Беды начала XVII века

Беды начала XVII века

Несчастьем окончилась и благотворительная акция Бориса, который хотел сделать доброе дело. Как уже писалось, начало XVII века ознаменовалось страшным голодом. Борис, желая помочь московскому простому люду, велел ежедневно раздавать деньги, чтобы было на что купить пропитание. Но об этой благотворительности узнали и за пределами Москвы. И началось то, чего Борис не планировал: в Москву стали стекаться толпы голодающих, причем в столицу шли даже те, кто еще мог себя прокормить. То, что могло поддержать голодающих Москвы, не могло спасти голодающих всей страны. На улицах Москвы появились трупы. Трупы лежали и на дорогах в столицу. Борис испугался и прекратил раздачу денег. Но механизм был уже запущен. Люди шли и шли на верную смерть. В одной Москве умерло 500 ООО человек. К смерти от голода добавились и болезни – от них умирали не меньше, чем от голода. В конце концов Борису удалось переломить ситуацию: он нашел остатки старого урожая в южных землях и приказал в каждом городе продавать хлеб в половину цены, а беднякам раздавать даром. Это помогло. Но время было упущено. К тому же голодные годы породили еще одно явление: господа стали гнать своих холопов, которых не могли прокормить, образовались толпы нищих, вынужденных добывать себе пропитание милостыней или же разбоем. Само собой – голод и разбойников тоже приписали к злодеяниям Бориса. Несчастье точно кружило и над его семьей. У Бориса подросла дочь Ксения, ей нужно было найти хорошего жениха. Такового отыскали в Дании, принц датский Иоанн приехал в 1602 году, но, пока готовилась свадьба, он вдруг занемог и умер за пару дней. Ксения не находила себя от горя. Но и эту беду партия недовольных сразу же списала на Бориса – он убил принца. Хотя как раз Борису в этом не было ни малейшей выгоды.

К XVII столетию, говорит Соловьев, —

«…во внешнем отношении земля была собрана, государство сплочено, но сознание о внутренней, нравственной связи человека с обществом было крайне слабо; в нравственном отношении и в начале XVII века русский человек продолжал жить особе, как физически жили отдельные роды в IX веке. Следствием преобладания внешней связи и внутренней, нравственной особности были те грустные явления народной жизни, о которых одинаково свидетельствуют и свои, и чужие, прежде всего эта страшная недоверчивость друг к другу: понятно, что когда всякий преследовал только свои интересы, нисколько не принимая в соображение интересов ближнего, которого при всяком удобном случае старался сделать слугою, жертвою своих интересов, то доверенность существовать не могла. Страшно было состояние того общества, члены которого при виде корысти порывали все, самые нежные, самые священные связи! Страшно было состояние того общества, в котором лучшие люди советовали щадить интересы ближнего, вести себя по-христиански с целию приобрести выгоды материальные, как советовал знаменитый Сильвестр своему сыну. И любопытно видеть, как подобные советы обнаруживали свое действие в поведении Годунова, который стремился к вещам достохвальным, был светло душен, милостив, нищелюбив для достижения своих честолюбивых видов, для того, чтоб прослыть везде благотворителем. Любопытно видеть, как в характере Бориса и в отношениях к нему общества отразился господствующий недуг времени: Борис был болен страшною недоверчивостию, подозревал всех, боязливо прислушивался к каждому слову, к каждому движению, но и общество не осталось у него в долгу: каждый шаг его был заподозрен, ни в чем ему не верили; если он осквернил общество доносами, то и общество явилось в отношении к нему страшным доносчиком, страшным клеветником; он, по уверению современного ему общества, отравил царскую дочь, самого царя, сестру свою царицу Александру (Ирину), жениха своей дочери, сжег Москву, навел на нее хана! Царь и народ играли друг с другом в страшную игру».

В довершение всех Борисовых бед с южных окраин стали доходить слухи о явлении чудом спасшегося царевича Дмитрия.