ПРЕДИСЛОВИЕ

ПРЕДИСЛОВИЕ

Перед вами — биография властителя, привлекающего к себе особо пристальное внимание. Карл II является одним из трех популярных исторических персонажей (а помимо него, можно назвать королев Елизавету I и Викторию), чьи жизни ярко расцвечены в мифах, ими же и навязанных. Карла II, прозванного современниками «Веселым монархом», обычно представляли этаким длинноногим эпикурейцем, либо вышагивающим рядом со своими собачками, либо тайно проводящим долгие часы досуга с многочисленными любовницами. Мифы изображали его, как правило, обаятельным, но несколько зловещим женолюбом — нечто вроде голландского дядюшки XVII века. Завершающим штрихом к портрету, придающим необходимую пряность, стало тысячекратное тиражирование его изображения на стенах пабов, которое напоминает посетителям о самом знаменитом приключении короля: он прячется от солдат Кромвеля в листве дуба в Боскобеле, а те, подслеповато щурясь, пытаются заставить его спуститься.

Несмотря на схематичность изображения, оно содержит в себе зерно истины, но, как выяснилось, подлинная картина все-таки богаче и интереснее. Карл, которого я попытаюсь правдиво представить на этих страницах, совсем не безалаберный плейбой; скорее всего он битый жизнью политик: хитрый, изобретательный, циничный, сумевший выстоять в окружающем его враждебном мире. Это подтверждается всем удивительным ходом его жизни, и одно из самых замечательных удовольствий при написании этой книги заключалось для меня как автора в том, что я сосредоточивался на крутых и внезапных поворотах судьбы героя, на повествовании и сюжете. При этом первейшим долгом историка я считал пересказ событий; жизнь же Карла — это как раз та удивительная история, в которой причудливо переплелись предначертаи-ность и необходимость, мир и война, интрига, нищета и власть.

Таковы условия, сформировавшие эту личность властителя, но какова же была сама личность, пытавшаяся повлиять на события? Возвратившийся в 1660 году на трон король приучил себя быть человеком-загадкой, одновременно доступным и непроницаемым. А это далеко не всем могло понравиться. «Многие ставили ему в вину, — писал современник, — скрытность, нежелание поделиться своими мыслями». Моя задача биографа как раз и состояла в том, чтобы, приподняв хотя бы частично завесу тайны, попробовать обнажить душу героя. Только приступив к решению этой задачи, я понял одну существенную истину. За живым умом Карла, его любовью к развлечениям, верностью религиозным воззрениям и умением стать выше их скрывалась твердая убежденность политика в том, что самое главное — это английская монархия, которую следует беречь как зеницу ока и, поелику возможно, демонстрировать ее мощь. Представляясь порою праздным гулякой, Карл неизменно все-таки оставался королем.

Именно это свойство объясняет все остальное, оно же привносит некую систему в такое по-человечески непоследовательное поведение Карла. Прежде всего он был бесстрашным мужчиной. Даже в мальчишке, грозившем врагу пистолетом во время сражения при Эджхилле, угадывался юноша, поднявший шотландскую армию в тщетной надежде отвоевать трон. Мужество, проявленное Карлом под конец этой кампании, бесспорно, хотя само по себе не является еще нравственным достоинством. Бесстрашными бывают и люди высокой чести, и настоящие мерзавцы, а поведение Карла по отношению к своим шотландским союзникам свидетельствовало скорее всего о том, что ради завоевания власти он был готов буквально на все.

В свою очередь, любитель макиавеллиевского толка, каким Карл показал себя во время пребывания в Шотландии, обнаруживается в короле, вернувшемся на трон в 1660 году. Дальние цели и текущие раздоры, возникшие сразу после возвращения Карла, сохранятся на протяжении всего его царствования. При малейшей возможности король будет уходить от влияния тех, кто вернул ему власть, не превратится в марионетку английского дворянства, не станет королем всего лишь церковного прихода и сквайров. Карл был преисполнен решимости возвысить монархию, и вместе с Реставрацией возвратилось старинное право английских королей созывать и распускать парламент, приостанавливать его работу, назначать пэров, епископов и судей, определять церковную политику, объявлять войну и заключать мир.

Именно здесь следует искать ключ к тайнам поведения Карла на английском троне. В этой книге я пытаюсь показать его как монарха, утверждающего свою власть, чего бы это ни стоило. Политический облик этого властителя отличается совершенно головокружительной рисковостыо, что и объясняет его неувядающее обаяние; в то же время силы, стоящие к нему в оппозиции, образуют соединительную линию между его веком и нашим. И последнее. Именно этой борьбе обязана книга своим названием, ибо на протяжении всей незаурядной биографии Карл прежде всего демонстрировал практически неиссякаемые источники силы. Он был поистине августейшим мастером выживания.