велось интенсивное строительство Петропавловской крепости. Так же возник Аничков мост, первоначально представлявший собой несколько досок с ограждениями, перекинутых через Фонтанку по старой, еще допетербургской тропе от Большой Новгородской дороги, будущей Лиговской улицы, к Адмиралтейству.

Но уж если мост появлялся, то за его благоустройством Петр следил зорко и не спускал ни малейшей провинности даже такому расторопному и старательному полицмейстеру, как Девиер, которого он очень ценил. Рассказывают, что однажды он вместе с Девиером подъехал к мосту через канал у Новой Голландии и заметил, что мост разобран: кто-то украл из настила несколько досок. Государь приказал своему денщику сдвинуть оставшиеся доски, чтобы можно было переехать, а сам между тем принялся «гладить» дубиной генерал-полицмейстера, приговаривая: «Это лучше прибавит тебе памяти о попечении и содержании мостов в порядке: будешь сам осматривать».

Пик мостостроения в Петербурге пришелся на первую половину XIX века. Если общее количество мостов к началу века составляло чуть менее ста, то уже в 1863 году их было 181.

Много лет хочу запомнить

Я названия мостов:

То ли Синий, то ли Темный,

То ль Петровский, то ль Петров.

К середине XIX века относится и появление первого постоянного моста через Неву – Благовещенского. До этого невские берега соединяли временные наплавные, или плашкоутные, мосты. Теперь можно было с уверенностью утверждать, что

Полноводная Нева

Разбрелась на рукава.

Но связали их мосты,

Чтоб встречались я и ты.

Триумфальное шествие петербургского мостостроения позволило поставить питерские мосты в один ряд с уникальными, только Петербургу свойственными явлениями природы. Вслушайтесь в ответ петербургского школьника на вопрос: «Какие явления природы связаны с Петербургом?» – «Белые ночи… Наводнения… Развод мостов…»

Далеко за пределами города хорошо известен петербургский обычай, когда молодожены, проезжая по городу в свадебной машине, при въезде на мост начинают целоваться и заканчивают поцелуй при съезде с моста. При этом свидетели тоже могут целоваться, но… под мостом.

Мы с миленочком вдвоем

По мосточку идем.

В белу ночку целовались,

Даже львы перекликались.

Петербургские мосты прочно вписались в художественную культуру города. Им посвящаются живописные полотна и графические листы. О них складывают стихи и поют песни. Это не удивительно, если вспомнить об их изначальной функции: мосты объединяют. Не случайно в городской фразеологии «Развод по-петербургски» – это не то, о чем вы думаете, а совсем наоборот. Это когда пролеты разводных мостов в конце концов сходятся. Известно и легендарное питерское оправдание утренних возвращений к домашнему очагу, которым беззастенчиво пользуются подгулявшие домочадцы: «Под мосты попал».

Выразительная метафора разведенных мостов не покидает петербуржцев и в наши дни. Канула в лету эпоха, когда в стране победившего социализма не было секса, и фаллический образ стремительно поднявшихся в ночи мостовых пролетов стал еще более выразительным и колоритным.

В тишине жемчужной ночи

Над Невой встают мосты.

Регулярно, между прочим,

Если б так умел и ты.

Все мосты стоят торчком

Над Невой под утро.

А я с ними не знаком –

Такая «Кама Сутра».

Это, надо сказать, вполне совпадает с мужским, в отличие от Москвы, образом Петербурга. Вспомните хотя бы одну, из целого ряда подобных, пословицу. Ну, например: «Петербург женится, Москву замуж берет». А тут еще, взамен средневекового любовного напитка, появилась патентованная панацея от всех бед – пресловутая виагра. Такая удача для питерских остроумцев. Сразу же появился анекдот в виде интернетовского сообщения: «По сообщению агентства Рейтер, в Петербурге на Неве затонула баржа с виагрой. В настоящее время петербуржцы не могут добраться домой и на работу, потому что опустить разводные мосты не представляется возможным».

Приобретают новый смысл и старые истины. Во всяком случае, петербуржцы их подвергают серьезному сомнению: «Если, уезжая из Питера, вы сжигаете все мосты, смешно ли это?»